Высочайшая ложь

       Возможно факт существования подозрения на реальность, т.е. на художника,

       копирующего натуру, стало возможность путешествия в собственность духа,

       найстраннейщую обитель, без признательности топографической анатомий зрительного

       нерва, без влияния уха, как монументальной формы.

       Гигантология лилипутных мыслеформ отвергала любые мироошущения также, как

       в свое время мэтр Фуко отвергал любые покачивания маятника, кроме как влево,

       иль вправо...

       Общество всегда носило ксиву для поэтов Вселенной, и было писано в ксиве: -

       DS: ЯВНАЯ ПАРАНОЙЯ...

       Я не Филип К.Дик, и не буду делить ни одну плоскость с зеброй лишь потому, что

       у нее концептуальные полосы узнавания...

       Описывая внутреннее царство в мельчайших подробностях, нашел универсум ШИЗО-

       СОВПАДЕНИИ МОИХ МНЕНИЙ С МНЕНИЯМИ: -Моисея Горовица, Орсона Уэллса, Джеймса

       Джойса, Жана Кокто, Гарольда Гарфинкеля, Эльмира, Тимоти Лири, Тайши Абеляр и

       Барбары Маркс Хаббард...

       Нашел и ужаснулся: мы повторялись даже в сновидениях!

       Это было мучительным рывком фатальной траектории.

       "Этот мир ненормален"-согласился с Бэтменом и тотально стер все углы личной

       настойчивости наблюдения...

       И широкое поле было готово, т.е. поняв, КАК ЧЕЛОВЕЧЕСТВО РАСПЛАЧИВАЛОСЬ ЗА

       СВОИ ГРЕХИ, ВЫДАВАЯ ВЫМЫСЛИ ЗА ФАКТЫ, Я СТАЛ ВЫДАВАТЬ ФАКТЫ ЗА ВЫМЫСЛИ, Т.Е.

       УСТРОИЛ ВЗБУЧКУ МАТЕМАТИЧЕСКИМ БИНОМАМ И МИСТИЧЕСКИМ БИНЕРАМ, НАУЧИЛСЯ

       ВЫВЕШИВАТЬ И ВЗВЕШИВАТЬ КОШМАР, КАК ПРОБУЖДЕНИЕ!

       Исключения должны были подвергнуться глумлениям с моей стороны, хоть ВСЕ, ЧТО

       Я НАШЕЛ БЫЛО СОЛОМИНКОЙ, НА КОТОРОЙ ВИСЕЛА ВСЯ НАША ЖИЗНЬ, НО ЭТА СОЛОМИНКА

       ОКОЗАЛАСЬ ВСЕМ, ЧТО БЫЛО У НАС И ЕСТЬ!

       Как вирус, я стал формировать кристаллы помыслов, не эгоистичных, но ликующих

       когда их разбивали в клочья для личных потреблений тепла...

       Плохое качество звуков с иного мира были похожи на афористические тексты

       публичности дождя, даже дождя, что шел внутри моего комфортабельного салона

       машины...

       Как радиослушатель,я запутался и накинулся на озадаченную от летаргии публику,

       принявшую сюрреализм за декор партизанской онтологии агностицизма...

       ПОСЛЕ МЕНЯ ОСТАНУТСЯ СИРОТЫ ПОЭЗИИ, не из-за неправильно сложенного некролога,

       но из-за некомпетентности и невежества, отделявших искусство от массовой паники

       тайной впечатлительности.

       "Твоя депрессия неизлечима"-сообщила мне Мерлен так, будто-бы я совершил

       ментальное преступление против компютеризации чванливой части человечества...

       Но меня до сих пор потрясает ЛЮБОВЬ И ТЕПЛОТА, без многословных панегириков,

       и я бы с удовольствием перенес ЗАЛ АПОСТОЛОВ ЭРИДЫ ИЗ САН-ФРАНЦИСКО В

       ТБИЛИСИ, и продолжил бы создавать странную литературу 21-го века!

       ...Бедняга Партридж, если бы он не споткнулся на астрологичность Айзека

       Бикерстаффа, странно похожего на моего друга-Джонатана Свифта, то кельтская

       поэзия благодарила бы меня больше...

       Я БУДУ ТРЕТЬИМ ВЫСКАЗАВШИМ САМОЕ ГРУСТНОЕ: "СЛУХИ О МОЕЙ СМЕРТИ СЛЕГКА

       ПРЕУВЕЛИЧЕНЫ!"