Часть 2. Глава 2. Юношеские странности

Глава 2.

Влад

Чтоб я ещё хоть раз оставил кого-то с Вадиком?! Да ни за что! Ну, конечно, я всё понимаю, он такой умный, что я почти ни слова из его речи не понимаю, но всё же теперь его гениальность куда-то подевалась. Он уже пять минут как не может нормально изъяснить, куда ушли девчонки. Мы с Иваном оставили их всего на семь минут и когда вернулись, Вадя одиноко изучал жалюзи магазина. Я предложил поискать их по соседним отделам. И вот мы разделились и начали, как придурки, оббегать магазины. Я столкнул человек пять-шесть, как вдруг мне пришла смс-ка. В ней было написано: «Они в Сбарро, идиот. Твоя совесть.».
Минут пять я осмысливал написанное. Когда до меня, наконец, дошло, я побрёл к Сбарро. Как я рад, что у меня есть совесть, в отличие от других людей. Она мне иногда даже помогает. Я вот тут подумал, что просто большая часть моих мозгов досталась моей совести и поэтому я иногда слегка туплю.
Как и сказала совесть, Саша с Алёной сидели в Сбарро. Как только я вошел в кафе, я тут же заметил рядом с ними какого-то парня. Я было, уже хотел изобразить, что уронил монетку и уползти отсюда, как вдруг признал в парне Макара. Он, как всегда, орал на все помещение и размахивал куском пиццы. И вот я поспешил к любимому…кхм-кхм, к любимому другу.
- Привет, - пробормотал я.
- Привеееет, братюнь.
- Ты чего тут?
- Да вот, с вами пришел погулять.
Я хотел ещё что-то спросить, как вдруг Макар вскочил, кинул в кого-то кусок пиццы и заорал: «Валера, настало твоё время». Затем он выбежал на улицу. Мы, да впрочем, и все присутствующие, смотрели на него с выпученными глазами. Я дольше всех отходил от увиденного. Не знаю, сколько точно я смотрел вслед Макару, но когда я повернулся к столику, то обнаружил, что Саша с Алёной уже испарились, и на их мете сидела пожилая пара.

Иван

Сегодня со всеми происходит что-то странное. Сначала подозрительно вести себя начал Вадя. Он прервал мое ежедневное утреннее повествование о себе любимом вопросом аля «Зачем ты мне это рассказываешь?». Сначала я подумал, что он шутит. Ну как вообще можно о таком спрашивать? Естественно, я делаю это из-за своего великого милосердия, потому что знаю, как все любят выслушивать про меня и мою жизнь. Некоторым, особенно близким случайным знакомым, таким как Вадя, я даже разрешаю советовать мне. Вот и сегодня я решил предоставить ему честь посоветовать мне, что делать с тем говном, в котором я увяз.
Как и обычно временем для советования я выбрал раннее утро. В семь утра я постучался к Ваде. Но мне никто не открыл. Хм… Как же так? Я думал, меня все любят в этом доме. Обычно уже после 15-ого стука в дверь они открывают, но сейчас почему-то никто не проявлял признаков жизни.
На самом деле я уже сто раз приходил к Ваде за советом, потому что кто-то, не буду называть имен, а именно Алина, сказала мне, что Вадя милый. По ее словам я понял ее мысли. Она считала его божеством. Поэтому я решил тоже поклоняться ему, как и моя любимая Алиночка. Поэтому я приходил к Ваде за советами. По ходу, он был не против, по крайней мере в последнее время он не пытается выкинуть меня с балкона с дикими воплями. Да и его мать не кроет меня трехэтажным матом, а уже вполне привыкла использовать меня вместо будильника. Дак почему же мне никто не открывает?
Я начал вспоминать, что Вадя мне что-то говорил по этому поводу. Примерно между фразами «14/88 — кодовый лозунг у белых нацистов…» и «…Поэтому кокаин, разбавленный новокаином,  практически невозможно отличить от чистого продукта…». Он что-то упоминал о том, чтобы я не будил его утром, потому что его предки уезжают, и он намерен играть всю ночь напролет и курить травку.
Поразмышляв над этим вопросом десять минут, я вновь начал стучать. На 71-стук я услышал, что в Вадиной квартире что-то упало. По звуку, скорее всего шкаф, ну или Вадя. Я продолжил стучать, до тех пор, пока из-за двери не начался доноситься мат. Тогда я подумал, что Вадя уже начал комментировать мою жизнь, и сообщил ему, что он слишком рано это делает.
Он толи послал меня куда-то, толи поблагодарил за то, что я существую. Мне было сложно различить из-за двери между нами.
-Вадя, я тебя плохо слышу, открой дверку, и я позволю тебе посоветовать мне.
Послышалось что-то нечленораздельное. Скорее всего, опять благодарность. Через некоторое время Вадя все-таки открыл дверь.
Мне показалось, мы мило поболтали, не смотря на то, что он посылал меня каждые пять минут, и что-то там мямлил про свою жизнь. Неужели он не понимает, что даже если он божество, моя жизнь всегда будет интереснее его? Когда я сказал эту мысль вслух, он особенно яростно меня послал и даже попытался вытолкать за дверь, но слишком не выспался и оставил это занятие.
Я сообщил ему о своих проблемах и стал ожидать совета.
-Ваня, иди выноси мозг Владу, ты меня до невозможности уже задолбал.
Как и всегда Вадя поразил меня своим умом и таким быстрым решением моих проблем. Мне и в правду стоит просто поговорить с Владом.
-Спасибо, Вадим, ты как всегда меня выручил.
Вадим покосился на меня, как на умалишенного и пошел по направлению кровати.
-Стой, ты куда? Ты тоже пойдешь со мной к Владу.

Вадим

Я глубоко ошибался, когда я размышлял о том, что интеллект Ивана сравним с интеллектом обезьяны. Как я мог так занизить обезьян? И сейчас я лицезрею свою ошибку прямо перед собой. Ошибка улыбается и что-то говорит про Влада, какое-то божество и себя. Точнее я не слушаю его, но точно знаю, что про себя-то он уж точно говорит.
Стараясь отвлечься, я вспоминаю своего приятеля тибетского монаха и его технику спать стоя и с открытыми глазами. Кажется, у меня получается овладевать ею, и я уже вижу розовых пони, скачущих по радуге…
Просыпаюсь я от того, что кто-то теребит меня за плечо. Это Александра. Она спросила, о чем я задумался. Я стал думать, о чем же я задумался, вспомнил, что я спал и начал задумываться, о чем же я задумываюсь, когда я задумываюсь обычно, если задумываюсь, не пока я задумываюсь. Сказал, что думал о Гитлере. Она что-то пробурчала и отошла. Как странно, тут только Александра, и куда-то делся Иван.
-А где Иван?
-Не знаю. Я вообще не знаю где все.
-Почему ты им не позвонишь?
-У меня телефон сел.
-Сочувствую.
Здесь, конечно, я соврал. Я бы тоже хотел, разряженный телефон и тихо-мирно нюхать кокс и есть конфеты. Но нет же. В моей жизни есть проблема под названием «Люди, мнящие себя моими друзьями». Особенно большая проблема Иван. И тут речь не только о его размерах.
-У тебя есть телефон? - Александра грубо прервала мои размышления.
Это был довольно глупый вопрос, учитывая, что она уже знает о наличие у меня телефона.
-Да.
-Тогда позвони ты.
-Нет.
-Почему?
-Зачем?
-Сообщить где мы.
-А ты знаешь, что в апреле 1925 года Гитлер отказался от австрийского гражданства?
Александра странно посмотрела на меня. Видимо она не хотела переходить на более интересные темы, чем наши общие знакомые.
-Давай тогда я позвоню, только телефон мне дай.
Мне пришлось дать ей телефон позвонить и через некоторое время нас заставили идти в местную забегаловку. Несмотря на все мои возмущения, я все-таки вынужден был сидеть с ними. Хотя это хорошее время чтобы повспоминать о том, как мой друг тибетский монах покончил жизнь самоубийством при помощи салфеток. Тут как раз имеется парочка.