Полет вникуда. День Первый часть 2

13:20
Полет начался

…очень скоро
Мы исчезнем с экранов цветных мониторов.
Из подъезда увозят кого-то на скорой…
Остаемся рисковать!
А. Васильев

Хотите, дамы и господа, мальчики и девочки, я раскрою вам одну страшную тайну. Хотя это даже и не тайна. Экипажи межзвездных кораблей принимают ее как привычную техническую накладку, связанную с особенностями полета, пассажиры либо догадываются, либо могут догадаться. Просто об этом молчат. Не любят и не хотят говорить. Те, кто не любит – осведомленная часть пассажиров, - потому что боится даже думать о том, что будет, если что-то пойдет. Не хотят говорить об этом транспортные компании. Их не трудно понять: и без того синдром Юджина приносит одни лишь проблемы, а если уж касаться межзвездных перелетов – то в случае чего они рискуют стать самым пропащим бизнесом. Что уж говорить, когда я поделился своей информацией со своим другом Адамом, на межзвездные корабли он садится с меньшей охотой, чем раньше. А уж у нас с ним не такие уж и слабые нервы. Это ведь и мои нервы тоже.
Проблема эта комплексная, но расслабьтесь. Я постараюсь не занять много вашего времени своей болтовней. Тем более, что половина может и пропустить это место в поисках похабных сцен. Не волнуйтесь, все еще впереди. Наша история еще только началась. Этой проблемы я касался в своей старой статье, но лишь мельком. И все же.
Дело вот в чем, дамы и господа. Вы никогда не задумывались о том, что летящий в гиперпространстве корабль не имеет никакой возможности связаться с кем-либо. По двум причинам. Во-первых, это связанно с расстоянием. Расстояние между Солнечной Системой и самой ближней колонией – Кеннадой шесть с половиной световых лет. Даже в гиперпространстве до нее лететь две с половиной недели. А вот, во-вторых, полет со сверхсветовой скоростью просто не позволяет установить связь. Эксперименты проводились в районе Дарвина-2, никаких положительных результатов они не дали.
А отсюда можно заключить, что летящий в гиперпространстве корабль, его экипаж и пассажиры всецело предоставлены сами себе. Во всем. Еще не бегут мурашки? Хорошо, тогда я продолжаю.  Если на борту случится какая-то внештатная ситуация, команде и пассажирам можно рассчитывать только на свои силы. Сто двадцать лет назад во время освоения Солнечной Системы у наших дедов было больше шансов получить помощь. А если учесть, что в нашем узко специализированном мире от пассажиров с гуманитарным или математическим образованием паники больше чем помощи, в пору бы  и мне кричать караул!
Что мы знаем о гиперпространстве? По словам астрофизиков, это всего лишь кратчайший путь от одной точки до другой. Вселенная не плоскость, однако, если попытаться представить ее чем-то похожим, абсолютно плоской эта плоскость никогда не будет. Любой объект во вселенной имеет гравитационное поле, так или иначе влияющее на природу пространства. Так называемые гравитационные колодцы. Чем больше гравитационное поле, тем глубже яма, которую он образует.
В мелкие колодцы провалится что-нибудь из мелочи, в самые крупные – даже световые лучи. По мнению астрофизиков, свет от той же Полярной звезды доходил бы до нас не пятьсот лет, а гораздо быстрее, если бы не эти колодцы. С этой точки зрения такая длина, как световой год – понятие очень неточное и притянутое за уши.
Гиперпространство – это коридор свободный от гравитации. Кродж-установки созданы на базе антигравитационных двигателей. Только в нашем случае их мощность не только позволяет преодолевать действие иной гравитации, но еще и использовать ее для разгона. Сейчас «Атлант» идет со скоростью в два с половиной раза превышающей скорость света, однако его реальная скорость около двухсот тысяч километров в секунду: это максимум, что могут дать самые современные маршевые двигатели. Зато нет сбоя во временном ритме – пресловутый парадокс Эйнштейна.
Но вот что! Мы ведь не можем ничего знать о внешнем мире. Не забывайте, мы в другой среде, где не действуют некоторые законы физики. Невозможно использовать радары, лазерные и инфракрасные навигационные приборы. Невозможно даже просто осмотреться! Гравитационный локатор пока лишь на стадии чертежей, которые только-только перестали быть теорией. Корабль в гиперпространстве слеп, как земляной червь. Это еще не так важно, ибо компьютеры неплохо просчитывают траекторию полета. Только просчитывают они ее заранее, а по ходу полета выдают информацию, где, по мнению компьютера, находится корабль. Ошибка в расчетах, однако, может привести к тому, что корабль окажется неизвестно в какой точке Вселенной, не обязательно даже в нашей Галактике. При этом бортовая навигация будет упорно доказывать, что корабль висит на орбите Дарвина-4 или Кеннады! Считалось, что чрезмерная самостоятельность искусственного интеллекта вполне могла привести к таким последствиям. Однако, господа, до 2176го года бесследно исчезли лишь три корабля, после – уже восемнадцать. Межзвездные корабли летают не так уж часто, чтобы погрешность в этой статистике была минимальна.
Можно, конечно, сослаться на слабое техническое оснащение кораблей, на зарю эры межзвездных перелетов. Возражу. Если первый полет состоялся в 2168м, с нашим уровнем и скоростью технического развития, за восемь лет вполне можно было бы приобрести опыт. А знаете, что за проблема? Просто модель AI образца 2179го предполагает минимум самостоятельности для компьютера, что свойственно скорее началу XXIго века, чем нашему времени. Перестраховались, так сказать. Такая перестраховка лишала умирающих от рака права на эвтаназию, перестраховщики долго запрещали заниматься клонированием животных и внутренних органов. Что уж говорить о людях!
Да, теперь человек получил свободу деятельности, он не зависит более от Искусственного Разума! Однако вспомним, что именно «человеческий фактор» становится решающим в любой ситуации. Не такие уж мы и совершенные творения. Человек все же чаще ошибается и больше паникует. Многие пилоты не верят в синдром Юджина, в то время, как больше половины из них подвержена его влиянию в той или иной степени. Вот и решайте.
Все зависит только от нас. Мы будем здесь одни еще долго. Приятного полета, дамы и господа.
С любовью, ваш Чарльз Рукер.

К двум часам дня Альберт Ротт, сопровождаемый роботом с загруженными на него готовыми обедами появился в коридоре первого уровня блока-R. Его напарник Ричард Локс задержался на кухне, споря с каким-то поваром, и теперь Ротт ожидал его у лифта. Коридор тянулся на шестьдесят метров в оба конца от дверей служебного лифта. Почти сто кают. Куча самых разных уродов, летящих из Системы по делам или просто развлечься как в зоопарке.
Что уж говорить, на него и тут глядели иной раз как на льва в заповеднике. Иногда так и хотелось ответить: Вы, уроды, никогда стюарда не видели что ли?
В отдалении какой-то толстяк выгуливал не менее толстого ванадуса. Тоже зоопарк. Оба такие респектабельные, при костюмах. Не понятно, кто из них приличнее одет. Ванадус при этом все рвется установить разметку того участка коридора, который он уже счел своим. Мужик пока удерживал питомца.
- Сэр! – позвал Ротт как можно любезнее, хотя сам понял, что получилось не очень. – На борту есть специальная территория для выгула животных! Если ваша псина надует на стену, влетит и мне и вам!
Толстяк окинул его взглядом, в котором смешалось удивление и презрение.
- Молодой человек. Если вы не заметили, это не псина, а vanadius alieni animalia! Если вы не отличаете его от собаки, мне вас искренне жаль! И, по-моему, нет ничего зазорного в том, что мы с ним вышли в коридор. – Он нагнулся к ванадусу, начал трепать его по голове и тоном, каким обращаются к единственной и неповторимой возлюбленной начал говорить с ним. – Не понимает он нас. Псиной тебя обозвал! Да где же это видано. Гулять нам запрещает! Где их только берут таких?!
Ванадус стоял с выражением полного равнодушия и глядел то на Ротта, то на хозяина.  У Ротта оба кулака сжались, с нетерпением ожидая команды обрушиться на голову толстяка. Альберт пока держался, однако понимал, что надолго его не хватит.
- Сэр. Вы знакомы с правилами не хуже меня. Животные…
- Нет, я не знаком с правилами! – мужик старательно делал свой тон как можно более презрительным. – И вы тут не командуете. Вас сюда наняли, чтобы работали на тех, кто заслужил отдыха, а не…
- Если ты, - тон Ротта был спокойным, как это всегда у него бывало перед дракой, - гнида, еще слово вякнешь, я твою шавку тебе в ж[анальный проход]у затолкаю глубоко-глубоко!
Мужчина замолчал. Выражение у него было такое, будто Ротт уже исполнил свою угрозу. Удивление и презрение уходило, сменяясь страхом.
- Учтите я подам…
- Подавай. Только ты не долетишь. Не ты, не твоя шавка!
Мужик старательно закивал головой, вскочил и пошел прочь, таща на поводке ванадуса.
- Ловко ты с ним, - раздалось сзади. – Великолепно! Так им и надо! Привет, Альберт!
Альберт Ротт оглянулся, и в его животе похолодело, когда он увидел в дверях каюты 114 человека средних лет, так хорошо ему знакомого. Денис Эндрюс узнал бы в нем человека по имени Валентин Фарадей.
- Здрасьте…
Человек поднял голову к потолку и рассмеялся. Затем шагнул к Альберту.
- Мы три года не виделись! Уж не думал, что увижу тебя живым, да еще и здесь. Да и ты, я вижу, удивлен. Надеюсь, твоя робость от удивления. Как поживает твоя семья, а Альберт?
- Все так же!
Фарадей стоял уже рядом с Альбертом, и мягко положил ему на плече свою руку.
- Я ведь могу рассчитывать на твою помощь, если она мне понадобится? – шепотом спросил он, касаясь кончиком языка мочки уха Альберта. Тот зажмурился,  боясь признаться себе, что ему приятно это ощущение. – Я ведь до сих пор твой командир.
- Сэр…
- Уже хотя бы потому, - до этого нежная рука сжала его плечо не хуже тисков, - что если ты что-то кому-то скажешь, я тебя убью!  Только сначала ты будешь смотреть, как умрет твой брат. Это я тебе обещаю. Мы ведь до сих пор друзья?
Альберт судорожно кивнул.
- Молодец, Альберт! – хватка ослабла, а потом исчезла вовсе. – Заходи как-нибудь. Поболтаем.
Фарадей развернулся и пошел прочь.

Несанкционированный вход в систему видеонаблюдения не был обнаружен. Слишком умело была обойдена защита. Алекс Гроф стал единственным свидетелем произошедшего в коридоре блока-R события. Камера крупным планом показала Грофу растерянное лицо молодого официанта. И судя по его выражению, произошло нечто больше, чем сексуальное домогательство.
Гроф знал о рейсе несколько больше многих, а то чего не знал, собирался узнать. И, похоже, он нашел первую ступеньку.

15:30
Время свиданий

- Значит, вы успели побывать на многих планетах? – спросил Кидман у Ренекси.
- Да, могу похвастать, что в свое время успел облететь всю ойкумену, освоенную людьми. Точнее сказать это мой старый друг мистер Рукер меня туда потащил и сейчас тащит опять!
Они устроились в одном из баров на третьем уровне рекреационного комплекса, откуда обозревался шикарный теннисный корт, где уже резвились четверо игроков.
- Но такой развлекательный комплекс вижу впервые, - добавил Ренекси. – На T-2b не могли себе позволить и половины такого изобилия.
- Вы еще не были на поле для мини-гольфа. На лайнерах класса T-2b слишком много места занимали пассажирские каюты, и очень много отводилось под аппаратуру. У нас…
- Знаю, знаю! – голос Чарльза Рукера в голове Ренекси заглушил голос собеседника, - Меньше систем – больше места!
- …так же как и на предыдущих лайнерах есть казино и бары, но их наполнение радикально отличается.
Ренекси кивнул. Кидман, похоже, уже полностью ему доверял. Спасибо Рукеру, этот тип любил общаться и имел богатый опыт.
За дополнительную плату в вашей каюте установят бильярдный стол, из бортовой сети можно скачать кучу различных виртуальных игр. Однако вряд ли кто-то захочет поставить себе простейшую  беговую дорожку  или что еще. Не будем перегружаться, господа, мы ведь не жители какого-нибудь Вояджера! Цивилизованные земляне пользуются исключительно вибротренажерами.
Кидман и впрямь ловил каждое слово и взгляд собеседника. Он был не шибко высокого мнения о журналистах, однако после получасовой спокойной беседы он был готов изменить его. В его голове уже созрела очевидная мысль.
- Мистер Ренекси, вы бы не хотели присоединиться ко мне за ужином в моей каюте?
Пока Адам Ренекси соглашался, Чарльз Рукер внутри его заходился от смеха.

Карина Ганэлло выспалась и, оставив детей на попечение мужа, отправилась осматривать достопримечательности рекреационного комплекса. Какое-то время она стояла у бассейна, где шестеро парней и две визгливые девицы играли в водное поло. Зрителем она пробыла до тех пор, пока упавший неподалеку мяч не обрызгал ее с головы до ног.
Поднимаясь наверх, к барам, она с сожалением осознала, что больше не радуется подобным случайностям. Первый признак близкой старости. Похоже, что теперь ее удел – воспитывать детей, дабы те принесли ей внуков, и ждать правнуков. Грустно, но ведь предыдущие поколения жили точно так же, разве нет? И не переживали!
И тут она увидела того самого молодого человека, памятного ей по вестибюлю у лифтов. Он стоял у барной стойки, одетый теперь в деловой костюм. Его волосы теперь были уложены, а шикарный загар скрылся, благодаря косметической инъекции. Она смотрела на него со смесью возбуждения и разочарования. Да, это был тот самый человек, встретившийся ей раньше, однако сейчас перед ней стоял молодой интеллигентный джентльмен, точно такой же, как ее муж и его коллеги. Это, конечно, было тем идеалом, какой она ждала от мужчины, но почему-то она хотела увидеть того парня, что улыбался ей несколько часов назад. Пусть она и боялась себе признаться в этом, но это было так. Как будто нечто прочное и закостенелое, что составляло ее фрейдовское Ego, внезапно покрылось трещинами и теперь грозит развалиться.
Нерешительно она шагнула к нему. Джентльмен терпеливо ждал, пока бармен возится с другим клиентом, но когда она подошла, он взглянул на нее. Какие-то мгновения это был беспристрастный взгляд с некоторой долей любопытства, однако затем взгляд изменился. И это был тот самый взгляд, пойманный ею тогда. Немного веселый, в то же время приятный и будто желающий заглянуть внутрь твоей сущности. И почему-то ей показалась, что она с удовольствием откроется этому взгляду. И она скромно, но вполне приветливо улыбнулась. И он тоже улыбнулся. Улыбнулся той самой улыбкой. Теперь Карине показалось, что человек перед ней просто носит нечто вроде резиновой маски.
- Добрый день, мэм! – сказал он, не дожидаясь, пока она сама начнет разговор. Карину несколько смутило это обращение «мэм», однако она не стала возражать. Может, я уже и действительно выгляжу на «мэм»! -  с некоторой горечью подумала она. 
- Мы вроде бы виделись, - продолжил парень.
Карина кивнула:
- Тогда, у лифтов, когда вы говорили с тем джентльменом.
Парень улыбнулся еще шире:
- Ага! Теперь вспомнил. Я еще тогда познакомился с премилым роботом и не очень милым пассажиром.
- Как ваша нога? Вас же тогда сильно ударило.
- Что с ней станется? Вот, по-прежнему при мне, есть не просит! Вас хоть как зовут.
- Карина. Карина Ганэлло.
- Адам Ренекси.
- А вы случайно не из восточной Европы, мистер Ре…
- Адам. Я не очень люблю, когда меня называют мистер, миссис Ганэлло! Нет, я родился в южной Африке.
- А по-русски вы говорите совсем не плохо.
Какие-то мгновения он просто смотрел на нее, потом его лицо слабо-слабо залила краска.
- Упс! Вы ведь поняли…
Карина с улыбкой кивнула.
- Да ничего. Он, по-моему, этого заслуживал. Хам и есть хам.
А вот если бы такое говорил твой муж или твой сын, ты бы, наверное, этого бы им долго не простила!  - намекнул ей Здравый Смысл, и теперь уже Карина начала краснеть.
- Я не люблю тех, кто много из себя корчит, но при этом свое зло может выместить только на тех, кто слабее его, - пояснил Адам. – В колониях за оскорбления вряд ли будут подавать иск. Съездят разок в ухо, а за последующее хорошее поведение могут еще объяснить, за что съездили.
- Но это же дико!
- Кому как. В Солнечной Системе нет тех проблем, что есть на том же NY-5. На Земле или на Марсе жить гораздо спокойнее, и силовое решение конфликтов здесь большая редкость. Потому-то в Системе так востребованы юристы. Вдали от Земли условия более экстремальны и чаще приходится рассчитывать на сои силы, чтобы выжить. Далеко не каждый уроженец Солнечной Системы это сможет. К тому же на многих планетах имели место восстания. Такое оставляет свой отпечаток. Люди черствеют. Вы знаете, что те, кто родились или долгое время жили в колониях, считают жизнь в Солнечной Системе скучной? Я знаю многих людей, которые после участия в боевых действиях, вернувшись назад, вскоре переселялись обратно в колонии. Они не могли заново приспособиться к жизни здесь. Один из таких назвал Землю не иначе как теплицей!
Карина покачала головой. Она никогда не общалась с поселенцами, хоть ей и предстояло стать одной из таких. Боже, и куда же мы летим?! Там ведь, выходит, и одичать недолго!
- А вы где предпочитаете жить?
- Сложный вопрос, миссис Ганэлло, - улыбнулся ее собеседник. – Мне довелось быть в стольких местах и на стольких планетах, что даже  не знаю, какой отдать предпочтение. Скорее всего, это – космический корабль. По роду моей деятельности, я очень часто на них живу.
- А вы?..
- Журналист. Журналист и писатель.
- И вы никак не найдете своего пристанища?
- Нет. Правда, нисколько не печалюсь. Мне вполне нравится так жить. Хотите что-нибудь выпить, Карина? – внезапно спросил он.
- А?.. – вырвалось у Карины, пока она вела краткосрочную борьбу со своей Совестью и Здравым смыслом. – Да, не откажусь.
Он безошибочно определил, что я замужем! Но он ни разу не завел разговор о моем муже. Он просто предложил мне выпить… - многие мужчины пытались «закадрить»  ее уже и после того, как она вышла замуж. Полностью уверенные в том, что на свободна, они тут же давали задний ход и держались на почтительном расстоянии, только узнав о том, что у нее есть муж и дети.  Такой человек ей попался впервые.
Она даже не заметила, как на стойке бара перед ней появился бокал с шампанским, как она осушила его, а затем еще два. После чего Совесть и Здравый Смысл взяли верх.
- Извините, Адам, - с улыбкой сказала она, - мне пора идти в каюту.
Скажи ему, что тебя уже ждет муж! – приказал ей Здравый Смысл, но она ослушалась.
Адам лишь виновато улыбнулся и пожал плечами. Карина дошла до выхода из бара. В голове немного помутилось от шампанского, но настроение явно поднялось. Уже у выхода она вновь оглянулась на Адама и встретилась с ним взглядом. Он весело помахал ей, а она неожиданно для себя захихикала как девчонка.



18:45
Обслуживание номеров

- Ты уж извини Альберта за  сегодняшнее, - с некоторой долей сочувствия сказал Влад.
Служебный лифт поднимал Энтони Роббертса и Влада Ротта на первый уровень блока R. Энтони стоял, уперев взгляд в пол лифта, и молчал. Ему вообще не хотелось вспоминать утреннее происшествие, однако понимал, что ни Ричарда, ни Альберта он не простит. Особенно ясно он это он осознавал, когда при встрече эта парочка, особенно Ричард, начинали кривляться и изображать нечто, похожее на онанизм или половой акт. И что он им сделал-то? Правду его мать говорила, у тех, кто имеет мышцы, тому мозги не нужны, а тех, кто наоборот устроен, тех они презирают. Его руки стиснули рукоятку робота-перевозчика. Прямо перед ним на подносе стоял ужин, который они должны были доставить в двухсотую каюту: картофель с креветками в винном соусе и с артишоками. Аромат стоял такой, что можно было захлебнуться слюной.
- Ты знаешь, что, когда у нас началась заваруха, их обоих забрали в армию повстанцы. Просто в деревню пришел отряд, всех парней выстроили на главной улице, а потом их командир вывел из строя всех, кого захотел и их увезли. Нам объявили, чтоб мы за них гордились, что они сражаются за свободу системы Дарвин! – последние слова Влад произнес, добавив в них солидную долю отвращения.
- Вы же, вроде, хотели, независимости? – спросил Энтони.
- Тебе кто такую х[мужской половой орган]ню гнал? По Глобальной сети что ли? Я как-то посмотрел, что из себя ваша Глобальная Сеть представляет! Как вы такое только перевариваете? Знаешь, когда жрать нечего, а тебе еще со всех сторон п[женский половой орган]дят про прелести свободы, а потом приходят десантники и вставляют большой п[женский половой орган]ды тем кто этот п[женский половой орган]деж слушал, тебе хочется только спрятаться куда подальше. Потому что, сначала пришли повстанцы, забрали брата. Потом пришли десантники, узнали, что у меня брат в повстанческой армии. И по х[мужской половой орган]ю им было, сам он туда пошел, не сам, знал я это не знал – мне от нашей доблестной Армии Солнечной Системы п[женский половой орган]ды такой досталось! – Влад стиснул зубы так, что жвалки до предела выперли из его щек. – Эти уроды нас хотели, как заложников забрать. С ними МСБэшники были - спецназ, так они этих быков от меня и от других стрельбой отгоняли. Ну, эти хоть мужики нормальные были, расспросили про брата, как попал, кто он у них. Без всяких наездов, не прессовали  ничего. Сказали, если сдастся таких как он, рядовых боевиков, без следствия отпустят.
Они потом вернулись. Обоих ранили во время последнего боя, их потом те же спецназовцы к нам в деревню привезли. Забрали тогда двенадцать человек, вернулось только четверо. Десантники пленных редко брали, а раненым желудки вырезали, или кол в зад вбивали и оставляли умирать. Берт потом рассказывал, они тоже десантуру живыми не брали. У них в отряде какой-то парень был, так он всем свою коллекцию ушей показывал. Специально их сушил, говорит, и носил как ожерелье. У него их там штук восемьдесят было. Пока на мине не подорвался.
У них еще инструктор и командир был, какой-то там авторитет с RIG-3, за ним вроде как МСБ и охотилось там. Его на их базе все слушали как бога. Имени при этом его никто не знал. Звали Претором. Те, кто там дольше остальных был за него сами себе х[мужской половой орган]р отгрызли бы, если б он им это приказал. И новичков он лично тренировал. Кто плохо его указания выполнял - бил ногами до потери сознания. Зато к любому мог ночью завалиться. Еще принесет что-нибудь. В подарок. Шоколадку или яблоко. Читает  тебе лекцию о свободном человечестве, а сам при этом наяривает тебя в очко.
- А ты говоришь – свобода! – закончил Влад. Поднял крышку блюда, вытащил одну из здоровых королевских креветок, отправил в рот и стал задумчиво ее разжевывать. У Энтони округлились глаза:
- Но это же…
- Вдефь их вофемь фтук! – промямлил с набитым ртом Влад. – Одной больше – одной меньше!
Он достал еще одну и протянул ее Энтони.
- Где ты еще креветки на халяву пожрешь? Этот урод их там схавает и спасибо не скажет!
Креветка, огромная, королевская креветка так и просилась в рот, но ведь не учили его быть солидным человеком? Не стоило ли это воспринять, как нарушение их обязанностей?
…Только он и сам не заметил, как креветка оказалась у него во рту. Она была настолько вкусной - нежная, в винном соусе,  - что Энтони захотелось тут же опустошить всю тарелку. Он до этого ни разу не пробовал креветок. Его родители, как и большинство их знакомых, были убежденными вегетарианцами, да и к тому же не так дешево они стоили. В загаженных океанах Земли их почти не оставалось, а если остались, то защитники живой природы с удовольствием подадут гору исков на того, кто съест хоть одну креветку из неисчерпаемых природных  кладезей. Их, так же как осетровых и лососевых рыб,  выращивали на специальных фермах с санкции Экологического Комитета. Однако и эти фермы осаждали толпы «зеленых», их коллеги засыпали суды исками, требовали запрета подобных ферм. Не очень-то престижное занятие, однако, истинные гурманы были готовы платить любые деньги за удовольствие иметь креветок или иной мясной деликатес у себя на столе. STU, предлагая самый разнообразный перечень услуг, позаботилась о том, чтобы любой пассажир за время полета мог получить подобное лакомство. В технической зоне стояли рефрижераторы, полные креветок, замороженной говядины, свинины, баранины, другого мяса. А на кухне стоял здоровый садок с живыми омарами: их держат специально для званных ужинов в честь знаменательных событий, вроде прибытия корабля в порты разных колоний или по специальному заказу.
- Ну? – спросил Влад.
- Неплохо, - отозвался Энтони, с сожалением проглатывая последний кусок. Ему хотелось еще посмаковать этот сказочный вкус, однако лифт уже остановился. Вряд ли их клиенту понравится официант, дожевывающий его креветку.
- Ну, вот видишь? А ты боялся! – Влад дружески хлопнул его по плечу, хотя удар был ощутимым, и не ожидавшего этого Энтони качнуло. Влад саркастически хмыкнул.
Двери лифта открылись. Оба вышли в коридор, за ними послушно вырулил робот и последовал за ними по коридору.
- Знаешь, - неожиданно начал Влад, - ты тоже не совсем прав был утром. Никогда не рассуждай о тех вещах, которых не знаешь! Ты был хоть раз дальше Плутона? Не был! Не видел как мы там живем. Ты знаешь, что у нас после заварухи электростанции не осталось. Какая-то мразь заминировала. Только десантники ушли, она и рванула. И половина колонии без света. Я как-то слышал, как у вас на Марсе  свет на час вырубился. И какая там истерика началась. А мы так три месяца жили, пока корабль с оборудованием не подошел с Вояджера. Каково, а?
И ты, в конце концов, не бугай под два метра ростом. Я тут таких вообще почти не видел. Мой брат и Рич такие. Они сначала могут предупредить, но если ты продолжаешь – ты получишь. Ты, кстати еще легко отделался. Мне как-то лет десять было, мне Берт чисто в шутку заехал по почке. Больно было охрененно, так я в него камнем кинулся, лоб ему разбил. Они меня потом вдвоем с Ричем выловили, повалили и пинали минут пятнадцать. Знаешь, как круто?
- А ты что?
- Пошел, залез на дерево и повесился, - на полном серьезе ответил Влад. – Точнее не шел, а полз. У меня два ребра было сломано, и челюсть вывихнута. Я веревку к суку привязал и вниз прыгнул. Только сук сломался раньше, чем моя шея. И я уже оттуда полетел, еще ногу сломал. И всю ночь там лежал и плакал. Меня Берт только на утро нашел: он меня, оказалось, всю ночь искал. Совесть замучила. Он меня на себе потом в больницу волок.
- Он убил кого-нибудь? Когда служил?
- Не вздумай у него это спрашивать. Я как-то рискнул спросить – он мне три передних зуба выбил. Тебя он вообще покалечит.
Они остановились перед дверью с номером 103-R. Красный индикатор около читающего устройства для ключей светился красным, сообщающего, что в каюте кто-то есть. Влад надавил на кнопку вызова.
- Кто? – донеслось из переговорного устройства.
- Обслуживание. Принесли ваш ужин, сэр!
- Входите! – замок мелодично бибикнул, сообщая, что дверь открыта. Энтони отодвинул ее, и робот вкатил в каюту. Они с Владом вошли следом.
Каюта была оформлена в синих тонах, благо это позволял регулятор цвета, иллюминатор выходил на Манхэттен, над которым заходило солнце. Светились только бра над кроватью, а пассажир – полный и невысокий человек стоял к ним спиной в дверях ванной комнаты. Он нагнулся и что-то опустил на пол. Это что-то оказалось не менее  толстым ванадусом, одетым в пеструю собачью жилетку. Ванадус еле шел, тяжело дыша. Он проковылял через всю каюту и улегся на пол у кровати.
- Гастон, веди себя хорошо! – сказал мужчина, оборачиваясь.
Его пухлое лицо покрывала испарина, он сам тяжело дышал, а молния на его брюках была расстегнута.
- Хорошо! – отозвался ванадус. – Гастон! Милый! Милый песик! Папа любит Гастона!
Мужик деловито крякнул, застегивая молнию. Не вовремя! Не вовремя! Проваливайте отсюда оба на х[мужской половой орган]р! – говорили его глаза. 
- Спасибо, парни! – сказал он, тщетно скрывая раздражение в голосе. - Теперь я хочу поесть один.
- Приятного аппетита, сэр! – ровным голосом ответил Влад и увлек замершего Тони к двери.
Как только дверь закрылась, Влад согнулся от хохота. Смеялся он вполголоса, однако скоро по лицу его потекли слезы. Роббертс оторопело глядел на него.
- Нет, ты понял? – наконец выдавил из себя Влад. – А какой он серьезный был, ты видел? Какую рожу скривил! Теперь я хочу поесть один! Со своим Гастоном.
- Так он что?..
- До тебя что, только дошло? Папа любит Гастона! Папа его очень-очень любит! Мне нравится эта работа! Я как-нибудь книгу об этом напишу, Чарльз Рукер от зависти сдохнет! Пойдем, у нас еще на кухне работа.
Заказы им разносить больше не пришлось. Всю оставшуюся смену они дежурили в баре. Он располагался аккурат над фонтаном, и в перерывах между обслуживанием посетителей они сидели за стойкой, глядя вниз на подсвеченные разным цветом, струи и беседовали. Говорил в основном Влад, но Энтони и не хотелось его перебивать.
- Мы на Дарвине жили в одном из самых старых поселков. Знаешь, в его центре есть площадь, посреди которой стоит посадочный челнок. Вроде как  именно этот первым приземлился сюда. А вокруг города – луга. Ты бы видел! На Дарвине нет деревьев – только трава и кустики. Знаешь, кстати, не простые есть кустики. Есть один такой, его местные назвали Звездная Конопля, – он хохотнул. – Название в тему! Листики с него рвешь, сушишь, отвариваешь и пьешь! И полетел! Знаешь, как один стакан вставляет? У нас некоторые раньше коноплю в парниках растили – за городом, от начальства подальше, такая плантация была, - так, как про этот кустик узнали – плантация зачахла! Прикинь, он еще прямо в городе рос, из дому вышел – и рви! Ее потом вокруг города огнеметами выжигала полиция. Только после заварухи это дело запустили, так мы улетали – там кустики были уже тебе по грудь! У нас, кстати, с собой еще есть. Берт предлагал сегодня устроить. Присоединишься?
Роббертс уставился на Влада, широко раскрыв рот. До этого он и алкоголь никогда не пробовал. На Земле это явление редкое, да к тому же родители ему не простили бы такого. Не та семья, и не то воспитание, чтобы их отпрыск начал вдруг выпивать! А тут такое…
- Так ты наркоман?
Влад сильно хлопнул его по плечу и сжал его, будто выжимал мокрую губку. Он притянул Энтони к себе:
- Ты опять? Со словами поаккуратнее, ага? Я не наркоман. Ты нариков видел хоть раз?
- Нет. У нас на Земле нет…
- Все там есть, надо только искать лучше! Ты просто как все земляне – до того правильный, что считаешь, будто иначе не бывает! Еще как бывает, только вы этого не замечаете. Или не хотите замечать. Так вот, я видел наркоманов. На Земле. Будет возможность – сгоняй в Иран. Только не езди по туристическим маршрутам. Загляни как-нибудь в спальные районы, подальше от центра конгломерации. Только прихвати с собой электрошокер, а то ты оттуда не выйдешь – тебя вынесут! Я как-то у Рукера статью читал «Пятна на Солнце» - там как раз про это рассказывалось. Я читал – сам не поверил! Такое, да на Земле. А как-то попал в такой район, да еще ночью. Там народу ходит под мухой – куча. Некоторые просто валяются прямо на земле. Причем ширяются знаешь чем? Героином!
- Но ведь его…
- Ни хрена! Все есть. Это на Земле. А прикинь, что у нас бывает! Альберт тоже рассказывал, им в отряд прямо целый контейнер откуда-то доставили марихуаны и кокаина. Плюс какой-то синтетический. Для поднятия боевого духа у пушечного мяса!
У нас некоторые эти листья жевали прямо так. В чистом виде они еще сильнее действуют. А потом ходят сутками по городу как зомби: слюни текут, штаны все пообдристаны, а изо рта еще сильнее воняет! У нас таких презирали. Один раз засветишься таким – с тобой никто уже говорить нормально не будет. Так от них же зависимость, знаешь какая? Пару раз пожевал – и все! От отвара такого не будет. А этих у нас били нещадно. Им уже по х[мужской половой орган]ю все! Некоторых и на смерть забивали. Сам видел. Шел чувак – сосед наш, ему навстречу – такой вот. Он его просто с ходу ножом под ребра и дальше пошел.
- И что, ничего ему не было?
- А что ему будет? Мы даже и не знали, что это за чмо было! И не искал его никто. Он ему нож засадил, он даже и не крикнул. По-моему даже и не понял, упал и пополз. Кровища льет, изо рта пузыри красные, а он все ползет и мычит.
- А вы что?
- Альберт и еще двое подскочили и пинали, пока не перестал шевелиться. Они пьяные были, - он улыбнулся и вновь хлопнул Тони по плечу. – Ладно, не принимай все так серьезно. А то по ночам спать не будешь! Ну, как, участвуешь в вечеринке сегодня?
- Не знаю, посмотрим.
- Ну, посмотри. Только не затягивай.


19:20
Обслуживание номеров
продолжение

Альберт Ротт нерешительно переступил порог каюты 114-R. Сейчас он был не один, а с Ричардом Локсом, которому выдавать своего волнения он никак не хотел. К тому же, - он был в этом уверен, - Ричарду и самому станет не по себе.
Помимо знакомого ему под прозвищем Претор человека в комнате сидели еще пятеро мужчин. Трое устроились в креслах и диване вокруг столика посреди комнаты, еще один сидел на кровати и, никого не стесняясь, ковырял в носу. Пятый – наголо бритый чернокожий парень работал за компьютером.
 Претор встретил их у входа.
- Еще раз привет, Альберт! – сказал он. – Ричард! И ты здесь! Как же, однако, тесна эта Галактика!
Альберт оглянулся. Глаза его напарника расширились от удивления, а губы разошлись в нерешительной полуулыбке. Когда же взгляды их встретились, Альберт прочел во взгляде Ричарда полный ярости упрек: мог бы, мол, и предупредить!
- Ну не стойте как неживые! Входите! В конце концов, вы ведь привезли наш заказ.
Альберт молча кивнул. Он сделал шаг в сторону. Робот прокатил на середину комнаты, и официанты принялись переносить блюда с едой и напитками на столик.
- Ну, вот, знакомьтесь, - обратился Претор к находящимся в каюте, - Это Ричард Локс и Альберт Ротт. Несколько лет назад они были рекрутами сопротивления на Дарвин-4.
Сидящие за столом удостоили Альберта и Ричарда взмахами рук. Негр за компьютером коротко, не оборачиваясь, кивнул. Сидящий на кровати отрешенно продолжал извлекать сопли из своей ноздри. Все были одеты, будто пришли на работу, только лишь Претор оставался в майке, трико и уютных домашних тапках.
- Присаживайтесь, парни! – сказал он. – Здесь, я смотрю, овощные салаты с морепродуктами… Можете тоже присоединиться к нашему ужину. Мы не жадные.
Тарелки расположились по столу напротив сидящих за ним людей.
- Сэр, извините, у нас еще заказы,-  выдавил из себя Ротт. – Рич, пош…
Ричард в это время медленно пережевал оливку из салата.
- Ты что делаешь?..
- Все нормально, Альберт, - ответил за Ричарда Претор. – Ричард не брезгует нашим гостеприимством в отличие от тебя. А жаль! Заходите в любое время, ребята. Я бы и с братом твоим познакомился, Альберт!
- Нет уж, извините. Пошли!
Уже в дверях Альберт увидел, как Претор и Ричард обмениваются рукопожатиями.

Он дождался, когда Альберт Ротт отойдет от комнаты 114 подальше. Его напарник еще оставался внутри. Он шагнул к Ротту.

Альберт раздраженно плюнул прямо на пол и пошел прочь от номера. Если Ричарду это будет надо – догонит. Претор был единственным яблоком раздора для их дружбы: мнения об этом человеке у них разошлись с самого начала. Видимо понравились Ричарду его ночные лекции о Свободе…
Он и не заметил как на его плече оказалась чья-то жесткая рука, которая увлекла его в перпендикулярный коридор. Новая неожиданная встряска еще больше разъярила его. Кулаки сжались, правая рука отошла назад, готовая нанести удар.
- Ты какого…
Рука с плеча Альберта не исчезла. Теперь он увидел, кому эта рука принадлежала. Перед ним стоял наголо бритый мужчина лет сорока. Чуть выше его, но далеко не атлетического телосложения и чуть ли не вдвое уже в плечах, чем Альберт. Однако человек этот был одет в рубашку с коротким рукавом, которая позволяла разглядеть его руки повнимательнее. А при более детальном осмотре, можно было отметить, что даже такие, в общем-то, тонкие руки имели развитую мускулатуру. По всей длине их переплетали толстые, натянутые как жгуты жилы, выдавая скрытый в этих руках убойный потенциал.
Мужчина оглядел Альберта.
- Разожмите кулаки, мистер Ротт, они вам не понадобятся.
Ярость, бурлившая в Альберте, дошла до точки кипения. Правый кулак полетел вперед, метя мужику под ребра. Однако встретил лишь пустоту. Одновременно с его движением мужик сделал шаг в сторону, не отпуская при этом плечо Альберта. Свободной рукой схватил его правую руку за запястье, при этом большой палец надавил на одну из вен с такой силой, что Альберт взвыл. А мужик повернул его руку по часовой стрелке. Альберт закричал от боли. Теперь он вынужден был согнуться.
- Теперь мы поговорим? Или будешь дальше хамить? – тихо спросил мужик.
- А-а-а…
- Это не ответ, но судя по твоему голосу, ты согласен. Я отпущу тебя, но если попробуешь что-нибудь выкинуть, я сломаю тебе руку.
Через секунду боли не стало, рука онемела и повисла плетью. Альберт прижал ее к туловищу и принялся растирать.
- Сейчас пойдет. Я блокировал приток крови в мышцы на несколько секунд. Ощущение неприятное, но не смертельное. 
- Что вам надо?
- Вот это другой разговор! Тот парей из каюты 114. Ты с ним явно знаком. Знаком и пытаешься его сторониться.
- И что?
- Альберт Ротт, попрошу не забывать, вы - не совсем чистый гражданин Солнечной Системы. Вы, а так же еще несколько человек из экипажа ранее состояли в повстанческой армии на Дарвин-4, так?  Так! Амнистирован, как добровольно сложивший оружие. А теперь, у меня есть такие подозрения, что знаком ты с тем парнем именно с той поры. Расскажи-ка мне о нем. Только не вздумай врать. Поверь, меня учили различать правду и ложь!
- Бля…
- Спокойно, сынок. Давай, рассказывай.
- Ну, был он там. Я его имени не знаю. Его все Претором звали. Какая-то большая шишка. Откуда, я не знаю. Он нас тренировал.
- Сам он в боевых действиях участвовал?
- Не знаю. Знаю только, что допросами он занимался. Говорили, что боец бывалый.
- Та-ак! – бритый огляделся. – С каждым часом се интереснее и интереснее, - сказал он в сторону. Скорее всего, сам для себя. – Много их там в каюте?
- Шестеро.
- А кого-нибудь еще узнал?
Альберт покачал головой.
- Понятно, Альберт. – Хватка ослабла, и Альберт немного расслабился. – Слушай сюда, сынок! Я склонен считать – а основания для этого есть, - что едет этот твой Претор, или же некто Валентин Фарадей, на Кеннаду явно не полюбоваться на каньон Томпсона. Как и его друзья.
- Вы что, хотите, чтобы я там все разнюхивал и вам стучал?!
- Это было бы слишком жирно для тебя. На агента ты не потянешь, да и это, судя по всему, довольно опасно. Нет, ты, Альберт, просто будешь там моими глазами и ушами. Если что-то такое узнаешь, вот тогда… Поверь, я в долгу не останусь.
- Кто это, ТЫ?
- Я… - и бритый мужчина прошептал ему на ухо три слова, после которых лицо Альберта изменилось.

20:30
Первый вечер

Поляна по ту сторону иллюминатора окутывалась сумерками. Солнце село, и лишь зарево где-то за березами еще напоминало о нем. Одуванчики закрылись, трава из зеленой постепенно превращалась в синюю. Ветра не было.
Карина сидела в кресле напротив иллюминатора, и начала понимать, что с каждой секундой ей все меньше и меньше хочется смотреть туда. Ее одолевало желание вылезти из этой каюты и погулять по травке, подышать вечерним воздухом. Однако она тут же вспоминала, что этой поляны не существует! А если и существует, то так далеко, что и представить трудно. А вместо этого за бортом пустота. Даже более – гиперпространство. Некий межзвездный коридор, даже не космос. И она сейчас заключена в этой огромной капсуле посреди враждебной среды. Чтобы она не пугалась здесь очень комфортно, тепло и светло. Ты лежишь в мягкой теплой постели, в то время как в нескольких метрах от тебя температура приближается к абсолютному нулю по шкале Кельвина. Здесь есть джакузи. Здесь есть бассейны. За бортом летают огромные ледяные кометы, потенциальные бомбы для планет. Здесь ты будешь нежиться в тепле, стараться жить так же, как жила на Земле. Там – ты не проживешь и сотой доли секунды. Это астрофобия, синдром Юджина.
Она опустила взгляд.
Снаружи запищал открывающийся электронный замок, и в дверях появился Андре с Викой и Крейгом.
- Салют! – произнес он, отходя в сторону. Дети вбежали в каюту. Вика с визгом плюхнулась на колени к матери, Крейг деловито прошел через комнату и уселся за компьютер.
- Что нового? Где вы были? – спросила Карина, крепче обнимая дочь.
- Ходили ужинали, - ответил Андре. – Ты хоть поела?
- Перекусила. Походила по кораблю, но не нашла ничего интересного, - Ну, кроме Адама Ренекси!
- Можем посмотреть телевизор, - предложил Андре. - Или сходить погулять в рекреационный центр все вместе. А там что-нибудь найдем. Корабль огромный, здесь столько всего.
- Вы же только оттуда!
- Там интересно, мам! – пояснил Крейг. – Я сегодня участвовал в виртуальном рыцарском турнире. Занял четвертое место! 
- Давайте не сегодня. Можете посмотреть что-нибудь у себя в комнате. А я бы отдохнула.
- Как хочешь, ма! – пошли, Вика.

- У тебя, я смотрю, настроения никакого, - заметил Андре, когда они остались в комнате наедине. – Вроде ж отдыхала.
- Я не привыкла так долго быть в космосе. Господи, Андре, я до Луны-то летала – тряслась. А здесь!
- Со временем привыкнешь. Мой психиатр мне посоветовал воспринимать это как длительный круиз. Этот полет и похож на круиз.
- С той лишь разницей, что если что случиться…
- Боже, Карина, что здесь может случиться. Сколько кораблей летало туда-сюда, и хоть бы что!
Андре опустился на широкий подлокотник ее кресла и приобнял ее. Карина немного расслабилась, положив голову ему на плечо.
- Трусиха я у тебя. Не быть мне астронавтом.
- Мне тоже несколько не по себе. Да к тому же еще и новое место. Будет трудно какое-то время. – Он поцеловал ее в мочку уха, как ей всегда нравилось. Карина отстранилась.
- Извини, Андре, я сейчас не в состоянии. Прости, пожалуйста. Давай в другой раз.
Не дожидаясь ответа, она встала и пошла в ванную.
- Ладно, - ответил Андре вдогонку.

Теплый душ немного взбодрил ее. Карина зажмурилась от удовольствия, и ей тут же вспомнилось лицо Адама Ренекси. Ее рука не дожидаясь команды от мозга, коснулась влагалища. Губы расплылись в сладкой улыбке.
- Адам! – прошептала она. – Ох, Адам…
Ей не было стыдно. Напротив – ей было очень даже хорошо.


Адам Ренекси и Дэвид Кидман сидели в гостиной каюты 01-SL. На столе перед ними дымился только что поданный ужин – свинина с сыром, картофельное пюре с гренками, копченая семга.
- Вполне неплохо, - заметил Адам.
- Шеф-поваром здесь Владимир Ворсин.
- Слышал о таком. Пятикратный чемпион Миланского кулинарного турнира. Уж не думал, что буду когда-нибудь есть его стряпню.
Ну, или если быть точным, стряпню той армии поваров, которыми он командует, - подал голос Чарльз Рукер, - но их имена мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Как бы ни был хорош оркестр, все будут знать лишь дирижера.
- У вас богатый опыт полетов на звездолетах. Я знаю, что по тому, каков звездолет, можно судить о компании, которой он принадлежит. Что вы можете сказать о нашей корпорации?
Вот сейчас он ждет, что ты будешь на все голоса расхваливать STU и его лично. Заметил, как строится вопрос? А не хотите ли вы мне польстить немножко, мистер Ренекси? Вон, уже глаза жмурит от удовольствия. О, ты ему явно очень симпатичен, Адам!
- Погодите-ка, это вы у меня берете интервью уже. Вы отнимаете у меня мой хлеб.
Кидман улыбнулся.
- Вы правы.
- Ну, а вот насколько ваши представления о сервисе соответствуют здешним?
- Даже не знаю, что и ответить…
- Все последующие полеты вы будете в первую очередь сравнивать с этим полетом, если это ваш первый.
- Тогда, я в восторге. Сбылась моя главная мечта, побывать в космосе, в других планетных системах.
- Многие здесь вас не поймут. Большинство пассажиров к иллюминаторам боится подойти.
Кидман взглянул на иллюминатор. Сейчас он был абсолютно черным: света в мире сверхсветовых скоростей нет; сейчас не будет видно даже самого корабля.
- Не пойму, зачем тогда их вообще делают, если столько людей страдают астрофобией?
- По той же причине, с какой делали окна в вагонах метро. Помимо синдрома Юджина есть вещь куда старее: клаустрофобия. Даже самая большая комната без окна: четыре стены, пол и потолок, со всех сторон отделяющие вас от внешнего мира. И какой бы она уютной не была, весь ее комфорт не поможет вам расслабиться. А тут еще вы вспоминаете, что находитесь в задраенном космическом корабле в невообразимой дали от всего человечества. Не очень-то уютно.
Кидман согласно кивнул. 
- Как-то даже и не думал о таком…
Ренекси встал и подошел к иллюминатору.
- Мы слишком привыкли к комфортной жизни, Дэвид. То, что за бортом этого корабля слишком чуждо большинству из нас. Вот откуда этот синдром.
 Кидман подошел к нему и стал рядом.
- Жаль, что отсюда не видно звезд. Я не понимаю тех людей, которые их боятся.
Чарльз Рукер усмехнулся. Рука Дэвида Кидмана сжала его руку. Как в старых мелодрамах. С той лишь разницей, что в этом сюжете не нашлось женщины.




21:20
Чайная церемония

Когда Влад говорил, что сегодня вечером будет нечто особенное, Энтони не предполагал, к чему он может клонить. Он радовался окончанию смены и испытывал непреодолимое желание залезть под душ, а потом разлечься на койке. Не то, чтобы его работа была тяжелой, однако утомляло она не слабо. Да к тому же он еще ни разу не работал так много.
- В Турции первой половины двадцать первого века, - рассказал ему Влад, пока они шли домой, - значительная часть населения работала чуть ли не круглые сутки. Особенно много вкалывали те, кто работал в отелях для туристов. Твой рабочий день начинался с пяти утра, и заканчивался где-нибудь в час ночи. И того у тебя от силы три часа на сон. Семь дней в неделю.
- С трудом верится!
- А ты поверь. Мы делаем примерно ту же работу, однако же наш рабочий день начинается с десяти утра и кончается в девять вечера. Поверь, не так уж плохо. А в ночную смену будет вообще шикарно! Народу меньше, можно посидеть, познакомиться с какими-нибудь девчонками. Они вечером, когда чуток выпьют, - особенно, которым лет по восемнадцать, - и-их! – Влад почесал у себя между ног и похабно улыбнулся.
- Возможно, - проговорил Энтони. Сегодня, во время их дежурства в баре, он обслуживал одну такую. Если сказать, что эта девица была шикарной, значит, ничего не сказать. Это был просто идеал для мужчины. Не очень высокая, но и не маленькая, пухленькая, но не полная: именно такие девушки сейчас считались самыми красивыми. Не девушка – фея!
Она сидела за стойкой всего в нескольких сантиметрах от Тони и пила пиво.
За это время он успел всю ее хорошенько оглядеть.
За это время его пенис чуть не прорвал штаны.
Она тоже успела его оглядеть.
- Любуешься? - спросила она безразличным тоном, наводя на него свой томный взгляд.
От такого взгляда Тони не смог и слова выговорить, только лишь промычал что-то и кивнул.
- И как? Интересно? – в голосе появились насмехающиеся, презрительные нотки.
- А?..
- Бэ! – Фея откинулась назад. Ее метровые ногти всех цветов радуги скребли стойку. – Если хочешь меня, так и скажи.
- Ага…
Фея наклонилась к нему. Он наклонился к ней, так что его нос с наслаждением вдыхал исходящий от девушки аромат.
- А в е[**]ло не хочешь, урод! – сказала фея. Встала и пошла от стойки, виляя бедрами, как фотомодель на подиуме.

- Ты все эту суку вспоминаешь? – прервал его мысли Влад. – Она с самого начала решила тебя подразнить. А в мыслях она с тобой такое вытворяла – Камасутра отдыхает! Ты мне поверь!
Они вошли в свою каюту. После кают в блоке-R, их апартаменты казались жалкой каморкой. Даже в летнем лагере на Великих озерах комнаты были просторнее, и народу в них жило меньше.
В каюте сейчас был только лишь Альберт. Он  лежал на своей койке, безразлично глядя в потолок.
- Здорово! – сказал Влад с порога. Альберт коротко кивнул. – Чего мрачный такой?
Альберт махнул рукой:
- Х[мужской половой орган]ня одна. Сегодня один козел из пассажиров наезжал, знаешь такой, с ванадусом ходит, толстый?
- Ха! Знаю. Я тебе про него такое расскажу потом! Мы сегодня такое у него в каюте видели! Да, Тони?
Роббертс кивнул.
 - Ну, а у тебя с ним что стряслось?
- Да наехал на меня. Это ему не так, то ему не нравится! Я его послал на х[мужской половой орган]! А он жалобу написал! Сука. Мне сегодня сначала Ворсин минут пятнадцать мозги е[занимался сексом с кем-либо]л, потом еще Ровани примахался. Подловил в коридоре, мол, сейчас пойдешь извиняться. Так я и его послал. Убил бы на х[мужской половой орган]й! Проблем выше крыши.
- Короче, ты знаешь, что он со своим ванадусом делает? – Влад хитро подмигнул. Альберт оживился.
- Чего? Серьезно?
- Вот, он подтвердит!
- Е[заниматься сексом с кем либо]ть! Лететь все интереснее!
- Ладно, Ровани завтра все забудет. Что там по поводу?..
- А этот что? Еще заложит.
- А он, наверное, с нами. Так ведь, Тони?
- А куда?
- Ну, помнишь, я тебе сегодня рассказывал про наши кустики. У Рэя Линдена из соседней каюты с собой пол сумки! Мы сегодня наметили собраться и попить отварчик. Чайная церемония. Ты как?
Роббертс опешил. То, что он слышал о подобном, даже от Влада, было ужасно, уж не говоря о статьях в Глобальной Сети и по рассказам родителей. И вот ему предлагают…
- Э-э-э…      
- Ну, что мычишь опять. – Альберт сел на кровати, - Ты идешь или нет? Ссышь, так и скажи!
- Ладно, всех в первые разы  стремало, - урезонил его Влад. – И мне как-то страшновато было. Не ссы, прорвемся! Говорю, от отвара только хорошо, да легкие глюки. Никакой зависимости. В конце концов, просто посидишь. Не понравится – уйдешь! Ну, как?
- Ладно, пошли! – выдавил из себя Энтони, осознавая, что еще будет жалеть об этом. Любопытство, однако, брало свое. Можно было просто посидеть.

- Я тебе больше скажу! У нашего соседа, Леньки Паромщика девушка была. Помнишь, Берт, Эллис Кагертон.
Альберт кивнул.
- Ну вот. Пришла она как-то с ним в нашу компанию. Мы и ей налили! Она выпила кружечку, посидела немного, а потом вдруг спрашивает у одного из наших, Карла Викторова:
- А вы что, с Владом завтра на утесы пойдете?
А мы собирались. Там как раз эти кустики росли, мы там запасы пополняли периодически. Только особо об этом не трепались. А она говорит:
- Ну, ты завтра яйцами там приложишься!
И знаешь, что было? Мы на следующий день туда пошли. Этот придурок там поскользнулся, у него ноги разъехались, и он на шпагат. И яйцами об камни! Орал на всю округу.
А она это все видела. У нас чаще всего какие-нибудь чертики или зайчики перед глазами бегали, а у нее картины будущего! И каждый раз, как пила, что-то предсказывала! Предсказала, что война у нас будет, что Берта в армию заберут… Так что это не какая-нибудь там марихуана.
Они вошли в соседнюю каюту. Здесь уже сидел Дэвид Рочестер со своей новой подружкой-официанткой в обнимку, Ричард Локс и Рэй Линден. Девушка уселась на стол, на ней был лишь лифчик и черная форменная юбка.
- Господа! Посуда нам обеспечена! – объявил Рочестер. Его подружка захихикала. – Знакомьтесь. Это Джулия!
Джулия послала всем собравшимся воздушный поцелуй, а Рочестер расстегнул застежку на ее лифчике. Он упал ей на колени, открывая публике ее шикарную грудь. Джулия откинулась назад, раздвигая свои бедра. Трусиков под юбкой не было.
- Ну-ка погоди! – остановил ее Дэвид. – У тебя готово, Рэй.
- Ага! – Рэй достал из под стола большой заварочный чайник и чашку. Налил ее. – Вот, даме первой!
- Ты знаешь, как это пьется?
- Ага! – тихо смеясь, ответила девушка. Она приняла чашку из рук Рочестера и начала пить. Дважды она прерывалась. В это время на ее лице постепенно начал расцветать яркий румянец, улыбка становилась все шире. Соски набухли. Когда чашка опустела, ее немного качало. Глаза ярко блестели.
- О-о! Дэвид! – она разлеглась на столе, раскинув руки в стороны.
- Так, господа, тарелочка у нас имеется, теперь ее следует наполнить. Кто чем поделится? – поинтересовался Линден, который, судя по всему, являлся ведущим этой церемонии.
Все собравшиеся кроме Энтони достали термические упаковки из-под стандартных, готовых к употреблению блюд. Такие им выдавали как пайки на камбузе. Вообще-то они были одноразовыми, однако их запросто можно было использовать и несколько раз.
 Теперь в них лежали уже не стандартные пищевые наборы, состоящие в основном из соевых продуктов.
Зеленый горошек.  Королевские креветки. Картофель. Венские сосиски. Овощные салаты. Соусы. Все, что они везли для трапезы пассажирам, но довезли не полностью. Как говориться, надо делиться!
- А вот этот молодой человек, как вас зовут? – обратился Линден к Роббертсу.
- Энтони…
- Энтони. А почему вы пустые?
-  Он в первый раз в нашей компании, - ответил за него Влад.
- О! Приятно видеть новые лица. Главное, чтобы ты нас не сдал кому, Тони.
- Слышь, если заложишь, - прогудел за спиной Альберт, - тебя по частям будут собирать!
- Не заложит, я ручаюсь!
- Что ж. А почему мы стоим? Дама уже балдеет. Садитесь, господа.
Рочестер взял королевскую креветку и ее хвостом провел по коже своей подруги, медленно спускаясь от пупка к ремню ее юбки. Джулия приобняла его одной рукой. Она истомно застонала.

Зеленый горошек и картофель покрыли ее живот.
Королевские креветки расположились в районе паха и на бедрах, политые оливковым маслом.
Огурцы и овощные салаты пристроились между грудей.
Пища с такой тарелки принимается губами.
Пока все угощались, Линден разлил по чашкам отвар.
Отвар ничем не отличался по цвету от обыкновенного крепкого чая, только имел сладковатый запах. Он был комнатной температуры.
- Значит, тебе, раз ты в первый раз, объясняю методику, - сказал Линден Тони, у которого сердце билось все чаще. А уж от этих слов ему хотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда.
- Да я же не собирался…
- Ну, ты же уже пришел. И тебе уже налили! Или мне выливать? Поздновато как-то!
Энтони обреченно кивнул. К тому же любопытство ему не позволяло просто так встать и уйти.
- Так вот. Пьется это пять-шесть глотков. Причем сделал три глотка – прервись, чуть-чуть подыши. Потом допивай. И во рту долго не держи. А то блеванешь. Оно, когда проглотишь, во рту будет приятно.
Они расселись на кроватях и двух креслах вокруг стола.
- Ну что, все готовы? Тогда погнали.
Отвар имел противно-сладкий вкус. Что-то, вроде отвара из корня солодки, но с еще каким-то оттенком, поддающемуся толкованию только на уровне спазмов в желудке. Первый глоток Энтони с трудом удержал во рту. Не менее сложно было удержать его во рту, а потом – в желудке. Второй и третий дались немного легче.
Он оторвался от чашки, как говорил Рэй. После первого же вдоха голова закружилась, а во рту разлился неожиданно приятный, ни на что не похожий вкус.
- Молодец, - сказал Влад. Его голос приобрел какую-то звенящую окраску. И еще эхо. Слабое эхо. -  Не сблевал! Не все с первого раза в себе это удерживают.
После выдоха он понимает, что слышит гул двигателей корабля.
Пространство вокруг начинает терять оси координат.
В мозгу будто кто-то отрегулировал цветовую контрастность, установив ее на максимум. Краски стали яркие-яркие.
- Продолжим, - говорит Линден, и они продолжают.
После  шестого глотка тяжесть мозга в черепе ощущается вдвойне. Хочется лечь, но двигатели работают все громче. Набирают мощь. И уносят куда-то вдаль.
Вот они эти двигатели. Две огромные окружности синего света. Нестерпимо яркого. Два сияющих Божьих престола в одном. А посредине – черные Врата Ада. Уникальная единица Силы. Два голубых глаза Влада и его нос посередине.
- Ты так не падай, голову можешь разбить, - медленно говорит он. Его голос очень низкий, будто его замедлили в несколько раз.
Он лежит головой у Влада на коленях. На соседней койке развалился Рочестер. Он широко улыбается. Изо рта текут слюни. Они блестят, отражая свет ламп. Они превращают его в тонкий белый лазерный луч. Он слепит глаза. Он выжигает сетчатку. У Энтони сгорели глаза!
Как трагично!
Он поднимает веки. Рэй Линден поглощает высыпанную на Джулию еду. Его губы в соусе. В крови. Он вгрызся в плоть Джулии и обсасывает ее ребра. Поедает ее кишки. Как спагетти в томатном соусе. И, судя по лицу Джулии, ей это очень нравится.
- Красивый! – своим медленным басом говорит Влад.
- Кто?
- Не ты, - утешает его Влад. – Вот, он!
Он кивает в сторону двери, где стоит инопланетянин. Как в старых добрых фильмах про Секретные Материалы. В белом защитном комбинезоне. У него длинная узкая голова. Огромные черные глаза. Маленький рот. И огромный пенис, вывалившийся из расстегнутой ширинки комбинезона. Он дрочит.
 Он тает. Превращается в белый пар, превращается в воздух. Превращается в Ричарда Локса. Ричард Локс дрочит, нацелив красную головку своего пениса на раздвинутые ноги Джулии.
- Вот, Энтони! – мычит Ричард.- Вот ты умный, да?
- Наверное, - мычит в ответ Роббертс. Его рот извергается слюной.
- Ну и объясни мне, умный, на х[мужской половой орган]я здесь весит план эвакуации?
- Чтобы знать, как убегать, - отвечает рот Тони, извергая очередной поток слюны.
- И куда ты побежишь? – член Локса огромен. Ричард дрочит так, что он покраснел. – Слева космос. Справа космос. Снизу и сверху тоже космос. И куда ты побежишь? Самая близкая к нам Солнечная Система так далеко, что бежать ты будешь долго. Даже на спасательном челноке до нее не долететь. Знаешь, зачем он здесь висит? Чтобы им жопу вытереть, когда от страха обосрешься! Чтобы мы в случае че… Черезвчайнй ситуации подыхали без паники. Во! Понял как.
И он продолжает онанировать. Пенис его красный, как тлеющий уголек. Пенис дымится. Этот дым заполняет каюту. Заполняет жилые помещения экипажа. Заполняет жилые блоки. Заполняет техническую зону. Он по всему кораблю.
Экипаж сохраняет спокойствие. Они открывают окна и двери и дым валит наружу. В открытый космос.
Экипаж эвакуирует пассажиров. Пассажиры стоят в очереди длинными колоннами перед выходами в черную бездну.
- Сохраняйте спокойствие, - говорит им Энтони. – Вы эвакуируетесь.
И пассажиры эвакуируются. Прыгают в открытый космос как парашютисты. Спасаются с терпящего бедствие корабля. И превращаются в ледяные статуи, оказавшись за бортом. И космос пожирает их. Мертвых и спасшихся.
 Сразу на выходе их встречает апостол Петр. Он и еще два ангела воздают всем по делам их. Одни летят вверх, к светящемуся престолу Божьему. Других передает Сатане. Он дежурит здесь же. Команда спасателей прибыла. И они не дерутся за клиентов. Делят их поровну.
- Теперь ты понял, где мы? – спрашивает Альберт у него.
- Да, я понял, - отвечает ему Тони.
- Вот и молодец. А ты знаешь, что здесь летят злые люди? В 114-R.
- А в других каютах что, добрые? – спрашивает Линден.
- Не такие злые. А толстый урод из 103-R е[занимается сексом с кем-либо]т своего ванадуса.
- А мне вот пассажирка из 068-R дала! – заявил Линден.
- Я зашел, она на меня накинулась. И прямо на полу. А потом еще на кровати. Зайдите к ней как-нибудь, мужики, вам понравится!
- В 127-F устроилось семейство голубых, - сказал Рочестер и стал голубым. Потом фиолетовым. Потом сиреневым. А потом тоже начал дрочить.
- Еда кончилась, господа! – объявил Линден. – Тарелка пуста. Надо бы ее вылизать. Тарелочка! Ну-ка, скажи, кому достанется сия честь?
- М-м-м… - сладко промычала тарелка, раскидывая руки в стороны. – Я выбираю… Тони!
- О-о-о! – говорят одновременно Линден, Влад  и Альберт.
- Иди сюда, мой маленький! – говорит тарелка. Вылижи меня.
И Тони идет. Он шатается. До стола от кровати много световых лет.  Сзади одобрительные крики, смех. Линден льет в пупок Джулии остатки отвара. Они растекаются вниз по животу. Струи бурой Силы. Плещутся в пупке маленьким озерком.
Тони ведет языком по ее коже. Она вкусная. Как отвар, смешанный с оливковым маслом. Она переливается всеми цветами радуги. А пенис только что порвал его брюки. Или это просто Джулия их расстегнула. Он стоит перед ней, а она сидит на столе. Ее ноги у него под мышками.
- Я люблю тебя, мой маленький! – кричит она.
Он ощущает ее запах. Ее вкус. Он ощущает на себе ее тяжесть.
Ричард Локс приходит ему на помощь. Он держит девушку сзади. Он целится своим…
- Отошел от нее! – орет на него Альберт Ротт. У него на голове сидит здоровая зеленая жаба и давит его.
- Иди на  [мужской половой орган]!
Рука Ротта чертит в воздухе розовый шлейф. Она бьет Ричарда в подбородок. И изо рта Ричарда летят лепестки роз.
Он теряет равновесие и падает. Альберт Ротт пристраивается к попке Джулии. Она между ними двумя как масло в сандвиче. А Ричард Локс сидит на полу и улыбается. Лепестки роз продолжают падать у него изо рта. Их много на его брюках и на полу.
- Я люблю тебя, Тони, - шепчет сзади Влад.
Ягодицы Роббертса чувствуют легкую прохладу, а потом что-то толстое вновь входит ему в анус. Только на этот раз ощущение гораздо приятнее, чем это было утром. Это так приятно, что его пенис взрывается где-то внутри Джулии.
А Ричард Локс, Дэвид Рочестер и Рэй Линден сидят рядком. Они дрочат.



22:40
Отход ко сну

Пол Хэнсэн уселся за стойку бара в рекреационном центре. Народу в баре было немного. Были заняты всего пять столиков, еще три человека сидели неподалеку за стойкой.
- Пивка налей, - сказал он бармену, - темного.
Бармен кивнул и начал наливать в кружку пиво.
Пол опустил голову, уткнувшись взглядом в поверхность барной стойки. Солнечная Система с каждой секундой становилась все дальше и дальше. Хотелось упасть на стойку и заплакать. Он никак не мог понять, где ему будет хорошо. Назад он не хотел, но и до места назначения лететь не было особого желания.
Может быть, высадите меня здесь, а ребята? Столько проблем сразу решите!
Кружка, полная пива, стала перед ним. Оставив раздумья, Пол начал пить.

Уложив детей спать, Карина Ганэлло тоже легла в постель вместе с мужем. Он обнял ее, но сексом они так и не занялись. Она быстро заснула, а перед глазами у нее стоял Адам Ренекси.

Кидман стонал. Адам Ренекси оседлал его как всадник лошадь, однако Дэвиду было хорошо как никогда раньше. Этому человеку он доверился настолько, что готов был пустить его так глубоко внутрь себя,  насколько только мог.
А внутри существа Адама Ренекси демон по имени Чарльз Рукер хохотал от восторга.

Когда вторая кружка пива показала дно, Пола Хэнсена уже штормило. Он, бывало, пил и больше, но сегодня, по всей видимости, сказались усталость и депрессия.
Голова стала тяжелее на много килограммов, шея не могла удерживать ее больше. Теперь голова упала, упершись подбородком в межключичную ямку, и моталась из стороны в сторону.
 Страшно хотелось спать.
Страшно хотелось еще выпить.
- Налей еще, браток, - промямлил он, с трудом двигая языком, и подвинул пустую кружку  бармену.
- Сэр, с вас хватит, - заметил парень за стойкой.
- Я сам решу, когда мне хватит! Давай лей!
- Сэр, - извиняющимся тоном, с дурацкой улыбкой на лице ответил бармен, - у нас правило не отпускать алкогольных напитков более двух литров в одни руки. Вы сами должны понимать, что в состоянии опьянения вы можете…
- Я могу сейчас разнести твой сраный череп  этой самой кружкой! – медленно, выделяя каждое слово процедил Хэнсэн. Для большей наглядности он стиснул в кулаке ручку кружки, демонстрируя огромные веревки жил, опутавшие его руку. – Наливай!
- Сэр! – в голосе парня слышались нервные нотки – Я могу позвать службу безопасности.
Парень будто был оракулом: к стойке подошел широкоплечий мужчина в темно-синей униформе с пришитым на спине шевроном SECURITY. Лицо бармена расслабилось, в глазах появилась надежда.
- Кто здесь, - строго сказал он, глядя на бармена, - отказывается обслуживать клиента?
- Сэр?..
- Наливай, сынок, да не жалей. Две кружки наливай. Если будет начальство наезжать, вали все на меня.
Бармен ошеломленно моргнул и принялся исполнять распоряжение.
- А вы знаете, капрал Хэнсэн, что употребление алкоголя в одиночестве плохо сказывается на нервной системе? – спросил секъюрити, усаживаясь рядом с Полом.
Тот поднял глаза и только теперь заметил, что перед ним сидит не кто иной, как Виктор Онсман. Хмель, точнее изрядная его часть, сразу улетучилась.
- Вик! Ты!
- Я! А ты думал так просто от меня отделаешься?
- Да ты что? Не чаял тебя здесь увидеть!
- Да я тоже. Сегодня сидел утром в главном холле перед стыковочным узлом. Смотрю, ты идешь! Я сначала не поверил, думал - ошибся! Подошел к той девчонке, что тебя обслуживала, смотрю – Пол Хэнсэн! Потом искать тебя времени не было. Куда летишь, старик?
- Подальше от Солнца.
Онсман кивнул.
- Ясно. Себя не нашел.
- Пытался. Вернулся на Ганимед, устроился в полицию. Съездил одному выродку по е[***]у, а меня за это выперли.
- За дело хоть врезал?
- Он отчима избил, за то, что тот ему денег не дал. Иногда еще думаю, что мало я ему дал. Сломал бы пару ребер – точно б научился себя вести.
- М-да, не весело, - он сделал большой глоток.
- А ты здесь как оказался?
- Знакомый меня порекомендовал. Меня и устроили сюда, да еще и начальником смены.
- А разве не МСБ занимается охраной звездолетов?
- Ну, эти парни как бы не от мира сего, нервируют пассажиров. Ну вот STU набрало ребят со стороны.
- Типа мы от мира сего!
- Ну, зато есть работа. Тут конечно больше половины народа – салаги. Качки еще те, с тренажеров сутками не слезали, а не знают даже с какого конца за дубину браться. Человек двадцать от силы отслужили в армии, четверо даже были на Дарвине-4, еще одного с NY-5 нашел. Ну, что здесь может случиться в конце-концов? Мелкие кражи, драки. Максимум – бытовое убийство. Надеюсь, конечно, что и этого не будет. Мы здесь так – для подстраховки. Шестьдесят человек на две смены.
- А вооружены чем?
- Да чем нас могут вооружить, если на внутренних планетах ты хрен где ствол найдешь? У нас здесь есть Зевс-17, и то только потому что звездолет – зона повышенного риска. Есть еще слабенькие транквилизаторы, перцовые баллончики, электрошоковые дубинки. Но все они под замком и выдаются только с санкции капитана. Знаешь, нам здесь дубинки эти носить можно только в чехле и только под одеждой. А то это, типа, пассажиров нервирует! А уж чтоб ее пустить в ход! Это ж целая процедура! Тут если что-то серьезное случится – мы ничего не сможем сделать! Так ты с нами до куда?
- Дарвин-4. Там, наверное, и осяду.
- Неплохой выбор. Там сейчас все тихо, а крепкие руки всегда нужны. А можешь и к нам устроиться! Хоть сейчас с капитаном поговорю. Ты мог бы понадобиться здесь. И мне приятнее, и тебе, кстати, лучше будет.
- Давай я тебе потом скажу. Мне надо отдохнуть хотя бы неделю.
- Валяй! Но учти, отказавшись – ты теряешь очень многое!
- Посмотрим. Давай пока пить пиво.
- Согласен.

В каютах всех классов и блоков корабля пассажиры постепенно отходили ко сну в комфортных, теплых постелях, стараясь не думать, что находятся посреди безбрежного моря мертвого и холодного вакуума.
В контрольном центре и центре управления к работе приступила ночная смена.
В жилом блоке для экипажа Энтони Роббертс и Влад Ротт, придерживая друг друга, добрались до их каюты. Не раздеваясь, оба плюхнулись на койки и сразу же заснули. Пенис Роббертса стоял всю ночь.
В каюте 124-R Алекс Гроф проснулся, увидев сон, который почти каждую ночь снился ему. Он уселся на кровати и разразился рыданиями.