Российская ультралиберальная интеллигенция. Идеоло

Российская ультралиберальная интеллигенция. Идеология политического садизма.
(из цикла: Мозаика ультралиберализма.)
Прошедшие десятилетия изменили многие представления о российской действительности, но особо следует выделить формирование в обществе нового взгляда на российскую интеллигенцию. Оказалось, что не все так благостно в ее поведении, как нам представлялось еще совсем недавно.
Прошедшие 90-е годы открыли  для народа России интеллигенцию, которая до этого времени сидела в подполье, тихонько поругивала советскую власть, а наругавшись, уезжала в заграницу. Все было чинно и благородно – борцы уезжали в эмиграцию, как Герцен «со товарищи». Но история распорядилась так, что никому не известные партийные лидеры-джокеры, ни чем раньше не выделявшиеся в номенклатурной системе, внезапно пришли к власти. А, по необъяснимым причинам, вместе с ними к пирогу была допущена и армия бывших и настоящих интеллигентов диссидентов-оппозиционеров, которые почему-то стали считать себя победителями. Началась вакханалия уничтожения и разграбления страны, сопровождавшаяся открытым издевательством над народом. Что может сделать и до чего довести страну, толпа голодных и нищих оппозиционных интеллигентов, мы теперь уже хорошо знаем. Но  что она сделала со своими собратьями по классу, невозможно было представить даже в страшном сне.  Бывшие великие и не великие ученые, инженеры, люди творческих профессий в один момент были выброшены в никуда. Кто-то из вчерашних творческих работников стал бомбилой, кто челноком, кто бомжем, занялся другими не очень престижными профессиями, а кто-то уехал, но не в эмиграцию, а за куском хлеба. Казалось, все пропало и разрушено и спасти Россию уже невозможно. Но прошли времена смуты, в стране появились новые лидеры и, сегодня все вроде бы стабилизировалось. Выскочившие ниоткуда серые личности типа М.Горбачева, Е.Гайдара исчезли с политической арены. Их выкормыши Березовские и Гусинские, как и полагается шакалам, сбежали, прихватив все что смогли, а кормящаяся около демократической власти, вечно оппозиционная российская интеллигенция снова оказалась не у дел.
На этом можно было бы подвести итоги и начать строить новую Россию, благо команда, пришедшая к власти, устраивает большинство народа. Но в последние два года оппозиционеры снова пытаются дестабилизировать ситуацию в стране, объявив себя политической силой, которая свергнет сегодняшний режим. Им снова что-то не нравиться или они снова захотели к пирогу.
Все так запуталось с интеллигенцией – «солью земли русской», что мне захотелось разобраться, а почему так нескладно с этой солью на Руси.
Начну с того, что во всех сообществах, во все времена существовала прослойка, занимающаяся интеллектуальным трудом. Именно она стояла у истоков создания всех технических и культурных ценностей, являющихся основой существования и развития человеческого общества. Российское общество, не является исключением и всегда имело достаточно заметный и разнообразный интеллектуальный слой. Однако, во все времена, российская интеллигенция, добросовестно выполняя свойственные им функции двигателей прогресса,  почему-то были очень нетерпимы  к себе подобным. Особенной нетерпимостью отличается группа умствующих интеллигентов, с давних времен, находящаяся в постоянной оппозиции к любой власти и, которая активизируется в кризисные моменты общественного развития страны, провоцируя катастрофические процессы, ведущие к революционным изменениям в обществе. Она даже среди разнообразной российской интеллигенции, выглядят из ряда вон выходящим, социально-психологическим явлением.  На западе таких постоянных групп не существует, есть подобные, но они появляются и исчезают, сопровождая кризисные ситуации и не имеют постоянного статуса политического долгожителя. Но Россия отличилась и в этом, а размышления российских философов об этом явлении ведутся уже несколько веков, но конца им не видно.
Эта статья является очередной попыткой, на дилетантском уровне, прояснить, а что же это за феномен – умствующая оппозиционная интеллигенция. Но прежде чем о нем говорить, следует принять во внимание, что в России, само понятие, человек - интеллигент не так уж легко объяснить.
В этом плане интересны высказывания о В.Ленине.
М.Горький: -  В.Ленин - законченный образец интеллигента.
Л.Троцкий: - В.Ленин - законченный антагонист интеллигента.
Как видим, два абсолютно разных человека, к мнению которых стоит прислушаться, дали одной и той же неординарной личности совершенно противоположные заключения по отношению его к группе интеллигентов. Что это? Непонимание ими сути этого явления? Я далек от того, что они не понимали того о чем говорят,  вероятнее всего, что упоминаемый ими человек в какие-то периоды жизни полностью соответствовал характеристикам своих товарищей.  Человек один, а времена разные, а самое главное, что и его реакции на события и на людей тоже были разными. Так что, вероятнее всего, они оба были правы.
Но что же такое интеллигент? Это понятие заинтересовало меня, даже потому, что сам в советское время относился к этому слою, по социальному делению того времени. Я был техническим интеллигентом, но что это такое «технический», так и не понял до сих пор. Но разнообразные толкования понятия «интеллигент», позволяли мне относить себя  к творческой интеллигенции, хотя бы только на том основании, что в изначальном смысле это слово применялось, к личности, использующей  в своей деятельности широкий спектр мыслительной деятельности.
Но покопавшись в истории, понял, что по многим причинам не тяну на интеллигента, так как простой мыслительной деятельности для этого недостаточно. Потому что на Западе, с некотрых пор, слово «интеллигент», стало использоваться только в  отношении группы людей, обладающей критическим способом мышления и высокой степенью  рефлексии. Так, неожиданно для меня, принадлежность к настоящей интеллигенции стала определяться в основном психологическими признаками и, кстати, не совсем здоровыми.
А потом я обнаружил, что это понятие использовали и масоны, обозначая им высшее состояние человека, как мыслящего существа, свободного от всякой грубой, телесной материи, бессмертного и могущего влиять и воздействовать на все вещи.
Так масоны уточнили еще одно качество интеллигенции - воздействовать и влиять!
Становилось уже интересно, как одно и то же понятие используют разные сообщества. А может на самом деле интеллигенция это чисто психологическое явление и создана для того чтобы управлять эмоциями общества.
Но тогда получается, что Гитлер – интеллигент высшей пробы.
Стало еще занимательней, когда я выяснил, что еще журналист П. Боборыкин объявил русскую интеллигенцию представителями «высокой умственной и этической культуры», а не как «работников умственного труда». Так, вероятно, даже не подозревая об этом, П.Боборыкин поставил для своих современников последнюю точку, разделив «умствующую этическую интеллигенцию» и простых работников ума. С тех пор в российской журналистике стало принято рассуждать о русской интеллигенции, как представителях именно морально-этического феномена.
Я было подумал, что времена П.Боборыкина уже прошли и, в наше время интеллигенция снова объединилась, но меня разубедил демократ Д.Лихачев, когда на старости лет, подводя итоги жизни, выступил и, окончательно утвердил меня во мнении, что существуют, по крайней мере, два вида интеллигенции, а человек по жизни, мечется между ними.
Согласно умудренному опытом жизни Д.Лихачеву, настоящий интеллигент должен быть независим от партийных, сословных, классовых, коммерческих интересов и даже просто карьерных, а интеллектуальная свобода, по Д.Лихачеву - явление чисто морального порядка. И только мораль является единственной категорией, которая дает каждой отдельной человеческой личности свободу и гарантирует ее. А совесть является гарантом свободы интеллигента. Кстати, при этом он не уточнил, а какая должна быть совесть – от бога или от дьявола, а может своя собственная.
Вот и по Д.Лихачеву получалось, что я совсем не интеллигент, потому что делал карьеру и был предпринимателем. Но потом до меня дошло, что и академик Д.Лихачев тоже не совсем интеллигент, хотя выдает себя за такового. Он неплохо уживался с советской властью, сделал неплохую карьеру, а в последние годы своей жизни  даже стал активно интересоваться политикой, связался с нехорошими людьми, что перед самой смертью разрушило во мне его светлый образ, высокого моралиста. Оказывается он жил двойной жизнью и совсем не похож на настоящего интеллигента.
А к тому же оказывается, что Д.Лихачев не так уж и оригинален, потому что задолго до него, так же, один к одному, думали первые наивные либералы эпохи Возрождения. Они только не говорили о карьере и не противопоставляли себя государству. Но совесть и мораль у них, однозначно, были божественными. А старческие высказывания Д.Лихачева, как-то сильно смахивают на ультралиберальные идеи его новых знакомых - западных идеологов и их российских трансляторов-демократов.
Так что М.Горький и Л.Троцкий, оба были правы, а с ними и Д.Лихачев, подтверждая творческую и умствующую интеллигентскую двойственность одного и того же человека.
Все подтверждало, что в одном человеке, в разное время, благополучно сосуществуют две разных по сути интеллигентных натуры.
Одна характеризует человека, как личность, способную к творческому мышлению и созиданию и утверждению себя в обществе, а вторая убеждает личность, что она должна быть морально свободна, а создана только для того, чтобы умствовать и навязывать обществу, свое понимание человеческих и общественных процессов, полученное в результате ковыряния в собственном мозгу.
Дальнейшие поиски видов интеллигенции заставили меня на этом остановиться, потому что выплывали различного вида интеллектуалы, высшая, средняя, полуинтеллигенция, но все это не разъясняло ситуацию с понятием интеллигенция, а только запутывало.
Поэтому пришлось остановиться на двух понятиях. Первая интеллигенция та, которая творит, а вторая интеллигенция, изобретает свою собственную мораль и умничает, паря в высших сферах. При этом, как показывает пример известных людей, эти интеллигентности сменяют друг друга в человеке, но никогда не живут вместе. Невозможно быть творческим человеком и умничать, как нельзя умничая делать открытия.
Потом я выяснил, что творческая интеллигенция в России почему-то всегда была на вторых ролях, а ее занятия умственным трудом для созидания чего-либо, расценивалось «настоящей» интеллигенцией, как времяпровождение для плебеев.
По «умникам» выходило, что занятие реальной деятельностью, было не для настоящих интеллигентов. По их мнению,  «настоящий» российский интеллигент должен быть, прежде всего, социальным пророком и трибуном, непрерывно пекущимся о судьбах своего отечества. Эта, вторая интеллигенция, почему-то позиционировала себя, как народную и, в отличие от творческой, была очень активной в саморекламе и, постепенно, самыми известными русскими интеллигентами становились те, кто  критиковал власти и общество, кто принимал на себя бремя носителя общественной совести и был способен сопереживать «униженным и оскорбленным». Так расплодились Огаревы и Герцены, потом Плехановы и Ленины, будившие народ. Со временем, условия принадлежности к «настоящей» народной интеллигенции стали еще более упрощенными и определялись, в первую очередь через степень противопоставления личности, официальной государственной власти.
Так люди из «творческой интеллигенции», то есть образованный класс и, представители «народной» интеллигенции стали отдаляться друг от друга. И, постепенно, в общественном российском сознании установилась традиция, согласно которой, не любой человек мог быть отнесен к интеллигенции, а лишь тот, который критиковал власть. При этом тот, кто критиковал власть агрессивно, считался стопроцентным интеллигентом и, становился всеми уважаемым либералом или социалистом.
А отцом первых российских либеральных оппозиционных интеллигентов можно считать Пётра I, который увлекся Западом и создал дворянскую прослойку из людей, не всегда родовитых, но получивших европейское образование.
Дворянство окрепло и с его помощью, в начале девятнадцатого века, Россия стала стремительно интегрироваться в европейское культурное пространство. Но вместе с западным образованием, первая дворянская интеллигенция впитала и идеи утопического просвещения, который был тогда модным в Европе, что внедрило в сознание российских дворян болезненное ощущение несправедливости существующего порядка вещей. Постепенно у них сформировалось чувство осознания необходимости перемен и, вытекающего из этого неизбежного противостояния с властью, которую они считали во всем виноватой. Вместе с этим  у либеральных интеллигентов появилось и осознание своей оторванности от общества и народа. Все это развило в них непреходящее чувство вины и необходимость в постоянном покаянии перед народом и самобичевании, вплоть до самопожертвования во имя народа.
Позже к первым русским либеральным интеллигентам дворянам-вольнодумцам, присоединились выходцы из различных слоев общества – нигилисты разночинцы, не умеющие толком ничего созидать, но зато они активно мыслили и мечтали, а своя собственная жизнь для них ничего не стоила. Именно они стали, по Чернышевскому,  чумой девятнадцатого века. Постепенно, они и стали составлять основную массу народной либеральной интеллигенции, будем теперь называть ее по-современному - оппозиционной интеллигенцией, унаследовавшей на генном уровне, от первой петровской интеллигенции  все уничижительные страхи и комплексы.
С приходом в интеллигенцию разночинцев, наметилось окончательное идейное разделение российской интеллигенции, которое быстро оформилось в реальное. Главной причиной такого разделения было то, что представители образованной творческой интеллигенции, в процессе своей деятельности невольно становились представителями эксплуататорских классов и разночинная интеллигенция, вечно нищая, оказывалась в противостоянии с бывшими союзниками по интеллигентному сообществу.
Образ жизни, умствования и самоизоляция разночинной интеллигенции от общества, отсутствие достаточных средств к существованию, сделали ее представителей нетерпимыми к творческой интеллигенции, а также ко всем общественным и государственным явлениям, не получавшим их одобрения.
Российские философы и публицисты того времени приметили эту тенденцию и стали изучать все аспекты интеллигентской разночинной идеологии, от присущих ей материализма и атеизма, до политического радикализма во всех его проявлениях. 
П. Струве так характеризовал разночинную интеллигенцию: «ее идейной формой является отщепенство, отчуждение от государства, враждебность к нему и безрелигиозность. Их интеллигентская доктрина служения народу превратилась в разнузданность и деморализацию».
Как это напоминает современную российскую оппозицию.
Тот же П.Струве предвосхитил и другое сегодняшнее состояние российской оппозиционной интеллигенции, отметив, что «анархизм русской интеллигенции есть своего рода религия…. анархизм суть лишь особая форма индивидуализма и, он стремятся к наибольшей полноте и красоте индивидуальной жизни, и в этом, их религиозное содержание».
Как так получается? Прошло больше ста лет, а идеи разночинных интеллигентов точно сочетаются с принципами современного оппозиционного ультралиберала интеллигента и, с его доминирующей свободой личности.
Со временем разночинная интеллигенция полностью порывает с образованным классом, идентифицируя себя, как нечто особое духовное состояние думающей свободной личности.
Примечательно, что классики русской литературы были совсем не по душе, как прежней разночинной, так и нынешней оппозиционной российской интеллигенции, потому что они никак не могут их приспособить для своих целей. Вероятно, поэтому эти интеллигенты никогда не цитируют А.Пушкина, М.Лермонтова, Н.Гоголя,  потому что в их произведениях отсутствуют чисто «интеллигентные» идеи. Ведь, все эти писатели – великие патриоты, творческие люди, создающие культурные ценности, а быть патриотом и заниматься трудом, по мнению умствующих интеллигентов – не интеллигентно. О художниках можно и не говорить, потому что они со своим классицизмом вообще не вписались в культурную среду новых интеллигентов.
Но оппозиционная интеллигенция и здесь нашла выход. Если нельзя приспособить классиков для своих идей, то надо создать собственную культуру, а еще лучше уйти в виртуальное бытие. Авангардизм – вот что соответствовало мышлению чистых интеллигентов.  Была создана новая литература, новое изобразительное искусство. Формы выражения идей либеральных интеллигентов постоянно менялись и, наконец, в процессе поисков, был найден символ чистой интеллигенции. Этим символом стал Черный квадрат. Хаос и разрушение мира, так любимые оппозицией, воплотилось в черном цвете картины. Но это произошло уже в советское время.
Менялась Россия, и вместе с нею менялась и интеллигенция.
После революции творческая интеллигенция нашла свое место в новом советском государстве, потому что ей, по большому счету, было все равно при какой власти работать. Лишь бы давали свободу творить. И эта черта характерна не только для российских ученых, она суть существования настоящего ученого, при любом строе.
Ну, а либеральные оппозиционные интеллигенты остались достойными наследниками их дореволюционных учителей и, несмотря на то, что на словах, они в большинстве своем поддержали революционные процессы, но и при создании народной власти остались верны себе. Критиковать и еще раз критиковать. Их позиция была поистине смертельным занятием, учитывая нетерпимость к инакомыслящим, представителей большинства в Советах. Но гонения их не смущали, потому что, страдания теперь уже были необходимым условием существования оппозиционной интеллигенции, лидеры которой считали себя пророками и кумирами, а соответственно, должны стать мучениками за идею.
А гонения было к кому применять, потому что за долгий исторический период от императрицы Елизаветы, которая отменила на Руси смертную казнь за инакомыслие, они образовали обширный полупросвещенный слой общества, который после революции и стал инкубатором для выращивания новой ко всему оппозиционной, либеральной интеллигенции.
Борясь непрерывно с российскими тоталитарными режимами, либеральная интеллигенция за долгие годы, окончательно оформилась в специфически русское демократическое явление.  Теперь оппозиционный либеральный интеллигент – это чистейшей воды русский демократ, не понимающий слово свобода, брезгующий своим народом, ненавидящий страну в которой живет, но уважающий безграничную волю своих желаний.
Шли годы, умер И.Сталин, главный гонитель оппозиционной интеллигенции в советское время и, в середине двадцатого века, произошло событие, которое положило конец разбродам и шатаниям внутри сообщества русских интеллигентов, борющихся с властью.  Нет, либеральная интеллигенция, не перестала существовать, несмотря на сильно поредевшие ряды. Она быстро возродилась и укрепилась, потому что в России возникло руководящее диссидентское движение, взявшее под свое крыло все группы инакомыслящих и, ставшее со временем, единственной хорошо организованной и финансируемой формой оппозиции, которая методично реализовывала поставленные перед нею цели.
При этом нельзя не вспомнить нечто оригинальное и чисто русское явление, а именно независимую кухонную интеллигенцию, что-то андеграундное, которая и в новой России, длительное время сохраняла привычки творческой советской интеллигенции. Эта группа уже не являлась диссидентами в полном смысле этого слова, потому что не выступала открыто против политического режима, но относилась к нему критически и сознательно уклонялась от любых форм сотрудничества с обществом, в том числе от карьеры. Но, постепенно она сомкнулась с оппозиционной либеральной интеллигенцией и, стала для нее своеобразным резервом. Сотрудничество кухонной интеллигенции с диссидентами, не прошло даром и, она в последнее время, уже не страшится перед выходом на демонстрации и даже применять насилие.
Отличие прежней российской разночинной интеллигенции от современной оппозиционной либеральной в том, что современная имеет уже не одну, а несколько точек приложения протестных сил. Традиционно единственным объектом критики российской оппозиционной интеллигенции, во все времена, была власть. Сначала царская, потом советская. Критиковали и религию, но побаивались. Теперь религия в лице православной  церкви, стала одним из объектов критики, наравне с властью. А в последнее время все чаще объектом для нападок становится все общество. Все это говорит о том, что оппозиционная либеральная интеллигенция завершила свой процесс идентификации и, теперь является своеобразным изолированным ото всех, сообществом, в «башне из слоновой кости». Она избранная, не просто живет в «этой» стране, она парит надо всеми и решает кто прав, а кто виноват.
Произошла еще одна трансформация. Казалось бы, что по определению, диссидентствующая либеральная интеллигенция не должна применять насильственные методы борьбы, потому что это идет в разрез с принципами либерализма и диссидентства, а тем более свободой волеизъявления личности. Но принципы принципами, а сегодняшнее российское понимание оппозиционности и диссидентства, уже не отрицает применение насилия, что и происходит в последнее время.
На подобные трансформации оппозиционной либеральной интеллигенции и диссидентов, решающее влияние оказало правозащитное движение, которое явилось своеобразным катализатором их изменений и, не только объединило разрозненные оппозиционно настроенные интеллигентские группы, оставшиеся без присмотра после развала СССР, но и повлияло на радикализацию их идеологии.
Конечно, правозащитное движение в России, возникло не само по себе, оно не имело российских корней, а было продуктом, изобретенным западными спецслужбами после второй мировой войны и совсем не для России. Распространение правозащитного движения в другие страны началось уже после осмысления, практического опыта управляемых ультралиберальных неправительственных организаций на Западе, существовавших под видом общественных структур. Проанализировав их деятельность, западные спецслужбы открыли полезную сторону их применения, а именно, возможность через них эффективно манипулировать сознанием сообществ.
До прихода в Россию история западных ультралиберальных НПО складывалась не просто. В самом начале их пути, они были задуманы правительствами западных стран, как построение своеобразной обратной связи, между властью и обществом. Потрясшие западный мир молодежные движения 60-х годов, ускорили процесс внедрения НПО в общественные структуры. Уже к 80-м годам на западе насчитывались десятки тысяч НПО работающих в различных направлениях общественной жизни. Вскоре они показали свою эффективность, особенно в формировании общественного мнения и, самым показательным в этом движении была работа «зеленых» и гомосексуальных сообществ Они начинали с защиты природы и прав человека, а вскоре стали заметной политической силой. Но для их дальнейшего распространения необходимы были денежные средства и, сознавая важность проблемы, многие правительства стали в своих бюджетах предусматривать средства на содержание ультралиберальных НПО. Лидером в создании подобных неправительственных организаций стали США, а контроль за деятельностью НПО, стал осуществляться правительственными организациями страны.
К концу 20-го века, наиболее активной частью западных ультралиберальных НПО, стали правозащитные организации. Этот вид неправительственных организаций с самого начала их создания, находился полностью под контролем спецслужб и использовался ими для политической дестабилизации общества или переориентирования общественного мнения в своих странах. Показав свою эффективность на родине, правозащитное ультралиберальное движение стало активно внедряться в страны мира, где имелись интересы США, поэтому именно они взяли на себя львиную долю в финансировании подобных НПО в других странах. Для придания правозащитному движению международного статуса, были созданы различные международные организации типа Хельсинского движения, которые и создали концепцию правозащитного движения. Итогом их деятельности стало международное признание права на  вмешательство во внутренние дела стран, для чего требовалось только объявить, что в них  нарушаются права человека, а согласно новым концепциям, защита прав человека не может быть только внутренним делом государства.
Благоприятным моментом для внедрения ультралиберальных НПО в России, стал период, когда после развала СССР, к власти пришли прозападные демократические правительства Это позволило западным спецслужбам начать активное внедрение и финансирование правозащитного движения в стране. Основной их целью, при внедрении, изначально, было построение с помощью российских НПО, обратной связи по сбору информации об общественных настроениях в России, чтобы потом на их основе разрабатывать и внедрять программы влияния на политические процессы в стране. Потом программа была изменена и уже не стоял вопрос о качественном улучшении российской власти. Потому что, к тому времени, демократическое правительство полностью себя дискредитировав, исчезло и следовало начинать работу по ликвидации нового режима. Очень помогло западным спецслужбам то, что  ими уже было создано единое информационное поле России, управляемое ими же, что позволило обеспечить эффективное манипулирование  правозащитным движением и новым оппозиционным диссидентским движением и, конечно, массовым сознанием. Вот на таком поле и объединились все группы бывшей советской оппозиционной, а теперь единой ультралиберальной  интеллигенции.  Все получилось, как планировали спецслужбы США. Они создали на территории России сеть из политизированных НПО, по мониторингу общественного мнения. «Правозащитники» Ковалевы и Алексеевы и прочие подготовленные руководители НПО стали выполнять функции координаторов по сбору информации. Кроме того на них лежала обязанность по вербовке и обучению новых членов НПО, и по контролю за деятельностью российской оппозиции.  Оппозиционная либеральная интеллигенция полностью слилась с движением НПО, потому что это делало для нее более реальным, достижение  нового хаоса, подобному 90-м годам, в котором она могла бы снова попытаться реализовать свои непонятные амбиции. Такое единение целей и задач, позволило новому образованию правозащитников и оппозиционной либеральной интеллигенции, за короткий период стать активной и где-то, единственной силой в противостоянии с властью и обществом.
Так что же это за люди, которые видят высший смысл в постоянном противостоянии с нынешней российской властью и желают, через потрясения, направить общество в «счастливое» демократическое будущее? И прав ли, первый русский нобелевский лауреат И.Павлов, утверждая, что судьбу нации определяет «ум интеллигентский».
Прежде чем славить ум интеллигентский, надо узнать, а что думает об интеллигенции тот самый народ, который она пытается осчастливить. А думает он, по словам Гершензона, одного из этих интеллигентов, совсем нехорошие вещи: «сказать, что народ нас не понимает и ненавидит, значит не все сказать… Он ненавидит нас страстно, вероятно с бессознательным мистическим ужасом».
А что может предложить этот ненавидимый слой общества? А ничего! Потому что у современной российской ультралиберальной интеллигенции полная мешанина в головах. Ведь она выросла на сфальсифицированном прошлом, и мифологизированным настоящим и будущим. До этого Россию не понимали ее отцы и деды, а теперь не понимает ее и она. Во все времена, во всех государствах, именно из среды интеллигенции вырастала государственная элита. А что вырастила российская демократическая, вечно оппозиционная, интеллигенция, когда пришла к власти? Березовских, Гайдаров, Чубайсов и Прохоровых, которые стали ее цветочками и ягодками.
Что может предложить народу группа людей, которая, по словам иностранца, англичанина Т.Шанина:  «думает больше через литературу, чем через социальные науки. То, что на западе определялось через социологию и экономику, в России определяется через русскую литературу».
Вот так, начитавшись своих же книжек, российская оппозиционная интеллигенция желает по ним переделать общество и государство. Чем это заканчивается, показала революция 1917 года и трагические 90-е, когда читающая и умствующая российская интеллигенция получила власть, а потом, бездарно проиграла и предала все и вся и обрекла народ на долгие муки.
Следует сказать еще об одной черте современного оппозиционного российского интеллигента. В своей массе сейчас это люди, получившие образование после развала СССР, то есть говорить о полноценном образовании не приходится, следовательно, они не могут соответствовать конкурентным требованиям, предъявляемым к претендентам на место в  современном интеллектуальном слое, то есть на место среди творческой интеллигенции.  Отсюда и неприятие любых перемен в российском обществе, потому что могут произойти перемены к лучшему, а это еще более подчеркнет их неполноценное образование. Поэтому и наблюдается такое сопротивление ультралиберальной интеллигенции всем положительным переменам в России, в том числе и к образовательным, так как она  отстаивает сохранение того культурного уровня, которому соответствует. 
Сознавая свою необразованность и ущербность, ультралиберальная интеллигенция пытается облагородить свой состав творческими интеллигентами.  Ведь по сравнению с нею, творческая интеллигенция на порядок сильнее. Она реалистична и адекватна, хорошо приспосабливается к любой власти, потому что творчество при любых режимах остается творчеством и, человек живет в нем, а не в режиме. Творческая интеллигенция иногда даже по-своему влиятельна. Но представители творческой интеллигенции совсем не горят желанием сотрудничать с оппозицией. Приходится ждать, пока наступит момент и можно переманить умного человека в свою полуграмотную среду.
Для всех, даже очень умных людей, наступает момент, когда его мозг перестает функционировать нормально и начинается движение к маразму. Этого момента и ждут ультралиберальные интеллигенты. При этом разыгрываются настоящие трагедии, как в случаях с А.Сахаровым и Д.Лихачевым.
Общественное мнение считало и, вполне заслуженно, А.Сахарова и Д.Лихачева личностями общенационального и мирового масштаба. Но они, как все творческие люди,  были и страстными  людьми. Этой чертой и воспользовались либеральные интеллигенты при достижении великими учеными возрастного состояния маразма. Закончилось это печально. Великих людей делали заложниками нехороших ультралиберальных принципов и идей. А когда умнейшие люди соприкасаются, с неумными и не очень принципиальными людьми, они невольно становятся заложниками нечистоплотных политиков, а их среди оппозиционных интеллигентов того времени хватало. Защищая ультралиберальные идеи оппозиционной интеллигенции, великие личности из кумиров превращались в общественное посмешище.
Этот трагический путь полностью прошел А.Сахаров, который, по своей жизненной философии, всегда был инакомыслящим, как все великие творческие интеллигенты. Его симпатии распространялись на всех инакомыслящих, в том числе и на тех, кто выступал против политического порядка, советской культуры, религии или коммунистической морали.
Как ядерщика, его возмущала целостность и, ему все время хотелось эту целостность нарушить и расщепить.  По его представлениям о мироустройстве А.Сахаров был даже сторонником исчезновения наций и унификации мира под властью мирового правительства. Но было очень странным, что постепенно, с возрастом, таким мировым правительством, для А.Сахарова стало правительство США. Сначала в холодной войне А.Сахаров полностью перешел на сторону Запада, а потом договорился до того, что изменение границ в результате второй мировой войны, могло бы стать предметом дискуссии. 
Так, как А.Сахаров был символом и выразителем направления интеллигентов западников, поэтому он и был взят в качестве штандарта, гайдаровской неолиберальной антироссийской партией, которая пришла к власти в 1991 году. Чем это закончилось, мы все хорошо знаем, но его имя позорят и сейчас, пытаясь присуждать премии его имени, абсолютно непорядочным людям, тем самым как бы освящая их непорядочность. Не хочу бросать камень в А.Сахарова, но его американский соперник по водородной бомбе Э.Теллер, никогда не садился в лодку с представителями правозащитных движений. У него хватило на это ума, даже в очень преклонном возрасте.
А в самом начале создания диссидентского движения на его облагораживание были мобилизованы даже потомки советских интеллигентов вроде Якира, Красина и Литвинова.
Но символом и диссидентов и ультралиберальных интеллигентов, на какое-то время, несомненно, стал и А.Солженицын, который во времена холодной войны, не смотря на свой показной патриотизм, исправно служил Западу, никогда не ставя под сомнение правомерность использования ими антироссийских лозунгов в этой войне. Нобелевская премия тому пример. Факт, что оппозиционная интеллигенция выбрала А.Солженицына как пророка и кумира, требует размышлений, потому что невозможно представить, что «моралисты» либеральные интеллигенты выбрали в духовные пастыри человека с тоталитарным и юдофобским мышлением и сомнительным прошлым. Потому что, согласно исследованиям немецкого писателя Ф.Арнау и воспоминаниям солагерников, опубликованным в интернете, А.Солженицын стал осведомителем в лагере без всякого давления, легко и сразу, за что получил должность библиотекаря, а потом и надсмотрщика и даже бригадира. Можно подвергать сомнению, эту информацию о добровольности, но должности библиотекарей и надсмотрщиков в лагерях, давалась за заслуги нехорошего свойства. А когда я смотрю на фотографию А.Солженицына в тюремной робе, то вижу простую «шестерку», которая никогда не забудет унижений и издевательств, выпавших на ее долю. Так что ультралиберальная интеллигенция сильно ошиблась, выбрав стукача в пророки и мессии.
Я долго не мог понять, что же лежит в этическом основании постоянной оппозиционности российской либеральной интеллигенции. Что заставляет ее постоянно смаковать страдания народа, сначала наградив народ этими страданиями? Что вынуждает их находиться в состоянии постоянного покаяния и принуждать к этому всю нацию? Но как обычно ответ пришел от самой либеральной интеллигенции. Была передача о творчестве И.Бродского. Представителем со стороны И.Бродского была женщина, я не знаю ее имени, но именно она поставила точку в моем понимании морали оппозиционной российской интеллигенции, ярким представителем которой был и И.Бродский. В ходе передачи она прочитала стихотворение о мучениях И.Христа. Я терпеть не могу стихи И.Бродского, меня всегда что-то в них пугало и настораживало. Она прочитала часть стихотворения, но потом прервала чтение и снова начала читать про мучения бога-человека. Ее лицо выражало в этот момент такое наслаждение, что мне стало не по себе. Она наслаждалась словами про мучения Бога. Это был не ее Бог и она ему не сочувствовала, она наслаждалась. Только не текли слюни. Это надо было видеть. Вот так и живут ультралиберальные интеллигенты получая наслаждение от страданий ближнего, а потом приходит стыд перед самим собой, за это чудовищное наслаждение.
Политический садизм и мазохизм, вот что лежит в основе существования этой группы интеллигенции, ведущей свое начало от разночинцев и декабристов. Доведение страны до катастрофы, а народа до страданий, вот истинное наслаждение для оппозиционного интеллигента. Вот поэтому они с таким остервенением пытаются держать в своих руках судьбы людей и направлять их в бездну!
Их реализованное желание ввергнуть страну в катастрофу, привело Россию к революции и гражданской войне, а совсем недавно к обнищанию страны, последствия от которых были катастрофическими. После завершения всех катаклизмов, российская интеллигенция всегда благополучно эмигрировала, не желая подвергать себя опасностям, которые и сотворила. Так беглая оппозиционная интеллигенция наслаждалась своими мучениями и переживаниями за границей, наблюдая издалека за брошенным ею народом, а потом ее стало бесить возрождение государства. При этом я не осуждаю белую армию и ее представителей, они, как и весь народ, были жертвами кровавой вакханалии, организаторами которой была российская либеральная интеллигенция. А после Победы в войне,  всех, кто приветствовал усиление СССР, она объявляла врагами эмиграции и идей интеллигентной оппозиции.
С окончанием второй мировой войны, мощь СССР возросла невероятно, и потребовалось воспитание новой оппозиционной интеллигенции, с еще более радикальными взглядами, но с прежними садистскими проектами разрушения государства. Потребовались и другие методы. С помощью НПО воспитали новую интеллигенцию и создали новые методы. Но если дореволюционную интеллигенцию нельзя было упрекнуть в явных корыстных намерениях и в отсутствии патриотизма, которое она декларировала при каждом удобном случае, то новая оппозиционная интеллигенция отвергает само понятие патриотизма.  Если бескорыстную старую интеллигенцию привлекала идея мировой революции и мирового хаоса, чувствуя пульс которого она могла получить наибольшее удовлетворение от своих дел, то новая стремясь к хаосу, просто прагматична и продажна. А если к этому добавить генетически унаследованный ею садизм, то теперь вы можете представить, какого монстра страна вырастила в перестройку. Интеллигентным садистам в 90-е снова повезло, страна развалилась и они пришли к власти, что позволило им наслаждаться от своих деяний по полной программе. Но хаос в очередной раз завершился и, оппозиционная интеллигенция снова оказалась не у дел. Так бездельничая, выросло еще поколение оппозиционной российской интеллигенции. Его необразованность, беспринципность и продажность возросли многократно даже по сравнения с его перестроечными предшественниками. И эти люди живут сейчас рядом с нами и, они уже не мазохисты, как их далекие предки, а садисты и на достижении удовольствия от мук народа, строится вся их политическая позиция. Они рады служить всем, кто поможет им в развале страны, а потом даст им возможность, наслаждаться процессом разложения и чувствовать себя его создателями.
Так что же стоит за либеральным феноменом оппозиционной российской интеллигенции.
Ее представителей характеризует неустойчивая психика, эгоцентричность, активно демонстрируемый синдром вины за проступки других,  показное мессианство. Многие из них пережили трансформацию из творческой интеллигенции, по пути растеряв все творческие задатки и чувствуют эту потерю, что делает их еще агрессивнее.
И, вероятно, не так уж были не правы советские психиатры, помещавшие представителей прежней советской оппозиции, обладавших этим набором черт, в психиатрические клиники. То есть принадлежность к современной оппозиционной российской интеллигенции, скорее отражение естественного процесса, притяжения друг к другу, людей с нарушенной психической генетической структурой, чем объединение по каким-то политическим признакам. Становление оппозиционной ультралиберальной личности сопровождается деградацией ее нравственных устоев, так как в своей оппозиционной деятельности она руководствуется только собственной моралью. Мораль личности формируется из ее собственных желаний и ощущений, а это приводит к полной потере контроля за своими поступками. Ее мораль противопоставляется морали общества и поэтому деструктивна. Все эти качества личности ультралиберального интеллигента мы наблюдаем в последнее время.
Кроме того, именно такие люди обладают не очень понятной для всех человеческой чертой - пассионарностью. Но согласно существующим толкованиям, пассионарии это  личности, обладающие врожденной способностью абсорбировать из внешней среды энергию и выдавать эту энергию в виде целенаправленной работы по изменению окружающей среды. Им свойственно организовываться в группы, а затем вступать в конфликт с обществом. Они предприимчивы, не бояться смерти.
Так, в первом приближении, складывается портрет новой оппозиционной российской интеллигенции. Впечатление от итогов не самое приятное и даже немного устрашающее.
 В заключение статьи хотелось бы освежить для читателя основные принципы существования современного оппозиционного российского интеллигента: 
Если власть действует во благо страны и народа – надо быть в оппозиции, если во вред – надо поддержать и похвалить.
Пребывание во власти неизбежно оборачивается потерей интеллигентности, поэтому никакого сотрудничества.
Интеллектуальная свобода - явление морального порядка. Мораль - единственная сила, которая лишает человека свободы. У каждого должна быть своя мораль, оправдывающая все его проступки.
Совесть является гарантом свободы либерального интеллигента. У каждого должна быть своя управляемая совесть.
Оппозиционной интеллигенции чужда любовь к отечеству. Российская оппозиционная интеллигенция любит весь мир и стыдится своего народа.
Продаваться стыдно, но во имя идеи - рекомендуется.
Не буду приводить доказательства, но поверьте на слово, это все эти пункты - один к одному, идеология западных ультралиберальных движений. Правозащитные НПО уже внедрили в российское общество ультралиберальную идеологию и, в результате их действий созданы Пусси, российские Брейвики и Кабановы. Ульралиберальная российская интеллигенция в союзе с правозащитным движением, не так уж безобидна для страны, а их поступки при реализации своих намерений по переустройству России, по-прежнему сильно смахивают на нигилистические идеи народовольцев и разночинцев и советских диссидентов, которые ничего хорошего не принесли народу России. Единственно, что может утешить, так это сопровождающая их во все времена полуграмотность, неспособность к сотрудничеству с себе подобными, бездарность и никчемность при реализации идей.
Так что же делать с вечно оппозиционным слоем, который со дня своего появления, видит в противоборстве с властью весь смысл своего существования и, который вероятно, всегда и во все времена будет присутствовать в российском обществе - такова уж генная структура российского либерального интеллигента. Единственный, реальный и продуктивный способ – контролировать. Контролировать не с точки зрения подавления этой группы неконструктивной оппозиции. Она только и ждет, чтобы ее подавили, сделали гонимыми. Ведь смысл ее существования в показушном страдании. Сама она ничего не умеет, кроме протеста, поэтому и страдать от своих действий не может. Поэтому ей на протест нужен гонитель, в виде власти. Пассионарный человек слишком рефлексивен, и не может соображать трезво.  Поэтому ультралиберальную оппозиционную интеллигенцию надо защищать от нее самой, от ее необразованности, от Ковалевых и Алексеевых, от спецслужб стран, соперничающих с Россией. Но самым действенным средством переориентирования оппозиционной интеллигенции в нормальную, должно стать хорошее российское образование, хорошо написанная и аргументированная история государства российского, что наведет хотя бы какой-то порядок в их головах и поможет ей приблизиться к творческой интеллигенции. В общем,  необходимо восстановление всего того, что называется российской культурой и историей и, не только для нужд оппозиционной интеллигенции. Ультралиберальная оппозиционная интеллигенция не исчезнет, но приходящая ей на смену, хотя бы станет немного умнее и будет прислушиваться к обществу и его желаниям.

Сергей Романов-Строгалов