Кофта

         Световые пятна метались по стенам и потолку, высвечивая тёмные углы и рёбра мебели. Иногда они медленно наплывали, но чаще метались хаотично, то догоняя друг друга, то перехлёстываясь, словно в неистовом поединке. Медленно таяли и опадали, погружая комнату в краткий покой, лишь для того, чтобы вспыхнуть вновь, и вновь вести свою непримиримую борьбу. Я не спала, лежала с закрытыми глазами, веки казались свинцовыми, их было трудно приоткрыть. Откуда-то доносились приглушённые голоса. Тихие и тревожные... тихие как еле уловимый шелест, как дождь лишь прикасающийся к окну, как шёпот листьев…
         Мерно покачиваясь на воде, лодка двигалась наискосок по бухте. Я видела рыбёшек серебрящихся в лучах солнца, проникающих чрез чистую воду, крабов и медуз, заросли водорослей… Воображение рисовало диковинные картины. Из воды на меня смотрела девочка. Зная, что это моё отражение, я придумывала, что это вовсе не я, а русалка. Мысленно мы разговаривали, и мне казалось что та девочка вовсе не вымысел, но просто очень похожа на меня.
         Прохладное полотенце коснулось лба, видение пропало. Я поспешно подняла руку, чтоб сбросить влажное, но уже не холодное полотенце, и наткнулась на мамину руку. Её успокаивающий голос, касание губ, вернули мне спокойствие. Я улыбнулась, задержав её руку на щеке… Моя кожа пылала, но тело тряс озноб, мама высвободив руку вышла, и тут же вернулась с связанной ею кофтой, укутав меня ею поверх одеяла. Дрожь пропала, я что-то благодарно пролепетав снова провалилась в сон…
         Ткнувшись головой в стенку дивана, я полупроснувшись нащупала сползшее набок одеяло. В квартире было более чем прохладно, отопление ещё не включали, хотя за окном стойко держалось шесть тепла. Укутавшись в одеяло, вступив в тапочки я отправилась на кухню вскипятить воду, со слабой надеждой согреться чаем. Чёёёрт, чайник пуст, и вода отключена. Расстроившись пошлёпала обратно, на остывший диван, сожалея об том, что поднялась. И тут вспомнила, как любила в детстве кутаться в мамину кофту. Под рёбрами кольнуло. Только кофту я и оставила. Когда мамы не стало, все её вещи раздала знакомым её, все кроме кофты. Сон не шёл, телевизор включать не хотелось. По стенам проносились пятна света и теней. В стекло сёк дождь. Тихий гул непрекращающегося и ночью автомобильного движения, размытый звуком дождя и ветра, напомнил шум моря…
           Лодка качаясь дрейфовала по бухте, белое платье, отражаясь в воде, казалось белее и нарядней чем на самом деле. Рыбки мелькали в своей вечной суете. Вальяжные медузы парили, словно невесомые в прозрачной воде. Девочка, глядящая на меня из моря, выросла, но чем-то неуловимым напоминала ту, из детства. Я, улыбнувшись, махнула ей рукой. Брошенный кем-то камушек зарябил поверхность, отражение рассыпалось и исчезло…
            Сквозь веки проскальзывали пятна света и тьмы, они неистово и непримиримо вели бой. Тело, укутанное в кофту, согрелось. Я поняла, что уснула, лишь, когда почувствовала прикосновение маминой руки к щеке, и лёгкое, невесомое прикосновение губ ко лбу. Пролепетав что-то неразборчивое, я с радостью окунулась в тёплое море.