Федот-стрелец

Заметки к постановке «Федота» Филатова


«Сказ про Федота-стрельца» был написан и впервые прочитан Леонидом Филатовым на публике в 1985 году, так что наш спектакль, оказывается, юбилейный.   Вот уже 25 лет филатовский текст пользуется неизменой любовью читателей.  Что касается постановок, тут дело сложнее.

Фильм с авторским чтением, вышедший в 1988, конечно, замечателен, но всё-таки исполнение актёра-чтеца не заменяет театр с многоцветием персонажей и конфликтов.  Полномасштабные постановки по «Федоту», увы, не очень успешны.  В 2000м вышел фильм Овчарова с Андреем Мягковым в роли Царя, в котором сценарист, он же режиссёр, решил улучшить филатовский оригинал, но, конечно, вышло совсем наоборот.  В 2008 появился мультфильм Людмилы Стеблянко.  Отзывы противоречивы, прокатного успеха не было, а самое главное – удалён Скоморох-рассказчик, за маской которого скрывается автор. 

На мультфильм есть остроумна рецензия Паутова:

Филатов:  Генияльная работа –Сделать всё наоборот! Опаскудили Федота: Был Федот, а стал урод.

Я:  Очень грустный инцидент - Федю спортили в момент! Он по фильму для психушки Идеальный пациент!

Заканчивает Паутов цитатой «Мы покаместь отличаем незабудку от дерьма».  В мультфильме хлещут водку, не просыхая, что, может, и злободневно для сегодняшней России, но отсебятина.  У Филатова алкоголь присутствует только в начале («к нам на утренний рассол») и в конце («бражки граммов сто»).  И всё!

Проблемы обоих фильмов связаны с попыткой «осовременить» сказ Филатова.  Нам надо избежать этой ошибки.  Филатовский текст был сатирой на эпоху «позднего застоя» с его геронтократией (Царю в «Сказе» больше ста), охотой на «мыслящих инако» («кто хотит на Колыму, выходи по одному») и т. д.  Талантливое и парадоксальное переплетение мотивов русского фолькора с политической сатирой и в сюжете и в языке вызвало мгновенный и оглушительный успех.   «Федот» был одной из первых ласточек горбачёвской перестройки, когда уже стало возможным вытащить фигу из кармана.

Эта злоба дня давно ушла в историю.  Может, в современной России реалии «застоя» оживают вновь, но для русскоязычного Хьюстона нужно искать иные акценты.  Филатовский текст их допускает без всякого насилия со стороны постановщика.

Как упоминалось, удачный комический приём Филатова – контрапункт фольклорного и современного языка. А также быта и культурных реалий.   На этом и следует сыграть, сдвинув центр тяжести спектакля с сатирических на юмористические моменты.  Такой сдвиг гармонично сочетается с  устремлениями нашего художника Елены Филипс.

Поставить «Федота» это её идея и страстное желание.   Меня поначалу смущало желание Царя сбыть Царевну кому попало, вплоть до «посла людоедского племени». Ещё чудился некий привкус ксенофобии в тексте.  Позже я нашёл для себя объяснение и тому и другому. А упор на фольклор вообще снял проблему.  Итак, да здравствует фольклор!

Федот должен быть воплощением народной силы, красоты и юмора – этакое сочетание черт Ильи Муромца, Бориса Андреева и Сухова из «Белого солнца пустыни».  Федот должен быть вальяжным, крупным и добродушным.   Довести его до бунта оказалось возможным только покусившись на его жену и заставив добывать «то, чего на белом свете вообче не может быть» (коммунизм?).  Роль должнен исполнять гармонично сложенный обаятельный актёр.  В нашеё труппе больше всех подходит Слава Надворецкий. 

Под стать ему  и Маруся – красна девица. приветливая, с певучей речью, мягкая, как жена Сухова Катерина Матвеевна.  Маруся – олицетворение русской природы и творческих способностей народа,  представленных в сказе её помощниками Титом Кузьмичём и Фролом Фомичём.  На роль Маруси подходит Света Большакова.
Царь должен быть скорее смешным, чем страшным - как у Пушкина в «Золотом петушке» и у Ершова в «Коньке Горбунке».  Для Саши Иерусалимского образ Царя будет развитием характерных ролей в «Сильном чувстве» и «Женитьбе».

 Генерал – под стать Царю, фигура комическая, подчеркивающая вслед за Царём бездарность и немощность правителей  в противовес творческой силе народа.  Подходящий исполнитель – Наум Держи, который набил у нас руку на сатирических персонажах.

Баба Яга пусть будет обаятельна, немного отрицательная и немного положительная («ну случайно, ну шутя, сбилась с верного путя»). Поскольку она – «фольклорный элемент».   Вася Любченко отлично подходит для этой роли.  А если он использует ещё и свои воквльные данные, то несомненно очарует публику.

 Царевна должна быть, как Несмеяна или принцесса Турандот, капризная.  Пусть будет привлекательна.  Это подчеркнёт самодурство Царя, говорящего что Царевна «в смысле рожи далеко не крем-брюле».   Подходит Наташа Галицкая.
Няньки (это идея Лены разбить роль няньки на две) – олицетворение домашней оппозиции, как у Пушкина в «Салтане».  Ехидные и смышлённые, всё время подкалывающие Царя и защищающие Царевну.  Эти роли написаны, как будто специально, для Лены Филипс и Наташи Иерусалимской.   

Скоморох-сказитель должен представлять Автора (по возможности напоминая самого Филатова), иметь славянское лицо, по хозяйски вести себя на сцене и направлять действие.  Это трудное дело рискнём поручить Васе Ясеневу, у него есть подходящие задатки и  внешность.

Если мы используем на всю катушку творчество Лены Филипс – потешных кукол, яркие декорации и замечательные костюмы, талант Вадима Ангерова, виртуозно играющего на баяне русские песни и пляски, будем играть задорно, весело и шутливо – в скоморошьем духе, то должен получиться красочный искромётный спектакль.
 
Январь 2010 г.