Фотосессия

   Лера отдышалась устало, заправила тёмную прядь за ухо и встала на цыпочки – кажется, всё, пусто. Нет, что-то там в самом дальнем углу... Она придвинула к шкафу стул, залезла на него и увидела край коробки. Что это тут ещё за рухлядь? Белый блестящий бок медленно-торжественно – едва хватало руки достать – выехал вперёд, на свет божий. В верхнюю крышку, сквозь прозрачное окошко сердечком, таращились три кукольных личика в чёрно-белой тряпичной мешанине. А, свадебные барби... один жених и две дурочки в белом. Похороненные мечты. Священная рака с мощами. Кому бы сплавить эту ерунду? У Пахомовой мальчишка, у Журавлёвой тоже. Жукова рано отстрелялась, у неё девица уже не в куклы, а во всамделишную «любофф» играет. Веры Григорьевны внучка ещё в пелёнках. У Нины Павловны, глубокой пенсионерки, – наоборот, внучка с пузом... Ждать, когда у Григорьевны малявка подрастёт? Вот ещё, эта дребедень столько места занимает. Да и кого сейчас прельстят эти кукольные Лерины одёжки-самоделки скудных девяностых? Барби самые дешёвые, китайские, из рыночных ларьков, купленные на утаённые от школьных завтраков монетки, с условными недоделанными ручонками и волосами мочалкой. Выбросить, да и вся недолга.

   Поколебавшись, Лера неохотно открыла крышку. Троица как будто облегчённо вдохнула воздуха и солнца. Думают, глупые, что понадобились... что ещё имеют ценность. Ну, может, и понравится какой-нибудь девчонке – комплект целый. Жених и невеста с подружкой.
Лера взяла в руки невесту в фате, но та не шла из «гробницы», упиралась. Да что такое? А-а, привязана, белой ленточкой. Ну, давай, развяжем тебя, посмотрим, как твоя гробовая сохранность.

   Невеста была брюнеткой, с гладко зачёсанными в низкий хвост блестящими волосами, с прямым тургеневским пробором. Голова стыдливо наклонена, и большие синие глаза смотрят исподлобья. Умственно отсталая, с неприязнью подумала Лера. Одевала я тебя по всем пошлым свадебным канонам, принцессой, а ты, безмозглое насекомое, и рада. Крохотный веночек фаты из петелистой тесёмки. Рукава кружевными колоколами. Ба-атюшки, а это что такое? Шлейф гипюровый, на полметра мочалкой волочится... дура ты последняя, а хвост-то этот тебе зачем? полы мести? Ба, туфельки даже белые напялены, с каблуками, ну надо же... Ещё и юбка нижняя, с воланами, чтобы верхняя растопырилась пошире, в контраст с осиной талией. К пластиковым пальчикам, сжатым в дощечку, букетик пристроен, малюсенькие цветочки, белые и розовые, листик зелёный воткнут, ниткой стянуто... Подумать только, я возилась со всей этой мелочью! Столько времени на такую чепуху убито.

   Нет, решила Лера, надо хоть сфотографировать свои тогдашние наивные кропотливые труды, прежде чем сплавить куда-нибудь... Взяла мобильник. Невеста робко встала к диванной подушке, неловкая и скованная, выронила букет.
- Да держи его, безрукая! – прикрикнула Лера. – Швырять пока рано!
Невеста прижала букет к кружеву юбки, испуганно глядя прямо перед собой.
- Чучело ты огородное, вот кто, – сердито проворчала Лера, но тут же смягчилась: – Ладно, давай твой шлейф запечатлеем. В перспективе, а то в кадр не влезет.
Шлейф протащился через полдивана, и роскошным не выглядел, лежал плоской тряпичной полосой. Лера примерилась и сложила его живописными складками вокруг невестиных ног, пышным трофеем. Так-то лучше... Невеста приподняла голову и словно даже улыбнулась несмело от игры теней. Кажется, фотосессия начинала ей нравиться.
- Спиной поворачивайся, посмотрим, что там у тебя с тыла.
   Невеста послушно показала спинку.
- Отсюда даже лучше, – оценила Лера, – линия есть... Лента в волосах зрительно переходит в суженную талию... перетекает в шлейф... Вот тут он хорош! – водопад, Ниагара.
Невеста подняла голову ещё выше, обозначая струящиеся линии и продолжая их тонкой шейкой. Что ж, хороша, невольно признала Лера... но зачем, дурочка? зачем всё это...
- Нижнюю юбку покажи, – скомандовала Лера, – вот так, чтобы воланы виднелись. Ножку вперёд... Будто туфли свои разглядываешь.
 
   Невеста совсем развеселилась, просто-таки сияла, кокетливо поднимая подол и обнажая белоснежные зубчики туфель. Радостная улыбка мерцала сквозь облако прозрачной фаты. Лера помолчала, любуясь, потом погасла лицом:
- Расшалилась... Хватит! Ступай-ка в уголок, не одна тут.

   Она повернулась к коробке и занялась женихом во фраке. Он был привязан к своему ложу чёрным шнуром. Крепенько так, прочно... Едва справившись с узлом, она вытащила жениха из коробки и придирчиво осмотрела. Чёрный фрак, блестя атласным воротником, топырился на атлетических плечах, открывая белую рубашку, перехваченную у горла чёрной тесьмой бабочки. На заду ласточкиным хвостом торчали фалды. Тёмно-серые трубочки брюк даже не утратили жёсткие стрелки. Из блестящей косой полоски ложного кармана выглядывало белое остриё фальшивого платочка. Да-а-а... много было мелкой работы, как и справилась-то, удивилась Лера. Пальцы были тоньше... а главное – истовое желание устроить «полный парад». До полного парада не дотянула тогда, обуви не нашлось, и жених был нелепо бос. Ну да ладно, оставим это неприличие за кадром. Готовься, жених, для снимка.

   Жених приготовился, шевеля руками-ногами, ища положение, выставил вперёд богатырскую грудь. Лера озабоченно поддёрнула рукава фрака, выравнивая края. Капканом щёлкнул звук затвора.
- Волосы бликуют, – сердито рассмотрела Лера снимок. – Набриолинился, фат дешёвый. А рожа! Боже мой, что у тебя за рожа? Чего ты рот-то раскрыл, олух? Губы раскатал?
   Жених, вздёрнув подбородок, гордо подняв брови над синими глазами, изображал бодрую радость и уверенность в собственной неотразимости. Решительно не желал понимать Лериных претензий.
- Идиот, – прошипела Лера, – спиной поворачивайся, фалды покажи... Зад у тебя осмысленнее переда... Всё, хватит с тебя. К невесте иди.
   Жених самодовольно переместился к невесте, немного поплутав в её фате. Невеста чуть склонила к нему голову, глядя искоса на избранника, но он, стоя по стойке «смирно», пялился прямо в камеру. Лера хотела сделать ему язвительное замечание, и вдруг обнаружила кое-что похуже: у жениха расстёгнута ширинка!
- Застегнись, урод, – возясь с его гульфиком, негодовала Лера. – Мало тебе босых ног...
Застёжка оказалась на микроскопической липучке, то и дело норовящей разлипнуться. Пришлось причинное место жениха прикрыть невестиным букетом, а его босые ноги – шлейфом. «Контрольный выстрел» затвором Лера даже не стала делать.
 
   Теперь подружка, блондинка. Она была в коробке не привязана. Хм... что-то странноватое у неё платье для невестиной подружки. Никакой девической скромности и невинности. Платье белое, узкое, длинное, с соблазняющим разрезом сбоку, из которого эта странная «подружка» так и выставляет стройную ногу, от самого бедра. Плечи совершенно оголены, круглятся из нежных рукавов, собранных в глубокие драпировки... А сзади? Подружка повернулась. Вертикаль платья продолжалась, минуя плечи, до самого верха, до белой ленты, узко обвивавшей шею. Концы ленты изящно перекрещивались спереди. Это для элегантной дамы фасончик... И причёска – копна светлых кудрей вся поднята вверх и сколота маленьким зажимом с жемчужиной. Одна прядь небрежно спущена на щёчку. Блондинка смотрела задорно, с вызовом подняв маленький точёный носик.
 
   Ну и подружка... А! вспомнила Лера смутно – ещё бы, двадцать лет прошло – и это тоже невеста... запасная, я разные стили пробовала. Вариант не первой свадьбы, без дурацкой фаты... Эта невеста, пожалуй, лучше... только тоже, как и жених, босиком. Стало быть, единственная пара туфель была отдана брюнеточке? Как «главной», предпочтительной невесте? Лера пошарила в коробке. В длинной ленте невестиной привязи запутались два колких комочка... есть туфли для блондинки! Да-да, припомнила Лера, кажется, я их выклянчила у Светки из параллельного. Это сейчас можно купить всё, что хочется и даже не хочется. А тогда, в начале девяностых – ни товаров, ни денег.

   Блондинка вставила маленькие ступни в туфельки и приготовилась к съёмке. Томна и изысканна... Сначала Лера сняла её на фоне портьеры, потом, подумав, отправила к новобрачным. Блондинка, как подружка, встала со стороны невесты, усмехаясь. Невеста поникла головой и растерянно придвинулась к жениху.
- Голову-то поверни, – подсказала Лера жениху, – хоть посмотри на суженую, чурбан. Ближе встань.
   Жених попробовал, но... странное дело! Если он наклонялся к невесте, та отстранялась. Лера подтолкнула к нему невесту – жених отпрянул. Сблизиться у них не получалось, словно они были одноимённо заряженными частицами.
 
   Лера помедлила... Поставила блондинку со стороны жениха.
   Голова жениха повернулась к ней.
   Блондинка смело обратила к нему ответный взор.
   Невеста в изумлении перегнулась, вглядываясь.
   Жених совсем показал невесте спину и придвинулся к блондинке. Стал кружить возле неё, заходя с разных сторон. Блондинка переступала остроносыми туфельками, выставляя вперёд то одну ногу, то другую, поигрывала бёдрами, отводила с лица вольную прядь и не спускала глаз с жениха.

   Жених, всё с тем же неизменным, бодро-радостным, глупым белозубым оскалом, взял блондинку за руку, развернул к себе, придвинувшись ближе.
   Она поставила ногу между ног жениха, выпятив бёдра и отклоняясь плечами в притворном удивлении. Жених хищно склонился над ней – словно танго собрались танцевать.
Затем жених и блондинка сошлись вплотную и соединили губы...

   Лера щёлкнула камерой раз, другой, третий – попались! Что ж, непредвзято судя, они смотрелись лучше, чем жених с брюнеткой... рыбак рыбака видит издалека... чтоб вам пусто было... Смуглянка невеста одна улеглась в гроб коробки и забилась в уголок. Рядом змеился чёрный шнур жениховой привязи. На нём вполне можно повеситься...

   Лера вздрогнула: мобильник подал голос и забился в руке. Соседка.
- Да, Нин Пална... – пискнула Лера в трубку.
- Лерочка, вы дома? С вами всё в порядке? – засомневалась соседка.
- В порядке... – нетвёрдым голосом отвечала Лера.
- Приносили сегодня ключи от нового домофона, просто безобразие – ходят днём, когда молодые все на работе. Вас, конечно, не было, вы-то одна, это моим хорошо, что я, старуха, всегда дома. Ну, я ваш ключ и взяла... Заходите забрать. Вы сейчас чем-то заняты?
- Да! – крикнула Лера и почувствовала, что краска заливает щёки. – То есть нет... так, чепуха! Шкафы разбираю... Спасибо, Нина Павловна, сейчас приду.

   Она наспех прикрыла коробку с куклой, накинула в прихожей куртку и выскочила из квартиры.
   Блондинка с женихом целовались, тесно прижавшись друг к другу. Ширинка у жениха опять была раскрыта.