Бим и Женька

Прикармливать черного пса Женька стал еще осенью. Пес был бесхозный, бегал по поселку от хаты к хате, в надежде, на чью-то ласку и кусок черствого хлеба. Пес был почти весь черный, лишь маленький треугольник грязно-белой шерсти виднелся на шее.
Женьке исполнилось восемь. Впервые он увидел черного пса у калитки в полдень. Запах осени сам по себе навевал на Женьку скуку о прошедшем лете, а тут еще и жалобный взгляд темных безмолвно просящих глаз. Взяв полбуханки домашнего хлеба, Женька отнес его черному бродяге.
На морде нового друга просияла улыбка. Такую улыбку… Такой улыбки Женька не видел ни у кого. Столь искренне добрых глаз он еще не встречал. Пса стал величать Бимкой. Всякий раз, приходя со школы, Женька бежал за сарай с дровами, где в сухом валежнике ждал его Бимка. Женька угощал пса маминым красным борщом, или толченкой с капустой, правда капусту Бим не любил, съедал только картошку, облизывался и вытирал свой мокрый нос у Женькиных коленей.
Быстро и незаметно приближались холода, замерзали лужицы на серой дороге. Покрывалась дряблая трава тонкой пленкой белого инея. Все чаще моросил дождь. Женька был не разлучен со своим Бимом. Соорудил что-то вроде будки и поставил возле сарая. Выпросил у матери старую чашку, из которой теперь постоянно кормил Бима. Вместе они бегали в магазин, вместе играли. И не было у Женьки друга лучше, чем черный Бим.
С одноклассниками Женька плохо общался, люди считали его замкнутым, нелюдимым и скучным. Даже родители никогда не пытались добиться улыбки на лице их сына. Всем хватало того, что Женька был. И только Бим так искренне радовался  детскому голосу Женьки.
В октябре привезли два стога сена. Бим тут же облюбовал себе угол в теплом стоге. Женька вырыл там ямку для себя и Бимки, и когда начал падать первый снег, они с Бимом спрятавшись в теплом сене, наблюдали за приходом зимы. Женька рассказывал Биму о Люсе, он никому не смел рассказать о ней, а Бим слушал, и радостно вилял хвостом. Люся – одноклассница Женьки, в которую влюблены все мальчишки в классе. Женька тоже считает, что Люся самая красивая девочка.
В середи6не ноября температура спустилась до минус пятнадцати. Женька переживал за Бима, хотел попросить родителей пустить его в дом, но ему запретили, утверждали, что Бимка не замерзнет.
В середине ноября Женька переоделся в шубу. Забираться в сено в шубе было неудобно. Теперь они с Бимом сидели на самой вершине стога, а потом, вопреки всем  запретам отца кубарем катились со стога прямо в пушистый снег. Любили они вместе исследовать глубину выпавшего снега, правда, очень часто снег засыпался Женьке в валенки, заставляя наскоро прекращать исследования и идти домой сушиться.
Каждый день Женька видел в темных глазах пса неизмеримую любовь к своему молодому хозяину. Каждое день после школы его встречал  радостный визгливый лай Бима.
В конце января хлынул мороз. Окна покрылись узорами, а угол Женькиной комнаты над потолком покрылся инеем. Приходилось укрываться одеялом и старой замасленной шубой. В хате все ходили в валенках. В школу Женька из-за морозов не ходил чуть больше недели. На улицу выходил лишь затем, чтобы покормить Бима, да немного поиграть с ним на теплом стогу.
В начале февраля, когда морозы немного утихли и Женька снова пошел в школу, в одно бледное утро, почуял боль в правой стороне горла, хрип и озноб. Мелькнула мысль, сказать матери, что заболел и остаться дома, но вспомнив о том, что у белокурой Люси сегодня день рождение, оделся и пошел в школу. К полудню стало хуже, озноб усилился, а голос пропал. В раздевалке взял шубу и на урок рисования пришел одетый. Татьяна Васильевна, классный руководитель, тут же приложила свою большую морщинистую руку к бедному лбу Женьки.
- Ты заболел. Иди домой. Саша, проводи Женю до дома. Собирайся, Женя. 
На следующий день Женька не пошел в школу. Сил не было, чтобы просто подняться с постели. Мать Женьки, сделав необходимые наказы бабушке, ушла на работу в магазин, отец целыми днями был занят на ферме. Женька толи в бреду, толи в сознании просил бабушку покормить Бимку.
Баба Нина, утвердительно качала головой, приговаривая:
- Накормим, накормим, укутывайся, счас пропотеем, в войлочном одеяльце, да опосля еще молока кипяченого выпишь. Эх, хвора какая пришла к нам.
Теплые руки бабы Нины нежно приглаживали русый, мокрый от болезни волос внука.
Женьке снилось лето. Они с Бимом бежали на гору, собирать землянику, а потом купались в парном от солнца ручье. Снилось, что они вместе катались на велосипеде. Снилось, как отец пас коров на горах, а Женька с Бимом ему помогали. Много снов снилось Женьке. Он проспал шестнадцать часов. 
Проснулся утром, едва начало светать. Потом услышал утренний шепот родителей, услышал тихие шаги матери, она подошла к постели Женьки и потрогала лоб.
- Мама, мне сегодня опять дома остаться? – спросил Женька.
- Мы на работу, а тебе баба Нина приготовит куриный бульон. Горло болит?
- Болит.
- Сегодня может схожу к медичке, у нее может таблетки от температуры есть.
- Мама, - обратилась мать Женьки к бабе Нине, - у Женьки какая температура вчера была?
- Большая. Горячий был весь.
- А градусник ты не ставила?
- Я не нашла его.
И вот снова они остались вдвоем с бабой Ниной.
Баба Нина перенесла радиоприемник в комнату Женьки, там с десяти до двенадцати утра рассказывали сказки. Потом кормила внука бульоном. Женьке больно было глотать, и он почти не мог говорить.
- Баба, ты покормила Бима?
Баба Нина на минуту замолчала, потом, утвердительно кивнула.
На третий день болезни Женька начал ходить по дому, и уже в большим удовольствием ел бабушкины пирожки с печенью.
- Баба, баба, а можно я Бимке отнесу пирожка?
- Незя ышо на улицу тебе, сама унесу.
Взяв пирог и накинув фуфайку, баба Нина вышла на улицу. Бима она не кормила в дни болезни Женьки, все как-то забывала. Увидев, что за сараем пусто и пса нет, она бросила пирог рядом с самодельной будкой в твердый притоптанный снег.
- Ты дала пирога? – не унимался Женька. Ему сильно хотелось прижаться к Биму,  почувствовать его теплый шершавый язык на ладони.
- Его нет, куда-то убёг, но я пожило около будки.
Женька расстроился.
Еще день он просидел дом. Смотрел в окно. Из зала доносились звуки включенного телевизора, сообщали о новом президенте. Женьку это не интересовало.
На следующий день Женька вышел на улицу погулять. Первым делом он помчался к будке и сену. Бима там не оказалось. Женька долго кричал, надрывая горло, долго искал его по двору, потом бродил по окраинам деревни, но так и не смог найти Бимку.

Женя проснулся в холодном поту. Снился Бим. Как давно это было. Прошло четырнадцать лет. Собаки лучше черного Бима Женя не встречал. Вспомнил, всплакнул. Вспомнил себя в девять лет, как он долго искал Бима в тот зимний морозный день, как нашел его убитым во дворе Ивановского дома. Зачем они его убили? Этого вопроса Женя никогда никому не задавал. Слишком больно было его детской душонке осознать факт того, что Ивановы убили его лучшего друга.
Рассвело к четырем утра, до семи Женя  вертелся на кушетке. В семь зашумела мать на кухне, по грохоту Женя понял – на завтрак будут блины.
Поднялся, чмокнул мать в щечку и вдруг спросил:
- Мам, помнишь пса черного, Бима, он приблудился зимой 97-го вроде бы? Я с ним играл.
- Помню, ты будку ему смастерил. Помню.
-  А зачем его Ивановы тогда убили?
- Ивановы никогда скотины не держали, а зима была очень холодная, доходило тогда и до минус пятидесяти. Холодно было,- снова повторилась мать, - а Ивановы голодали всегда. Съели они пса. Ты подкормил его, а когда ты простыл, так этот твой пес без тебя заскучал, вот и начал он по дворам деревни шнырять.
Женя налил себе кружку крепкого кофе с молоком и мысленно попросил свою душу забыть только что услышанное от матери, забыть зиму 97 года и жизнь Бима, Ивановых. Пришла мысль, что так тонко чувствовать мир он мог только в детстве. Через пару минут очерствевшая от жизни душа Женьки ни думала ни о чем.