Отпуск безгонорарного писателя Проза. ру

    Сойдя с дороги и войдя в  лес, я уже через пятнадцать
минут пожалел, что решил возвращаться из поселка в санаторий
не по дороге, а напрямик  через лес.
    Дорога тоже шла лесом, но с нее трудно было сбиться даже
в темноте. А теперь, вот, заблудился…
    Первые десять минут я уверенно шел между кустами и деревьями
по еле заметной тропинке, именуемой местными старожилами партизанской.
Но в лесу быстро стемнело, и тропинка исчезла. Куда бы я ни
протягивал руки – везде натыкался не ветви кустов и стволы деревьев.
    Все-таки надо было возвращаться по дороге. Правда, напрямик
я сокращал путь километра на два и, по моим расчетам, успевал на
ужин, которого начал ждать, выйдя из столовой после обеда…
    Вспомнилось безденежное и поэтому участливое лицо участкового
врача поликлиники, советовавшей мне подлечиться именно в этом санатории.
    - Кругом лес и озонированный воздух! – говорила она, заполняя
гору каких-то отчетов. – Фитотерапия в чистом виде… Как раз то, чего
так не хватает нам, городским жителям…
    Сказала бы она, что кроме этой чистой фитотерапии здесь ничего
не дают ни врачи, ни повара – ни за что не приехал бы в этот
партизанский край. Собственно говоря, я и в поселок поперся, чтобы
позвонить домой, и попросить прислать хоть немного продуктов.
На одной фитотерапии  я до конца лечения не продержусь…
    Обессилено сел под деревом, опершись похудевшей в санатории
спиной о его могучий ствол. Стало ясно – сегодня я остался без ужина.
Самое обидное будет не в том, что мой ужин съедят соседи по столу,
а в том, что они даже не вспомнят обо мне! И уж тем более меня никто
не будет ночью искать. В санатории каждую ночь не возвращаются
десять-пятнадцать мужчин еще не обессиленных отдыхом в санатории,
которые нанимаются за еду к местным жителям в подсобные рабочие.
Все решат, что и я нанялся, и остался ночевать у новых хозяев…
    Вдали послышался еле различимый шум… Прислушался – шум
работающего автомобильного мотора. Звук затих, будто автомобиль
остановился. Торопливо двинулся в его сторону с надеждой выйти на
дорогу. Через минуту звук появился вновь, удаляясь…
    Интересно, съели соседи уже мой ужин или нет?
    Минут через двадцать снова сел под дерево. Показалось, будто 
я уже опирался спиной о его шершавую поверхность. Выходило, что все
это время я продирался сквозь кусты, отмеряя круги вокруг этой сосны…
    Вдруг треснула ветка. Я вздрогнул. Хруст повторился. Пришлось
вздрогнуть еще раз. Треск приближался. Мгновенно вспомнились рассказы
местных жителей о диких кабанах, набрасывающихся на обессиленных
лечением санаторных больных. Затрещало где-то за спиной. Нервы
напряглись. Отчетливо почувствовал, как душа, минуя пустой желудок,
двинулась к пяткам.
    - Тварь паршивая, скотина! – неожиданно для себя закричал я.
– Рыло свинячье, харя недорезанная! Выходи, я выцарапаю твои
поросячьи глазки!..
    Я замолчал, переводя дух. Треск веток тоже прекратился.
« Тварь лесная, - пронеслось в голове, - соображает, есть у меня 
ружье или нет!»
    Вдруг меня бросило в холодный пот. Я вспомнил, что последнего
дикого кабана отдыхающие закололи зонтиками и съели еще в прошлом
году. А если это, правда, не кабан? В глазах стало еще темнее,
чем в лесу…Волки…Точно! Как это я о них забыл? Рассказы о них были
страшнее, чем о кабанах…
    - Волки позорные! – закричал я, почему-то словами героя фильма
про бандитов. – Выходите, у меня ножичков на всех хватит! Давай по
фене поботаем!..
    Из кустов послышался рев и шум ломаемых веток, который начал
удаляться. Чувство стыда за пережитый страх сорвало меня с места
и бросило в погоню. Пожалуй, впервые в жизни меня охватил инстинкт
охотника с его испокон вечным стремлением вернуться домой с добычей.
    Ломая кусты, я продирался за доносившимся не то храпом, не то
мычанием, подбадривая себя криками:
    - Стой, скотина!.. Догоню – убью!..
    « Больше на лося или на оленя похоже», -  стучала мысль в
осмелевшем сознании.
    Разобраться в звуках убегавшего зверя не успел, так как
споткнулся и упал. Вставая, нащупал лежавший на земле прямоугольный
предмет, напоминавший чемодан. Вспомнил по фильмам, что в таких
ящиках доставляли на передовую патроны. Видно этот болтается здесь
с партизанских времен…
    После нескольких минут возобновленного преследования понял
– падением дал слишком большую фору своей жертве. Я сбавил темп и,
прихрамывая, побрел вслед удаляющимся звукам убегающей добычи…
    Начало светать, когда я вышел на дорогу. Вышел очень удачно,
почти у самых ворот санатория. Там принимали вновь прибывшего 
отдыхающего. Принимали как-то  необычно – от ворот  его несли на
носилках две женщины в белых халатах. Третья шла рядом, держа  в
высоко поднятой руке опрокинутую емкость капельницы, иголка которой
торчала в полной ягодице лежащего на носилках мужчины.
    « Такому, конечно, можно фитотерапией лечиться», - подумал я,
глядя на белевшую ягодицу.
    Даже страшная усталость и чувство голода не позволили мне пройти
мимо чужого горя – я помог женщине нести капельницу.
    В изоляторе, куда мы занесли больного, женщина рассказала,
что минут десять тому назад этот мужчина выскочил из леса, ворвался
на проходную и, крикнув задыхаясь: 
«Бандиты…убивают…чемодан!», потерял сознание.
« Это похлеще, чем волки и кабаны», - сочувственно подумал я о
бедолаге, который не реагировал даже на поднесенный к его носу спирт…
    Последующие несколько дней санаторий жил обсуждением бандитского
нападения на вновь прибывшего отдыхающего, который по совету
подвозившего его на попутке шофера, пошел в санаторий не по дороге,
а напрямик, через лес.
    Вызванный из поселка участковый за день раскрыл преступление.
Правда, не полностью. Бандитов поймать ему не удалось, но чемодан,
найденный им в лесу, вернул пришедшему в себя хозяину, который в
тот же день уехал домой.
    … Получив через неделю в поселке посылку, я не решился идти
с ней через лес даже днем. Одно дело, когда бандиты забирают
чемодан и, узнав, что в нем нет ничего съестного, бросают его
в лесу и совсем другое, когда знаешь, что в посылке продукты,
присланные любящей женой.
    В санаторий я шел по дороге, вдыхая озонированный лесной воздух
и ощущая все нарастающий аппетит. Не в силах бороться с ним, я сошел
с дороги, сел под деревом и открыл посылку. Сверху лежала записка
жены: « Зарплату выдали натурой. Продай все и купи себе продукты».
    Под письмом лежали десять баллончиков озонирующего освежителя воздуха.