Пророчество Истока

Кони нервничали, что обострённым обонянием ведьмака чувствовалось сразу. Сверху пекло солнце, снизу пригревала потрескавшаяся земля.
- «Кто ж думал, что единственным недоформированным останется именно этот эскадрон? Конный ведьмак в строю, готов помереть за отчизну. Нам теперь для полноты только пары повозок с единорогами, да дракона не хватает »- раз за разом прогонял в голове одну и ту же мысль Койон.
«Как там Трисс говорила лет пять назад? Мир на грани катастрофы, а нас не колышет? И вот, пожалуйста. Ведьмак-волонтёр». Конь под ним запрядал ушами, над строем разнеслись звуки первых приказов. Четвёртый добровольческий эскадрон перестроился в две шеренги и рысью двинулся наперерез эльфам.
«От лошадей несёт, от людей несёт не меньше, а вон та чёрная стена, на которую мы сейчас летим, – не что иное, как элитная бригада Врихедд. Ну, просто море радужных перспектив»
Место в строю ведьмаку досталось непосредственно на острие атаки, бок обок с сотником.
Обычно беззаботный Брода твёрдостью упрямо выпяченной челюсти мог посоперничать с иным булыжником. «А ведь он боится. Все они боятся. Да и я, хоть и предсказана смерть от зубов, никак не могу избавиться от этого липкого ощущения внутри. Хотя, вряд ли меня тут загрызут».
Волонтёры подошли на расстояние залпа, чем не преминули воспользоваться эльфы. Строй накрыл ожидаемый, а потому не нанёсший существенного урона, ливень стрел. Завершив манёвр, эскадрон вернулся на прежний курс. Главная цель была практически достигнута, скоя’таэли замешкались, у кондотьеров появилось время укрепить стык Редании и Темерии.
Конники врубились с фланга, что дало им некоторое преимущество. Поначалу, так как трёхкратное численное преимущество всё же немаловажно. Первая линия эльфов упала под ударами разномастного оружия волонтёров. «Мы ведь должны уже отступать, что происходит?» - Койон оглянулся в поисках сотника. Брода отчаянно рубился с высокой эльфийкой. Будучи по телосложению больше похожим на краснолюда,нежели на человека, он никак не мог достать до неё коротким палашом и лишь отбивался от резких ударов сабли. Койон подъехал сзади и коротко рубанул. Единственным приемлемым способом общения в подобной рубке остаются лишь крики.
-Ещё один их рывок, и нас сомнут!
-Вижу, последний удар и уходим!
Ведьмак развернул коня, сотник за его спиной ревел во весь свой недюжинный голос.
-На прорыв, вашу мать, на ту сторону и ходу к краснолюдам!
Эскадрон, от которого к этому времени осталось едва больше половины, с воодушевлением воспринял приказ. Над полем боя разнеслись боевые кличи разной степени разумности, зависящие от места рождения и личных предпочтений каждого.
-Рвиииииииииии!
-За Темерию!
-Сдохни, сдохни!

И тут Койон увидел то, что всеми силами скрывалось от них в середине эльфийского строя. То, что предназначалось ослабленному стыку двух армий. А теперь достанется им, остаткам добровольческого эскадрона.
Осознавая эффект, производимый их появлением, тяжёлая нильфгаардская конница не спеша развернулась навстречу волонтёрам. Первыми погибли те, кто уже глубоко увяз в бою. Их нещадно рубили тяжёлыми двуручниками нильфгаардцы, а оказавшихся на земле топтали подкованными копытами их кони. За пару мгновений погибло больше тридцати человек.
Койон в отчаянии оглянулся. Половина оставшихся просто сбежали, остальные продолжали рубиться среди скоя’таэлей, стараясь избегать рыцарей. И среди них был Брода. Ведьмак пришпорил коня и сходу врезался в чёрного конника. Мечи сшиблись пару раз, Койон поднырнул под тяжёлым клинком рыцаря и вогнал свой точно между латным воротником и подбородком. Нильфгаардец осел,и грузно упал под копыта. Койон не стал задерживаться над поверженным врагом, лишь обернулся в сторону оставшихся в живых волонтёров. И поэтому не увидел, как поваленный кем-то рыцарь тяжело поднимается, опираясь на древко гизармы. А увидеть он успел лишь резкий удар снизу. Увидеть, но не отреагировать. Двузубый наконечник со скрипом вошёл между рёбер. Ноги судорожно сжались, шпоры вошли в бока лошади, и та двинулась вперёд, глубже насаживая ведьмака на остриё. Спешенный нильфгаардец упёрся концом гизармы в землю, готовясь скинуть Койона с седла. Его намерениям помешал клинок палаша, застрявший в затылке. Брода подхватил заваливающегося на бок Койона, скомандовал  – К реданцам, на левый фланг! - положил ведьмака поперёк седла и с места взял галопом  к госпиталю.
Койон бредил. От тряски кровь из раны выплёскивалась толчками, и в ритм утекающей жизни, отрывками, приходили воспоминания.
Вот он в трактире, дерётся с наглым кметом. Рывок. У стола вербовщика, не желает скрывать того, что он ведьмак. Толчок. Первый день в отряде, сотник которого - тот самый «кмет». Громкий крик, резкая боль в груди.
 - Да помогите его занести!
Знакомый голос, кажется…ну да, точно, это Брода. Надо встать, сказать ему, что вот сейчас он поможет нести его, кто бы этот он ни был. Сейчас, только чуть-чуть отдохнёт.
Будто солнце упало на землю, всё вокруг утонуло в оранжевом свете. И тут Койон очнулся. Он лежал на столе хирурга, в лазарете. Над ним склонились трое, и все - рыжие.
Русти отчаянно пытался сшить края раны, понимая, что ничего это не даст, рассечено сердце.
И тут раненый засмеялся. И, сквозь вздувающиеся на губах розовые пузыри, начал неустанно повторять
- Зубы! Два зуба!
Все в немом изумлении смотрели на эту жуткую картину. Все, кроме хирурга. Он неустанно клал стежок за стежком, и остановился лишь когда Койон умолк.

– Интересно. – Русти попытался вытереть лицо предплечьем, но предплечье тоже было в крови. На помощь пришла Иоля. – Любопытно, – снова проговорил хирург, указывая на пациента. – Его ткнули вилами или какой-то двузубой разновидностью гизармы. …Один зуб пробил сердце. Вот, извольте взглянуть. Камера, несомненно, пробита, аорта почти отделена. … А он еще минуту назад дышал. Здесь, на столе. Получив в самое сердце, он дотянул до стола…
 – Вы хотите сказать, – угрюмо спросил конник из легкой волонтерской кавалерии, – что он умер? И мы напрасно тащили его к вам с поля боя?
 – Никогда не бывает напрасно, – не отвел взгляда Русти. – А правду говоря – да, он мертв. Увы. Забирайте… Эх, холера…

И были эти слова эпитафией Койону, ведьмаку и добровольцу.



В тексте использованы имена и события серии романов "Ведьмак" за авторством Анджея Сапковского.