Ссора

Он ушёл. И её запальчивые, злые, намеренные уязвить слова пресеклись резким стуком захлопнувшейся за ним двери.
Ослеплённая своей обидой и невыносимым, яростным бессилием, граничащим с отчаянием, она тупо уставилась на равнодушную, наглухо закрытую дверь, и где-то в глубине подсознания, независимо от её воли обозначилась и упрямо утверждалась недобрая мысль: ушёл – ну и пусть! Хорошо бы навсегда. Её не страшил развод, и даже представлялся благим делом. Зачем отравлять друг другу жизнь?

Некоторое время она была под властью своей воинствующей решимости, уверенная в собственной правоте, оскорблённая, и, вместе с тем, ощущала себя раскованной, свободной, непреклонной.
Злорадное чувство удовлетворённости обуяло её: она дала ему понять, что знает себе цену! Это была их последняя размолвка, и она выбросит его из головы и поставит на этом точку.
Она деятельно постаралась отвлечь себя от случившегося, но к её удивлению и неудовольствию это оказалось не так–то просто.

 Думы о разрыве снова и снова возвращались к ней. Она уже достаточно успокоилась, чтобы вполне беспристрастно думать о них двоих. На ум приходили её гневные слова, в горячности брошенные ему, и его жёсткие несправедливые упрёки. Горечь и жгучая жалость к себе вновь накатывали на неё, подпитывая её решимость не прощать.
Внезапно она поняла, что этим своим настроем на непрощение она как бы оставляет для себя вероятность ещё одного объяснения с ним, саму возможность такого объяснения. В памяти вдруг отчётливо воспроизвелся последний, глухой и раздражённый, хлопок закрывшейся перед ней двери, и до неправдоподобного ясно она осознала, как серьёзно и бесповоротно он ушёл.

 Тоскливо, безысходно заныло под ложечкой. Она постаралась припомнить, с чего разгорелась ссора, и причина уже не казалась ей столь важной. Скорее наоборот, пустой и вздорной была эта причина. И она вела себя не лучшим образом. А он не дослушал и ушёл, хлопнув дверью, выражая всем своим видом, до какой степени ему всё опостылело.
Всё кончено. Можно вычеркнуть из жизни эти странные и неспокойные семь лет, прожитые вместе…

Интересно, куда он пошёл? К своей сестре? К другу?
«Какое значение это имеет теперь?» - насмешливо спросил внутренний голос
«А может… у него есть любовница?..»
« К чёрту! Пусть как хочет! Плевать…» - зло ответила она самой себе, но предательская влага мгновенно замутила весь мир перед ней и едкая удушливая волна ревности, оглушая, накрыла её с головой, перекрыла спазмами горло.
Она вышла на балкон, судорожно вдохнула свежий, напоённый весной воздух. Сквозь проклюнувшуюся призрачную зелень тополей взор устремился к видневшейся  вдали остановке и беспокойно заметался, ища и не находя, меж высыпавших из трамвая пассажиров знакомую до боли фигуру.

Среди «козлятников», которые стучали под окнами в домино, его тоже не было.
Взгляд упал на чернеющий далеко внизу газон, манящий и пугающий. Она стояла так с минуту как в гипнозе, не в силах  отвести глаза от притягивающего клочка земли.
Совсем близко с криком пронёсся стриж, она вздрогнула, освобождаясь от наваждения, и заставила себя вернуться в комнату. Машинально подобрала какую-то вещь, упавшую со стула, присела на краешек кровати.
Невероятная усталость легла на её плечи. Она закрыла глаза и замерла, прислушиваясь, как в душе нарастает чувство невосполнимой потери…

 «Вернись! – мысленно простонала она, обращая призыв в пространство, воскрешая перед собой его образ. – Вернись, пожалуйста, - сказала она  вслух, и это прозвучало в тишине комнаты как заклинание.
Она открыла глаза  и с удивлением посмотрела на вещь, которую всё ещё держала в руках. То была его рубашка, она бессильно окунула  в неё лицо, и какая-то неведомая внутренняя пружина бросила её на подушку, и долго сдерживаемые слёзы бурным потоком вырвались наружу.

Сколько длились эти рыдания? Может целую вечность?..
Она проснулась от тёплого дыхания на своём затылке, от его запаха, от ощущения лёгкости и тихой радости. Она повернула голову и увидела его. Он стоял перед кроватью на коленях, гладил её разметавшиеся  по подушке волосы, и столько нежности было в его взгляде… Что-то непреодолимо – сладостно заныло у неё внутри, и  легонько закружилась голова, когда, робко касаясь губами её заплаканных глаз, он горячо прошептал:
- Я не могу без тебя…