Она же говорила тебе...

Оувен Райт сидел за своим письменным столом в ожидании следующего пациента. Мужчина  был не стар, на вид ему было не больше сорока пяти, но его голова уже была подернута сединой. Он смотрел на часы, его новая пациентка опаздывала уже на десять минут, а он просто ненавидел, когда кто-то непунктуален. Его работа – это психотерапия, он стал достаточно известным врачом в Нью-Йорке, за свой многолетний стаж он повидал множество пациентов, но в основном он вел людей с пограничными расстройствами сознания, но девушка, которую он ждал, была особым клиентом. В ее информационной  карте, которую он получил из клиники Святой Екатерины, были указаны многочисленные попытки покалечить себя, что самое удивительное, именно покалечить, а не убить. Мужчина уже построил в голове примерную линию их разговора, обдумывал возможные ее ответы на стандартные вопросы, и уже представлял какое примерно лечение ей назначить, как вдруг в дверь постучали.
-Да-да, войдите!- в дверь вошла миловидная девушка, лет двадцати. Ее тоненькая фигурка была одета в недорогой, но идущей ей костюм, несмотря на жару, пиджак был плотно застегнут до горла, на ногах были туфли без каблука, а черные длинные волосы собраны в хвост, с виду она была обычной симпатичной, а скорее даже красивой молодой девушкой.
-Здравствуйте. Простите, я немного опоздала, знаете в это время тяжело добраться в эту часть города, час пик. - девушка указала бледной маленькой ладошкой на кресло перед столом психотерапевта - Я могу сесть?
-Здравствуйте, конечно, присаживайтесь - пока девушка усаживалась, доктор открыл блокнот и взял в руки остро заточенный карандаш.- Меня зовут Оувен Райт, я ваш лечащий врач. Я хочу завести на вас свою информационную карту, и поэтому, если вы не против, я задам вам несколько несложных вопросов, заодно мы найдем причину, по которой вас направили ко мне.
-Да конечно,- девушка села в кресло, и расстегнув пиджак, сняла его, под ним оказался обычный серый топ, но врач смотрел на неё с удивлением, переходящим в ужас. Ее руки, шея, грудь, были покрыты тысячами шрамов, какие-то из них были уже старые побледневшие, какие-то недавно затянувшиеся, а на груди виднелись свеженаложенные швы, закрывающие глубокие порезы. Оувен быстро взял себя в руки, начав задавать вопросы:
-Ваше имя?-Доктор, посмотрел на девушку, которая нервно крутила в руках носовой платок.
-София Колинз,-девушка посмотрела на врача и секунду помедлив проговорила- К-О-Л-И-Н-З, мою фамилия иногда пишут неправильно.
-Сколько вам лет?- Оувен заметил, как девушка необычно держала платок в своих руках, между указательным и средним пальцами, как иногда глубоко вздыхала, он поставил на стол пепельницу и проговорил -  Здесь можно курить, если вы хотите.
-Спасибо - София достала из сумочки тонкие сигареты и зажигалку, прикурив, она практически с наслаждением затянулась, выпустив изо рта струйку дыма – Мне 21 год, я родилась 21 июня.
-Замечательно, почему вы здесь, как вы думаете?
-Наверное, из-за шрамов, я не хотела сюда приходить, но это было настояние главврача  больницы из которой меня выписали. – девушка вновь затянувшись продолжила, - это не первый мой поход к психотерапевту, и я примерно знаю, что именно вы хотите услышать. Давайте я начну с самого начала, если вам будет что-то непонятно, вы сможете меня остановить?
 -Конечно, если вам так удобнее, я только за- Оувен был удивлен этому предложению, но подумал, что в данном случае, это очень даже удобно.
- Как я уже сказала мне 21 год, я родилась в городе Туин-Фолс, это штат Айдахо.  Не самый большой, но и не самый маленький, я очень люблю свой родной город, он очень опрятный, милый, цветущий, иногда кажется, что все там друг друга знают, есть, конечно, и не очень хорошие люди, но в большинстве своем там живут очень милые мужчины и женщины. – девушка затушила сигарету и, встав, подошла к окну, на улице шел дождь, она продолжила смотря на то как капли бьются об стекло,- Странно, но мне кажется, что дождь плачет моими слезами… Продолжим. Моих родителей звали Эмма и Александр, я была поздним ребенком, мама родила меня в тридцать два года, она очень долго не могла забеременеть,  и я родилась очень слабенькой, часто болела, и, может, поэтому меня всегда очень любили, часто баловали, давали мне все, чего бы я не захотела.  – девушка закрыла жалюзи окна, так что свет не пробивался сквозь них, и вновь села на стул перед столом Оувен – То, что со мной происходит,  началось еще тогда, в раннем  детстве. Отец рассказывал мне, что я ужасно боялась темноты, просто до безумия, даже полутьма приводила меня в ужас, что я разговаривала с невидимыми друзьями, рассказывала про них разные, странные истории, говорила, что они якобы мне помогают…-врач перебил девушку.
-Простите, что перебиваю вас, а вы можете описать их, как они выглядели, о чем вы с ними говорили, что делали, или этого вы не помните?
-Да, немного… смутные образы…они были похожи на людей и зверей, но в них что-то было не так…я не могу сказать что именно, я не помню этого.
-А ваших родителей не беспокоило, что вы разговариваете сама с собой?
-Нет, отец говорил, что они думали - это этап взросления, и однажды я это просто перерасту. Если вы думаете, что у меня не было друзей, и я не умела ладить со сверстниками, и от того придумала себе друзей, которых не существует, то вы ошибаетесь, у меня было много друзей, я часто играла с соседскими ребятами и дефицита в общении у меня не было. У меня даже была и есть лучшая подруга, мы продолжаем переписываться, несмотря на то, что мы разъехались по разным концам страны, иногда она приезжает в Нью-Йорк, но не часто.- девушка грустно улыбнулась.
-Хорошо продолжайте, - Оувен сделал какую-то пометку в своем блокноте.
-Да конечно, - секунду собираясь с мыслями, стараясь преодолеть дрожь, София продолжила – Мама умерла, когда мне было 6 лет, она разбилась на своей машине. Она якобы заснула за рулем, это было непостижимо для моего отца, я сама до сих пор не могу понять, почему это случилось. – Девушка с трудом сдерживала слезы, ее голос дрожал,- Тогда, я, конечно, этого не понимала, но со временем, когда я видела, как девочки гуляют со своими мамами, смеются или ругаются, а я никогда не смогу даже просто сказать своей маме «Привет», я страдала и продолжаю страдать. Отец долго пытался добиться расследования, но все в один голос утверждали, что такое часто бывает, что в этом нет ничего экстраординарного, и дело закрыли. Я сама не верю в то, что моя мама могла заснуть днем за рулем, при том, что она всегда была очень педантична и аккуратна, в особенности с тем, что касалось автомобиля, по крайней мере, я помню ее именно такой.- внезапно девушка расплакалась, она закрыла лицо руками, ее плач был тихий, практически беззвучный, лишь редкие всхлипы выдавали всю боль, которая скрывалась  в этом хрупком девичьем тельце. Оувен терпеливо ждал, когда девушка успокоится, зная, что его слова утешения, лишь ухудшат ее состояния. Минут через пять девушка более или менее пришла в себя, вновь прикурив сигарету, глубоко затянувшись, продолжая дрожать, она молчала. На стене гулко тикали часы, было слышно, как о стекло окна стучат капли дождя, словно желая пробить этот барьер, разбиваясь насмерть. Затушив сигарету, София проговорила,- Простите, это больно…
-Ничего, я здесь и для того, чтобы помочь вам, чтобы вам стало легче, вы готовы продолжить?
-Да…конечно. – девушка отрешенно посмотрела в сторону и продолжила, - Они перестали приходить в тот день, когда маму похоронили. Я  хорошо это помню, я звала их, но они не приходили, словно бы все в мире решили, что я должна остаться абсолютно одна. – София покачала головой, словно пытаясь отогнать эти мысли от себя.- Отцу было очень тяжело, воспитывать меня одному, к счастью, он не пил, как это бывает в дешевых драмах, которые показывают по телевизору, но всегда был очень грустен.- девушка положила в пепельницу уже давно потухшую сигарету.- Иногда мне казалось, что я причина его грусти, он часто повторял «Ты так похожа на свою мать, в твоих глазах я вижу ее», я и сейчас так думаю. Меня грызет чувство вины, я уверена, что причина смерти мамы - это я, это странно наверное- София посмотрела на доктора, немного сощурив покрасневшие от слез глаза.
-А почему вы считаете, что вы причина ее трагической гибели, разве это не было несчастным случаем?
-Я не знаю, я не могу это объяснить, дослушайте до конца может вы поймете, что именно я имею ввиду.- девушка будто бы разозлилась на то, что мужчина ее перебил.
-Хорошо, конечно, я внимательно вас слушаю,- и снова Оувен сделал какую-то длинную запись в блокноте, качая головой, словно убеждаясь в каких-то своих предположениях.
-Отец давал мне все что мог, мне очень повезло, что он у меня был. Все было в порядке до моего шестнадцатилетия. Я жила обычной жизнью ребенка – школа, друзья, первая любовь, мечты, надежды, все как у всех, или практически как у всех, не смотря ни на что, я было счастлива, и понимала это. Да иногда было больно, но ведь у детей даже потеря любимой игрушки это трагедия, - девушка нервно засмеялась, каким-то ненастоящим, надрывным, предистерическим смехом,- Свое шестнадцатилетие я помню, будто бы оно было вчера. Этот день приходит ко мне в кошмарах практически каждую ночь, и не думаю, что я смогу его когда-нибудь забыть. В тот день я проснулась очень рано, было около трех или четырех часов ночи, я помню, что было еще очень темно. Я очень хотела пить, и пошла на кухню. Моя комната была на втором этаже, и к лестнице вел длинный коридор. Я  не стала включать свет, чтобы не разбудить отца, который спал в соседней комнате. Я шла на ощупь, выставив руки вперед, чтобы не врезаться в стенку или в тумбочку. – девушка задрожала сильнее, словно ей было безумно холодно,- Я не боялась нет, я просто шла сонная не думая ни о чем, кроме желания добраться до кухни. Сейчас кажется, что я шла долго, но это вряд ли было так. Хотя сейчас я не могу судить объективно, не знаю…- трясущимися руками девушка вновь взяла сигарету и прикурила, ее руки тряслись так, будто  они  стали чужими и не слушались ее, а она просто пыталась взять над ними шефство. После того как София затянулась она продолжила.- Я шла, как вдруг мои руки уперлись во что-то мягкое, липкое, отвратительно склизкое. Я отпрянула назад, я даже не успела испугаться и закричать, мой мозг просто выдал команду «Беги и включай свет!»  Я побежала к своей комнате, где был выключатель, после того как, я нажала кнопку, и свет загорелся, я просто стояла лицом к стене, боялась даже пошевелиться.-девушка тараторила, она говорила это так быстро, что Оувен просто испугался за нее. Он понимал, что она переживает этот момент заново, впадает в состоянии истерии, но остановить ее у него просто не было сил, он сам оцепенел, от того, что увидел эту картину перед глазами, такое случилось с ним впервые за всю его врачебную карьеру. Девушка продолжала - Я чувствовала, что что-то стоит со мной рядом, я обернулась. Это была огромная черная фигура, словно целиком состоящая из смолы или гудрона, она вся была в движении, бурлила, шевелилась, и подходила все ближе, а я не могу пошевелить ни одним мускулом, мое тело просто не слушалось меня. Я просто  стояла спиной к стене и смотрела на то, как ЭТО медленно ко мне подбирается, словно растягивая удовольствие. Оно подошло ко мне вплотную, и прошептало, прошипело своим мерзким, отвратительным голосом, словно это был и не голос, а шелест крыльев : « А теперь кричи!». Я до сих пор помню его дыхание, отдающее сырой землей и гнилью, сладковатым трупным запахом. Я открыла рот, чтобы закричать, и в ту же секунду это существо кинулось вперед, в мой рот, стало проникать в меня, вливаться, я чувствовала, как захлебываюсь грязью, отвратительной жижей. Я не помню, что было дальше, кажется я потеряла сознание. –девушка затушила догоревшую сигарету, пытаясь успокоиться она некоторое время молчала, но через несколько минут вновь заговорила,- Это стало началом конца. Отец нашел меня под утро, лежащую в коридоре. Он расспрашивал меня, что случилось, но я соврала, сказав, что ничего не помню. Во мне поселилось что-то, и я не знала, что делать. Спустя какое-то время, отец заметил мои странные перепады настроения, поступки, которые я сама была не в силах объяснить. Я начала говорить вещи, которые не хотела говорить, кричать, ссориться с отцом и друзьями, часто я, словно выпадая из реальности, находила себя в странных местах, и не имела понятия, как  туда попала. С каждым днем становилось все хуже, после того как я нанесла себе первые порезы, отец начал водить меня по психиатрам…-тут Оувен пришел в себя и спросил.
-А это не было просто гормональный сбой? Что говорили тогда врачи?
-Они много чего говорили, отсылали меня в клиники, но отец не позволял этого сделать, он говорил, что мы справимся с этим. Как же он ошибался. Однажды он даже водил меня к священнику, но это ничего не дало, он даже не пустил нас на порог, бормотал что-то невнятное. Отец старел с каждым днем все сильнее. Я просыпалась каждый день с мыслью, что Ад продолжается, я и сейчас просыпаюсь с этой мыслью. Почти каждую неделю мне накладывали новые швы, отец не находил себе места. –девушка посмотрела куда-то в сторону, потом на доктора- Когда мне исполнилось восемнадцать, отец разбился на машине, и вновь все в один голос кричали, что он заснул за рулем. Теперь вы понимает, почему я считаю, что я всему виной! Да не может быть просто так, чтобы в одной семье  такое случилось дважды, это просто не могло быть случайностью. Понимаете? Понимаете? Мой бедный отец, единственный кто пытался меня хоть как-то спасти, погиб, и все стало еще хуже, я думала, что я не доживу тот год. Я уже была готова к тому, что это убьет меня.-девушка замолчала слезы вновь заструились по ее щекам, а она просто смотрела отрешенно в сторону. Оувен смотрел на девушку, и, собравшись с духом, спросил:
-Как вы оказались в Нью-Йорке? Почему вы приехали сюда?
-После похорон я продала дом, поступила в Сэйнт-Джонский университет и переехала сюда. Я чувствовала, что мне жизненно необходимо уехать, и практически на два года все остановилось, это перестало меня мучить, будто бы потеряло меня, или уснуло…Но два месяца назад все снова началось, даже с большей силой, снова порезы, снова странные места. Я рассказала свою историю главврачу больницы Святой Екатерины, он отнесся ко мне с насмешкой. Он не поверил мне и послал к вам. Я уверена, что и вы мне не поверили. Я понимаю, что такого просто не могло случиться, но я знаю, что это случилось, что все это происходит со мной, и мне нечем помочь. –Девушка встала собираясь уйти, как вдруг, будто теряя сознание, споткнулась, и оперлась о стол.  Оувен тут же вскочил, поддерживая девушку
-София, вам плохо, голова закружилась?
-Да, пожалуйста дайте мне воды, мне как-то нехорошо,- доктор тут же поспешил к кулеру с водой, которой стоял у противоположной стены. Когда он повернулся, стакан выпал из его руки. Девушка стояла за столом. В ее правой руке был нож для бумаг, которой она направила в ладонь левой. Безумными глазами она посмотрела на Оувена, в ее взгляде была боль, крик о помощи, страдания всей ее жизни. Она с силой воткнула нож в свою ладонь. Вновь и вновь она наносила себе удары в руку, кровь струилась алыми потоками на пол, а мужчина стоял, не веря своим глазам, ему казалось, что он просто спит, а происходящее - лишь ночной кошмар. Он попытался сделать несколько шагов, как вдруг душераздирающий крик девушки разорвал звенящую тишину:
-Я чувствую, оно где-то во мне, оно шевелиться у меня под кожей, оно разрывает меня изнутри.
Внезапно погас свет, и Оувен услышал еле слышный шепот девушки:
-Оно уже здесь, беги... – следом послышался глухой удар. Оувен наощупь нашел выключатель, но попытки включить свет не увенчались успехом, мозг судорожно искал решение проблемы, мужчина начал дергать дверь, но она не поддавалась, как назло, он бил в нее кулаками, но в ответ слышал лишь звенящую тишину. Происходящее не просто пугало его, он был в ужасе.  Оувен бросился к окну, и с силой дернул жалюзи, чтобы впустить хоть каплю света в комнату, тут же включился свет. Мужчина медленно обернулся. На столе сидела София, но что-то в ней было не так, ее лицо было даже не белого, а серого цвета, руки были в крови, но самое пугающее - это улыбка, которая играла на ее губах, искусственная, будто нарисованная, отвратительно-притворная улыбка. Прижимаясь спиной к окну, мужчина спросил:
-София с вами все в порядке? Вам нужна медицинская помощь, вы истекаете кровью.
-Нет, с чего вы решили?-сладкий голос девушки звучал пугающе, словно это говорит механическая кукла, а не живой человек.
-Но у вас на руках кровь!!!!!!!!!!
-Да, но это не моя кровь. – девушка смотрела на Оувена взглядом крокодила, смотрящего на ягненка.
-А чья?- в ответ девушка кивнула головой куда-то в сторону. Внимание мужчина привлекла лужа, которая медленно вытекала из-под стола. Врач стоял несколько минут, пытаясь принять решения.  Двигаясь вдоль окна, он медленно обошел девушку, которая продолжала странно улыбаться, его взору открылась ужасающая картина - на полу, в луже собственной крови, лежала София, в ее мертвых остекленевших глазах был ужас. Вскрикнув Оувен, побежал к двери, но она все так же не поддавалась. Он услышал тихий шелест позади себя. Обернувшись, он увидел, как двойник Софии спрыгнула со стола, и медленно направилась к нему, улыбка на ее губах становилась все шире, с каждым сделанным шагом превращаясь в неестественный, ни одному живому созданию не принадлежащий оскал. А рядом с ЭТИМ было огромное существо, состоящее из черной, булькающей и клокочущей  жидкости.
Что есть мочи Оувен закричал, и эта черная субстанция начала медленно вползать внутрь него, он услышал хохот и слова, произнесенные отвратительным, сальным голос:
-Она же говорила тебе, беги…