Ефрем

     Наши одноэтажные четырёхквартирные дома находились почти в конце улицы, и жильцы в шутку называли этот уголок города "Камчаткой". Соседи все были на удивление дружными. Отчасти это объяснялось тем, что жители наших домов - инженеры и работники различных железнодорожных подразделений и служб, а общность интересов сближает; отчасти потому, что за плечами у всех была пережитая война и, несмотря на глубокий тыл, трудностей и тягот хватало, потому что работа на железной дороге - это такой же фронт. На "Камчатке" даже лексикон был свой, отличный от других районов города. Я всегда с улыбкой вспоминаю, какие безобидные прозвища давали женщинам - производные от фамилии мужа.

     Ближайшей нашей соседкой, к которой можно было запросто прийти на ужин, была ГОлубиха (Голубева Анна Григорьевна). И произошёл с этой ГОлубихой забавный случай.

     В одну из оттепелей, которые случались в конце февраля, выстирала Анна Григорьевна половик, что лежал в кухне. Обычный деревенский домотканый половик. И повесила его в сарае на жердь, чтобы стекла лишняя вода. А ночью снова ударил мороз - половик замёрз колом.

    А накануне у других соседей умер дед - Ефрем. Гроб с телом покойного до похорон решили вынести в сарай, смежный с сараем Голубихи. А покойников женщина боялась...

    Днём Анна Григорьевна пришла на обед и, чтобы вечером, в потёмках, не ходить в сарай за половиком и - не приведи, Господь, - увидеть Ефрема, принесла закостеневший половик  в сени и поставила его, как ширму.

    Вечером, когда наша семья сидела за столом, от соседей раздался душераздирающий крик:
    - Ефрем, Ефрем, не надо-о-о-о!"
    Потом послышался какой-то грохот, быстрые шаги и стук в нашу дверь. Бабушка пошла открывать. На пороге стояла бледная до синевы соседка. Сбившийся на плечи пуховый платок, растрёпанные волосы и глаза, полные ужаса.
    - Антонина Алексеевна!.. Пойдёмте... Помогите... Там Ефрем...
    - Анна Григорьевна, какой Ефрем? Что случилось?
    - У меня в сенях Ефрем! Холодный! Как навалится на меня!
    - Анна Григорьевна, да что же Вы такое говорите?! Он же мёртвый!
    - Ну да, мёртвый... Пришёл - не знаю, зачем - к нам и стоит в сенях... И на меня навалился...
     Бабушка моя хоть и не отличалась храбростью, но мыслила здраво:
    - Хорошо, идёмте. Фонарик только возьму.
    И, набросив шаль и телогрейку, решительным шагом направилась к соседнему крыльцу. Голубиха с опаской - следом.

    Дверь в сени соседей оказалась открытой настежь, а через порог лежал злосчастный половик: в тёплых сенях он слегка подтаял и упал на входную дверь, а когда Голубиха, придя с работы, открыла её, то "Ефрем, холодный и твёрдый", навалился на бедную женщину.
    У страха глаза велики!