Пропущенные сны. Ч. 9. Костюмированный бал

Из серии "Репортажи спросонья"
- - - -

Первая и вторая часть этого сна малоинтересны, хотя и связаны с третьей, на которой я, собственно, и задержусь.

Время действия – наши дни, но место действия не поддаётся определению. То есть, это определённо где-то в России, поскольку все говорят по-русски (по крайней мере, в этой части сна), но ничего более конкретного сказать не могу.

Дело поначалу происходило на съёмочной площадке, где действующие лица изображали массовку времён Дикого Запада примерно середины 19-го века, но потом как-то всё плавно перетекло в костюмированное представление, то есть бал, он же тусовка.

Публика собралась самая разная: студенты, мелкие служащие, служащие покрупнее, богема, представители местного бизнеса. Несмотря на столь пёстрый состав, всех объединяло увлечение Диким Западом того времени. Обязательным условием для участников было наличие гардероба, соответствующего эпохе. Все собравшиеся в целом соответствовали этому условию, с естественной поправкой на возможности семейного бюджета.

Основные действующие лица моего сна – двое студентов: он и она. Они знакомы сравнительно недавно, проходят стадию предварительного знакомства и, как я понял, настроены на серьёзные длительные отношения. Он учится на историческом факультете университета, специализируется на истории Америки и является инициатором посещения данного  мероприятия. Девушка учится на филфаке того же университета. Впрочем, последнее для сюжета сна не важно. 

На съёмочной площадке объявили перерыв, и наши герои решили посетить местную достопримечательность, которую сами горожане, впрочем, практически не посещали из-за её дурной славы. Разве что самые отчаянные пацаны, местные  сорви-головы, которых хлебом ни корми, а дай возможность полазить по всяким развалившимся от времени замкам, разорившимся предприятиям и прочим руинам.

Городок, в котором происходит действие, расположен на довольно крутом берегу реки. Хотя рекой то, что протекало у подножия, назвать можно было лишь, будучи отчаянным оптимистом. Когда-то этот ручей, безусловно, был рекой. Это видно хотя бы по перепаду высот между правым и левым берегом, но к сегодняшнему дню от некогда полноводного потока остались лишь воспоминания о былом величии. Местное население пересекало ручей вброд, игнорируя расположенный рядом мостик, который не ремонтировали уже много лет, и рискнуть въехать на который мог только неосведомлённый турист издалека.

Сразу за рекой слева от дороги начинался лес, справа были бессистемно расположены старые деревянные постройки разного назначения. Питейные, закусочные, ночлежечные, небольшие магазинчики и лавки, мастерские по ремонту всего чего только можно и так далее. Вдали, по-над крышами построек до самого горизонта простиралось пожелтевшее уже поле.

В самом городке, несмотря на его относительно небольшие размеры и скромное население, на центральной городской площади находилась заброшенная и полуразрушенная станция городской подземки. Назвать это сооружение метро язык не поворачивается, поскольку в те времена, когда затевалось строительство, слова "метро" ещё в природе не было. По крайней мере, в его сегодняшнем смысле.

Согласно городской легенде, подземный поезд возжелал заиметь в конце девятнадцатого века в родном городе местный промышленник, незадолго до этого посетивший Англию. Самое интересное, что подземку всё-таки построили, и она даже какое-то время радовала горожан и поражала воображение приезжих, но тут случилась Первая мировая война, за ней – революция, потом – Гражданская война. Технический и административный персонал разбежался кто куда. Кто-то на войну, кто-то в противоположную сторону, кто-то вообще в эмиграцию. Ремонтом и обслуживанием подземки никто не занимался, не до того было. В результате сооружение пришло в запустение и начало потихоньку разваливаться. К тому времени, когда жизнь, наконец, вернулась в мирное русло, оказалось, что подземка никому уже не нужна. Население города сократилось в несколько раз, финансирование – тем более, и оставшиеся в более-менее приличном состоянии станции и тоннели перепрофилировали. Станции (большая часть которых была наземной), в зависимости от расположения и размеров, – в поликлиники, киоски "Союзпечати", управления местных ЖЭКов и тому подобные учреждения. Тоннели – под склады.

Так вот, наши герои, точнее, студент-историк, захотел посетить именно эту полуразрушенную станцию на центральной площади, которую администрация города так и не смогла приспособить для текущих нужд, несмотря на её (станции) стратегическое расположение. А всё из-за того, что в ней обитали духи. Или демоны. Или домовые ("тоннельные"). В общем, какая-то нечисть, которая не желала проявлять, так сказать, понимание момента, учитывать смену власти и наступившие новые цивилизованные времена. В результате максимум, что смогли сделать городские власти – зашить фасад станции огромным фанерным транспарантом с соответствующим центральной площади лозунгом, оставив, впрочем, чуть в стороне неприметную дверцу для того, чтобы совсем не терять контроль над ситуацией и суметь туда проникнуть, ежели что.

Впрочем, сами городские власти этой дверцей пользовались крайне редко, других забот хватало, а вот местные "сталкеры" станцию иногда посещали.

Студент-историк, не будучи жителем города, не располагал достаточной информацией об этой "нечистой" станции и как относится к местным суевериям, пока не решил. Поэтому он со своей новой подругой просочился на станцию, полный решимости, но, в то же время, с оглядкой.

Я, как и во многих других своих снах, присутствовал при них в качестве незримого наблюдателя, никак не вмешиваясь в их действия.

Осторожно прикрыв за собой дверцу, пара ненадолго остановилась, привыкая к царившему там полумраку и осматриваясь.

От входа к ближайшему перрону вела заваленная мусором лестница. Точнее то, что от неё осталось. Ступени почти полностью были разрушены, кое-где торчали остатки перил, а вот косоуры, выполненные из дореволюционной ещё стали, остались практически в первоначальном виде. Именно по ним редкие посетители и перемещались. Наши герои не стали задерживаться у входа и осторожно спустились на перрон.

На перроне, как и на всей станции, всё было покрыто многолетним слоем мягкой пыли. Тут и там виднелись следы предыдущих посетителей. По следам было видно, что далеко они не заходили, ограничиваясь "прибрежным" пространством. Перрон противоположных путей был практически не затронут посещениями. Слой пыли на нём был довольно толстым и равномерным. Кое-где виднелись неопределённые волнистости, но им было уже много лет, даже не лет – десятилетий и понять, что стало причиной их возникновения, было невозможно.

Освещение станции обеспечивал длинный зенитный фонарь арочной конструкции, тянувшийся по всей её длине. Чем-то он напоминал дебаркадер Львовского железнодорожного вокзала или Киевского вокзала в Москве, только масштабом поменьше. Поскольку уборку здесь не делали уже много лет, стекла закоптились и покрылись изрядным слоем пыли. Света фонарь давал немного, но нашим героям много и не надо было. Сдержанный полумрак как нельзя лучше подходил атмосфере таинственности, царившей внутри. Удивляло другое: как за всё это время стёкла вообще сохранились? Войны, революции, коллективизация и борьба с излишествами, а также град и мальчишки с рогатками – им удалось пережить всё!

Тоннели были завалены разным мусором, большей частью строительным. Куски бетона, грунт, торчащие во все стороны остатки металлоконструкций и досок делали тоннели совершенно непроходимыми. Оба тоннеля слева были не просто завалены мусором, создавалось впечатление, что его туда самым натуральным образом утрамбовывали, настолько плотно там всё было забито. Из правой части дальнего тоннеля торчал нос паровоза, но всё свободное пространство между паровозом и стенками тоннеля также было завалено. А вот правая часть ближнего тоннеля была практически свободна и просматривалась на несколько десятков метров. Завал был, но он был дальше, в глубине. Объяснение тому было простое – именно в этом тоннеле и жила та самая нечисть, из-за которой горожане никаким образом не могли использовать эту станцию на протяжении уже многих лет.

Студент в красках начал пересказывать своей новой подруге местные легенды и слухи, с которыми он наспех ознакомился накануне в Интернете. Девушка слушала его, не перебивая, но по выражению её лица было видно, что подобную лапшу на уши ей раньше вешали уже много раз. Тем не менее, она была подчёркнуто внимательна и прекрасно справлялась с ролью заинтересованного слушателя.

Поначалу ничего не происходило. Студент разглагольствовал, оживлённо жестикулируя, слушательница внимала, время от времени приподнимая бровь в знак внимания, я слушал вполуха, разглядывая особенности дореволюционных строительных конструкций. Однако спустя какое-то время в дальней части тоннеля что-то произошло. Никаких видимых изменений, но все вдруг почувствовали ПРИСУТСТВИЕ. Что-то там, в темноте тоннеля, появилось. Причём это "что-то" было не слишком радо непрошеным гостям. Злобы или враждебности я не ощутил, но, как бы это сказать... В общем, представьте себе, что сидите вы у себя дома, занимаетесь своими текущими делами, и вдруг, бросив взгляд в сторону, обнаруживаете, что в вашей прихожей толпятся совершенно посторонние личности и обсуждают какие-то свои вопросы, не спрашивая вашего разрешения и вообще не обращая на вас внимания. Что бы вы почувствовали и как бы поступили? Как минимум, попытались бы выяснить у непрошеных гостей, что за дела? Вот и местный дух тоже решил уделить нам немного времени.

Студент запнулся на полуслове.

– Э-э-э, вот, собственно, практически всё, что я хотел рассказать про это место, – выдавил он из себя, скосив глаза в сторону тоннеля.

Справа потянуло лёгким сквознячком, студентка поёжилась (я тоже, только мысленно). Смутные контуры завала в глубине тоннеля заколыхались, заструились, как марево в жаркий полдень, паутина на дальней стене станции сначала слегка шевельнулась, а затем начала медленно заворачиваться рулоном. Нам сразу стало как-то неуютно. Мы явно были здесь не ко двору, поэтому коллективом собравшихся было принято единодушное решение немедленно закончить экспедицию и безотлагательно покинуть помещение. Решение принимал каждый сам за себя и молча, но оно точно было единогласным!

Дабы не испытывать далее терпение незримых хозяев станции, мы оперативно выбрались на поверхность и захлопнули дверь. Студент облегчённо вздохнул, но тут же мобилизовался снова. Приключения не закончились. Похоже, они только начинались и то, что мы только что пережили на станции, было ещё цветочками.

Оглядевшись, я сразу понял причину изменения в настроении студента. Уж не знаю, приложил ли к этому руку обитавший на станции домовой или сама станция была своеобразным порталом, но, войдя на станцию в наше время в России, вышли мы из неё в середине девятнадцатого века на Диком Западе, то есть именно в то время и место, к встрече с которым наши герои и готовились в начале сна.

Студент замер, лихорадочно соображая, как быть? Его глаза чуть блуждали, но я почти физически ощущал скорость, с которой работал его мозг. Девушка не сразу поняла, что произошло, но напряжение спутника передалось и ей.

– Так, застегнись! – скомандовал он. – Здесь не принято слишком оголяться, разве что,.. – он слегка пошевелил пальцами в воздухе, давая понять, что определённой категории женщин это не касается.

Девушка хотела хмыкнуть и возразить в том смысле, что ей скрывать нечего и вообще – чего это ты тут раскомандовался? – но, глянув на своего спутника, беспрекословно зашнуровала декольте до самого подбородка.

Придирчиво оглядев гардероб подруги и оставшись довольным результатом осмотра, студент вкратце объяснил ей ситуацию. Она, естественно, не поверила ему (а кто бы поверил?), но, поскольку сама себе тоже не могла объяснить резкое изменение обстановки, решила пока по-женски не выяснять отношения и отдать инициативу в руки мужчины. А там видно будет...

Студент, видимо, что-то придумал, потому что решительно начал спускаться по крутому склону к ручью (строения на городской площади и топография окружающей местности почти не изменились), по-джентльменски подав спутнице руку для опоры.

Здесь наши пути разошлись. Я остался на площади, размышляя над происшествием и пытаясь понять, как, собственно, студент собирается выпутываться из сложившейся ситуации? Спустя какое-то время я уловил невнятную русскую речь, которую порывы ветра изредка доносили снизу, с того берега ручья. "Ага!" – подумал я. Значит, в этой части Америки есть русские переселенцы. Это где? Аляска? Калифорния? Видимо, студент расслышал речь соотечественников раньше меня и решил, что с земляками ему будет легче договориться, хотя и с английским у него тоже было всё в порядке.

Я мысленно пожелал ребятам удачи и... проснулся.