Шквал

Быль               
Прошёл ровно один год как мы познакомились с одним из удалённых уголков озера Кереть, что раскинуло свои водные просторы в замечательной стране Карелии. Оно состоит из множества маленьких озёр. Здесь в восточной его части – на «необитаемом» острове живописного озера Вингели – мы застолбили небольшую поляну под свою палатку. Шло время – сменялись времена года, а мы грезили вернуться в удивительный мир, который неожиданно открыли для себя.

Лето в разгаре. В июле наступает момент, когда упаковано снаряжение, и мы в поезде слушаем убаюкивающий перестук колёс, устремлённые в мыслях вновь увидеть и почувствовать первозданную красоту природы, когда наш двухместный «Таймень» снова причалит в скалистой бухточке  «Острова  Дедов». В Карелии уже на подходе морошка, поспела черника и голубика. Вполне возможно большому урожаю грибов самых разнообразных.  Окуни и щуки плавают в глубинах, выискивая блёсна наших спиннингов. «Подножный корм» изобилен. И ждут нас, конечно, весёлые приключения, в чём наше предвидение не оказалось ошибочным.

Мы вознаграждены – скалы маленького уютного острова приняли нас гостеприимно, как старых знакомых, не допустив на свои берега пришельцев. Мы были в этом уверены, поскольку часть вещей и, в частности монетки, оставленные на пеньке в знак символа возврата на старое место, остались нетронутыми. На импровизированном самодельном столе лежали ещё с прошлого года некоторые предметы, малозначащие, чтобы брать нам с собой в дальний путь. Уверены были, что их никто на память себе не возьмёт. Разве что воспользуются в своём обиходе. Даже полешки в костре расположены в порядке последнего чаепития и залитые нами водой  при отплытии, чтобы, боже упаси, не случилось беды. Костёр без нас никто не разжигал. Рядом с костровищем на стволе засохшей сосны топорщились гвозди, как иглы дикобраза, на которых мы развешивали в прошлом году ложки-поварёшки, пилу, топор. Висела нетронутой самодельная деревянная лопаточка для переворачивания жареной рыбы на сковороде.

Сойдя на берег, я - дед Вова, и мой друг дед Боря,  хозяева этого уютного крохотного острова,  разбили палатку на старом прошлогоднем месте, разложили вещи, застелили видав-шей виды клеёнкой стол, простоявший без нас целый год под северными снегами, ветрами и дождями. Ура! – мы у себя дома, именно – дома! В городе Москве не дом, а квартира, где остались наши внуки. Да! Именно - этот остров наш дом с фантастической аурой, где чувствуешь себя его неотъемлемой частью.

 Завершив благоустройство среды обитания, развели очаг на старом костровище, заварили ароматный чай. С наслаждением выпили этот божественный напиток по паре кружек. Тепло разлилось по телу, а в душе наступило успокоение. После трудного дневного пути вновь вернулось наше философское восприятие жизни, а с ним и чувство юмора - полная адаптация к условиям островного образа жизни.

Но прежде чем появиться на своём острове – мы целый день «пропахали» несколько небольших озёр от бухты Ногтевая, чтобы добраться до чудесного озера Вингели, преодолевая встречный ветер и упругую волну под чуть моросящими, а иногда и проливными, но короткими, дождями. Промокнув, мёрзли, но потом вдруг, совершенно неожиданно выплывало из-за туч солнышко и быстро высушивало увлажнённые дождиком наши рубашки и согревало тела. Гребешки волн серебрились в солнечных лучах, ослепляя нас фантастической яркой россыпью вспыхивающих и тут же угасающих звёздочек. Это плавание под вёслами через лабиринт протоков меж озерами наполняло меня, пожалуй, самым большим наслаждением –  ощущением жизненной энергии в движении. Выходя из-за очередного поворота и меняя галс, мы вновь устремлялись к гори-зонту, где на самом его срезе, между небом и землёй, маячила гряда дальних островов. Выгребая против волны, казалось, что остров на горизонте не приблизится никогда. Наша байдарка поднималась и опускалась на волне, она раскачивалась, как на качелях и создавалось впечатление, что мы стоим на месте и не двигаемся. Так виделось нам, желающим стремительно пройти каждый отрезок пути, отмеченный на карте и тщательно контролируемый по направлению с помощью простейшего навигационного прибора - компаса. Но лодка всё же перемещалась по озёрной глади  в выбранном направлении и незнакомый остров, как-то незаметно, вставал перед нами каменистым берегом. Мы выходили на него, чтобы размять ноги, разогнуть спину, а то и приготовить чай, если время к тому подоспело. Нет большего наслаждения, чем познать в контрасте движения необыкновенное состояние души в покое. Нагрузка в гребле по водной стихии «маханием» вёслами  позволяла хорошо размяться после «гиподинамической» городской жизни и заново ощутить себя молодым.

На нашем «Острове Дедов», ставшим родным домом, мы созерцаем красоту окружающей природы, принимая её каждый день с восхищением. Наслаждаемся  купанием в мягкой и тёплой озёрной воде, вдыхая неповторимый аромат воздуха – смеси запахов хвои, трав и неуловимого «настоя» озёрной воды. Бороздим ближайшую акваторию озера, исследуя его берега и ловим рыбу. Кстати говоря, ловля в пределах разумного – только для эстетического наслаждения. Ну и, конечно, удовлетворения потребности гурмана. «Малышню» из щук, в пределах полу-метра, как правило, отпускаем на волю в родную стихию, поскольку она не подросла. Мальцов-окуней отпускаем с возгласом: - Подрастайте ребята!  Едим с удовольствием изысканные блюда – жареных окуней и щук, философствуем на темы, которые в городской  жизни в голову не приходят. И вообще, просто радуемся жизни. Ни тебе забот, ни разочарований. Пьём  кофе по утрам, чай – вечером, варим супы и жарим картошку, купленную на станции в Лоухах. Крепкие напитки, как правило, не берём с собой, поскольку не подвержены искусственному поддержанию эмоционального настроя – его в этих условиях с избытком. Правда, в этот раз мы изменили принятому правилу. Бутылку пятизвёздного  настоящего Ереванского коньяка мы всё же взяли. Да и то по случаю – в «Пятёрочке» хорошо снизили цену. Купили на всякий случай, для бартерного обмена в критической ситуации, когда такая «валюта» в некоторых случаях действует практически безотказно. Оказалось, что взяли не напрасно, как показали дальнейшие события, правда, для другой цели. 

День за днём проходят с солнышком, купанием в мягкой озёрной воде, рыбалкой, для чего используем удочку или спиннинг. Рыба то клюёт, а то уходит в глубины и затаивается, ожидая подходящей погоды. А погода капризна и раз от раза преподносит неожиданные сюрпризы.

Обгорели наши спины на солнце. Дождей почти нет. А если и появляется тучка, проходит мимо так же быстро, как и приходит. Солнышко припекает как на черноморском побережье.

Однажды произошло событие через несколько дней после прибытия на наш остров. Мы безмятежно полёживали после сытного обеда на спальных мешках, брошенных на брусничную поляну, любуясь проплывающими по синему небу редкими облаками, читали. Я вёл дневник. Отвлекаясь, парили в мечтах о будущих маршрутах по этой замечательной стране – Карелии. В таком состоянии своеобразной медитации забыли о реальном, отвлеклись от мира, нас окружающего. Сама природная обстановка располагала к полному расслаблению души и покою тела - было необычно душно, знойно. Воздух неподвижен. Марево над озером. Наверное, потому и не ловилась рыба сегодня. С перемещением солнца тень скользила в сторону, приходилось вставать и спальный мешок укладывать снова в тень в сторонке от знойных лучей небесного светила. Эта вынужденная передислокация спального мешка позволяла нет-нет, да бросить непроизвольно полудрёмный взгляд на окружающий застывший в неподвижном и знойном воздухе мир.    

В один из моментов вынужденного нарушения покоя мы насторожились: что это такое творится на противоположном берегу? О! С юго-восточной стороны от противоположного берега, что находился приблизительно в километре от нашего острова, движется грозная туча прямо на нас. Чёрно-серая непроницаемая мгла. Молнии рассекают многочисленными полосами эту жутковатую мрачную стену. О-очень любопытно! Интересно, что будет дальше? Мы застыли в тревожном ожидании, едва не разинув рты от удивления. Картина, изображающая апокалипсис мира, настораживала. И не зря. Мы смотрели с любопытством, но активно не реагировали – наверное, перегрелись. Но хладнокровие не покидало нас.

Чёрная стена, словно живая, неожиданно перескакивает полосу леса противоположного берега и обрушивается в воды озера. Оно закипает, словно в чайнике на газовой плите и мчится с бешеной скоростью прямо на нас, на наш маленький, ничем не защищённый, остров. Вот тут-то мы опомнились и сообразили: угроза со стороны природного катаклизма явно нарушала, а вернее грозила разрушить наше комфортное житьё-бытьё. Похоже, опоздали!

Борис мчится к палатке, а я бросаюсь к байдарке, лежащей на валунах метрах в двадцати у воды. Не успеваю добежать. Фантастика! Лодку поднимает в воздух мощным порывом ветра – настоящим шквалом – на высоту  около полуметра, закручивает в воздухе вокруг продольной оси и швыряет на скальный берег. Вот это силища! Лодка  хоть и брезентовая с алюминиевым каркасом и длиною под шесть метров взлетает, как пушинка от дуновения ветерка.

 Ну, вот, теперь прямо на меня катит. Я ей преградил дальнейший путь полёта собственным телом, не задумываясь о последствиях – не до того было! А ведь она могла бы без моего участия перелететь через горбушку берега и умчаться по волнам бушующего озера. Что мы без неё! Робинзоны. Попробуй-ка, доберись потом до цивилизации, путь к которой только по воде. Уберечь, её родимую! Во что бы то ни стало. Она – наше спасение. Унесёт – придётся ждать зимы, чтобы по льду добираться до «континента». Или маловероятный случай, что нас случайно обнаружат в этой глухомани и подберут. Эти мысли проносятся с такой же быстротой в голове, как и зигзаги молний, взявших нас в окружение. Треск их электрических разрядов словно проходит через нас. Это было неповторимо! И совсем не забавно.

Я ухватил «мёртвой хваткой» лодку за бортовой шпангоут. Удержал, но она поволокла меня по каменистому берегу, который своими неровностями безжалостно снимал с моего бренного тела верхний слой, то есть, кожу, оставляя мне на память следы в виде царапин и ссадин. А если учесть, что на мне была только малая часть одежды, прикрывающая срединную часть, то  мож-но представить себе эмоциональное состояние от болевых ощущений на теле, которые в первый момент такой нестандартной ситуации, вроде бы были и незаметны. Это уже потом пришлось морщиться от боли, когда стихия смилостивилась над нами.
 
Лодка имела из-за своих размеров довольно приличную парусность, и удержать её оказалось не просто под таким мощным потоком воздуха. Вижу боковым зрением почти рядом три сосны. Это спасение. К ним! Неимоверными усилиями, упираясь ногами и руками, цепляясь за камни и коренья, подтянул лодку к деревьям, прижал к стволам. Лодка словно прилипла к ним и успокоилась. Ура! Наш корабль спасён.

Обернулся в сторону палатки. Батюшки! Палатка, отцепившись от земляной тверди, как парашют, начинает подниматься под мощным натиском ветра, увлекая за собой уцепившегося в неё моего друга  отважного путешественника Бориса. Над головой, как птица-монстр, взметнулась наша полиэтиленовая плёнка размером 3х4 метра, которую мы использовали, как защиту от дождя. К счастью, её не унесло - она зацепилась за ствол дерева, обернула его вокруг и затрепетала, как  флаг на ветру, щёлкая ружейными выстрелами, танцующих в вихре концов.

Палатка беснуется в цепких руках Бориса. К счастью его не унесло, он зацепился ногой за ствол сосны - она его удерживает на земле. Её тент сильнейшим порывом ветра прижало к земле. Стрингера, на которых держится полотно палатки, согнулись, колышки выдернуло из земли и разметало в разные стороны. Только бы не улетела! В ней наши вещи, документы вместе с обратными билетами в Москву, деньги, видеокамера, фотоаппарат, одежда. У стихии явно достаточно сил всё это реквизировать и унести с собой. Я бросаюсь на помощь другу. Хватаю за полотно палатки с другой стороны от Бориса. Палатка, как парус тащит нас по земле. Цепляюсь ногой за корень дерева. Этого малого усилия оказалось достаточным, чтобы чаша весов перевесила в нашу сторону. Замерли. Держимся, прилагая максимум наших сил – ведь упустить наш уютный домик в свободный полёт никак нельзя. Борис держится одной ногой за сосну, другой за камень, которые очень кстати оказались на пути отлёта родного дома-палатки в озерную даль, а руки его вцепились намертво в металлические дуги каркаса. Его тело на весу и почти в горизонтальном положении. Я по-прежнему держусь ногой за корень дерева. Моё тело в фантастической позе. Ни один йог не смог бы её воспроизвести, и любой гимнаст мог бы мне позавидовать. Упираюсь, ухватившись за тонкий фал палатки. Он режет руку безобразно, словно ножом! Надо терпеть. И подумалось с грустью в этой суматохе – не отвалится ли рука потом насовсем?

Обвал дождя такой, словно вылили сразу цистерну на голову - можно захлебнуться. Сумасшедший треск грозового разряда где-то над головой, чуть в стороне. В ушах что-то ухнуло, бабахнуло и затихло. Звон в голове, а в глазах потемнение, уши заложило – уж не оглохли ли?

Буквально на «автомате» обернулся к байдарке. Она на месте – ветер её основательно прилепил к стволам сосен. Это уже радует – есть надежда, что не придётся здесь зимовать, ведь без неё нам не добраться до Большой земли. Смотрю сквозь водяной поток вверх на вершины сосен, что стоят рядом. Они угрожающе раскачиваются, норовя свалиться на головы нам. Это будет весёленький вариант для нас обоих. Ласково не покажется. А тут ещё метрах в тридцати-сорока послышался еле слышимый сквозь грохот грозы треск ломающегося дерева, на который и внимание некогда было обращать. Это уж потом стояли около него и удивлялись могуществу стихии свалить такую толстенную сосну. Да ещё и сухую, у которой парусность то – едва-едва.

Сил нет удерживать палатку. Она упрямо тянет нас в полёт над озером. Но мы не сдаём своих позиций – «ни пяди назад»! Дождь стал холодным. Он льёт  сверху бесконечным потоком. Головой вертишь: то на сосны, что раскачиваются рядом и готовые упасть тебе на голову и придавить как мелочь земную, то на лодку. Смотришь на неё с надеждой и радуешься, что её ещё не унесло в озёрные дали. Корпус её изогнулся рельефно на заграждении – соснах, что стали  препятствием на её пути. Оглядываешься назад на озеро: а там, за нашей спиной, тёмная стена ливня  без всякого просвета, она вспенивает воды озера и волны огромными гребнями накатываются на наш берег. Невольно приходит мысль, а вдруг нас стихия смоет, ветром сдует и следов для потомков не оставит?

Руки занемели, но верёвочный фал нельзя отпускать. Замечаю – с ладони капают красные капельки. Кровь. Передо мной маячит макушка моего самоотверженного друга, покрытая его знаменитой кепкой. Он замер, молчит. Крепыш! Держится. Слышу его громкое пыхтенье, перекрывающее рёв ветра. И словом с ним не перемолвишься – дыхания от усилий не хватает. Эх, надо бы мне перехватиться рукой, да боишься упустить фал. Кисть руки уже перестал ощущать – не отвалилась бы. Ещё понадобится. А что будет потом?  Надо держаться.

Тело  мёрзнет – сижу, как и Борис, в «набедренной повязке» - трусах, ведь полчаса назад жарились на солнце. По спине льётся поток холодной воды, наверное, прямо из космоса. А тут вдруг посыпались сверху градины, правда, редкие, зато их величина  такая, что можно получить пробоины в теле. Вначале подумалось, что это яйца чаек, сброшенные от страха нам на головы.

Молнии, треск их разрядов рядом, приводят нас в состояние мрачной эйфории. Не хватает нам ещё  ласкового прикосновения их электрических разрядов в тысячи киловольт. Тогда останется от наших бренных тел один пепел. И никто не узнает о двух героических дедах, бросивших вызов стихии, защищая своё право выжить. А надо вернуться домой к внукам, и рассказать им эту правдивую и весьма  превесёлую историю.

Чуть ослаб порыв ветра, я успеваю перехватиться рукой с фала на стрингер. Радостно освобождённая палатка на мгновенье метнулась было в полёт над озером. Я успел даже услышать свой голос и тем самым прочувствовать, что я ещё жив:– Нет! Не улетишь! - Удержал родимую.

Дождь тугими струями продолжает нас поливать как из пожарного шланга. Беспощадно бомбардирует и увесистыми горошинами града, больше похожими всё же по размеру на лесной орех. Наши зубы выбивают чечётку. Я изредка и с надеждой оглядываюсь назад на озеро: – Когда же закончится эта вакханалия? - Увы, никаких признаков - только тёмная стена перемешанных вод озера с небом.

С нашего обеденного стола сметено шквальным  ветром всё, что на нём было. Деревья над нами изгибаются, по-прежнему вызывая у нас отрицательные эмоции. Вертикальные и кривые линии молний падают рядом, с грохотом завершая свой промах, но не попадая в нас. От их яростного и жуткого скрежета стоит звон чугунного котла в голове. А это, скажу я вам, не очень приятно. Эх! Весело-грустно подумалось: Боре надо снять кепку – она как антенна для молнии. Шибанёт грозовой разряд в его кепку и не останется ни его самого, ни кепки. Ну, и меня тоже заденет за компанию – я ведь рядом. А Боре что? Он не обращает внимание. Делает молча своё дело – держит за стрингера палатку, она и не улетает. Его и молнией то не проймёшь. Эти мысли успокаивают, начинаешь улыбаться про себя - будет, что вспомнить. 

Мы потеряли счёт времени. Застыли, замерли в оцепенении – лишь бы удержать палатку и самим не улететь вместе с ней. Сколько же это продлиться?

О! Чуть ослаб ветер. Парус палатки стал постепенно выпрямляться и постепенно опадать. Но холодный дождь по-прежнему буйно хлещет по оголённым спинам. Молнии, к нашей радости, стали удаляться со своим оглушающим грохотом, ударяя одним концом в воду, а другим где-то в небесных высях. Дерева не упали на наши головы – вот счастье!

Верхний тент палатки слетел в сторону, обнажив наши сокровища – продукты, одежду. Всё основательно промокло. Разве, что банкам с тушёнкой дождь проливной  «по-фигу» - непромокаемые.

Внезапно ветер пошёл на убыль. Озеро разделилось границей противоположного леса – тёмной полосой на зоны: верхняя – небо, нижняя – рябая гладь воды. Стена шквала, похожая на чёрную завесу, уходит на север. Ох! И не повезёт тем, кто сейчас на воде в той стороне. А волны не ниже «9-го вала». По крайней мере, так нам казалось.

Похолодало, нас трясёт в ознобе – мы оба основательно замёрзли. Даже не верится, что совсем недавно мы млели от жары, прячась в тени. Редкими пятнами в брусничнике  лежат большие градины, не успевшие растаять под потоком ливня.

Как-то сразу стихло. Ветер – чуть колышет гладь озера. Снимаем с себя мокрую одежду – всего-то ничего, бросаем рядом – выжимать некогда. Не одеваясь, подтягиваем колышки палатки, выравниваем её стрингера, тут же забираемся внутрь нашего гостеприимного жилища – замечательного домика, оставившего нам вещи сухими, спешно надеваем их на себя – спасибо непромокаемому тенту палатки. Дрожим, но согреваемся помаленьку. Зубы, как кастаньеты, отстукивают композицию совсем не похожую на музыкальную. Вспоминаем – у нас прекрасный армянский коньяк «5 звёзд». Распечатываем и делаем по паре глотков прямо из бутылки. Какой аромат! Настоящий напиток – вкус тончайший. И как кстати! Никогда такого напитка не пил раньше. Молодцы братья – армяне! Продолжайте в том же духе – ваш коньяк лучший в мире. И не просто веселит, но спасает в трудную минуту.

 Внутри разливается тёплый поток лечебного эликсира – всё в меру, друзья мои!  Дрожь тела прекращается, мы возвращаемся к жизни и чувству юмора. Смеёмся до коликов в животе, обсуждая в деталях необычное событие, только что давшее повод эмоционально провести время наедине с Природой и познать одну из сторон её характера. Видимо, «отпустило» после такого эмоционального напряжения, потому и ведём себя, как дети. Обоюдно согласились – пить коньяки и прочие согревающие, но высокого качества, напитки надо только после подобных встрясок. А иначе – обычная, тривиальная пьянка
 
Полог палатки посветлел – неужели солнце?  Так оно и есть. Правда, около горизонта.  Вылезаем наружу, растягиваем верёвки меж деревьев и вешаем вещи для просушки. Пытаемся небезуспешно разжечь костер с мокрыми дровами. Нам это удаётся, и вскоре пьём с наслаждением горячий чай. Пьём не торопясь. Тепло разливается по всему телу. Мы всё-таки основательно замёрзли. К тому же дело к вечеру.  Сидим у костра в куртках и свитерах. Окончательно приходим в себя. Небо чистое  с редкими облаками. Звенящая тишина, даже ряби на воде нет. Мы в полной прострации – двигаться не хочется, а есть желание сидеть, не шевелясь,  созерцая в этой тиши застывший в неподвижности мир. Любуемся заходящим солнцем. Оно, не торопясь, движется по кромке вечернего горизонта. Ветер совсем стих – вода не шелохнётся. В ней отражается палитра всех цветов солнечного вечернего заката. Сказка! Умиротворение!

Пережить ещё раз такое событие!? Вполне, но, безусловно, с таким же счастливым завершением, чтобы потом можно было кому рассказать о замечательных явлениях Великой Природы. Не бояться окунуться в бурные объятия её стихий и почувствовать по-настоящему наше единение с ней. Не обязательно пройти вокруг света через мыс Горн, где не всякий мореплаватель мог преодолеть его коварный характер, а пройти пешком или проехать на колёсах по земле родной Отчизны или проплыть по её озёрам и рекам. Только тогда можно по-настоящему любить землю своих предков.
             
P.S. Если не верите в достоверность этой истории, спросите у Бориса Павловича Соколова – отчаянного путешественника. Моего старинного друга.  Он не соврёт, не сфантазирует, но такое расскажет…  Спать не будете ночью.   

       Эти события пережил вместе со своим другом Борисом и кратко описал и преподнёс Вам авторский рисунок, уважаемые читатели, РУЛЕВОЙ.