Краска и ГАЗ

Кроме основных материалов Метрострою было много чего нужно. Шурупы и гвозди, болты и шайбы, пакля и мыло, рукавицы и каски, самоспасатели и слесарно-столярный инструмент и много, много, всякой другой всячины. Этим кто-то должен был заниматься. Появлялись новые люди и у нас в управлении, и в подразделениях. Например, в Тоннельном отряде появилась Оксана. В СМУ-2 Валя Подсытник стала  в основном составе помогать Гансу. В СМУ-1 к Мише Жак и Серёге Городнянскому пришёл Семёныч. А у нас - сначала Галя Лучинкина, или «Лучок», как мы ласково её называли. Затем - Валя Баранова, Валя Проценко - мои помощницы, Нина Лялина, Юра Шеленков, Николай Норенков - помощники Степаныча,  всем работы хватало. Все работали хорошо, но по-разному. Например, Валя – Валентина Фёдоровна Проценко, или просто Фёдоровна, моя сестрёнка, как она сама себя называла, была моего возраста. Работала очень чётко, грамотно и профессионально. У неё всегда всё было на карандаше. Она всегда всё помнила и при моём отсутствии всё делала правильно. Чего не скажешь о двух других. Барановой и Ульяничевой. Те были себе на уме. Однажды уезжая ненадолго в Москву, я предупредил Баранову: «Валюшка, смотри, укажи в заявках все размеры, большие особенно. Ребята у нас все крепкие, широкоплечие. И не вздумай покупать рукавицы у заезжих чернокожих усачей - беды не оберёмся!». Перед этим они предлагали нам рукавицы по три рубля и по рублю сверху за каждую пару – нам. За наличный расчёт. Без документов. Да и качество на вид было неважным. Я отказался. Мы имели достаточные фонды и получали их регулярно с УЗ-62/9.  Приехав, увидел в складских остатках лишних десять тысяч пар. И всё понял. «А что я?» - она сделала удивлённое, с большими чёрными глазами, длиннущими часто хлопающими ресницами лицо и губки бантиком, «начальник приказал»…  Я ей не верил, конечно. Рукавицы оказались - дрянь. Их не хватало на один день работы – расползались. Через месяц пришёл контейнер с фуфайками. Все одного размера – сорок второго. Маленькие, как на детей и сшиты из рук вон. Ватин торчал наружу. Контейнер отправили назад производителю. Те возмущённо слали телеграммы: «Вы так заказали!». Был большой скандал. Но почему-то ей всё сходило с рук.
 Справедливости ради надо сказать, когда было необходимо что-то  выпросить, получить, посылали её - «зубами» выдерет, но привезёт. В особенности это касалось мелочных поставок. Мелочи отнимали много времени и людей.
Иногда  надо было «рукавицу» болтов, но срочно. Таких типоразмеров можно найти только на «Красной Этне». Но процедура оформления там была такая…Можно потерять весь день - и машина простаивала. Этого «рукавица» не стоила. Причём, потребности свои участки «выдавали через день и всякий раз разные. На «Красную Этну» ездили регулярно. И чтобы не терять зря время на оформление, начальники цехов стали даром отдавать метизы. Время дороже! И брали уже не рукавицами – ящиками! На проходной видели наши машины, с буквой «М» и крыльями часто и уже привыкли как к своим. Мы заезжали и выезжали без досмотра и оформления. И, да простит нас тогдашнее руководство завода и ОБХСС, но всё шло на метро - себе никто не взял ни болта, ни проволочки. «Катанку» или «Катеньку», как ласково её называл Степаныч, с «Краски» (Красной Этны) получали в большом количестве, и, конечно, всё оформлялось правильно.
Большую помощь Метрострою оказывал и «ГАЗ» - Горьковский Автомобильный завод. Листовой прокат оттуда брали десятками тонн. То, что не шло на конвейер: отбраковка (слегка пожелтевший и поржавевший от попадания влаги лист), верхний лист, упаковка пачек листовой стали - всё было годно у нас.
Но в отличие от «Краски» - с «ГАЗа» ничего так не вывезешь, всё оформляли официально и правильно. И теряли очень много времени.   Как специально - раньше девяти часов утра туда не заедешь, надо оформлять пропуск на въезд в шестой проходной, а въезд-выезд только через седьмую. Ползавода объехать надо, а это десять тысяч га. А дальше пошли обеды. ПДБ, ОТК, склад, канцелярия цеха, главная бухгалтерия - и находятся они в разных концах завода. И у всех обед один за другим, у одних заканчивается – у других в это же время начинается. И так до двух часов дня. Раньше выехать с завода ни у кого не получалось. Привыкшие всё делать быстро, наши ребята ездили на «ГАЗ» с большой неохотой. Но здесь уже ничего не поделаешь, специфика местного производства.