Весенние попытки. Предисловие

     Этой повести почти четверть века. Написал по горячим следам о создании на ВАЗе независимой профсоюзной организации. На первых порах и я принимал не очень деятельное участие, потому что не был оратором и трибуном, но мне, как человеку пишущему, было очень интересно узнать, как всё это происходит, и что из этого получится. Попутно вёл дневник. А потом подумал, что можно на этом материале написать повесть.

Написал. Принёс в своё лито «Лада»,  где без меня не обходился ни один альманах, и на волне грандиозных перестроечных событий в стране, создавали свои не менее значительные маниловские планы: выпускать литературную газету, ежемесячный журнал, книги. Так что моя повесть была не лишней.

Правда, Владимир Кудряшов, совмещавший роль писатели и редактора, кисло поморщился:
— Ты же понимаешь — это однодневка.

Я понимал и соглашался с ним. По сути — это был развёрнутый очерк. Не было детективной линии, любви на разрыв. Но я фаталист, что будет, то и будет. Напечатают — скажу спасибо, нет — волосы на голове рвать не стану.

Тем временем в стране происходили столь значительные события, что описанное мною, превращалось в столь заурядный факт, что и заикаться о нём не стоило. Но Владимир честно редактировал мою повесть, говорил, что убрал то-то и то-то, придирался к каким-то моим словам. Я соглашался с ним, понимая, что будет большим чудом, если повесть напечатают.

Уже рухнул СССР. Но в нашем городе всё было тихо и спокойно. Ну, лишь один раз вышли на митинг, и то, ради интереса, узнать, что это такое? Бестолково потолкались в толпе возле единственного в Автозаводском районе кинотеатра «Сатурн», расписались в поддержку новых лидеров, и тут же ушли, всей натурой не переваривая такие сборища. Очень некомфортно в толпе незнакомцев, в основном — мужчины. Голос выступающего, едва слышен и неразборчив.

Между тем наша руководительница Лито Валентина Рашевская один за другим выпустила два альманаха, где были и мои рассказы. Мой гонорар перевели на почту по месту моего проживания. Год назад это была бы хорошая сумма, но в 1992 году три тысячи рублей превратились в заурядную пачку подержанных трёхрублёвок, которую мне и выдали.

Я, чуть ли не бегом, чтобы за это время деньги ещё не обесценились, поспешил в магазин и купил себе брюки, будет хоть в  чём-то ходить.

Шло время. Владимир Кудряшов выпустил книгу своих рассказов, но мне не подарил, то ли потому, что знал, я не в восторге от его творчества, то ли по какой-то иной причине.

События неспешно развивались. Один из героев моей повести, Анатолий Иванов, возглавил независимый профсоюз и заставил считаться с ним заводскую администрацию, вытерпел гонения, угрозы. Всё это я слышал краем уха, потому что это были не мои игры, отошёл от них сразу после написания повести, не воспринимал их всерьёз. Я и повесть свою так назвал — «Весенние попытки».

Я был уверен, что это ненадолго, неоперившемуся курёнку быстро свернут голову и пустят в ощип. Не свернули. Курёнок стал орлом. Его выбрали депутатом в госдуму. Это ли не достойный финал моей повести?

Много раз видел Иванова на телеэкране, сидящим за парламентским столом, но ни разу, выступающим. Ему нечего было сказать. То ли говорил столь незначительное, что тележурналисты это не фиксировали.

Один раз всё же пересекнулись. Как-то в воскресный день он заявился на заурядную нашу встречу в литературную гостиную ДК вместе со своими шкафами-телохранителями. Важный, забронзовевший, с невозмутимым лицом. Молча прошли к глухой стенке и сели.
Меня он не узнал, да особо никого и не разглядывал, неподвижно посидел десять минут, встали и ушли. Ни слова не произнес. Мы ему были не нужны, и он нам. Деньги нам выделял муниципалитет.

Подробнее о всём этом у меня написано в «ЛИТО ;ЛАДА”». Два года я не выставлял в сеть эту повесть, понимая, что это — всего лишь производственная повесть, которая не всем будет интересна. Но я единственный свидетель становления, зарождения независимого профсоюза ВАЗа. Может быть, кому-то и будет интересно. Или наивно заблуждаюсь?

продолжение: http://www.proza.ru/2013/05/18/864