Мы, мерзавцы

— Какой же ты мерзавец! — с отвращением сказала жена, придя с работы. Она работает в моем магазине продавцом и бухгалтером.
Я и ухом не повел: мы, мерзавцы, такие.
— Ты слышишь, мерзавец?! — повторила она.
Я встал с дивана, положил книгу на мраморный столик и сел в свое любимое кожаное кресло.
— Я готов тебя выслушать.
— Ах, он готов! Мне на работе все уши прожужжали, а он только сейчас готов, видите ли!..
— Ты, наверное, хочешь сказать, что эти твои бабы, твои зо генанте (So genannte (нем.);— так называемые) подружки, а мои наемные работники, опять на меня баллон катили? Это надо разобраться!
— Опять немецкий, тьфу!..
— Не кричи, это моветон. Объясняю… Или ты не знаешь, что такое моветон? Это, кстати, по-французски… Знаешь? Тогда не кричи… Так вот: я пугал этих алкашей из пневматического пистолета, чтобы они не отсвечивали у моего… ладно, ладно — нашего! — магазина со своим дохлым конкурирующим товаром… Помнишь — я их месяц целый предупреждал по-хорошему?.. Так вот, чтобы они не отсвечивали и не снижали мне продаж своими демпинговыми ценами, я их и пугал, потому что наш сынулька — наша единственная птичка! — учится в Москве в престижном вузе и ты не хочешь, чтобы он жил в общаге или в какой-то Капотне, а хочешь — чтоб на Соколе.
Крыть было нечем, жена со злостью выдохнула, помотала головой и пошла на кухню разогреть себе ужин. Ха-ха!
— Нет, — раздалось оттуда, — все-таки ты мерзавец, мерзавец! Весь холодильник сожрал!
Я сидел и смотрел в окно, как наш сосед через улицу пытается с ходу попасть в открытую калитку. Попал!..
— Попал! — закричал я.
Жена прибежала и увидела, что я ее не слушаю.
— Ах ты!.. ты… Что я есть буду? Холодильник же пустой, я тебе говорю!
— Есть?! Дорогая, ты и так жрешь больше, чем я пропиваю. Ты ведь знаешь, что я пью только очень дорогой алкоголь… Можешь пойти в сад и съесть… там грушу… там винограду… Не забывай — пятнадцатого мы куда-то там летим, и ты ни в один купальник не влезешь… А?..
— Все! — разозлилась жена окончательно. — Ухожу к чертовой матери! Надоело! К маме ухожу!
— Да, ты права, — сказал я, — это одно и то же.
— Как ты можешь, мерзавец? У тебя вообще нет родственных чувств!..
— Ну… — задумался я. — А ты забыла, кто чертовой матери ремонт делал? И за границей эта… ммм… мать отдыхает на мои — ладно, ладно, на наши! — кровные. Про братца твоего и говорить нечего — мне его легче содержать, чем держать в магазине грузчиком… А к тому же сейчас такое время, что каждый себе родню сам искать должен, а не на чужих сперматозоидов надеяться.
— Пошляк! — сказала жена.
— Да и пусть! — сказал я. — Зато у меня вон Серега, крыша моя, — родня, Игорек-поставщик — еще какая родня, Эрик из автосервиса — вообще отец родной, несмотря что армянин… Что ты мне на это можешь возразить?..
— А сестра твоя — алкоголичка и мать была тоже! Тьфу!
— О покойниках давай не будем… Я же не вспоминаю, как твой папенька — царство ему небесное! — видишь: я к нему со всей душой!.. Как этот шпанюк шатался по нашей улице в твой день рождения и орал:

Артишоки, артишоки и миндаль
Не растут на ж… — очень жаль!

Очень жаль, что непосредственно после этого он преставился.
— А сестра твоя тебя на весь город опозорила!
— Ну… Нас, мерзавцев, опозорить трудно — мы на то и мерзавцы. К тому же, поселившись на даче, она прекрасно себя чувствует после курса лечения, оттого что не видит своего благоверного, который ее споил. Кстати, чтоб ты знала, дачу я ей подарил официально… Что?!. Не твое дело! Это наше с ней общее наследство!.. Наше с ней!.. Все!.. Что там у тебя еще ко мне? Все?.. Тогда я тебе скажу…
Я подошел к бюро, выдвинул средний ящик и достал оттуда пачку бумаг, скрепленных степлером:
— Это что? Вот это вот — что?
— А… о… Отчет мой. Для налоговой…
— Отчет!.. Отчетом это можно назвать только с пьяных глаз, и то только потому, что здесь так и написано: «Отчет». Я там вообще ничего не понял!
— Не для тебя писано!
— Да, не для меня, для мерзавца, а гораздо хуже — для на-ло-го-вой! А там знаешь какие мерзавцы? Ты хочешь меня — ладно, нас, нас, в данном случае уж точно нас! — по миру пустить? Я тебе уже говорил: отчет нужно составлять так, чтобы жена министра поняла. Министра!.. Зачем «министра»? Затем что она не обязана это понимать. А ты вот это вот — в налоговую?!. Так что садись, дорогая, будем учиться писать… Нет, постой… Иди-ка поцелуй меня, любимая, а потом сгоняй по-быстрому за пивом… «Субару» не бери, там бензин на нуле — не посылать же тебя еще и на заправку… «Фольксваген»… Нет, мне завтра на нем за товаром ехать. Возьми-ка ты по-простому «хондочку»… И помни: только мы, мерзавцы, можем все — даже жену за пивом послать, когда она с работы злая и голодная пришла!.. — Последнюю фразу я произнес, когда за женой уже захлопнулась входная дверь.