Хочу быть метростроевцем

На красивой старинной, кованой калитке на Верхневолжской набережной красовалась буква «М» в кружочке.  Мне сюда. За калиткой  большой дом на высоком и крутом откосе набережной Волги -  строгий и чем-то загадочный. Здесь располагалось управление строительства Горьковского метрополитена - Горметрострой, а так же управление производственно-технологической комплектации. Так длинно называлась организация, где мне предстояло работать, сокращённо - УПТК. 
«Тебе надо Лейтеса», - сказал мне мужчина средних лет, невысокий, с большими залысинами, в лиловой, модной тогда нейлоновой рубашке.   «Найти очень просто. Выйди на лестницу, его слышно со всех этажей».
 Так и случилось. Я услышал громовой голос, опускавшийся этажа с четвертого. Высокий, очень крупный седой человек, спускаясь по лестнице, разговаривал с кем-то. Но слышно было только его. Довольно быстро он закончил разговор и был уже на первом этаже, где  располагалось УПТК. «Зиновий Лазаревич, к  Вам   человек», - сказала Лиловая Рубашка. «Проходи», - сказал он и своей ручищей, как поршнем вдавил меня в кабинет. Усевшись за большим столом, он занял почти половину его.
«Что закончил?» - спросил он и, услышав мой ответ, улыбнулся и неожиданно мягко произнёс: «Наш человек!» Оказалось и он, и Лиловая Рубашка закончили то же учебное заведение и тот же факультет. Немного поговорив, спросил, когда я смогу выйти на работу и сказал: «Давай быстрей, людей не хватает».
Так началась моя работа в Метрострое. Определили меня в отдел  реализации выделенных фондов, или проще и короче - «реализации». Прошло несколько дней, прежде чем я познакомился со всеми работниками. В кабинетах никого не было, все были в «разгоне». Один, дневал и ночевал на Сибирских или Молитовских пристанях. Разгружал железнодорожные вертушки с гранитным щебнем и там же отгружал его на участки строительства автотранспортом. Другой ночевал на металлобазах, стоя в огромных очередях и вывозя потом металлопрокат на базу или на участки. Третий был в командировке, а больше никого и не было. Был ещё отдел комплектации, в котором работало две женщины: они занимались обработкой документации, заявками и прочими бумагами, зарывшись в них с головой. Телефоны не умолкали ни на минуту. Звонили с участков, требуя с нас строительные материалы. Звонили изо всех отделов управления строительства, давая ценные  указания. Звонили мы, выискивая эти строительные материалы, так как в те годы строительные материалы просто так было не купить и не получить. Голос из кабинета начальника УПТК перекрывал все звонки. Он тоже искал, требовал, ругался, но уже больше с Москвой - с отделом материально-технического снабжения Главтоннельметростроя. И поскольку голос Лейтеса нёс громогласную брань и ругань за пределы кабинетов и даже здания, начальники участков и строительных подразделений, приезжающие на очередную оперативку,  безошибочно определяли его местонахождение. Ввиду того, что всех стройматериалов всегда не хватало, то всё, что могло быть приобретено в больших, чем необходимо количествах, завозилось на базу и затем обменивалось со многими другими   предприятиями на другие материалы. Названия некоторых из них, суть которых понималась в сокращениях, до сих пор вспоминаются с благовением и восторгом: Волговятглавснаб, Волговятметаллоснаб, Бумлегснаб,  Химпродснаб… Была ещё одна очень интересная и крупная организация, называлась она Волговятмашэлектроснабсбыт…