Глава 6. Полезно ли знать чужие тайны?

Глава – 6.  Полезно ли знать чужие тайны?

         Проснулась я ни свет ни заря. В комнате было душно, мне даже показалось, что я задыхаюсь. Я встала, распахнула форточку. В комнату ворвалась струя свежего осеннего влажного воздуха. Постепенно дыхание пришло в норму. Видимо, мне снился какой-то кошмар. И тут я всё вспомнила: кошмар мне предстоял сегодня  наяву, после занятий в институте. Вот  так: наделаешь глупостей, а потом и сам  бы рад их исправить, но кто подскажет – как?  Маринка –  дама импульсивная, капризная и обидчивая. И хотя труднее всего, наверное, признавать свои ошибки, я была не против попросить прощения у Марины, а вот ссориться с ней  мне вовсе не хотелось. Во-первых, мы, все,  действительно, бы-ли виноваты  перед ней; а во-вторых, мне не хотелось по собственной глупости терять подругу. Маринка была мне дорога, я не только к ней привыкла, но и считала очень близким для себя человеком.  К тому же я не представляла себе, что мне делать с тайной Василия  Ивановича Глинских, которую я  случайно узнала из обрывков подслушанного мной три года назад разговора. Моя буйная фантазия и, надеюсь, умение анализировать и сопоставлять факты позволили воссоздать довольно целостную картину его прошлого. А было оно, действительно, трагическим и достойным пера хорошего романиста.
       Василий родился в  каком-то сибирском  областном центре. Родители его занимали должности руководителей небольшой местной лесопилки. Окончив школу, Василий поступил   где-то в Сибири в  лесотехническую академию, где закончил технологический  и экономический факультеты. Ему прочили аспирантуру. Но он по своей воле ушёл служить в Армию. Попал он в какую-то горячую точку, где повидал и смерть, и предательство и  пережил много  того, о чём не любил после вспоминать. Вернувшись в родной городок, он пошёл работать по специальности на ту самую лесопилку, хозяином которой стал его отец. В начале 90-х отец Василия  подсуетился, смекнув, как можно с пользой дела использовать ваучеры, скупил их у местных алкашей и «прихватизировал» родное предприятие, став его единовластным хозяином. Когда же приехал Василий, он, как единственный сын и наследник, получил в качестве свадебного  подарка  эту лесопилку в полное пользование. Женился он  по любви на бывшей однокласснице Варе, которую любил  чуть ли не с первого класса. Вскоре он  расширил свой лесной бизнес и  нашёл компаньонов, которые вложили свои капиталы в развитие его предприятия. А ещё через некоторое время  он решил переехать в Москву и перевести туда свой бизнес. Его компаньонам такой расклад пришёлся не по душе. Но дела Василия шли уже настолько успешно, что, даже выплатив  компаньонам хорошие отступные, он смог воплотить свою идею в жизнь. Василий налаживал своё дело в Москве. Это был бум загородного строительства, и стройматериалы, которые производило Московское отделение фирмы Василия,  шли на ура. Бизнес процветал. Жена ждала первенца.  И тот день, когда Василий приехал за женой и новорожденной дочкой в роддом, стал последним счастливым днём в его жизни. Остановившись возле магазина на подъезде к дому, чтобы купить каких-нибудь деликатесов к столу, Василий пошёл в супермаркет. Жена с дочкой остались ждать его в машине. В этот момент его иномарка была просто расплющена неизвестно откуда взявшимся почти в центре Москвы огромным грузовиком. От машины мало что уцелело. От удара она взорвалась и загорелась. Спасти никого не удалось.  Грузовик стремительно скрылся с места происшествия. Машину вскоре нашли, но шофёру каким-то образом удалось выйти на свободу,  а ещё через несколько дней его нашли повешенным в его собственной квартире.  Следствие установило, что это было инсценированное под самоубийство самое настоящее убийство. Вывод напрашивался сам собой: месть. Все улики указывали на Василия. Но так как они были косвенными, его выпустили до суда под подписку о невыезде. Вот тут-то его московские друзья и надоумили обратиться в фирму Игоря Анатольевича. Игорь, до того, как стал адвокатом, поработал следователем в прокуратуре. Его нового подзащитного их общие знакомые охарактеризовали как человека не просто положительного, а кристально честного и порядочного, и очень просили разобраться в этом злополучно - запутанном деле. Они так настоятельно просили за Василия, что Игорь привлёк к этому делу и папу, как лучшего своего сотрудника и надёжного друга. Вдвоём они дотошно разобрались в деле Василия  и сделали  сенсационный вывод, что наезд на иномарку Глинских  был не трагической случайностью, а тщательно спланированным убийством, целью которого  был сам Василий, перешедший дорогу каким - то неизвестным на тот момент конкурентам. Улики, которые раздобыли папа и Игорь Анатольевич, неопровержимо доказывали невиновность  подозреваемого. Василий был полностью и безоговорочно оправдан. Но истинного заказчика убийства семьи Василия так и не нашли. 
          У папы и Игоря по этому делу было проведено своё расследование, и вскоре они выяснили и нарисовали  Василию всю картину преступления. Бывшие компаньоны Василия затаили на него зло, к тому же они были уверены: устрани они Василия из бизнеса, его родители и жена, выбитые из колеи смертью единственного  сына и горячо любимого мужа, продадут этот бизнес им. В Москве жил брат одного из этих людей. У него был свой какой-то сомнительный бизнес. Я не поняла из разговора, что это был за бизнес. О нём родители и Игорь говорили, переходя на невнятный шёпот. Наверное, какой-нибудь сутенёр или что-то вроде этого. У него были связи с криминалом. Он нашёл исполнителя, он же обеспечил ему алиби. А после исполнения поручения, киллера, как водится, убрали. Игорь и папа были готовы предать дело в суд, но Василий попросил их этого не делать. Он сказал, что разберётся сам. И уверил своих новых друзей, что отомстит красиво и без криминала. Эта месть не заставила себя долго ждать. Недаром Василий был асом в своей области: он поставил дело так, что один из его компаньонов был разорён, его фирма продана с молотка неизвестному московскому коммерсанту, а виновником разорения был представлен другой. Во время разборок разорившийся в пылу драки убил своего обидчика. Убийца был приговорён к длительному лишению свободы, а его фирма была продана  его не сильно безутешной «соломенной вдовой» на аукционе тому же самому  неизвестному лицу. По – моему, не надо много думать, чтобы догадаться, что этим лицом был Василий Глинских.
   Василий Иванович был человеком благодарным. Не смотря на щедрый гонорар, который он заплатил фирме за свободу и доброе имя, он хотел ещё и лично отблагодарить Игоря и отца за хорошо проделанную работу, которую, как истинный профессионал, ценил и в других областях жизни. Узнав о болезни дочери одного  из своих спасителей и необходимости обеспечить ей послебольничный отдых в Подмосковье, он, не раздумывая, предложил поселиться на лето на его даче, которую он выстроил в Кольцовке для жены и маленькой дочери, чтобы они могли жить на свежем воздухе, вдали от городской пыли и суеты. Раз уж не смог обеспечить безопасность своей дочери, можно попытаться помочь другому человеку в лечении  опасной болезни ребёнка. Так я оказалась гостьей Василия и провела чудесное лето, которое стало залогом моего выздоровления. Но вот вопросам безопасности он стал уделять теперь чуть ли не главное место в жизни своей компании. Как я могла упустить такой важный момент, когда поняла, за кем мы следим, сама не понимаю! Попалась элементарно! Азартный ты, Парамоша! Как только взяла след, потеряла нюх! Вот такие парадоксы успеха!
      Рассказывать ли всё это Маринке, я пока не знала. Надо будет сначала выслушать её: что там у неё за проблема возникла? А потом на месте и сориентируюсь. Приняв такое решение, я поняла, что пора подниматься, гулять собачку и медленно и красиво двигаться в сторону института.
День не задался как-то сразу. Во-первых, не выспалась. Во-вторых, немного больше времени пришлось провести в парке: возник конфликт с двумя бегунами, молодыми парнями, которых я неоднократно видела в парке, и которые не раз уже пытались познакомиться со  мной и с Маринкой. Потерпев фиаско с нами, они попытались, было, наладить контакт с Евой, а, когда она дала им понять, что приёмы самообороны знает, они по-наглому стали предъявлять претензии мне. Причём один  испугался довольно серьёзно и орал на меня, как будто его моя собака, действительно, загрызла. Хотела бы я поглядеть на того человека, которого  умудрился загрызть ньюфаундленд!  А второй больше заигрывал со мной, чем сердился на самом деле. Еле от них отвязалась. Тем более Ева, когда это, в самом деле, было нужно, умела всерьёз показывать клыки и выглядеть весьма устрашающе.  Именно поэтому я не боялась гулять с ней ни поздно вечером, ни в дальних уголках парка, пользующихся у жителей близлежащих домов в качестве мест прогулок куда  меньшей популярностью
В-третьих, из-за пунктов один и два и опоздала на первую пару к занудливому профессору, который читал у нас спецпсихологию. Он очень язвительно  прошёлся и по мне, и по другим, вечно опаздывавшим  нерадивым студентам, для которых нет ничего святого.  Я не стала оправдываться, пусть бурчит, скорей бы сесть на своё место. День начинался мерзко. Да и сама я что-то сильно нервничала из-за предстоящего разговора с Мариной. Что там у неё случилось? Эта мысль  не давала мне покоя весь день.
      Маринка ждала меня на улице. Её метания из стороны в сторону трудно было назвать прогулочным шагом.  «Однако, ты, подруга, волнуешься не меньше моего. Один – один. Только вот в чью пользу?»-  успокаивала я себя. Но то, что Маринка так волновалась, убедило меня в том, что не наша слежка – главная причина нашего разговора. Это меня ещё больше заинтриговало.
  - Ну, наконец-то! Такое впечатление, что врачей учат больше и качественней, чем других специалистов! – Маринка иронично хмыкнула.
- А ты как думала! -  парировала я. – Работа и нужная, и ответственная, и почётная…
 Но Маринка не дала мне закончить этот панегирик в мой адрес.
- То-то, во всех больницах нашей необъятной родины, все без исключения тяжёлые больные выздоравливают, как мухи! Так, кажется у нашего великого русско-украинского классика?
- Вам виднее, это вы у нас золотая медалистка, а мы, так, больше жмуриков режем.
- Фи, Ирэн, как это грубо и не по-европейски! – поморщилась моя подруга. – Ладно, не будем оттягивать разговор. Где тут можно присесть и расслабиться?
- Пойдём, тут неподалёку есть очень миленькая кофейня, мы там с Аней обычно зависаем для поболтать за жизнь. Ты ведь,  я так понимаю, за жизнь почирикать хочешь?
- За неё, за жизнь. И очень – очень хочу. Так что скорее показывай мне свою кафешку.
- Ух, ты, как нам уж замуж невтерпёж!
 При этих моих словах Маринка как-то странно, мне показалось, даже затравленно посмотрела на меня.
- Если б ты знала, какую провидческую мысль ты сейчас выдала! – как-то очень уж горько сказала Маринка.
   Маринка вела себя странновато: всю дорогу она  оглядывалась по сторонам, смотрела на часы, но при этом молчала как рыба.  Наконец, мы добрались до места нашей нелегальной сходки. Устроившись за дальним столиком ( она наотрез отказалась сесть у окна), Марин-ка  выразила – таки желание пообщаться.
- Ира, ты не удивляйся, пожалуйста, моим вопросам, но для меня то, о чём мы будем говорить, очень важно, - умоляющим тоном начала Маринка.
- Если ты  внятно объяснишь, что тебя так встревожило, я постараюсь тебе помочь, - твёрдо сказала я.
- Спасибо, Ирка, ты настоящий друг. Я в этом никогда не сомневалась, даже тогда, когда мы были совсем не подругами. Я попала в очень сложную ситуацию, - она судорожно вздохнула, так же судорожно, чуть ли не со всхлипом, выдохнула, и, набрав полные лёгкие воздуха, начала высказывать свои опасении. – Ира, я влюбилась…
- Тоже мне – новость!- иронично хмыкнула я. Но Марина меня перебила:
- Ира, не сбивай меня, я и сама прекрасно собьюсь.
- Всё, прости, молчу и слушаю,- покорно сказала я.
- Ира, я не просто влюбилась –  я полюбила… Я так полюбила Васю, что хочу быть с ним всю жизнь. Не перебивай,- заметив мой нетерпеливый жест, вскрикнула Марина, и продолжила.-  Я люблю его настолько, что готова даже  отказаться от своей мечты. Я хочу за него замуж, хочу родить ребёнка, или даже – детей,  хочу всю жизнь с ним прожить.
- Так в чём проблема?- я всё же продолжала недоумевать: ведь и так было понятно, что у  Василия самые серьёзные намерения.- Он, что,  жениться не хочет?
- В том – то и дело, что хочет! -  в Маринкином голосе сквозила какая-то растерянность.- Но он так странно себя ведёт. Мне страшно, Ира. С ним что-то не так. А что – не так, я не могу понять…
- Что именно тебя тревожит?- продолжала пытать я.
- Ну, во-первых, он уже поставил передо мной условие – отказаться не только от сцены, но и от съёмок в кино. Я должна быть домохозяйкой. Я вроде бы и согласна, но вдруг в нашей жизни что-то изменится, а у меня ни профессии, ни богатых родителей, ни сбережений. И потом, мне кажется, что за мной кто-то следит. Он опутал меня по рукам и ногам. Я не могу самостоятельно и шага сделать. При этом я чувствую, что он меня не ревнует, дело в чём-то другом. Может, я влюбилась, чего-то не вижу в нём, что потом меня испугает или сломает? Кстати, ему уже за тридцать, он образован, успешен, богат, далеко не урод, а не женат! Это тоже как-то подозрительно! -  продолжала перечислять все свои подозрения Марина. -  Это ещё не всё. Я всё ему высказала, и мы поссорились. Если мы не помиримся, то я умру… - упавшим голосом подвела она итог  своим страданиям.
- Ну, для пылко влюблённой, у тебя голова слишком уж на нужном месте. А вообще-то ты права: нельзя в наше время кидаться с головой в омут страсти. Неизвестно, что там за тайны в тёмном прошлом твоего избранника, - подыграла я её страхам. Но, увидев, что перегибаю палку, я перешла на серьёзный тон. -  Марина, я думаю, что смогу развеять твои страхи. Во-первых, сразу же успокойся: Василий не имеет ничего общего с Синей Бородой.   Он не маньяк, не деспот, человек он в высшей степени порядочный. Так что если  даже ( не дай Бог!) у вас что-то не сложится, он тебя без гроша в кармане на улицу не выгонит. Он мужик и благородный, и благодарный.  Ну, а насчёт прошлого… Слушай. Он уже был однажды женат. Не дёргайся! Его жена и дочь погибли. И в этом он винит себя. Что, кстати, совершенно напрасно. Откуда я всё знаю? Марина, несколько лет назад, когда я была ещё совсем маленькой и любопытной, как юный мангуст, я подслушала разговор, который начала моя мама. Ей, видите ли, Василий тоже не внушал доверия.  Она высказывала подозрения насчёт приглашения нас  на дачу на всё лето. Он ведь тогда даже деньги с нас брать отказался. Слушай, дитя моё, я  поведаю тебе житие почти  святого  Василия.
 - Почему – почти?-  с опаской поинтересовалась Марина.
- Потому что канонизируют обычно после смерти, а твой ещё поживёт,-  холодно ответила я.
   И я в общих чертах  ввела Маринку в курс жизненных перипетий  Василия Ивановича. Она так растрогалась, что на её глазах выступили самые настоящие слёзы.
- Господи, да он, элементарно, боится потерять тебя, поэтому и пасёт, чтобы с тобой ничего не случилось. Видимо, он приставил к тебе охрану. Поэтому ты и заметила слежку. Плохо сработали, ребята.  Не удивлюсь, если выяснится, что Василий не только знает, где ты сейчас и с кем, но и ведёт с помощью каких-нибудь супер-пупер современных  средств запись нашего с тобой разговора, -  продолжала я просвещать Маринку.- Проверим? Маринка кивнула.
  Взяв в руки стакан, я поднесла его ко рту наподобие микрофона и тоном радистки – разведчицы  слала посылать позывные в «эфир»:
- Господин Глинских, господин Глинских, мы вас раскусили. Приём. Подойдите к нашему столику, а то мы обидимся. Василий, мы требуем объяснений, - Маринка давилась от хохота, я тоже еле держалась, а  ещё через несколько минут мы обе сидели, уронив челюсти практически на грудь и вытаращив от удивления глаза, потому что перед нашим столиком застыли в глубоком пардоне и сам Василий, и начальник его службы безопасности, которого все звали просто Богданыч.  Они вместе когда-то служили в Армии.   
 – Ну, ни фига себе, техника на вооружении у простых сибирских лесорубов!  -  только и смогла промычать я, немея от той фантастической быстроты, с какой моя глупая шутка превратилась в  самую настоящую явь.
   - Здравствуйте, девочки мои дорогие! – виноватым тоном сказал Василий. На начальника  его службы безопасности было жалко смотреть. Так выглядит поверженный враг, который был на сто процентов уверен в безоговорочной победе. – Приношу вам свои извинения. Позвольте мне всё объяснить. Хотя, Ира настолько всё правильно тебе, Мари-ночка,  обрисовала, что у меня, пожалуй, нет слов, чтобы дополнить её рассказ. Всё она правильно поняла и тебе рассказала. Мариночка, прости, я был во всём не прав! – и обращаясь уже ко мне добавил,-  Да, Ира, хорошая наследственность – великое дело. Прими мои поздравления: я в восхищении от твоей наблюдательности, умения анализировать, от интеллектуальных способностей. Ты ведь тогда совсем несмышлёнышем была, а поди-ка, всё просекла! Может, возглавишь мою службу безопасности? – уже шутливо добавил он.
- Я подумаю,- скромно потупившись ответила я, но взглянув на бледного начальника службы безопасности, добавила,- но сначала мне нужно институт закончить.  У меня пока нет жениха – олигарха. Надо подумать о добывании хлеба насущного.
  Ситуация перестала быть напряжённой. Все засмеялись, а громче всех – начальник службы безопасности.
 - А ты не очень-то веселись, Богданыч! - строго заметил ему Василий. - Не стыдно? Две девчонки переиграли! Э-э-х! За что я вам деньги плачу?
   Но по его тону было понятно, что он не сердится. Мне тоже полегчало. Маринка на меня теперь не сердилась, а даже испытывала чувство благодарности, что я так неожиданно быстро и просто разрешила такую непростую для неё ситуацию. Короче, все были довольны!  Василий пригласил нас в очень дорогой ресторан, чтобы отпраздновать благополучное разрешение конфликта, но я отказалась. Мне надо было спешить выводить  на прогулку Еву, которая меня уже совсем заждалась.
      Вечером у меня был разговор с родителями. Отцу в офис позвонил Василий и в таких  преувеличенно восторженных  словах и выражениях  расписал, какая я замечательная, умная, добрая и т.д. и т.п., что папа даже встревожился: уж не перекинулся ли интерес Василия на его единственное чадо. Но Василий успокоил его, сказав, что они с Мариной уже подали заявление в ЗАГС и наметили дату свадьбы. А ещё они хотят, чтобы я и Антон стали свидетелями на их  свадьбе. Ничего себе поворотик!  Но, оказывается, Маринка уже позвонила  Антону и всё с ним обсудила. Он с радостью согласился.
  Эта не  самая красивая история из моей жизни имела и ещё одно приятное последствие: Антон и Наташа  стали встречаться.  Между ними вспыхнуло такое чувство, что думаю, скоро у нас будет ещё одна свадьба.  Видимо, совместная деятельность –  всё же благодатная почва для развития романтических отношений.  А с  Василием поговорили Игорь Анатольевич и мой папа. Его и переубеждать – то особенно не пришлось. Он и сам понимал, что бандитские девяностые уже прошли. Нет  особого риска, если у Марины будет своя, пусть даже и публичная, профессия. И пасти её не надо. Она самостоятельная, серьёзная девушка. Хотя, может быть, Василий  был и прав, и Маринке, в самом деле, нужна охрана? Она же всё-таки звездой стать собирается. Вот пусть и привыкает.
   Вечер я закончила традиционно: позвонила Лёшке и рассказала обо всех новостях. Он посмеялся, но тоже был рад и за Маринку, и, особенно, за своего лучшего друга, Антона. Маринку он, всё-таки до сих пор недолюбливал. Лёшка рассказал, что был в гостях у Ани и Кости, близнецы его уже узнают и улыбаются. Лёшка с таким умилением рассказывал мне  об Аниных мальчишках, что  меня кольнула ревность:
- Послушай, Филатов, а ты наших-то детей тоже так любить будешь или весь свой пыл
уже истратил?
- Когда родишь –  узнаешь,- таинственно сказал мой любимый мужчина. – Ну, не сердись, - добавил он.- Наших детей  я буду просто  обожать.
День, начавшийся так мрачно, имел очень приятное окончание. До чего же приятно ложиться спать, зная, что всё у тебя, у всех твоих  друзей и близких  в полном порядке!
Хотя… Мне не совсем было понятно состояние Марины. Кажется, история со слежкой закончилась ко всеобщему удовольствию. А Маринка, которая, вроде бы, очень хотела выйти замуж за своего принца, должна скакать от радости молодым козлёнком, что-то не больно эту самую радость и проявляет. Она выглядит если не грустной, то, по крайней мере, излишне задумчивой. А такое состояние для моей подруги ох как не свойственно! Но, я думаю, что со временем я разрешу и эту загадку.