Зачем?

               
        «Удовольствие получили… За вкусненьким съездили…»
думал Васька, сидя на своем диване, уже после всего этого. Если в бригаде узнают, со смеху помрут, изведут поддевками. А все эта Катька, жена..."
........
- Васька?
- Ну…
- Васька?
- Ну…
- Васька?
- Ну…
- Ну что ты нукаешь, черт лысый. Вставай тебе говорят кабысдох несчастный. – жена уже принялась стягивать одеяло с нукающего и, по – прежнему, вяло реагирующего мужа.
- Ну, чего тебе Катюха? Суббота ведь. Поспать можно и подольше, - но одеяло стало понемногу стягиваться. Васькина голова после этого чуть приподнялась.
- Куда еще спать!? Первый час уже.
- Вот рыба-прилипала. Мертвого разбудит, - Васька наконец-то сел на кровати и открыл глаза.
- Смотри Васек, чего достала. Недавно принесли, почти с полмесяца назад в профкоме заказывала.
      Жена показала два красивых бланка
- Две бесплатные путевки на туристический круиз по Волге до Астрахани. Через три дня отправляемся.
- А я хочу? – то ли спросил сам себя, то ли возразил Василий.
- А я спрашиваю? – не задумываясь, отпарировала жена.
  Вася, почесав затылок, через паузу произнес
- А вообще-то ничего. В последний раз лет пятнадцать назад по Каме плавал и то на пассажирском катере, и всего лишь до Рябинино.
- Самое главное, Вася, там, в волжьих низах фрукты по никаким ценам идут. Персики, яблоки, груши и прочие дефициты  по рублю – ведро. Мы там затаримся, здесь перепродадим; и отдохнем и денежку наварим.
- Деньги, деньги! У тебя на уме только они и ворочаются.
- Плохо, что в твоей башке их нет. Одну дочь и ту толком обеспечить не можешь. Спасибо бы сказал, что подгоняю тебя. Дай тебе волю, ты бы и ел в кровати, и то бы с закрытыми глазами.
- Ты, Катя, не права. Я только на выходные себе позволяю подольше поспать и то в основном осенью, да зимой.
- Август на дворе. Пока не то, что зимой, осенью почти не пахнет.
- Дела большие закончены, можно и слабиночку позволить.
- Выработался несчастный: помидоры, картошку посадил – потом собрал и революцию сделал? Ты на соседа посмотри! Его дачные хоромы с твоей холупой, как мерседес с запорожцем на конкурсе красоты: одни удивляют, другие смешат.
- Чего тебе не нравится? Очень даже приличный домик.
- Добавь еще, что почти игрушечный. Чуть побольше спичечного коробка.
- Ну Катюха, - сказал Вася вслух, - «Ну язва», - добавил про себя и поставил ноги на пол, понемногу входя в сегодняшние проблемы.
    « Надо к Олегу сходить, давно уже просит телевизор починить. Кажется у него что-то со звуком не в порядке. Заодно спросить удочку-телескоп ».
     Последняя мысль появилась как-бы сама по себе, нечаянно. Вася ей нисколько  не удивился, поначалу даже и не заметил ее в ворохе остальных мыслей. Не заметил он и того, как его существо понемногу начало втягиваться в подготовку к предстоящему путешествию.
     Олег в поселке слыл одним из самых авторитетных рыбаков. Узнав о том, куда скоро собирается его друг, он не посоветовал, но даже  повелительно сказал:
     - Держи Васек, больше тебе там ничего не понадобится, - и протянул спиннинг с набором блесен.
     После того, как был подремонтирован Олежкин Рекорд и, после  получения подробных консультаций какую блесну и в какое время и при какой погоде «садить», Вася занялся пристройкой Мухтара. После «проглоченного» впопыхах не то обеда, не то ужина его неожиданно осенило: « Балда, надо было Олегу и предложить собаку оставить. Они с ним давно знакомы. Денег на кормежку оставлю, к тому же от Мухтара на рыбалках еще и польза будет».
     - Кстати сам тебе об этом хотел сказать, - когда Вася вновь появился у Олега, - но ты промолчал и я подумал, что ты Мухтарку уже определил.
     Потом он бегал по магазинам в поисках какой-нибудь модной шляпы или панамы и солнечных очков. В промтоварном магазине «Солнечный» те очки он примерял раз десять, прежде чем купить, уж продавщица начала злиться. В том же промторге купил  себе и Катюхе крем для загара. Видя такое настроение у покупателя молоденькая продавщица посоветовала ему и  дезодорант от пота. Взял и его, вернее их -  мужской и женский.
     Жена  тоже время даром не теряла. Если Вася был больше занят духовными потребностями, то Катя думала прежде всего о существенном.
- Тебе Катюха зачем еды столько? Ты что в тайгу собираешься на месяц? Там же остановки будут, там же ресторан есть, ты же по путевке едешь, у тебя что, денег мало, - риторически простонал фразу за фразой Вася.
- В ресторане будут кормить по времени и по норме, а нам вечером все равно пожевать захочется, на остановках три шкуры драть будут и значит можно на своем сэкономить, и вообще Васька  не мешай, а лучше сумки пойди проверь: где надо подшить, где молнии подрегулировать.
     Он махнул рукой, «чего с бабы возьмешь» и пошел, куда послали.
     Следующий день тоже был занят подготовкой. Когда он увидел кучу приготовленной одежды, то уже чуть не взвыл.
- Ты, Катька, зачем теплую одежду взяла? Там что север, там что зима? Зачем тебе свитер и варежки?
А ты очки –то одень и посмотри подальше, посмотри вперед. Ты вертаться в какое время будешь? Уже в сентябре. А если погода испортится, а ты с грузом будешь. Ты забыл, что у тебя руки сразу коченеют!? Еще спасибо скажешь, что жена такая предусмотрительная.
      Он опять махнул рукой - «ее не переспоришь» - и опять пошел к Олежке выпить с ним бутылочку-вторую пивка на дорожку.
     С тремя переполненными сумками и с ощутимыми мучениями, особенно в поезде, они наконец-то добрались до теплохода.
     Каюта Ваське понравилась сразу. Отдельная, двухместная,… на них двоих,… во втором классе.… Она вызвала у него почти восторг, но которого он, сделав усилие, внешне не показал. Все здесь было ладненько, все было подогнано и закреплено. Изящно, со вкусом. Не привычно малые размеры его не смущали, но даже усиливали общее приятное впечатление, рождали в нем трогательные чувства.
    Чуть осмотревшись, Катя  принялась осваивать свое пространство, стала распаковывать сумки. Вася тем временем, чтобы не попасть под руку жене, задумал  выйти на палубу, прежде решив нарядиться.
     Надел шорты, нахлобучил панаму, на нос нацепил темные очки. Посмотревшись в зеркало и, оставшись вполне довольным своим экстравагантным обликом, вышел из каюты. Его внешний вид, его первая поступь по палубе корабля, броско отражали образ свежеиспеченного деревенского пижона.
     Невдалеке он заметил одинокого мужчину, который склонился, положив свои руки на  перила борта, и очень внимательно смотрел вниз на воду. Такая же, как и у Васи, яркая, напыщенная, с большой претензией на заграницу и свободу и потому совсем неестественная одежда, и вся общая манера выдавала  провинциальные корни.
- Клюет, - решил Вася пошутить и завязать знакомство.
- Много раз, - быстро нашелся его сосед, ответив в таком же шутливом тоне.
- Анекдот знаешь, в нем, правда, про самолет, но суть та же? Два пассажира соседи. Один спрашивает: Вы на этом же самолете летите? Ты плывешь на этом же корабле?
- Я даже могу отгадать, куда и ты путь держишь?, - продолжал мужчина, по-прежнему,  выдерживая заданный ернический мотив.
     Познакомились. Он – Витя, его жена – Наташа. Работают они на механическом, он токарем, она – диспетчером. Знакомство решили отметить кружечкой пива. Оно получилось и даже очень душевное, и не только у них: жены тоже подружились. Так получилось, наверное, не потому, что их взгляды, интересы и характеры удивительным образом совпали, но скорее оттого, что была, как раз та ситуация, при которой все специально искали себе попутчиков, чтобы скоротать, разнообразить, наполнить новым содержанием свободное время, которого у отдыхающих больше чем достаточно. Взаимный интерес и в самом деле скоро проявился: им оказалось лото, которое предусмотрительно положила в сумку Екатерина, впрочем, еще и карты, и шахматы. Несмотря на то, что игра шла на деньги, они никого не интересовали, ставки специально были сделаны мизерными. Для всех важен был процесс, атмосфера, которая становилась особенно возбужденной и радостной, когда у мешка дежурил Витек, как его  стал называть Вася и все это быстро поддержали. Сам Вася стал не просто Вася, а Ва-а-ася, так добродушно, почти нараспев стала растягивать его имя даже жена. Смешливое настроение Витек создавал своим умением придумывать остроумные присказки различным цифрам, так «22» – это «лебеди поплыли и уплыли, - или уснули, - или улетели в никуда, - в болото, - за дерево и так далее», если этого номера ни у кого не было, а, если у кого оказывалась эта цифра, то приплыли к Наталье, к Катерине, или к Ва-а-асе. «11» – ходули … поскакали, «50» – это «0» после двойки наоборот, «90» – тоже ноль и потом через паузу добавлял после шестерки и опять через паузу – перевернутой. Причем  Витя редко повторялся, в свое следующее очередное дежурство он снова и снова придумывал новые образы, чем веселил компанию, которая потом уже ждала новых метафор. Когда наступала необходимость перерыва мужчины уходили на палубу покурить, но курил только Витя, а Вася обязательно ходил за компанию, женщины же чаще оставались в каюте.
      Через три дня к ним подсоединились еще три пассажира: супруги  - Коля с Людмилой и ее подруга Зина. Их коллектив наполнился новым оживлением, на этот раз благодаря Зиночке. Довольно часто после того или иного Витиного каламбура она впадала в продолжительный смех. Он был настолько естественным и заразительным, что начинали смеяться все. Иной раз обстановка настолько сильно накалялась, что публика уже просила и даже умаляла или Зину, или Витю прекратить издеваться…
     В конце четвертого дня, когда все уже разошлись по своим каютам жена начала ворчать
- Ты чего ничего не ешь, пропадет ведь!?
- Не хочу, Кать. Нас и без того хорошо кормят.
- Что теперь, по-твоему, все выкидывать что-ли? Ешь, тебе говорят. Копченая колбаса вот-вот портиться начнет.
- Тебя предупреждал, что не надо ничего брать.
- Ах ты, шевелюра лысая, жена о нем заботится, а он ей еще претензии выставляет. Другой мужик бы в благодарности рассыпался, а этому все не так. Ох я дура, не слушаюсь твою мать всегда. Правильно она говорит, что нельзя к тебе вожжей отпускать – авторитетов для тебя нет, жена тебе не указ, пятачок и тот задираешь.
- Да не ворчи ты, Катюх. Съем я твою несчастную колбасу. С Витьком пойдем сейчас и подомнем. Дай-ка две бутылочки пива.
- Там три осталось. Бери уж все.
     К Астрахани подплыли, – скучать не приходилось. Больше всего поразила рыбалка. Такого Вася еще не видел. Сам был свидетелем, как недалеко от их корабля два мужика в лодке достали огромного осетра, длиной около метра. На базаре рыбы, какой только не было: и вяленой, и копченой, и сушеной, и свежей, и любых видов. Полки ломились от всевозможных фруктов, овощей, специй. Цены были, правильно Катюха говорила, в самом деле, смешные. Учитывая большой спрос и интерес туристов с северных краев, повсеместно на базаре была налажена и торговля тары любых размеров, из тонкой рейки. Для удобства эта тара была сделана под чемодан. Катя приобрела четыре, довольно внушительных размеров.
- Не много ли, Кать?
- Ничего если не утащим, грузчика наймем, а там до поезда на такси подвезем.
      Всевозможными фруктами затарились, наверное, все пассажиры, но такое количество было, очевидно, только у Кати с Васей.
      На обратном пути Катя решила производить регулярный осмотр всего сладкого багажа, чтобы не упустить момент окончательного загнивания плодов. Скоро пришлось съесть пять персиков, бока которых уже серьезно почернели. Через несколько дней, к новой партии тех же подпорченных фруктов, пришлось добавить около десятка слив, при этом уже был использован нож для вырезания не пригодных к употреблению мест. Еще через выдержанный другими фруктами испытательный период с персиками было почти покончено, к сливам стали «подходить»  груши и вишня, яблоки «держались» неплохо.
     Когда прошли больше половины пути  пришлось уничтожить больше половины сладкого продукта. Катя – сама доброжелательность, сама любезность, даже уносила по определенной порции второсортного товара  Вите, Наташе, Коле, Люде и Зиночке. Однако и общие усилия червоточину искоренить не смогли. Процесс гниения продолжался. Причем  даже яблоки, до сих пор «державшиеся отважно», тоже как-то «спали с лица», как быстро опадает девичья свежесть при различном бытовом неблагополучии, будь то пьяный муж, долгое сидение в девках, или какой - другой неприятный каприз, то и дело даруемый злодейкой-судьбой.    
- Катя, давай хоть сегодня свежих фруктов поедим? Сколько можно эту гниль есть? Все равно ведь пропадает.
- Ты мне сейчас накаркаешь, ты накаркаешь сейчас, - в сердцах мгновенно отреагировала супруга, склонившись над плодами аккуратно разложенными на газете. Оставшееся количество уже умещалось на диване. В первые же дни, когда все также выкладывалось, не хватало площади и кровати, и дивана. Продолжая дальнейшую, тщательную отбраковку добавила, - все ведь только о себе, только о себе думает. Об общей пользе должна всегда жена думать.
     Вася не стал спорить, тихо открыл дверь и вышел из каюты. Стоя на верхней палубе, облокотившись локтями о перила смотрел просто так, в окружающее пространство. Сейчас проплывали мимо маленького покосившегося домика, одиноко стоявшего на левом берегу, метрах в пятидесяти от воды. «Зачем он здесь, вдалеке от всех, - подумал про себя Вася, и потом также сам себе ответил – наверное, для туристов». Начинавшая уже желтеть листва, выдавала приближение осени. Их теплоход обгонял огромную, тяжело идущую баржу, вероятно нагруженную южными дарами. «Тоже  с низов. К нам, наверное, фрукты везет?, - глядя на нее размышлял Вася про себя, - Вот и закончилось путешествие. А что неплохо съездили: на юге побывали –  персиков, груш наелись. Хоть и гнилых, зато от души. Нормально». Вася кисло усмехнулся и пошел в каюту к жене помогать перебирать уцелевшие и подъесть, все равно ведь заставит! подоспевшую порцию подгнивших фруктов.

Октябрь 1991