Горе

Слышь чё, мужики, ну, я вчера попал. Сижу я, значит, как дурак, с женой, в телевизор пялюсь, а душа то горит. В субботу, в гараже, с мужиками день рождения Михайлыча отмечали. Ну, я, как всегда: как в гараж пришёл – помню, как расходились – не помню. В воскресенье встал: башка трещит, сил нету, сердце ходуном ходит. И тут моя ещё:
- Иди пылесось, алкаш.
Какой, нафиг, пылесось. Руки трясутся так, что можно наши русские дороги пылесосить. Встал я, а сам только об одном думаю: как бы из дома хоть ненадолго «свинтить» и похмелиться. Ну, делать нечего, воды попил, и давай пылесосом по ковру «возюкать».  Потом чаю попил, не помогает. Посидел маленько перед телевизором, и говорю жене:
- Пойду я, пожалуй, в магазин схожу.
- Это зачем? – спрашивает жена.
- Сигареты, - говорю, - кончаются. Может ты мне ещё, и курить прикажешь бросить?
- Ну, иди. Только если «выжрешь», домой лучше не приходи.
- Не «выжру», - говорю, - не волнуйся.
Пришёл я в магазин, и думу думаю:
«Что если взять «чекушку»? Так ведь, моя гадюка меня поедом сожрёт. Если её на улице «дюзнуть», орать будет на меня, как блаженная. Домой принесёшь, враз в раковину выльет. И, как быть?» Не удержался: взял поллитру. Только, хоть я и с похмелья, а голова то работает: я ещё литровую бутылку кефира купил. Моя то, кефир не пьёт, а мне он сгодится. Вышел я из магазина. Зашёл за угол, распечатал бутылку с кефиром, отлил половину, а может и больше, не знаю. Потом водку распечатал, и в кефир её вылил. Потряс хорошенько, чтобы кефир с водкой смешался, глотнул маленько. Хорошо. Закрутил крышку на бутылку, и домой отправился. Пришёл, кефир в холодильник поставил, сел на табуретку и сижу. Жена на кухню пришла.
- Чего-то ты долго ходил? Уж, не в рюмочную ли забегал?
Спрашивает, а сама к моему лицу лезет, вынюхивает, короче.
- Я тебе, - говорю, - сейчас нос, ненароком, откушу. Ты чего в ГАИ работать устроилась? Не пил я, не пил. В магазине сигарет купил и кефир. Он от похмелья помогает.
 Покачала жена головой, холодильник открыла, оглядела всё внимательно. На меня подозрительно глянула, и пошла телевизор смотреть.
«Вот, - думаю, - Денис, какой ты молодчина. Гений, буквально».
Налил я себе кружку кефира, и сижу, смакую. И, слышь чё, мужики, нормально так стало. Полегчало. Допил я одну кружку, вторую себе налил. И до того обнаглел, что к жене с ней пошёл. Сел перед телевизором, сижу, кефир пью. 
«Эх, - думаю, - провёл я тебя, гадюка. А я чего? Я ничего. Кефир пью».
И, так   радостно у меня на душе становится, хоть в пляс пускайся. Допил я вторую кружку.
«Надо, - думаю, - перерывчик сделать. А то на вечер ничего не останется».
Пошёл я в другую комнату взял газету, лёг на диване, и вроде как, читаю. А у самого в голове шумит.
Слышу, жена в ванную пошла. Мыться, наверное. А я вроде и задремал как то. И слышу, сквозь сон, жена орёт.
- Денис! Это чего? Ты чего наделал то?
Вскакиваю я с дивана. Гляжу: жена моя в коридоре стоит, в чём мать родила, а голова у ней вся белая.
«Вот, - думаю, - допился. Или, сон, что ли такой?
- Денис! – орёт жена. Это чего, я спрашиваю? Почему кефир водкой воняет?
«Нифига, - думаю, - не понимаю».
- А ты зачем, - спрашиваю, - кефир то мой взяла?
- Хотела, - отвечает, - голову им помыть. От него, говорят, волосы шелковистыми становятся. А теперь чего? Я что, лысая буду?
А я, слышь чё, мужики, испугался.
«Вот, - думаю, - блин, здорово. И жена теперь лысая будет, и горе такое залить нечем».
- Да не ори ты, - говорю, - никто ещё от этого не облысел. Иди помой тёплой водой получше.
Ушла жена в ванную, мой кефир с головы смывать. А я сижу и думаю:
«Во, попал, так попал. Сейчас орать будет».
Ну, вышла из ванной, злая, поорала конечно. Потом ничего, угомонилась.
А я вот сегодня думаю, слышь чё, мужики, а если я приду домой, а жена, и вправду облысела, чего делать то? Ну, и ладно. Найду чем горе залить.