КС. Зверь. Глава 5. Барин

Глава 5. Барин
Каменный мост неожиданно показался из-за поворота, и Алексашка едва успел остановить несущихся лошадей, проехав чуть вперёд по широкой дороге. Карета качнулась на рессорах, словно раздумывая, переворачиваться или нет, но устояла, съехав на обочину к деревьям. Татьяна открыла дверцу и, не дожидаясь, когда Алексашка опустит ступени, спрыгнула в сугроб. Проваливаясь в рыхлый снег, она вернулась на несколько шагов назад к повороту. В темноте мост был едва заметен. Серые камни сливались с нависшими тучами, что заволокли ночное небо.
– Дорога раздваивается, – сказала девушка, остановившись между высоких елей. Широкий тракт убегал прямо, теряясь за лесной полосой. Направо же под уклон вела наезженная узкая дорога, упирающаяся в мост. Как Алексашка смог разглядеть его осталось загадкой. При выезде с постоялого двора, Татьяна велела ему быть внимательным, но, не надеясь на зоркость возницы, сама всю дорогу смотрела в окно, однако бесконечный лес затуманил взгляд. – Но отсюда не видно ничего похожего на людное место.
От фонарей на карете почти не было толку, они освещали лишь небольшое пространство у обочины, но и их пришлось погасить, чтобы никто не обнаружил раньше времени присутствие незваных гостей. Удостоверившись, что мост действительно существует, девушка возвратилась к застывшему на месте экипажу.
– Алексашка, жди здесь. Возьми тулуп из кареты, иначе замёрзнешь. Если вдруг услышишь крики, гони что есть мочи через мост. Неспокойно у меня на сердце. Нас не ждут в столь поздний час,  но надеяться на душевный приём было бы нелепо. Скорее всего, мы застанем там тех бравых ребят, что связали вас в трактире, – Татьяна достала из своей сумки отмычки и повесила их на пояс.
– Однако ничего похожего на постоялый двор отсюда не видно, – сказал Алексей, тревожно глядя в темноту. – Мы даже не знаем, куда ведёт эта дорога.
– Судя по тому, как она хорошо утоптана, ею пользуются довольно часто. Скорее всего, через пару вёрст появится небольшой город. А вот место для трактира очень удачное: и от тракта недалеко, и в тоже время скрыто от посторонних глаз, – проверив последний раз ножи и поправив плащ, она натянула перчатки. – Алексашка, не смей бросать лошадей. Головой отвечаешь за каждую.
Молодой человек послушно достал тулуп, но, не обладая излишней храбростью, тоскливо смотрел на Татьяну, которая азартно рассуждала о предстоящем походе. В его домашнем хозяйственном разуме не осталось места для военного дела. Не понятно, зачем его держал при себе Воронов; кроме как быть курьером, Алексашка ни на что не годился.
– Ты так собираешься, словно предвидишь бой, дорогая, – улыбнулся Алексей  и подумал, что жена в данную минуту похожа на бравого генерала без войска. Подумать только, какой размах ожидал бы армию под её руководством. В голове мелькнула мысль, что Воронов разглядел в ней нечто большее, чем ясный ум и способность убивать. Ещё в усадьбе Беляевых Алексей почувствовал, как граф облегчённо вздохнул, узнав об исчезновении Татьяны. Вполне вероятно, что Воронову не нравилось женское превосходство буквально во всех делах, касающихся расследования. Ведь она куда быстрее находила самую суть в запутанных ситуациях, обладала звериным чутьём и той опасной силой, что так пугала всех, кто имел несчастье столкнуться с ней в поединке.
«Что если граф решил избавиться от моей жены? – вдруг подумал Алексей и вздрогнул, отогнав крамольную мысль. Многолетняя дружба служила порукой тому, что Воронов не опустится до очевидной подлости. Но крохотное сомнение уже поселилось в сердце и неприятно свербило. – В любом случае лучше убедиться, что нет повода для тревоги, чем после кусать себе локти».
– Нет, я не предвижу бой, Алёша, – тихо ответила она и в голосе прозвучала неожиданная грусть, похожая на сожаление. – Я уверена, что он будет. Поверь, тот, кто знает меня, вряд ли ждёт нас на чай с вареньем. А судя по недавним событиям, таинственный недоброжелатель хорошо осведомлён не только об Ангеле Смерти, но и о деле, выпавшем на нашу долю.
Прозвучавшие слова снова вызвали ворох неприятных мыслей, и Алексей промолчал, решив довериться Татьяне; в конце концов, она столько раз оказывалась права. В единодушном молчании они направлялись к мосту, тихо ступая по снегу. Было тяжело и неудобно огибать раскинувшиеся веером кусты, наклоняясь и стараясь не попасть на глаза невидимому врагу. По обе стороны от дороги высились сосны, закрывая  не только небо, но и то, что таилось где-то впереди. Их шершавые стволы отдавали влагой и холодили кожу при малейшем прикосновении. Выглядывая из-за очередного дерева, Татьяна вдыхала свежий аромат смолы и хвои, сливаясь с природой, и набиралась сил. От горячего дыхания поднимался пар. Каждый шаг неумолимо приближал к небольшому, но основательному сооружению, которое вот-вот должно было показаться из-за поворота.
«Может быть, я напрасно выдумываю невесть что, а на самом деле всё гораздо проще? Жизнь превратила меня в неврастеничную подозрительную особу…. Но, нет, это не выдумки. Совершенно ясно, что в деле замешаны несколько человек, имеющих ко мне прямое отношение, но я могу лишь догадываться, кто именно. Гораздо важнее понять, почему они так хотят причинить мне боль, а возможно даже избавиться, как от надоевшей вещи. Пока я не пойму их цели, выход не найдётся. Взять хотя бы Соколикова. Его чувства на первый взгляд понятны и просты. Гнилую душу точит ненависть и жажда денег, но что если они гораздо глубже, чем видятся мне. Сейчас он изгой, униженный и растоптанный человек, влачит жалкое существование среди бродяг, совсем, как я пять лет назад. Но мою душу держала в своих цепях месть, а что владеет его пропащей душой – загадка. Андрей Львович бесспорно коварен и хитёр. С кем бы ни свела его судьба, он создаст невидимые лазейки к чужой душе и обведёт вокруг пальца любого союзника, втираясь в доверие. Союзник…. Кто бы им мог быть? Под именем Барин может скрываться кто угодно. Даже Воронов, который живёт, притворяясь то одним человеком, то другим», – мысли бежали звенящим ручьём, бурля и подскакивая на резких поворотах. Татьяна не успевала задержаться на одной мысли, как другая захлёстывала разум, и в нескончаемом круговороте девушка перестала настороженно вглядываться в темноту.
– Тише, – Алексей вдруг подхватил её за талию и скатился с обочины дороги, на которую они едва успели выйти секунду назад, увлекая жену за спасительную темноту деревьев. – Мы не одни.
Он указал рукой на едва заметного человека, дежурившего на краю моста. Среди мрачных камней различить что-либо выделяющееся из серой массы было невероятно сложно, но каким-то чудом Алексею это удалось. Оставалось надеяться, что человек в дозоре мучается от холода и не утруждает себя заботой лишний раз глядеть на дорогу. Он, несомненно, видел промчавшуюся мимо карету, но не пошёл проверить, как далеко она укатила. Скорее всего, замёрзший постовой не придал значения подобному факту, учитывая, что по московскому тракту постоянно снуют экипажи.
– Нам не пройти мимо ночного стража, не обнаружив себя, – шепнула Татьяна, с сожалением глядя на отрытое пространство дороги. – Если только попробовать проползти между деревьев.
– Постой, можно сделать гораздо проще. Затаись под кустом, – он огляделся, пытаясь в тусклом свете луны найти подходящую ветку. К счастью, рука нащупала тонкое сухое деревце совсем рядом. По ночному лесу пронёсся звонкий треск, и фигура у моста встрепенулась, нервно заметалась по сторонам, точно встревоженный опасностью зверёк, но в наступившей тишине успокоилась и вновь слилась с каменной опорой моста. – Ещё разок для острастки.
Вновь хрустнула ветка. У края моста зажёгся фонарь. Маленький маячок мельтешил, временами теряясь из виду, но опасно приближаясь. Уже стало видно закутанного с ног до головы мужчину с ружьём в руке. Он постоянно оборачивался, вертелся из стороны в сторону, всматриваясь в пустоту. Его хриплое дыхание выдавало испуг. Подпустив противника поближе, Алексей окончательно сломал деревце пополам.
– Кто там? – крикнул напуганный человек, вытягивая одну руку с фонарём вперёд, а другой рукой тыча ружьём между ветвей густого кустарника. – А ну, выходи!
Но вместо повелительного крика, вышел срывающийся на высокой ноте писк. Из куста показалась большая чёрная рука и дёрнула ствол оружия на себя. Несчастный постовой упал плашмя между веток, царапая себе лицо. Деревянный фонарь отлетел в сторону и погас.
– Тсс, – раздался тихий мужской голос, похожий на шипение змеи, и что-то твёрдое сдавило шею упавшему человеку. Сверху на спину навалилась тяжесть. – Трактир Чушки  за мостом?
– Д..а, – с трудом ответил постовой, чувствуя, как тает во рту снег.
– На мосту ещё есть кто-нибудь?
Пленённый мужчина едва заметно качнул головой в сторону. Страх сковал его тело и подчинил своей власти. Он перестал чувствовать руки и ноги, забыл, как дышать, и только оглушительный стук сердца стоял в ушах. Татьяна смотрела на попавшего в западню мужчину, испытывая смешанные чувства.
«Его надо убить, хотя бы потому, что он трус. Именно такие люди чаще всего опускаются до вопиющей подлости. Но рука не поднимается, – она чуть сильнее сжала пальцами дергающийся кадык, излюбленное место для удержания мужчины в своей власти. Кто из могучих, уверенных в себе людей, может предвидеть подобный рывок от маленькой хрупкой женщины, угадать в тонких на первый взгляд пальцах стальные тиски. Сколько раз она наблюдала высокомерие в надменных лицах, а секунду спустя лишь отчаяние и страх. – Он трясётся, как пойманный заяц».
– Барин в трактире? – спросила девушка, и шея под её рукой неожиданно окаменела. Она чувствовала, как под гусиной кожей выступили сосуды и мышцы. Шумное сопение прекратилось. – Чёрт! Слезай с него, быстро!
Не мешкая, Татьяна столкнула оторопевшего Алексея со спины пойманной жертвы и перевернула тело. В небо смотрели широко раскрытые глаза на окостеневшем лице. Даже в темноте она хорошо видела смерть, притаившуюся в неподвижном взгляде. Напрасно люди утверждают, что он пуст и прозрачен, как холодное стекло. Пусть перестало биться сердце, согревая кровью тело, и грудь не наполняется свежим воздухом, но в глазах продолжают жить чувства. Это смерть смотрит из глубины души, проникая в сознание тех, кто стоит рядом не в силах оторвать взгляд.
– Он умер? – удивлённо спросил Алексей, наклоняясь почти вплотную к застывшему лицу. В тщетных усилиях он пытался уловить дыхание, но чувствовал промозглый холод, что шёл от снега. – Но, как?
– Бедняга умер от страха, – ответила Татьяна и закрыла ладонью мёртвые глаза, чтобы они не пронзали сердце неприятной жалостью и странным ощущением вины. – Кто же такой, этот Барин, что от его имени люди прощаются с жизнью?
– А ты не думаешь, что он испугался твоего голоса? – вдруг возразил Алексей. – Твоё появление ожидали, слухи обросли новыми подробностями после ночи в трактире, да и громкое прозвище звучит не менее зловеще, чем Барин.
– Я не знаю, – она почерпнула ладонями горсть снега и приложила к щекам, пытаясь погасить вспыхнувший жар. Слова мужа всполошили сознание. С горечью вспоминая, кем являлась последние пять лет своей жизни, девушка поднялась на ноги и посмотрела на небо. Тучи ещё закрывали звёзды серой пеленой, но уже кое-где виднелись ясные островки. – Пожалуй, больше нет причин задерживаться. Можешь взять ружьё, если хочешь, а я предпочитаю молчаливое оружие, которое не оттягивает руки.
Алексей замешкался, раздумывая над предложением, но решил отказаться от чужого ружья, которое могло подвести в нужный момент, и вышел вслед за женой на дорогу. Теперь не было нужды скрываться и крадучись передвигаться по кустам. Их шаг стал стремительным, иногда срываясь на бег. Угрюмый каменный мост быстро остался позади.
– Но это совсем не похоже на трактир и тем более на постоялый двор, – сказала Татьяна, когда показался чёрный молчаливый дом. Из-за туч выглянула луна, и в её холодном свете он выглядел угрюмо и неприветливо. – Настоящий разбойничий притон.
Но дом не просто сиротливо стоял посреди унылой снежной поляны, он жил: над крышей вился тонкой струйкой дымок, сквозь закрытые ставни пробивались скудные полоски света. Вдоль длинного крыльца стояли привязанные кони, иногда взмахивая хвостами и мотая головами.  Двор не был обнесён забором, вокруг не бегали собаки, сообщая лаем о незваных гостях. Лес обрывался за мостом, нависавшим над мелкой речкой, ещё скованной льдом, и странный дом зловеще выделялся на голом поле. Широкая дорога бежала дальше, туда, где на далёком пригорке виднелись редкие огни города. Татьяна оказалась права, ничего общего у мрачного здания не было с трактиром, а уж постоялым двором его назвать язык не поворачивался. Вокруг не наблюдалось ни конюшни, ни каретника, лишь старый убогий сарай. Но даже за ним никто не прятался, чтобы в минуту опасности ринуться в дом и предупредить хозяев о нависшей угрозе вторжения.
– Странные люди, – вздохнула девушка, поправляя плащ. – Оставить единственного человека на мосту и не позаботиться об охране дома.
– Ты рассуждаешь так, как будто идёт война. Меня больше волнует открытое место, но ничего необычного в действиях хозяина и постояльцев я не нахожу. Если это действительно притон разбойников и бандитов, то им не зачем себя охранять. Достаточно выставить одного часового, который вовремя подаст сигнал, что со стороны дороги приближается опасность. Ведь в том городе на пригорке наверняка каждая собака знает о делах, творящихся в чёрном доме. Люди боятся разбойников и обходят стороной, возможно, платят дань за спокойный проезд, а преступники в свою очередь так уверовали в собственную власть, что умудрились выставить в дозор трусливое существо, лишь бы самим не выходить на холод, – сказал Алексей, в ожидании дальнейших действий. Он не знал, чего хотела Татьяна, и блуждал в догадках, надеясь, что она не собирается брать крепость штурмом. Но если это случится, то ночь непременно станет жаркой.
– Взгляни на то окно, что справа. Видишь, свет, который проходит сквозь ставни, гораздо ярче, чем в других окнах. Там не жалеют свечей, значит, люди в комнате не спят и заняты делом. А какое дело может быть среди ночи? – она посмотрела, как спутник пожал плечами. – И я не знаю, но догадываюсь. Похоже, там строят планы по поводу нашей встречи, и было бы любопытно услышать, чем хотят порадовать дорогих гостей.
– Ты хочешь проникнуть в дом? Но через дверь нам вряд ли удастся войти. Остаются окна, однако они плотно закрыты ставнями и, открывая их, мы привлечём к себе внимание.
– Мне понравилась твоя идея с приманкой. Только теперь роль сломанной ветки мы исполним сами. Всё получится гораздо проще, чем, кажется, Алёша, потому что поступим, как обычные путники, свернувшие на огонёк. Мы постучим в дверь, – её глаза хищно сверкнули. – Ведь никто не ожидает в это время встретить Ангела Смерти.
– Кто поверит двум безлошадным путникам, постучавшим в дверь среди ночи? – усмехнулся он. Идея, по его мнению, выглядела нелепо.
– Вряд ли кто-нибудь будет считать лошадей у крыльца. Скажем, что направляемся из того города на пригорке. Милый, в том-то и дело, что сейчас ночь и люди не ожидают подвоха. В конце концов, нам ведь только и надо, что войти, а дальше будет видно, – она улыбнулась, глядя на мужа, позабывшего свой цилиндр в карете. Русые волосы серебрились под лунным светом.
– Это – авантюра, но мне по нраву. Она придаёт сил и будоражит кровь, – Алексей с любовью посмотрел на жену. Как страстно несколько месяцев назад он мечтал завоевать сердце маленькой хищницы. Желание исполнилось, но в душе мужчина продолжал испытывать безотчётную тревогу, наблюдая с каким азартом, жена говорит о предстоящей схватке. Как не признать, что сердце Татьяны одинаково жарко отзывается как на его чувства, так и на грозящую опасность. Подумать только, Алексей ревновал любимую женщину к её образу жизни.
– Мне безумно хочется отомстить негодяям, покусившимся на самое дорогое, что существует в этом мире для меня, а заодно пролить немного света на тёмную личность по прозвищу Барин. Кто знает, вдруг мы отыщем здесь кольцо, украденное с твоей руки, – с прекрасного лица слетела милая улыбка, и блеснул ряд зубов в злобном оскале. Алексей замер, ожидая, что вот-вот вырвется звериное рычание, но послышался лишь сдавленный гортанный звук. – Не будем тратить драгоценное время впустую.
По твёрдому насту, скованному ночным морозцем, они прошли к дому, постучали в дверь, вслушиваясь в томительную тишину. Вскоре раздались шаги. Татьяна одарила мужа обворожительной улыбкой и натянула глубокий капюшон, скрывая под ним растрепавшиеся в дороге волосы и собственное лицо. Едва её рука скрылась под плащом, громыхнул тяжёлый засов, и огромная дверь со скрипом отворилась. На пороге стоял мужчина с заспанными глазами. Он зябко ёжился, запахивая тёплый жилет, накинутый поверх рубахи.
– Чего вам? – грубо спросил мужчина, широко зевая во весь рот. Унылый заспанный вид говорил о том, с какой неохотой ему пришлось вскакивать с нагретого места и выходить на холод.
– Нам бы ночь переждать, милейший, да обогреться, – спокойно ответил Алексей и сделал шаг вперёд. Он был на голову выше неприветливого человека, и тот поневоле отступил в темноту помещения.
– Нет свободных комнат. Ступайте себе с миром, – возразил неуверенный голос. 
– Я не спрашивал, есть ли у вас свободная комната. Мы вполне можем до рассвета побыть в общей гостиной. Видите ли, на улице темно и промозгло, а моя жена устала, – Алексей незаметно подмигнул Татьяне, и та тяжко вздохнула, поведя плечами.
– Нет мест, – упрямо гнусавил мужчина, на глазах уменьшаясь в размерах.
–  Эй, Чушка, кого там нелёгкая принесла? – из глубины дома послышался зычный голос.
– Бродяжки городские, – вдруг ответил Алексей, старательно подделывая голос хозяина дома, который болтался в воздухе с зажатым ртом.
– Гони их в шею! – крикнул невидимый человек, и дом огласил хохот. – Ату их, ату!
– Слушаюсь, – Алексей захлопнул ногой дверь, продолжая держать в руках трепещущего Чушку. – Молчи, а то голову ненароком сверну, барский прихвостень.
– Уж лучше молчите, голубчик, – ласково прошептала Татьяна и скинула капюшон. – У моего мужа нрав горячий. Думаю, вы догадываетесь, зачем мы пожаловали и не станете возражать против нашего присутствия. Ведь Барин ещё здесь, не так ли?
Глаза у мужчины вмиг округлились, заняв половину осунувшегося лица, густые брови поползли вверх. Он неожиданно перестал сопротивляться и обмяк в сильных руках, жалобно глядя на незваных гостей.
«Чем же Барин так страшен? Только поглядите, да этот человечишка готов Богу душу отдать точь-в-точь, как тот, что лежит сейчас, остывая в снегу, –  подумала Татьяна, с любопытством наблюдая за дрожащим Чушкой. Скудный свет не давал возможности рассмотреть тщедушного мужичка более пристально, но чтобы почуять человеческий испуг, достаточно было вслушаться в прерывистое сопение, уловить внезапно выступивший едкий пот с чудовищно грязным запахом. – Если так дело дальше пойдёт, то и убивать никого не придётся, достаточно произнести зловещее имя в нужное время. Воистину говорят, что слово убивает куда мучительнее, чем дело».
– Скажи на милость, что с ним сотворить? – шёпотом спросил Алексей, разжав руки. Чушка свалился под ноги и поспешно отполз к стене, зажимая себе рот ладонью, чтобы не сорваться на крик.
– Ничего, – Татьяна присела перед скрюченным жалким телом и достала из сапога нож, который неожиданно поймал свет горящих вдалеке свечей и ярко сверкнул острым лезвием возле испуганных глаз. Недовольно покачав головой, девушка краем плаща стала стирать остатки бурых разводов, ничуть не заботясь о душевном спокойствии раздавленного страхом человека. – Впервые со мной такая оказия. Оружие любит чистоту.
Хозяин дома захныкал, едва увидел окровавленный нож в руках женщины, но она не обратила на жалобные стоны никакого внимания и взмахнула рукой, распарывая рубашку на тщедушном теле Чушки, который затрясся от хруста рвущихся волокон, от того, что его вертят в разные стороны, словно кокон. Часть ткани Татьяна запихнула ему в рот, не желая больше слушать раздражающее нытьё, а другой связала дрожащие запястья. Поняв, что убивать его не собираются, Чушка затих и согласно кивал головой в ответ на любой вопрос.
– Что дальше? – спросил Алексей, прислушиваясь к звукам в доме. За окном стояла глубокая ночь, а внутри мрачного здания продолжалась жизнь. Слышно было, как стучат, забивая игральные кости, и хохочут мужчины, как кто-то нетерпеливо ходит по маленькой комнате, не заботясь о том, что шаги слишком громкие, как скрипят половицы. Похоже, что бессонницей здесь не страдал единственный человек – хозяин. Но глядя на связанного безвольного мужчину, который даже не попытался сопротивляться, приходили мысли, что он давно уже не хозяин в собственном доме, а может, и не был им никогда.
– Мы пойдём в дальнюю комнату в правой половине дома, – тихо сказала Татьяна, пробираясь из темноты узкого коридора туда, где горел свет. – Если повезёт, то доберёмся без лишнего шума.
«Без лишнего шума, – подумал Алексей и усмехнулся, волоча за шиворот Чушку, который спотыкался на каждом шагу. – Здесь нас поджидает, как минимум дюжина отпетых разбойников». Он дёрнул щекой, чувствуя синяк под глазом, болезненное воспоминание о драке в трактире и позорном поражении. Тогда их с Алексашкой подвела никчемная интуиция, не позволившая сразу распознать угрозу, которая теперь висела в воздухе.
Как и предполагалось, коридор вывел в гостиную, где за круглым столом сидело четверо мужчин, шумно развлекающихся в табачном дыму. Они хохотали, подначивали друг друга, с азартом бросая на стол старые грязные карты. На кону лежало несколько монет, дешёвое кольцо и треснутая курительная трубка. На полу валялись пустые бутылки.
– Чушка, тащи ещё вина! – крикнул один из них, не оглядываясь, думая, что шаги принадлежат хозяину, но вместо ответа почувствовал на своих плечах тяжесть, и сполз под стол, не поняв, отчего вдруг кончился воздух, и стало нечем дышать.
– Тише, господа! Время позднее, спать пора, – приглушённым голосом сказала Татьяна, шаря глазами по столу в поисках пистолетов или на худой конец, остро отточенных клинков. Но люди не собирались вступать в стычки до утра, а потому были безоружны и приятно проводили время. Они сидели в исподних рубахах, раскрасневшиеся от азарта и вина, и смотрели мутными глазами на неожиданно выросшую возле стола девушку и белокурого великана, которого совсем недавно оставили медленно умирать в заброшенном трактире, и не могли отделить реальность от видений. Винные пары кружили головы и мешали очнуться от нахлынувшего наваждения. Всего несколько часов назад их предупреждали, что она непременно появится, но ближе к вечеру следующего дня, а никак не теперь. Из-за её спины выглядывал лохматый Чушка в обрезанной рубахе, с забитым тряпками ртом и виноватым взглядом косил на великана.
– Да, как ты… – попробовал рыкнуть черноволосый, похожий на цыгана мужчина. Он угрожающе поднялся, опираясь о стол на обе руки. Щетина на его щеках зашевелилась. – Да, я…
– Хотела же решить всё миром, – вздохнула Татьяна, оценивая свои шансы в схватке не слишком высоко. Что ни говори, а она всего лишь женщина, пусть и в сопровождении могучего мужчины. Заставить замолчать сразу трёх человек не привлекая внимания шумом борьбы, на который выбежит целая стая резвых шакалов, на первый взгляд казалось непосильной задачей.
Не дожидаясь, когда игроки опомнятся, она подхватила стол за столешницу в надежде перевернуть. Алексей быстро понял её намерения ещё до того, как Татьяна коснулась деревянной поверхности руками, и отбросил в сторону испуганного Чушку. Стол перевернулся, сбив с ног стоявшего мужчину, но те, кто сидели на стульях, успели отпрыгнуть в стороны и приготовиться к схватке. Уже слышались крики и шаги из соседних комнат; короткое мгновение и в гостиной будет не продохнуть от налетевшей своры. Татьяна схватила бутылку с пола и ударила узким горлышком со всей силы прямо в грудь летевшему на неё противнику. Удар вышел резким, словно человек сам наскочил на внезапно возникшую преграду, и чрезвычайно болезненным; тут же раздался странный сиплый выдох, смешанный со стоном. Бутылка удачно попала под самые ребра, принося мучительные страдания.
– Бежим, – крикнула Татьяна, надеясь, что мужу удалось так же легко справиться с единственным оставшимся стоять на ногах мужчиной. Она подхватила Чушку за ворот жилета и потащила за собой, не оглядываясь в дверной проём, ведущий в коридор с желанной дальней комнатой. Позади неё слышался топот и ругань, среди которой то и дело доносился голос Алексея. Глубоко в душе вспыхнуло чувство, что расплата за самонадеянность придёт очень скоро. Чушка путался в ногах, мешая двигаться и задерживая на ходу. От него не было никакого проку, и Татьяна не знала, зачем тащит ненужную обузу. Она бросила его в одну из открывшихся по пути дверей, и устремилась туда, где резкими контурами желтела полоска света. С каждой секундой голоса в гостиной становились всё тише, а заветная комната ближе. От желаний душа рвалась на части. Одна половина требовала вернуться назад и вырвать мужа из лап дикой стаи, а другая звала вперёд. Татьяна остановилась, решив вернуться на место сражения, но дверь неожиданно открылась, и на пороге возникла высокая и очень худая тень.
– Что за шум? – произнёс неприятный отталкивающий голос, напоминающий тот зловещий издевательский смех, что звучал от всадника, который чуть не украл сумку вместе с конём.
– Барин! – крикнула девушка, потеряв самоконтроль. Цель была невероятно близка, на расстоянии вытянутой руки, и Татьяна бросилась на тень, вталкивая её обратно в комнату. Руки упёрлись в жёсткие ребра, и девушка вздрогнула от пугающего предположения, что под одеждой прячется не человек, а скелет.
 Они ввалились в комнату, ярко освещённую свечами, но вопреки представлениям девушки о творящихся здесь заговорах, ничего подобного не наблюдалось. Одного взгляда на помятую кровать оказалось достаточно, чтобы понять – высокий худой человек спал, окружив себя десятками свечей, словно боялся темноты. От неожиданности Татьяна застыла на месте и совершила ошибку. Тень мужчины метнулась за высокий шкаф и мгновенно исчезла.
– Нет, нет! – в отчаянии вскрикнула девушка и поспешила следом, сбивая по пути мешающие движению предметы, но опоздала. За шкафом притаилась незаметная узкая дверь, которую быстро задвигали тяжёлой мебелью с противоположной стороны. – Дьявол!
Татьяна быстро развернулась и бросилась вон из комнаты, надеясь, что не упустит Барина. Исчезли все звуки, кроме стука бьющегося сердца и прерывистого дыхания. Ей казалось, что время неожиданно остановилось, и как ни старайся, движения не желали ускоряться. Под ногами мешались упавшие стулья и разбросанная одежда.
«От чего я не умею летать, а ползу, как червяк по земле», – с раздражением подумала девушка, перепрыгивая через последнее препятствие.
Они показались из разных дверей одновременно. Высокий мужчина обернулся на секунду, но и её хватило с лихвой, чтобы сердце охотницы остановилось от ужаса, покрываясь ледяной коркой. У Татьяны всё смешалось перед глазами, такого страшного человека ей видеть не приходилось ни разу в жизни. Он выглядел бесцветным, словно кто-то выпил из тела всю кровь. Тусклые седые волосы, стянутые жгутом в хвост, мало чем отличались от лица, такого же бледного и высохшего. Острыми углами торчали скулы, длинный крючковатый нос и выступающий вперед подбородок. Щёк не было и в помине, кожа туго обтягивала череп. Но в чернеющих впалых глазницах сверкали живые глаза, и их выражение показалось знакомым. На мгновение голова у девушки закружилась, и она зажмурилась. А когда подняла веки, то увидела, как взмыл на лету старомодный сюртук длинными полами, и тень стала быстро уплывать в сторону общей гостиной, из которой продолжали доноситься удары и крики.
– Постой! – Татьяна очнулась и бросилась вперёд, пытаясь догнать высокое существо, которое язык не поворачивался назвать мужчиной. И ей почти удалось дотянуться до цели на самом выходе из коридора. Боясь, что он в очередной раз исчезнет, она прыгнула с разбега и ухватилась за руку, болтающуюся точно плеть. Под толстым сукном прощупывались кости. Движение замедлилось и ей удалось разглядеть на большом пальце худой кисти кольцо, украденное у Алексея. Она не могла отвести взгляд от жутких ногтей, синюшных у основания и огрубевших, наслоившихся, подобно когтям на концах. – Моё кольцо!
– Моё кольцо! – издевательски повторил хриплый голос. Костлявые пальцы сжались в кулак, и серая кожа натянулась, как перчатка. Несмотря на худобу, рука оказалась сильной и легко стряхнула  девушку на пол. Тёмным опавшим листком она пролетела несколько шагов и, врезавшись в стену, сползла на пол, сжимаясь от жуткого смеха, огласившего дом. Тень ускользала.
«Не выйдет! От меня так легко не убежать», – подумала она, поднимаясь на ноги с ещё большим желанием остановить безумное чудовище, чем прежде. Голова кружилась от впечатлений и падения, но ярость не позволяла смириться. Держась за стену, Татьяна сделала несколько шагов и увидела, как быстро Барин преодолел гостиную, похожую на поле битвы.
– Алёша! – воскликнула она, найдя его живым посреди погрома, царящего в комнате, в котором перемешались люди и сломанная перевёрнутая мебель. Русоволосый великан с трудом отбивался от двух едва держащихся на ногах противников, но и сам был похож на качающийся в пруду рогоз. Девушка бросилась в ноги одному из них, и противник не устоял, перевалился через внезапную преграду, корчась от боли. Глядя на разбитое в кровь лицо, Татьяна не испытала того странного чувства, которое в последнее время ходило за ней по пятам. Жалость исчезла, оставив в сердце пустоту, которую медленно заполняла привычная жестокость. – Вы разбудили во мне Ангела Смерти, чёрт подери!
Из раскрытого рта бедолаги донеслись булькающие звуки, и струйка тёмной крови показалась в уголке губ. Сражаясь с болью, мужчина пытался что-то сказать, но Татьяна ничего не поняла и оставила его наедине с мыслями.
– Мой ангел, месть удалась, – задыхаясь от усталости, произнёс Алексей. Последний разбойник сползал по его телу, цепляясь окровавленными пальцами за ноги. – Кто этот призрак, что пролетел через комнату?
– Барин, – коротко ответила она.
В подтверждение слов входная дверь резко хлопнула, как от порыва сильного ветра, и девушка сорвалась с места, оставив мысли о победе витать над поверженными противниками. Её с безудержной силой тянуло к высохшему, словно старая виноградная лоза, мужчине. Знакомый взгляд бездонных глаз не давал покоя.
«Что со мной? Почему я бегу за ним сломя голову? Ведь дело не только в кольце», – думала она, выскакивая за дверь. За спиной громким эхом раздавались тяжёлые шаги Алексея.
Холодный воздух перехватил дыхание. Но не он был виной отчаянию. Пока Татьяна помогала мужу справиться с последними разбойниками, Барин отвязал всех коней, которые метались теперь возле дома, напуганные резкими звуками, а сам он уже терялся за мостом. И страшный смех долетал из леса, доносимый порывами ветра. От досады охотница завыла волчком.
– Он сам дьявол, – прошептала она, затыкая уши ладонями.
– Дьявола не существует, – спокойно произнёс Алексей, оттирая с лица пот и кровь. – Он всего лишь человек, хоть и чертовски похож на посланца Ада.
– Ты прав, найди Алексашку и догоняй, – Татьяна сбежала с крыльца и на ходу вскочила в седло первого попавшегося под руку коня, ухватив того за гриву. Обиженное и напуганное грубостью всадника животное попыталось скинуть седока, но Татьяна поймала повод и сжала ногами бока коня. – Пошёл!
Чувствуя силу и власть наездницы, конь помчался вперёд, но на мосту едва не столкнулся с четвёркой лошадей, несущих карету под громкие крики Алексашки. Татьяна потянула повод влево, и конь сорвался от моста по пологому склону прямиком в реку. Копыта заскользили по льду, вызывая треск. В попытках выбраться на противоположный берег, конь пробил толстую корку, и разлившаяся вода окрасила белый покров тёмным пятном. С трудом конь выбрался по снегу на дорогу и продолжил погоню. Повернув на тракт, Татьяна с радостью обнаружила, что Барин не успел далеко оторваться.
«Должно быть столкнулся с Алексашкой», – решила она и дала шенкелей и без того резвому животному. Расстояние быстро сокращалось. Возможно, тому виной послужила разница в весе седоков или конь под девушкой оказался моложе и резвее, чем у Барина. Татьяна мчалась вперёд, теряя терпение. Иссушающая жажда крови превратила погоню за человеком в охоту на ускользающую добычу. Зверь ликовал в её груди.
Барин обернулся, услышав за спиной погоню. Кто знает, предвидел ли он, что дерзкая девчонка помчится следом или нет, но коня загонять не стал, поджидая, когда соперница поравняется с ним на дороге.
В пылу азарта, она не заметила, как костлявая рука скользнула под тёплое сукно и что-то вытащила из-за пояса. В тот момент, когда головы лошадей поравнялись в стремительном беге, ночную тишь разорвал выстрел. Конь под девушкой сделал по инерции пару шагов и стал заваливаться набок, а вдаль улетал дьявольский смех. Понимая, что до падения осталось жалкое мгновенье, Татьяна бросила стремена и подтянула колени, готовая прыгнуть в сторону, но конь вдруг содрогнулся в конвульсиях, и она отлетела на скользкую дорогу вместо того, чтобы упасть в спасительный сугроб. Удар оказался чрезвычайно болезненным, маленькое тело закрутило по инерции, как веретено. Локти, колени и спина безжалостно бились о торчащие из земли камни. Обессиленная, с кровоточащими ссадинами на лице и болью в сердце от того, что упустила жертву, охотница остановилась, пробив пальцами ночной лёд.
 Стоя на четвереньках, она уткнулась лбом в холодную твердь дороги и жадно хватала ртом воздух. Тело судорожно сжималось,  но долгожданный глоток жизни всё никак не мог наполнить грудь, лишь морозная влага обволакивала горло. Перед глазами расплывались чёрные круги, как пролитые чернила на белый лист бумаги, и оглушительный звон дребезжал в ушах.
– Господи, что со мной? – свистящим шёпотом произнесла Татьяна, пытаясь поднять голову, отяжелевшую свинцовой гирей. Плечи и колени саднило, спину стягивали обжигающие жгуты, пронзая все внутренности сотнями раскалённых игл.
Сквозь звон в ушах вдруг пробились беспорядочные звуки. Превозмогая дикую слабость, Татьяна со стоном оторвала непослушную голову от холодной поверхности, и посмотрела на обочину, на которой темнело нечто большое. Раненый конь нервно всхрапывал, но с каждой минутой мышцы всё реже сокращались в жутких судорогах. Несчастное животное медленно умирало в тяжких муках.
– Сейчас, погоди, – со стоном молвила девушка и, наконец, вздохнула, но тут же схватилась рукой за грудь.
Сердце окаменело и давило на рёбра. Татьяне казалось, что если она отпустит руку от груди, то оно выскочит и замёрзнет на льду кровавым сгустком. Цепляясь пальцами за камни, она подползла на четвереньках к коню, всей душою желая облегчить его страдания. Животное почуяло её, тонкие ноздри затрепетали, и раздался тоскливый ни с чем несравнимый звук, отдаваясь болью в груди девушки и вызывая горячие слёзы. Перед глазами всё сливалось.
 Приблизившись к коню, Татьяна хотела встретиться с ним взглядом, чтобы успокоить, утешить своим присутствием. Но вместо умного глаза зияла пугающей бездной чернота. Глотая слёзы, девушка прижалась щекой к сильной мускулистой шее, вслушиваясь в прерывистое дыхание.
– Прости, друг, – Татьяна сняла перчатки и погладила длинную прямую переносицу, широкий лоб с белой звёздочкой, расчесала пальцами короткую чёлку, коснулась ладонью влажной и липкой от горячей крови щеки, медленно приближаясь к горлу. – Сейчас тебе станет легче.
Она похлопала его по шее, нащупала яремный желоб, а потом и горло. Рука чуть замешкалась от того, что слёзы заливали глаза, и всё вокруг смешалось в единую чёрную массу. Острый нож сверкнул в лунном свете, и на снег хлынула кровь, пропитывая его до самой земли. Конь успокоился и перестал дёргать ногами, а Татьяна лежала на холодном снежном насте, обнимая могучую шею, и шептала ласковые слова в мёртвое глухое ухо. Горькие слёзы струились по её лицу и капали на шелковистую кожу коня. Чувство вины разъедало разум, принося мучительную боль.