Бестия

    Когда-то жили ученые, одни из многих, но этим предстояло сделать открытие, изменившее человеческую культуру. Среди этой небольшой группы были психолог, психиатр, биологи, очень талантливый инженер, физик и этнолог. Видимо им повезло, хотя и в уме им тоже отказать нельзя. Так или иначе, они нашли друг друга, а спустя несколько лет родился прибор, определяющий звериную природу человека. И это правда, исследования показали, что существует несколько десятков «тотемов», и каждый человек соответствует одному. И люди одного «тотема» с легкостью находят общий язык, и выполняют ряд только им свойственных задач, без всякого труда.
     И конечно же никто не поверил, но позволили провести дальнейшее изучение. И спустя еще несколько лет, результаты изменили Мир. Было установлено, что в 16 лет, «тотем» устанавливается окончательно. Так же утвердились списки этих животных классов и задачи ими исполняемые.
     Так изменился Мир. Прохождение «Звериного» экзамена было введено во всех странах как обязательное, и определяло место практически на всю жизнь, перемещаться можно было только внутри касты. Восстания, конечно же, были, но были подавлены, оставив после себя разрешения на браки между «тотемами». Все пошло на лад.

    В день прохождения своего Звериного дня Филл проснулся поздно. По традиции экзамен проводился на закате, а день перед ним испытуемые проходили с семьей. Хотя прохождение экзамена было быстрым, не требовало никаких знаний и навыков – скорее бюрократическая надобность, чем экзамен – этот день у каждого по обычаю был окутан метафизическим и таинственным покрывалом. Если до сегодня Филл учился со всеми в общем классе, то уже завтра он станет членом своего «тотема» и будет переведен в зависимости от пожелания и успехов в школу своего «звериного» сообщества, где освоит по желанию доступные для него профессии.
    Мама – «барсук» - приготовила великолепный праздничный обед, за которым собрались все родственники, среди которых конечно младшие сестры и отец – «медведь», дедушка и бабушка – «лоси». Филл был вежлив, но вот веселья никак не мог показать, конечно же, он не переживал, но все-таки, что-то угнетало.
     По традиции испытуемый в одиночестве проходил белый коридор, в конце которого была небольшая комната, даже маленькая, в ней он мог находиться любое время, чтобы все обдумать, если есть что. После он заходил в специальную нишу – и все; ведь прибор был построен вокруг комнаты, а коридор являлся дверью в него. Самая долгая сдача  два дня  была единственным случаем, уж очень волновался некий подросток, переживая, что что-нибудь пойдет не так.
     Филл прошел коридор без остановки, а вот в нишу сразу не шагнул. Усевшись в единственное, конечно же белое, кресло, он задумался. Хотя семья, где смешанные браки не порицались, научила видеть его в каждом «тотеме» положительные стороны, были те, куда попасть он, как и все его сверстники не хотел, вроде «свиней» или «овец». Родители не станут любить его меньше, да и обретение «звериного начала» не лишало его семьи, только утверждалась сфера деятельности и учебные заведения; и все же на душе Фила были кошачьи царапины.
     Просидев около часа, парень ступил в нишу и положил ладони на выступающую полку. Ниша закрылась, свет погас. Вокруг, за стенами что-то вздыхало, щелкало, позже один из пальцев пронзил укол – анализ крови, нишу заполонил и погас зеленоватый свет, что-то кружилось. Через пять минут все закончилось и, это тоже было частью обычая, Филл вышел через скрытую раньше вторую дверь, попадая в зимний сад. Когда-то ученые решили, что после подобной инициации –  нету пути назад.
Выйдя в сад Фила встретили не тишина и покой у стола с листком результата, а группа недовольных людей в халатах синего и белого цвета, возглавлял их человек в сером костюме, тот, что встречал Фила перед испытанием.
– Молодой человек, извольте объяснить, что вы сделали? Как вы открыли дверь, и почему не дождались конца испытания?
– Простите, но я ничего не открывал! Как вы и объяснили, я прошел в нишу, положил руки и вышел, когда открылись двери!
– Не врите!
– Я и не вру! Хватит на меня орать! Скажите результат моего экзамена!
Люди в халатах заметались, зашептались, и часто стали пожимать плечами.
–Ладно,- протянул человек в сером, - пусть так, мы просим вас еще раз пройти испытание, но в другой нише. Следуйте за мной, пожалуйста.
Ничего не понимающий парень подчинился. И процедура повторилась, и выходя его вновь встретил человек в сером. И в третий раз Филл прошел экзамен, но в саду его ждал тот же человек.
– Объясните, что случилось? У меня пальцы уже трижды пробиты, между прочим.
– Давайте присядем, молодой человек.
    Человек в сером присел на один из мягких стульев среди зелени.
– Мы не знаем, что происходит, но прибор не выдает ваш результат, а если точнее он неверен – пишет, что вы не подходите ни в один из «тотемов». Но! такого не бывает! Мы просим вас в последний раз, четвертый раз, пройти в нишу, только на этот раз со мной.
– Но…
– Никаких но, молодой человек, я посижу перед нишей, в кресле, и прослежу за выполнением инструкций. Иначе вы будете вынуждены остаться здесь.
     Фила накрыла волна гнева, но любопытство взяло верх – он согласился.
     Но результат не изменился. И все завертелось – были проверены сроки рождения, документы, все возможные анализы, приглашенный специалисты из областных центров –ничего. Вся суета длилась несколько недель, слухи распространялись – случаем интересовалось все больше и больше людей.
– Знаете, такого никогда не было,- проворчал очередной специалист,- никогда. И я с коллегами вижу только один вариант – вам нужно отвезти сына в НИИ, где стоит самый первый аппарат. Там работает ученик первооткрывателей, он далеко не молод, но все-таки еще работает.
     Так Филл поехал на новое испытание. Что делать он не знал, его окружали люди никогда не сталкивающиеся с подобной задачей, даже представить ее не могли. Дальнейшая судьба оставалась нерешенным ребусом.
– Мое имя Зульфий Иванович, чем могу быть полезен?
– Ну, меня зовут Филл, я приехал к вам, потому что никто не смог определить мой «тотем», да месяца назад был мой звериный день.
– Да, что же вы стоите молодой человек? Присаживайтесь, устраивайтесь удобнее. Чаю? Рассказывайте все с самого начала! Желательно с утра и упомяните «тотемы» родственников!
Беседа вышла долгой – вопросы сыпались один за одним – казалось пожилой человек не ведал усталости.
– Это же все меняет! Филл, скажите своим родителям, что все в порядке, но ночевать вы останетесь здесь. Да-да, не спорьте, скоро закат – и сразу начнем.
– Так со мной все нормально?
– Более чем…более чем с другими, но типировать вас я буду по старинке. Не стоит удивляться сейчас, оставьте это на более поздний час. А сейчас можете отдохнуть, я подготовлю все.
     Профессор ушел, потирая виски, бормоча про то, что кто-то оказался прав, и при этом посмеивался.

     Помещение ничем не походило на стандартную нишу и белую комнату. Больше всего увиденное походило на пещеру, стены которой были покрыты плавными успокаивающими символами. В центре стояло кресло.
– Дело в том, молодой человек, что первый прибор пришлось строить в естественной среде, так как было необходимо,  как можно аккуратнее сделать его более точным. Ведь изначально требовалось вывести все возможные «животные классы», годы работы выделили известные на сегодня несколько десятков, но в начале в приборе были данные на большее количество типов. Намного большее – часть изобретателей думала, что в людях будет несколько сотен разновидностей.
      Они подошли к креслу, в которое и был усажен парень. Профессор Зульфий Иванович же продолжал ходить вокруг, подключая какие-то кабели:
– Вы будете должны сидеть и спокойно дышать…по крайней мере стараться. При этом пытайтесь прочесть то изображение, напротив кресла – это своего рода гипнотический лабиринт, но не важно. Ты, юноша, когда поймешь, что там, поднимешься и пойдешь вперед к знаку, сколько сможешь. Когда очнешься…то есть после сразу и будет тебе «тотем»!
     Филл кивал, оглядываясь по сторонам. Когда же ученый ушел, он старательно стал всматриваться в рисунок. Тот занимал почти целиком стену напротив сидящего, и был очень сложным плетением линий, которые казались то буквами, то рисунками.
     Через неизвестное время, парень встал и двинулся вперед. Взгляд его был полный темноты и практически потерял осмысленность. Не дойдя пары шагов до стены, тело Фила исчезло – оказывается, оно упало в невидимый ранее широкий колодец.
     Филл очнулся лежа мокрый на песке, над головой свисали ветви деревьев. Царила тишина. Он встал, вокруг был огромный зимний сад, а песок был рассыпан вдоль края искусственного бассейна. Невдалеке горела тропинка. Она вывела его в комнату, где сидели родители и Зульфий Иванович, жадно смотрели его глаза:
– И кто же вы, Филл?
– Я – человек, и я – первый Дракон на этой земле.