Письмо домой

Здравствуй, дорогая мама.

     Как твои дела, как здоровье? Прости, что так долго не писал.
Поздравляю тебя с праздником Пасхи. Желаю тебе побольше радости в твоих буднях.
Наше  обучение закончилось несколько месяцев назад. Мне присвоили  звание сержанта и перебросили на тренировочный полигон.
     Нас было семеро. Пятеро рядовых – Павел, Илья, Никита, Андрей, Вовчик и двое сержантов – я и Олег (я тебе о нём уже писал). Рано утром подъём, полная выкладка с оружием, карта в руки и вперёд. Первый рейд на пять дней. На хлебе (сухарях) и воде. Двадцать часов в сутки на ногах. Через два дня Вовчик сдал. Как мы его дотащили, я не  помню.
     Потом неделю отдыхали на море. Представляешь?! Какой-то генеральский санаторий. Девчонки-горничные, с ума сойти можно, но ни-ни. Хорошо, хоть еда с бромом. Утром два часа лекций, вечером час кинохроники с комментариями. Днём солнце, море, тёплый песок. А ведь зима на дворе! Первые дни просто лежали пластом. Первым оклемался, конечно, Вовчик. Я встал на пятый день, Павел валялся до конца, хотя выглядел нормально.
     Но, конечно, закончилось всё по-армейски – ночная тревога, вертолет, пакет с назначением. Нашу группу поделили. У меня Павел, которому дали младшего сержанта (нашивки в пакет не положили) и Вовчик. Олега с ребятами “выбросили” через два часа, а нас ещё через пару часов доставили обратно на полигон. И завертелось. Рейд, отдых, разбор. Рейд, отдых, разбор. Тяжелее всех приходилось Вовчику. Но он справился.
Самый долгий рейд был двухнедельный, из них неделю по прямой. Ни души не встретили. Представляешь?! Вернулись еле живые, но зато все сержантами – Павла и Вовчика повысили, мне Благодарность и подарок. В этот же день очередное назначение, инструктаж и вертолёт…
Здесь очень красиво, всё цветёт. И  девушки красивые. Да только никто не смотрит здесь на эту красоту. Потому что война хозяйничает в этих прекрасных садах и сердцах людей.
Вечером тихо-тихо…
     Два дня назад вывозили роженицу. Так меня слегка оцарапало. Не пугайся, ты ведь знаешь, что на мне всё заживает мгновенно. Кожу на руках опалило – даже ранением стыдно назвать. Другое…
     Проснулся я в то утро и чувствую, – умираю я. Не то, чтобы плохо мне, а знаю, что умру и умираю. Душою что ли? Мамаша будущая всю дорогу стонала, бой был, а мне хоть бы хны – чувствую умирание и всё тут. Как крест золотой во мне.
Потом только страшно стало. Вечером…
Заснуть не могу, хоть ты тресни. Смерть золотая во мне. Разбудил я Павла. Говорю ему: ”Я умру, ты поезжай домой ко мне. Посмотри как там мать моя, может, поможешь чем. Да к девчонке моей сходи. Обидел я её крепко. Обиделся на неё и обидел. Не пишет мне. А мать писала, что плохо говорят о ней на деревне, да что говорят не пишет. Так ты смотри, девчонка-то золотая, не пожалеешь. Дом у нас большой – братья-то в городе, только летом и наезжают”.
     Много чего я ему говорил, что, казалось, и забыл давно, столько всякого вылил – и хорошего и плохого.
     А Павел-то – птичка небесная, –  днём бабу эту из горящей машины на руках выволок, да собой прикрыл, ведь в неё стреляли-то, да столько этих положил, – слушает  молча, обнял, а потом легонько загреб меня и в кровать уложил. “Хорошо,”- говорит.
И что ты думаешь? Уснул я мгновенно. И снится мне, что дома я. Ты с Аней моей на стол накрываешь. Сидим мы с Павлом на завалинке, что у сарая. А тут Федька соседский через забор орёт: ”Дядь Коль, дядь Коль, тебя до командира требуют”. Да рукой на реку машет. Ну, я вскочил и бегом. Голова-то соображает, что никакого командира тут нет, а ноги бегут.
     Сидит на берегу в тенёчке майор наш с полигона и камушки в воду бросает. Он и в рейд с нами пару раз ходил, только всё молчал больше. И приказ сержантский ребятам вручал, и провожал с полигона нас.
Только гаркнуть здравие я собрался, а он головой кивнул и показывает мне рукой, мол, садись рядом-то.
Сидим. Камушки в реку бросаем.
И говорит он мне: “Ты не бойся смерти-то. Смерти-то нет”. Обнял меня  и опять рукой показывает, мол, дома-то ждут.
Вернулся я домой, а ты вслух книгу читаешь большую. Увидела меня и говоришь: “Неделя-то Страстная была, сынок, а сегодня Воскресение…”
Проснулся я и чувство такое у меня, будто родился я только что. Вокруг всё как парчой золотистой застлано и я такой же.
– ГОСПОДИ, говорю, РОДИЛСЯ!
– Родился… Кто родился? – спросонья откликается Павел.
– МАЛЬЧИК…
– Какой мальчик?
– Я!.. И баба твоя вчерашняя родила!..
      ВОСКРЕСЕНИЕ СЕГОДНЯ!

 С ПРАЗДНИКОМ ТЕБЯ, МАМА!

                До свидания!

          
                Коля.


Назвать место прохождения  службы я тебе не могу.
Пиши мне по адресу:
Москва, МО, для  В.Ч. 71К/9


P.S.  Аню к себе зови жить. Да почитай ей книгу свою большую.


               
                ~ 1998 г.