Глава 18 - Боль

Внимание! Данная глава
не рекомендуется к прочтению
лицам с неустойчивой психикой, а также
лицам, не достигшим 18 лет.

Стемнело… Чувствовалось, что коньяк сильно ударил в голову всей нашей троице. У следователей не было никакого желания разговаривать об уголовном деле, и я их понимал. Никто не хочет делать собеседнику больно, даже Жнецов, который, судя по всему, привык причинять страдания. Интересно, у него самого есть пара? Он явно не женат – кольца нет, да и по поведению это бывает заметно. Хотелось задать ему этот вопрос, пока Ткаченко пошел в туалет, однако Саня меня опередил.
- Слушай, Стас, а ты задавался вопросом, кто убил Женю в свое время?
- Конечно, но, как я слышал, там был глухарь…
- Вот только не надо мне тут спецтермины употреблять. Не глухарь тут, хотя и был сначала. Дело просто прекращено.
- С какого это перепугу, на хрен?! То есть, по каким основаниям?
- Оставь свою вспыльчивость в долгом ящике и слушай. Дело прекращено относительно недавно, в связи с отсутствием события преступления. Там было другое дело, про которое я рассказывать не стану. Они связаны, пускай ты и не поймешь, в чем именно. Суть, в общем, такова – Женю никто не убивал. Сейчас я могу тебе это сказать.
- Пппп…Продолжай… - Я поперхнулся чаем. – Как она умерла тогда?
- А с виду ты умнее. С чего ты взял вообще, что она умерла?
- Но… Были основания, и все говорили, и…
- И ни черта не знали, слава Велесу! Евгения Астафьева сейчас жива и здорова, а смертишка ее – не что иное, как ОРМ.
- Зачем это было делать, и откуда ты знаешь про это?
- Просто знаю, и тебя не должно колыхать, откуда. Сбор данных – занятная вещь, Вы не находите, Станислав Сергеевич?
- Возможно, Вы и правы, Александр Эдуардович! Даже нет – я на это надеюсь… И где она сейчас.
- Понятия не имею.
- Не врешь?
- Нет, а надо?
- Не надо, спасибо и на этом…
- Ну так подождем Димку и хряпнем за второе рождение твоей первой. Она имела право тебя обмануть в этом ключе. Остальное продумай сам, мне лень.
Жнецов замолчал, снова сосредоточив свое внимание на кофе. Вот уж человек-загадка, похлеще Денницы будет… В душе вертелись смешанные чувства – неопределенность, доля радости, шок, смятение и чуть притупившаяся боль.
В кабинет вошел облегчившийся Ткаченко, и обстановка снова оживилась.
- Чего приуныли, господа?
- Да так, ждем наш ходячий антидепрессант – Жнецов широко улыбнулся и закурил.
Я решил спросить то, что хотел чуть раньше:
- Сань, а у тебя девушка есть?
- Была, а что? – Жнецов совершенно не изменился в лице при ответе на мой вопрос, будто я спросил у него, который час.
- Просто интересно. Ситуации сравниваю в целом. Ты довольно жесткий человек.
- Спасибо. Я недавно со своей разошелся, буквально на днях. Черт их разберет, баб этих, логика застрелится, воскреснет, повесится, снова оживет и уйдет в перезагрузку. Как дурак, предложение ей даже сделал, кольцо подарил, внимание уделял, и что? Махнула хвостом и свалила… Пусть уходит, если хочет.
По Александру, несмотря на то, что он продолжал сохранять безразличное выражение лица, читалось, что он расстроен. Или обижен, но не на факт расставания, а тем, что его об его гордость вытерли ноги. Зная Сашу едва ли несколько часов, я понял, что задеть его эго – гораздо страшнее, чем просто уйти от него. Да уж… Долго он промучается с поиском подходящей пары. Я невольно спросил:
- Сань, а кем она была?
- Она работала в прокуратуре, остальное не важно. Господа, давайте закроем тему и перейдем на что-нибудь более приятное? Например, на музыку.
Внезапно у Ткаченко зазвонил телефон. Дмитрий, немного порыскав руками в поисках лежащего прямо перед ним аппарата и ответил: «Слушаю! Да, я дежурю сегодня, а что случилось? ЧТО?! Давай адрес!» - следователь взял ручку и сказал: «Записываю! Так, бульвар Ногина…НОГИНА, ВАШУ МАТЬ?! ДОМ КАКОЙ?! ЧТО!!!!??? Сейчас еду!»
Ткаченко спешно засобирался, кивнул мне, что надо ехать. Жнецов тоже одел куртку. Что-то случилось на бульваре… Нет, нельзя, не приведи Господь… Только не это. Я напрягся и спросил у Дмитрия о случившимся:
- Ногина?
- Стас, только успокойся... Анина квартира взорвалась, пока больше ничего не назвали, только тот адрес сказали, поехали.
Я не смог найти, что ответить… Этого просто не может быть… Кто? Зачем? Теперь еще и Кристина… И родители. Почему же так все, за что это их семье.
Мы сели в машину, не проронив ни слова. Руки затряслись, я достал телефон и попробовал позвонить Крис… Ответа нет. В глазах скопилась вода, а мозг отказывался воспринимать действительность, опустошенный своим бессилием.
Дима гнал машину с невероятной скоростью, будто ему было плевать на возможные посты, штрафы, протоколы. Даже невозмутимый Жнецов выглядел напряженно, будто ожидал атаки с любой стороны. Никто из на не заметил, как мы уже достигли места назначения, и я, сломя голову, выскочил на улицу. Не помню, когда в последний раз был настолько напуган…
Милиция огородила площадь перед подъездом, не пуская зевак, которых насчитывалось неисчислимое множество, и сразу же подумалось – что же вы тут забыли, суки?! Некоторые из них кричали – кто от ужаса, кто просто за компанию, но из кареты скорой помощи доносились другие крики… Крики адской, ни с чем не сравнимой боли.
Ткаченко и Жнецов, предъявив документы, прошли за ограждение. Дмитрий что-то сказал стоящему рядом с ним милиционеру, после чего капитан махнул мне рукой – мол, проходи. Расчеты пожарных все пребывали и прибывали, будто даже самые крупные их силы не могли овладеть бушующим пламенем.
Только сейчас я замети, что окна в квартире Кристины были выбиты – на их месте не осталось даже рам – они будто испарились… Как надежда снова увидеть ее живой.
Мысли окончательно оградили меня от окружающей действительности, не было сил даже шевельнуть пальцем, сделать шаг или хотя бы моргнуть… Я просто смотрел на огонь и бесконечную суету вокруг злополучной квартиры. И почему то даже мозг отказывался думать, как хотелось мне – мысли выстроились будто в осознанный сон, повторяющий события дней, прошедших с прошлой пятницы…Улыбка Ани, танец, звонок Кристины, кровь, похороны…Явно не последние. Блин, зачем это все?...
На мое плечо легла рука Жнецова, и, посмотрев на него, стало понятно, что обнадеживающей информации ждать не следует.
- Как ты, Стас?
- Сам-то как думаешь?! Саня, меня все заебало уже, лучше бы сгорел там же к чертовой матери!
- Успеешь еще, к тому же родителей с братом пожалей… Короче, слушай… Это поджог, по предварительной версии. МЧСники не могут даже немного сбить огонь.
- Напалм?
- Похоже, хотя это и невозможно. Ткаченко сказал, что убийство Ани и это – одно.
- Уже «убийство», хоть признали! Это понятно, но кто?
- Думаешь, что Денница?
- Но не Павел Семенович, конечно – я невольно усмехнулся, а Александр даже выронил изо рта сигарету, глядя на мою реакцию – Тот, что со шрамами может быть.
- Сомневаюсь…
- А я нет. Где Дима?
- У скорой.
Я оставил Жнецова наедине с бумагами и пошел к газели, откуда и доносились стоны. Дмитрий стоял у задней двери и молча отошел с дороги, кивнув в сторону машины, куда и надо было заглянуть… ЧТО ЗА НА ХЕР!!!!????
В карете скорой сидели двое пожарных… Они дико, нечеловеческим голосом выли, пытались хоть что-то произнести, но не могли. Их лица, руки, все оголенные части тела были на скорую руку забинтованы, и бинты все сильнее и сильнее пропитывались кровью. Здесь не было ничего, кроме боли… Настоящей.
- Дим, почему их не увозят?
- Машина не заводится, и вообще тут чертовщина творится… Ты куда?
- В подъезд!
- Стой, придурок!
Наплевать на все – просто надо! Сломя голову, я забежал в подъезд вслед за расчетом пожарных, которые хотели попытаться вскрыть дверь. Странно, что никто из них не обратил на меня никакого внимания… Они ринулись к двери, я же остановился в парадной. Один из них пропихнул под раскалившуюся дверь арматуру и…
РАЗДАЛСЯ ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ ВЗРЫВ! Дверь в квартиру вырвало вместе с кусками обожженного бетона. Пожарного больше не было… Куски формы и разорванного мяса окропили коридор багровой, густой мутью… Голова пожарного, уже без шлема, с вырванной затылочной долей, разбрасывая кусками мозгового вещества, упала в паре метров от меня. Со стороны двери раздался новый крик, однако у меня просто не хватило духу посмотреть туда. Переведя растерявшийся взгляд на остатки головы, красные отметены, окровавленные фрагменты кисти, неясные куски обгоревшей плоти, я упал на колени, не в силах больше сдерживать слезы и боясь открыть рот. Изнутри больно ударило кувалдой снизу по горлу, но крик не вырвался… Меня вывернуло наизнанку… Рядом с головой появилась лужа из рвотной массы. Упав на бок, я все таки посмотрел в коридор. Второй пожарный орал, как не орет не одно живое существо на свете, и нервно хватался поломанными пальцами за обрывок своей второй руки.
Пламя будто улыбалась сквозь вырванную дверь, но по какой-то необъяснимой причине не хотело выходить за пределы квартиры. Сквозь его языки невозможно было ничего разглядеть.
Прошло меньше пяти секунд, когда на звук взрыва и крики прибежало большинство сотрудников, находившихся на улице. Они быстро скользнули в коридор, но застыли на месте при виде отвратительной картины. Двое, тем не менее, быстро опомнились и пошли к товарищу, а надо мной склонились Ткаченко, Жнецов и незнакомый мне врач с пузырьком нашатырного спирта. Мысли наконец-то начали меня слушаться...
Крик пострадавшего становился тише, и чувствовалось, что он уступил место агонии. Несчастного выносили, напрочь забывшие о пожаре. Я встал с пола, обогнул подошедших медиков и вместе со следователями вышел из озаряющегося алым маревом, подъезда... Черт, черт, черт!!! Когда все это кончится!?
Дмитрий держал меня под руку и шел рядом, Саня, похоже, вообще никогда не переставал курить. Мы молчали и шли к машине... Присесть бы, уезжать мы пока не планировали.
Ноги подкосились под снегом, глаза снова начали закипать, внутри все горело, как в квартире... Я упал на колени и заорал, да так, что обернулись все очевидцы трагедии... Орал, как мог, даже нет - еще сильнее, разрывая горло, стараясь пустить кровь и сплюнуть ее на снег. Больно... Руки сами зачерпнули снег и растерли по лицу, смешиваясь со слезами и грязью. Меня трясло, и больше не хотелось жить. Так жить...
- Я не хочу...
- Что ты сказал? - Ткаченко пригнулся.
- Я не хочу так больше жить. Они их забрали, и мою жизнь забрали...
- Стас, успокойся!
- Успокойся... Или упокойся, как они... Хочу к ним. Отпусти меня, я пойду!
- Куда ты, мать твою, собрался!? Итак еле живой!
- В квартиру... Помоги мне встать.
- В какую, ****ь, квартиру ты собрался?! Сгореть, придурок хренов, захотел?! Что ты хочешь сказать? Умереть охота?! Их не спасти уже, все, пока, счастливо, до свидания! Нет! Сам хоть живи - там еще поджигателя найти надо!
- Не хочу... Я больше ничего не хочу...
Услышав это, Жнецов быстро зашагал ко мне, подвинул локтем Ткаченко и, посмотрев мне прямо в глаза, сказал:
- Жить хочешь?
- Нет... Я не...
Он не дослушал ответа и со всего размаху ударил меня по лицу. Я, пошатнувшись, снова присел на снег, а следователь ударил мне по с ноги в челюсть.
- Послушай меня, ты, суицидник херов. - Александр был поразительно спокоен - Хочешь дохнуть - дохни, сгореть - сгорай! Ты, по ходу, вообще в жизни своей проблем не видел, да? Так смотри - это она, жизнь твоя. Боль твоя! И такого будет еще не мало. Проблема, блин - дверь вышибло, размазало человека по всему коридору... До, проблема, но тебе-то что? Даже близко задеть не могло. Проблема, Стасик, это когда тебя самого без пяти минут расхуячивает по камням, а группа твоих друзей попросту пропадает, и поди разбери, где чья часть тела! Так пойми башкой своей - нечего ныть над этим всем, увалень послешкольный!
- Да пошел ты, урод! Какого ты вообще сюда поперся?!
- Вооот, злость полезнее уныния, так еще терминатор в третьей части говорил. Пойми, что я тебя оскорблять не собирался, и уж тем более делать больно, просто иных вариантов не было. Послать, подняться и идти! Не, ну и какого ты тут разлегся, тебе повторить надо?
- Нет... И... извини.
Я медленно встал, перемещая взгляд со Жнецова на окна и обратно. Как это случилось, и когда все сделали для этого? Что-то я упустил...
Следователи ушли в сторону милиции и врачей, а из-за поворота показалась еще одна машина скорой... Точно! Так же не заводится. Так... Что я не смотрел? Дом, их машина... Машина вон там стоит, целая. Не уехали. А там? Пожарные раскручивают еще один гидрант, огонь вроде как уходит, но очень медленно...
Я сел в машину, открыл пачку и начал курить одну сигарету за другой, смотря куда-то в ноги. Смотреть в окно больше не было си, хотя и все хорошо слышалось. Все утихало... И, в конце концов, погасло. Окна не горели и даже перестали дымить, квартиру наконец-то потушили. Подняв голову, увидел черные окна и людей, заходящих в подъезд. Меня уже успели узнать, да и сомневаюсь, что остановят. Я вышел из машины, закрыл дверь и снова направился к подъезду. Кругом стоял мрак, поглощающий голос. Мокрая стена дома, снег, непонятно как живущий, растаивающий и снова появляющийся... Все говорило о смерти.
Коридор никто не спешил чистить, только плоть убрали. И голову... Снова кружилась голова, уже моя. Я медленно прошел через людей в форме и, со страхом для себя заглянул в квартиру. Тут не было ничего... Попросту ничего, все выгорело к чертовой матери. Руки дрожали... Пытаясь снова не впасть в угнетенное состояние, я спросил у одного из присутствующих:
- Где они?
- Кто где... Двое сгорели в большой комнате, один труп в ванной, почти не тронутый, и один в, кажется, спальне.
- Кто не тронут?
- Девушка. Молодая совсем. А остальные... Случись это где-то в нейтральном месте - их бы никто не опознал. Лучше не смотреть на то, что осталось...
- А... Как вас зовут?
- Андрей...Рудольфович. Якунин, я эксперт.
- Понятно... Что предварительно можете сказать про причину смерти?
- То есть Вы что-то понимаете в этом, раз спросили... В общем, в момент возгорания все уже были мертвы. Скорее всего - асфиксия, только пока не понятна причина - вскроем ту, что в ванной - надеюсь, что прояснится что-нибудь.
- Я могу на нее взглянуть?
- Пожалуйста. Ванную не задело почти что. Это к вопросу, зачем ванную огораживать стальной дверью.
Никогда этого не замечал, кстати... В ванной проводились следственные действия, мало похожие на те, что можно видеть в сериалах. Девушка все еще лежала на животе и лица я не видел, но это точно была не Кристина... Но кто?
Будто услышав мои мысли, один из сотрудников перевернул ее и...
ЭТО НЕВОЗМОЖНО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!!!! КАК??!!
На полу в ванной с совершенно безмятежным выражением лица лежал труп той, кого я меньше всего ожидал здесь увидеть...Нет, вообще не ожидал! Нет, невозможно, невозможно, невозможно!!! Передо мной лежала Женя... Плечи обожжены, но других повреждений не было.
- Саня!
- Да, чего хотел, Стас?
- Смотри сюда... Как это может быть?
- Это же... Астафьева?
- Да. Я ничего понять не могу... Как это все было с ней связано, хоть какие-нибудь варианты у тебя есть?
- Нет, честно скажу. Стас, сходи в машину, музыку послушай. Так тебе лучше будет, уж поверь...
- Гонишь меня, чтобы не рехнулся?
- Разумеется.
- Не пойду. Лучше загляну кое куда...
- Куда?
- В Анину комнату.
- Иди, чего уж там.
Жнецов прав - мне сейчас лучше не быть тут... Свихнусь. Как за одну делю все это могло случиться? Я не понимаю, почему... Почему я? Почему они, именно близкие мне люди? Кристина, Аня, их родители... Женя, наконец... Что она тут делала, откуда она что-то знала и почему ушла тогда. Почему оставила меня? Жнецов говорил о ней... Что жива, но я не все понял... И сглазил.
Двери, понятное дело, не было. Комната была абсолютно пуста, не считая только пепла и оплавившихся кусков люстры. Место, где висели ее фото не сохранилось, да и наивно об этом думать... А это что еще? Она... свечка, которую я видел, впервые посетив этот дом, спокойно стояла на окне и даже ничуть не оплавилась. Это нереально, такого просто не может быть... Но ребятам лучше не говорить, подумают, что с ума сошел - с собой возьму.
Свечка отправилась в карман куртки. как все непонятно... Аня была мертва при падении, девушки и родители Кристины умерли до пожара, какой-то свет из окна... Место их смерти... Четверых. Аня... Почему я ни разу не сходил на то место, где она погибла? На крышу. Вряд ли она заперта.
Ничего не сказав, я вышел из квартиры, нажал на обожженную кнопку старого лифта и стал ждать. Вокруг сотрудники милиции опрашивали очевидцев, туда-сюда мелькал Ткаченко, местами ходили врачи. Приехал лифт.
Вот и девятый этаж. Очень темно, даже свет фонарей с улицы доносился очень слабо. Темнота была почти непроглядной... Надо зажечь свечу, в зажигалке осталось мало газа. Телефон тоже не стоит сажать...
Я чиркнул кремнем, зажег огонь и поднес к нему свечку и...
КОРИДОР ОЗАРИЛСЯ ЯРЧАЙШИМ КРАСНЫМ СВЕТОМ, ПРОСТО ВЫРЫВАЮЩИМ ГЛАЗА. В голове резко потемнело, я, сам того не заметив, почувствовал сырой бетон под щекой, а потом все пропало.
Появились гробы. Много гробов…Сотни. Открытые… Как? Это уже было, в том сне, как наяву... Вот мое лицо... Нет, не мое. Как в тот раз, я снова коснулся рукой своего лица. Ссадина, три шрама, бровь разбита. Я это не я. Ту я это он, тот человек. Теперь я понял - в гробах те, с кем он связан или... Он их убил! Кристина…Рубен…Димка…Кирилл, Артем и Витек…Женя… Родители Кристины... Павел Семенович…  Это все еще не конец... И убьют? Я… Мой гроб… И меня... И вот что означала голова в том сне...
Глаза открылись и увидели свечку, откатившуюся при падении. Она горела простым пламенем, как самая обычная. Я зажег телефон и понял, что отключился меньше, чем на минуту. Надо идти дальше. Лестница на крышу, открытый люк.
Отпрыски погоды снова били по лицу... Руки тряслись от невозможности осознания того, что стряслось и что происходит сейчас. Я сделал пару шагов по покрытой снегом и слякотью крыше. Очень странное ощущение - она ведь видела тоже самое, наверное.
Вот он край - небольшое ограждение, за которым простирался вид ночного города, когда-то родной, ласкающий мысли и совершенно чуждый мне сейчас. Вспомнились мои строчки:
...Мы летим на край.
Извечный спор - и что же будет дальше?
Я не скажу - лети и узнавай...
Блин, что за бред я несу?! Тем более вслух! Полетела... Узнала... А я нет. Дерьмо, все дерьмо... Пальцы автоматически зажгли очередную сигарету... Снег, город, дым и то самое место...
- Здравствуй, Стас.
Язвительный, но низкий голос, так неожиданно поданный, заставил меня вздрогнуть и обернуться... Вот оно как... Передо мной стоял ОН. Человек со шрамами, новоявленный Денница. Все взорвалось внутри, я бросился на проклятого незнакомца со всей яростью, что накопилась, попытался нанести ему удар, как можно больнее, но человек даже не повел бровью - просто подставил руку, и я кувырком полетел ко входу на крышу.
- Поболтаем, а потом бей. Если сможешь.
- Кто ты? Ты их убил? Как тебя зовут? Зачем ты здесь? Зачем тебе все это?
- Многовато вопросов. Павел Денница, временно не работаю. Да, я. Тебя жду. Мне все это просто надо. Сиди и не дергайся.
- Павел Семенович - это другой человек, я много знаю.
- А что, это редкое сочетание имени с отчеством?
- Но фамилия?
- Моя.
- Денница... Я тебя убью. Слово даю...
- Не выйдет. Хочешь, я расскажу тебе, как все это было?
- Заткнись!
- Тем не менее, послушай. Аня... Она стала опасна для меня, даже слишком. Особенно со своей сраной свечкой. - Денница, не скрывая, глумился надо мной. - Своими экспериментами по вызову Аштарота... Страшно. Остальные... Ну как сказать - подвернулись под руку и что-то понимать начали. Знаешь, хотел свечу забрать после того, как менты уедут, а ты ее уже взял. Не скрывай, Стасик, она ведь у тебя?
- Да. причем тут Женя?
- Как это?! В прошлый раз она не успела умереть - надо это исправить. Только ее грохнуть сразу не получилось, и она, не будь дура, уползла в безопасное место. Там и сдохла. А теперь ты... Догадываешься, что будет.
- Разумеется!!! - Внезапно я рассмеялся. - Только тут херова туча ментов, которые тебя повяжут! Понял, а! Уебок!
Я поднялся и снова попытался атаковать, но получил очень быструю серию ударов в грудь. Мощнейших ударов, грудь сильно обожгло и сдавило, послышался слабый треск, и я снова упал, корчась от боли.
- Ты совершишь суицид, как твоя девочка. Это будет логично даже для милиции.
Он взял меня за шкирку и поволок к краю крыши. Звать на помощь не получилось - с поломанной грудью было невозможно разговаривать.
- Какая ирония, прямо Ромео и Джульетта! Тут началось твое приключение, тут оно и закончится. Красивая смерть... Прощай, мой друг бесценный!
Он нанес очередной удар. Толчок сбросил меня. Все было как в замедленной съемке... Крыша медленно удалялась от меня, а Денница махал рукой с кривой ухмылкой на поганом лице... Мразь...
Земля была все ближе... Все... Вот и все, насколько глупо... Зачем я пошел на эту крышу?... прощайте!.. Ну как это не кстати - напоследок, как эпилог в жизни, в кармане зажужжал телефон, донеся до ушей мелодию...
...Дмитрий, немного порыскав руками в поисках лежащего прямо перед ним аппарата и ответил: «Слушаю! Да, я дежурю сегодня, а что случилось? ЧТО?! Давай адрес!» - следователь взял ручку и сказал: «Записываю! Так, какая квартира? А, ну да, только это вообще не наше дело - выезжать на такие вызовы. Пока! О, Стасян очнулся!"
Да ну на хрен... Сон?! Как это... Так значит, это...
- Тебе больше не наливаем! - Ребята, которых я был рад видеть, как никогда, смеялись. - Отрубился, понимаешь! А что за вид потерянный?
- Сон приснился, дикий просто...
- Какой сон, ты секунд на десять отрубился! Короче, кофе будешь? И еще - прикиньте - у зама прокурора хату вскрыли! Вот, только что прозвонились. Не наша это мазоль!
- Так никакого пожара не было?
- Какого пожара, алкота?
- Никакого... Погодите секунду.
Я взял телефон и набрал Кристину. Гудок, другой... Ну!
- Да, Стас!
- Фух, слава богу, что все в порядке... Как ты?
- Нормально вроде. Спасибо, что беспокоишься.
- Не за что... - Язык все еще дрожал после увиденного. - Пока!
- Пока!
Господи, храни непредсказуемость этого мира и спасибо за такие шансы...
Ткаченко зашевелился и спросил:
- Да что стряслось то?!
- Ничего, просто навеяло... Мужики... Тот, что со шрамом. Умоляю - найдите его!
- Ну это понятно...
- Пообещайте, что найдете.
- Да что с тобой!?
- Пообещайте, иначе я сам это сделаю... Если это... Это все как. Я... Я убью его...