катамаран Лобачевского книга 2. Женщина глава 6

6 глава

Бирюков был болен, но это не освобождало его от вины… за меня…
Когда человек приставил пистолет к твоей голове отел денег, он руководствуется своей алчностью это понятно. Когда пистолет и желание ??  это ясно. Но когда людей ставят друг против друга и начинают к одной относиться как к шлюхе, с которой можно делать все, а другую боготворят - если это твоя дочь – тоже все ясно… по крайней мере можно понять, но зачем шлюха должна дружить с королевой, рассказывать обо всем, что творится с ней, красить волосы… и отвечать уроки, которые проверял у дочки…то есть мы равны в школе, но в отличие от дочки за невыученные уроки мне влезала в зад и шлепали по ягодицам… потом меня наказывали, если дочка получила двойку...
… Потом я было обязана отгонять от нее мальчиков – не дай бог они что-нибудь с ней сделают стыдное – это выражение Бирюкова после того, как прогнал на мне «троечку», как он это называл.
Мне доставляло истинное удовольствие доводить Бирюкова до комы…   красное лицо, глаза навыкате, зубы сцепились… меня, конечно, за это примерно напорывали, но мне уж было все равно – главное – довести Бирюкова.
Я тоже могла быть независимой, могла снисходительно понимать мои дружбы с учителями и мою постоянную жалобу на бедность… Хоть у меня уже накоплено было немало, но я могла купить себе какую-либо одежду только после получки в школе…
У нее было два билета на «Лебелиное озеро», но я ехала к Бирюкову… Она смотрела балет, а ее отец смотрел на меня… на голую…
«Дорогой мой секретарь» - называла меня за мой контроль и напоминание беззаботной школьнице, что она должна сделать…
Я ее ненавидела, завидовала, уважала…  Учеба ей давалась легко, легко языки (английский и немецкий), и музыка… Она долгое время танцевала, отчего походка ее была мягкой, тигриной, ???. Движения рук, поворот головы поражали чувством достоинства, и легкая ирония улыбки меня злила, а другой улыбки я не видела, может, она и не могла улыбаться по-другому. Мой вкус, мое мнение для нее были черными тарелочками мишеней в тире, и она, не щадя, лупила по  ним. Как только она появилась, первенство мое в классе, мой трон зашатались, мои вассалы перебежали к ней… Я была жестока с предателями, а Мальвина – так ее звали – только усмехалась, ничего не предпринимала. Она просто жила – я выживала…
Природа дала ей неприличную красоту, необыкновенную легкость ума… и юмор, которого боялись все… и я, конечно, Но однажды она отвела меня в сторону и просто попросила прощения за одну из своих шуток:
- Прости меня… Ты сирота… ты работаешь… я считала тебя выскочкой и еще черт знает кем, и я  забываю, что ты бьешься за то, что у меня есть изначально…
- Я дала себе труд родиться…  а ты добиваешься всего сама и никто не имеет права презирать тебя…
- Конечно, очень удобно выковыривать мясо из зубов и наблюдать за голодным, бегающим за зайцем, смеяться его неудачам… Я уважаю твою волю и понимаю, почему тебя боятся. Они чувствуют волка, тебя лучше иметь в друзьях.
И этот поступок меня восхитил  – для меня признать свои ошибки было просто и естественно…
Если бы не Бирюков, она была бы помилована…
Решение отомстить осталось и даже стало сильнее… ее величие, как небоскреб, закрывало солнце и давило тяжестью, высотой, великолепием.
И холодок на животе… так должно было случиться.
… ее жизнь мешала мне чувствовать себя человеком, а не рабыней, концлагерной, крепостной, обменянной на трех свиней.
Я калека… мне неприятны разговоры о любви, эротике и вообще неприятны прикосновения… прикосновения мужчин                - ожоги и шрамы во всем теле… я не могу смотреть на целующихся… ночью я убегаю во снах… но меня догоняют и учиняют «трешку»… я не могу смотреть на себя голую… и еще мильон того, чего я не могу и не хочу…
- Вот что я из себя представляю.
- Волка лучше иметь  в друзьях… но волка нельзя иметь в друзьях… особенно подраненного…
И Ромео повинен в смерти Джульетты. Бирюков убил Мальвину… убивая меня. Он должен заплатить цену, которая встанет поперек горла, и он начнет заикаться, начнет терять кислород своей жизни, а дочь была этим кислородом. По законам людоедов плоть на плоть… Меня он уже заглотнул… теперь моя очередь.
… Наша дружба была странная и очень крепкая…
Я не пошла на ее день рождения, она отплатила тем же…
… я не рвалась в ее дом в высотке не из-за Бирюкова, хоть он и хотел противного – больной на голову, на печень, легкие, сердце – но в глазах Мальвины это вызывало уважение на фоне одноклассников, старавшихся проскользнуть по поводу или без…
Но я знала ее распорядок, все пути к ее дому были изучены: метро, транспорт, остановки, магазины… все, что могло меня погубить.… Хоть мы и скрывали нашу дружбу, но гуляли много… поэтому нас могли увидеть…
Мальвина перестала стрелять по моей одежде, стала валить фигуру, красоту,  мальчишки обратили на меня внимание… мы много говорили по телефону и у тети Шуры, и по телефону школы.
Бирюков снимал квартиры часто… говорил, что он репетитор… но с тех телефонов я не звонила…
Да, я хотела убить Мальвину.… Это надо было сделать в мое дежурство, а моим алиби должны были стать Бирюков и тетя Шура.
План был притянут к встрече с Бирюковым, дежурству и выходу Мальвины в свет. От Бирюкова я иду на дежурство, звоню тетке, узнаю время, перед этим перевожу часы на час, караулю Мальвину в метро, толкаю ее под поезд и ухожу на дежурство… утром часы назад.
Целый месяц я звонила тетке, чтобы узаконить эти звонки.
Как здоровье?
Все нормально.
Все хорошо.
Тетка даже прослезилась – племяшка беспокоится, очень по-человечески к старому человеку…
Дьявол помогает в черных делах…
На втором уроке меня вызвал к директору -  просили выйти дежурить за Кирилыча, который ушел в запой. И я согласилась.… В три я иду к Бирюкову, а потом убью его дочь – это очень по-бирюковски.… Как только выманить ее из дома?
Тетка уже просыпается от звонков в девять вечера, с дежурством тоже хорошо получилось.… Но Бирюков… Я боюсь его… он будет копать и первую проверит меня… Он меня первую заподозрит… ведь не дурак он… сколько измывался и не чувствовал вины – нет, я главная на роль убийцы.
Как себя вести?... Женщины плохие актеры и не могут притворяться… и самая талантливая роль, когда женщина любит партнера или ненавидит – по роли и по жизни… Только выбирая роли по своей натуре , можно делать роль:  стерва – стерв, фея – фей, а гадюка – гадюк и, начиная любить или ненавидеть партнеров в жизни, она сможет сыграть хорошо… личностный момент очень важен – и поэтому только старые девы–актрисы разносторонние, и замечено: ударит климакс  - и талант расцветает. А так – жаба душит и уже никаких тормозов – переигрывает.
А мне что делать? Как не переиграть? Как остаться хладнокровной?
Да, я хладнокровная… я мщу за каждую клеточку своего тела. Я ненавижу… Я хочу съесть… а для этого я сижу в засаде и наблюдаю за жертвой…
А может, убить Бирюкова?… и он не почувствует, что такое мука… нет… пусть мучается… отнять душу… кислород… воду… еду – все!!! Пусть честно страдает.
Я позвонила Мальвине, и та обрадовала:
- Я тебе джинсы достала… одни себе, а другие тебе. Я в десять уйду, торопись.
Мы договорились встретиться, но я знала, что не пойду на встречу. Пусть джинсы останутся у нее, а у меня дежурство, поэтому не взяла. Приду утром… нет… нельзя менять… позвоню… хотела договориться, чтобы она джинсы взяла в школу.
Много… но … много… а если… но главное, чтобы она вышла и была одна…
Я взяла секундомер в спортзале, прошла с ним по дороге от дома за метро, затем пошла домой поговорить с теткой, перевела часы, надеясь, что тетка не заметит часа назад, капнула разведенного фенобарбитала в чашку… и ушла на дежурство…
В десять отключила телефон, бегом к туалету, там из форточки вылезла и к дому Мальвины. Еще десять минут я ждала ее, успела передохнуть, опять и опять думая о встрече с Бирюковым… заметил или нет?… Мне показалось, что он был рассеян… что-то его мучило… что-то не выходило у него из головы…
- Что с вами? – не выдержала я. – Хорошо чувствуете себя?
- Сейчас почувствую себя еще лучше, - огрызнулся зло и стад выбивать свою злость на моем теле…
Он был особенно… бестактен и циничен… и хотел причинить боль умышленно, выбивая мои крики и стоны.
А я терпела… а я не подыгрывала, а я не стонала, не дышала тяжело, не строчила «да!-да!-да!-да!» или «о!-о!-о!-о!» и не «ох!-ох!-ох!-ох!» с придыханием.
У меня этого полно в обойме.… Нет – обращался как со скотиной, да еще ждал благоговения и брызг экстаза и оргазмов – по-честному… Странные они… по их разумению, за висюльку у них между ног любая женщина продаст свою душу и простит свою жизнь…
Не продаст, не простит.
А предаст – отомстит.
А уж как мужское племя по кругу водить, как барана, за его висюльку – любая женщина сможет…
Дайте нам только повыше стать и тверже быть – и так уже педераст на педерасте – чем выше мы – тем ниже они… Нам без висюльки слаще, фантазировать не надо… имитировать не надо… все для себя, любимой.… Сволочи… или мысли вонючие, или носки… они их никогда не снимают: ни носки, ни мысли… и чем запах больше, тем висюлька меньше стоит и больше висит…
Мальвина вошла и  пошла не оглядываясь. Только бы такси не взяла! - молила я, а она вообще по сторонам не смотрела, шла… опустив голову… не реагировала на клаксоны… на голоса.… О чем задумалась?..  может, чувствует беду…
В метро она шла медленно, никуда не торопилась…
Она могла вскочить в вагон… парень держал дверь, звал, но Мальвина остановилась и не шагнула… словно ждала, когда я быстро пройду и толкну ее под поезд…
Я смотрела на одинокую фигурку… и народа, как назло, нет…
Жить ей осталось недолго…
Минута… далекий гул начал отсчет, как при старте ракеты… десять… девять…
Восемь – я двинулась вперед на Мальвину с упавшей головой. Что-то случилось…
Семь – еще пять шагов…
А может, он ее обидел…
Шесть, пять – я наткнулась на серо-зеленые глаза, остановившие меня – спокойные, взгляд мне в лоб, отсутствующий, с кошачьими зрачками…
Я остановилась… Мальвина вошла в вагон… обладатель волшебного взгляда прошел мимо, обдав меня запахом мяты и укропа, вошел за Мальвиной  – двери столкнулись резиной и отгородили жертву и ангела-хранителя от хищницы, от страшного греха отгородили…
Дикий пульс, неприятное подташнивание, головокружение.
Ох… непросто убить человека…
… Как хорошо не убить человека…
     Жизнь не отрезать,
                продолжиться.
     Тихо уснуть
                - не тревожиться.
Я глотала слюну, запивая тошноту, авлезла в форточку и пила из крана долгл0долго.
Подсоединила телефон и всю ночь ждала звонка незнакомца… мне казалось, он меня знал… и план мой понял… а если он рассказал все Мальвине?
А может, они вместе? Мальвина всегда связывалась с подлецами…
И красавица – а мерзавцы нравятся. Почему..? Никто не может объяснить ни тогда, ни сейчас – никогда. Искать зло в других, если у тебя его нет, находя его привлекательным…
Романтическая натура ищет острых ощущений. Ох, какая дура-дура. Кровь, пот, слезы… и мучения… и как можно опаснее… и как можно острее…
На чужих ошибках учатся только глухонемые, слепые, инвалиды и убогие трусы… Человек создан для жизни и, значит, он желает… жаждет.. мечтает делать мечты реальностью, а главная реальность – это то, что мы не любим скучной реальности  –  архигрудь, архичлен, архимозг, архиноги, архиспортсмен… все…все… архи. Архи в кино, архи в рекламе, архи в стихах и песнях, архи, архи… Мы, очертя голов, бежим от реальности в страну архи и не замечаем, как попадаем в капканы и коровьи кучи, а иногда… мины…
Скучающие барышни прыгают в объятия самолюбивых новичков, принимая эгоизм за стиль и поверхностное, понемногу образование – за ум… а если к этому он еще и рэволюционэр…
… это сверхчеловек… выскакивает из трусов серой реальности… и ногой в кучу, потом в компот, потом – мина и бух… что-то прояснилось в голове… но от головы одни изумленные глаза… на то, что есть еще наука, мастерство, спорт, творчество, вера – но на это вообще не хватает времени. Архимечты требуют архилюдей сейчас… сразу… и побольше нервов и погонь…а эти пять пунктов – это долго и реально муторно… реально… долго, реально много времени… реально лень… лучше рэволюционэрия… архимодная тусовка демонстрантов… а если еще повезет – в каталажку заберут – это жизнь, это нереально реальное…
О чем думает человек, до этого чуть не убив другого человека?
Обо всем, чтобы не понимать, что неудача не отвратила меня от намеченной цели… а, наоборот, подхлестнула… Мальвина умрет… Я повторю попытку… и еще… нужно выбрать дурачка-новичка… что она самоубийство… из-за него… Он поверит и, если взять с него клятву, … растрезвонит… и о том, что это из-за него, будет знать каждая ворона, каждый голубь, каждый воробей.