Несмотря ни на что!

«Бедная моя мамочка! — подумал Костя Шуткин, проснувшись от страшной головной боли. — Ну не для того же ты меня родила, чтоб я так напивался!.. Вот и отчим говорит: “Чем лучше сегодня, тем хуже завтра”. Сегодня суббота — это значит “завтра”. Значит, на дачу опять… К черту! Чтоб я там помер?»
Костя повернулся к стене, приготовившись дать отпор всякой даче, если только кто-нибудь заикнется… Но нет, никто ничего, и в квартире было тихо.
Он аккуратно, чтоб не полоскалось в голове, встал, пошел в ванную и, напившись холодненькой и намочив голову, заглянул в кухню. Никого! Слава тебе господи! Небось, отчим уговорил мать не будить его и ехать без него. Все-таки хороший он мужик, но только Костя никогда не женится на бабе с детьми, будь она хоть Дженнифер Лопес, хоть такая красотка, как его мать!
На столе Костя увидел записку, написанную сестрой: «Счастливо оставаться?» Вопросительный знак был ужасно жирный, несколько раз обведенный. Ну Юлька!.. Ведь неспроста. Это наверняка какая-то подляна… Костя кинулся к рюкзаку — и точно: портмоне не было, не было и карточки. Костя усмехнулся: «Ну прямо как дети!.. Еще и обводят несколько раз! Надо же!» Он даже воодушевился: раз такое дело, то оно пивом уж никак не обойдется. Кто вчера был-то?..
— Димастый, — позвонил он Гришанкину, — ты как там?
Димастый ответил одним очень нехорошим словом, означающим, что конец близок.
— И не говори! — подтвердил Костя. — Зато есть идея. Мои на дачу отвалили, так что бери всех, кто вчера был… А кто, кстати?
— Васька, Стас и Генерал.
— Во-во, бери эту военщину и ко мне. Я им тоже позвоню. Только так: жратвы завались, берите бухла побольше. Может, баб?..
— Поищем.
— Ищи быстрей, а я стол комплектую.
Обзвонив вчерашних приятелей и не уговорив только Стаса, Костя принялся было накрывать в кухне, а потом подумал: «А чего это я? Меня ж оскорбили!» — и развернулся в большой комнате по-большому.
Через полчаса он оглядел поляну — зашибись! Скатерть белая, салатницы хрустальные, бокалы-рюмки хрустальные, салфетки, приборы… Вот мать бы удивилась! И тебе тут грибы, и тебе огурцы, и икра в икорнице — класс! Сыр порезан волнами — специальным сырным ножом, колбаса трех сортов, рыба красная, рыба белая… Ну где водка, вашу маман? Где же вы, гости дорогие?! Похмелье ведь не тетка!
— Димастый, — позвонил он опять, — ну где вы там застряли?
— Не делай пыли, Костян, — ответил Гришанкин, — мы Янку с Маринкой прельщали, через пять минут жди.
«Ура! — подумал Костя. — Янка чур моя! Молодец Димастый!.. Слово-то какое — прельщали! Всегда теперь по пятницам буду вот так вот, а то достали со своим огородом».
Через пять минут в самом деле зазвонил домофон.
— Открываю! — радостно завопил Костя и бросился к двери…
Но — как он раньше не заметил?! — ключа в двери не было, не висел он и на вешалке, где обычно, не было его и в Костином рюкзаке. Вот он — жирный вопросительный знак, два раза обведенный. Мог бы догадаться, интеллектуал хренов! Что он скажет ребятам-то? На всю группу позор! А бабы? Вот позор так позор!
— Дим, слышишь, — опять позвонил Костя, — я тут лоханулся по полной: у меня все ключи отобрали. Главное, стол — зашибись.
Димка заржал, и было слышно, что он рассказывает ребятам, как Костян лоханулся.
Янка с Маринкой завизжали от радости.
— Чего вы ржете-то? — обиделся Костя. — Я ж помираю!
— Чего-нибудь придумаем, — еле выговорил Гришанкин от смеха, уже стоя перед Костиной дверью.
Через полчаса Костя сидел на балконе с бутылкой пива в одной руке, с мобилой в другой, а вся компания расслаблялась во дворе: Янка поднялась к соседям и попросила их спустить Косте на веревке пакет с алкоголем. Обратным порядком Костя наложил им закуски. Соседи посмеялись и обещали все рассказать Костиной маме. Но это было уже не так страшно.
— А еще так можно, — говорил Костя Янке. — Сейчас идите к слесарю вон в тот подвал, пока он не ушел, он и не такие двери, как наша, вскрывал, говорят. Штуку берет. Главное, стол — зашибись!
Но компания повеселилась еще немного, посмеялась над Костей и разъехалась.