Майский джаз

Это было прекрасное воскресное  утро. Первые сочные майские дни уже распустились зелёной листвой над московскими улицами, скверами, бульварами, парками… Вновь помолодевший город  пах весною и первыми распустившимися цветами.

Решив пораньше встать в выходной день, я настежь открыла деревянное окно, впустив в себя все звуки Волгоградского проспекта: шум моторов, пение птиц, свист, скрежет, гудки, знакомая мелодия из застывших на светофоре колонок…  Можно закрыть глаза и представить, что вокруг теперь другая реальность. Я продолжаю своё весеннее погружение, и словно единой волной на меня наплывают  зелёные шапки деревьев, пёстрые жуки машин, яркие витрины магазинов, таганская высотка, Храм Христа Спасителя и дома, дома, дома… Тысяча окон и крошечных балкончиков.

Я живу на последнем этаже и каждый день любуюсь бескрайним, таким разным днём и ночью небом. Сейчас оно утреннее, голубоватое, с едва различимой молочной дымкой. Совсем недавно начались жаркие дни, я пока что радуюсь палящему яркому солнцу. Хотя для полноты моей классической утренней картины всё же не хватает свежего ветерка.

По утрам (особенно, конечно, воскресным) я не люблю нагружать себя важной работой. По мне немного прибрать в комнате, разобрать скопившиеся за неделю бумажки, порыться на Рабочем Столе, послушать музыку… Музыку. Возможно, джаз… Да где-то определённо звучит саксофон! Убедившись в том, что мои колонки молчат, я выглянуло в окно в надежде увидеть источник звука. Но в зелёном море листочков мне ничего не удалось разглядеть. Всё стихло. Но ненадолго. Минут через пять уже более уверенно и громко зазвучала уже различимая композиция, впрочем, мне всё равно не известная.

Звуки издавали, казалось, сами деревья, лениво покачивая сонными утренними ветками. Я попыталась себе представить молодого человека с переливающимся в лучах солнца золотистым саксофоном в руках, его строгий костюм, слегка отросшие волосы… И тут я вспоминаю, что уже когда-то это слышала!

Дело было прошлой осенью. Кажется, в начале октября. Я помню, что деревья сбросили ещё не всю листву, и в районе одиннадцати вечера было достаточно тепло. Я подходила к дому и внезапно услышала саксофон. Такие же робкие несмелые звуки. Но тогда они мне показались уж слишком жалобными и неумелыми. Я даже смогла различить человека, который играл. Я не помню его возраста и во что он был одет, но мне особенно врезались в память блеск его больших очков, высокая сутулая фигура и пара огромных пакетов, мешающих нажимать на клавиши саксофона.

Я с радостью представила себе вновь этого музыканта, присела на подоконник, закрыла глаза… Пока не услышала резкий скрежет газонокосилки! Саксофон сразу смолк, и несколько минут я не могла различить ничего, кроме нарастающих звуков смерти молодой травы. Я расстроено вздохнула и принялась за оставленную работу. Но, о, чудо! Сквозь железную стену газонокосилки я вновь услышала пробивающийся саксофон! Как тонкие нити слабого деревца, прорастающего сквозь сковавший землю асфальт. Снова несмело, снова робко… Но наперекор всему!

Мне это показалось настоящим состязанием. Победу вырывала то газонокосилка, то саксофон. Лёгкие джазовые мелодии перемежались со стальным скрежетом и, несмотря на явное отставание в громкости, всё равно вырывались вперёд. Хотя я бы даже сказала, что они скорее уплывали к небесам, зависая на уровне моего окошка. А газонокосилка ревела где-то внизу, уже совершенно меня не беспокоя.