Доносчику первый кнут!

Инна стояла на террасе за занавеской и с дрожью во всем теле — она не спала всю ночь — смотрела, как к их даче приближается Ирка Взгляднева. Вчера, в пятницу, Ирка застукала ее со своим Левой Взглядневым во всей красе на месте супружеского преступления, хотя тот приехал рано утром и оставил машину за леском с другой, не московской стороны.
— Вот они где! — громко сказала Ирка, взлетев на второй этаж с такой стремительностью, что никто и прикрыться не успел. — Собирайся-ка, милейший, хватит по чужим-то людям яйцами трясти!.. А ты, милейшая, готовься — Олег-то как обрадуется-а!..
Олег, муж, приехал поздно ночью, когда у Взглядневых уже погас свет, а сейчас загорал в шезлонге около альпийской горки и не знал, что конец его семейной жизни приближается. Инна переводила взгляд с мужа на Ирку и, видя, как сокращается между ними расстояние, мысленно прощалась с этой прекрасной дачей, построенной так, как она мечтала: из лиственницы, в три этажа, с погребом, камином и печкой, — прощалась с жизнью, где она могла себе позволить все, вплоть до антиквариата, а главное, прощалась она с красавцем Олегом, в которого влюбилась еще в школе, когда он пришел к ним в десятом классе «на новенького», и которого любила и сейчас, несмотря ни на какого Леву: она знала, что муж гуляет, и от бессилия решила отыграться.
«Левка, дебил, не мог уж сказать своей припадочной, что это он меня затащил. Сказал бы, что я пьяная была. А теперь вот… И как ей самой не противно? С такой картинкой теперь всю жизнь жить! Ни за что бы на ее месте не хотела б оказаться, даже случайно. А эта балда сама прискакала…»
Ирка уже открывает калитку и идет по вымощенной дорожке к Олегу. Узор на красно-зеленой дорожке придумала Инна, а теперь вот… Нет, не надо!
Солнечный свет пронизывает всю терраску, и Ирка видит Инну за занавеской и делает ей ручкой.
— Сучка! — говорит Инна, хватает бутылку коньяка со стола и делает пять-семь судорожных глотков.
Вот Ирка подходит к шезлонгу и громко, рассчитывая быть услышанной не только Олегом, говорит:
— Поздравляю тебя, Олег!
Муж поднимается, снимает очки и прищуривается:
— Привет! А сегодня праздник, да?
Инна знает интуицию Олега, — сейчас он по одной лишь Иркиной интонации догадался, с чем его поздравляют, и не мог не вспомнить, что Инна ночью ворочалась, вздыхала и пила валокордин, так что он даже проснулся и спросил, что случилось. Она знает также, что Олег непредсказуем — недаром он выбился в крупные руководители. Да, такого мужика — и красавца, и с деньгами — ей уже никогда не найти, да и искать она не будет. Достукалась — получай! Но вот что он Ирке скажет — это даже интересно!
— Поздравляю тебя! — повторяет Ирка, не отвечая на вопрос Олега о празднике, — она тоже волнуется. — Твоя Инка с моим Левкой спит! — В голосе ее злость, торжество и приглашение к сообщничеству.
Инне хочется заткнуть уши — так ей противно, но она должна сразу узнать, что делать: из окна сигать или обед готовить.
Олег срывает с горки белый цветок, посаженный Инной — герань, кажется, — и смотрит вдаль, за лесок, за водохранилище, потом оглядывается на сына, играющего за баней… Ирка ждет. За занавеской ждет Инна. Наверное, со второго этажа дачи смотрит Лева. Сосед Андрей Матов, сослуживец (они тут все сослуживцы, и Левка тоже, он даже Олегов заместитель), не двигается у колодца. Дядя Коля — сторож — курит на крыльце.
— Что я тебе могу сказать, милейшая?.. — говорит Олег, глядя на Ирку сверху вниз своими красивыми синими бессовестными глазами и подавая ей сорванный цветок.
И по этому «милейшая» — Олег никогда не употребляет чужих словечек — Инна понимает, что для нее все не так страшно, но вот Ирке, кажется, лучше было бы не приходить…
— Вот тебе цветочек. А я… Да лично мне для хорошего друга и жены не жалко.
Дядя Коля бросает сигарету и уходит в дом, Андрюха Матов с грохотом опускает ведро в колодец.
— А… а… ап… — говорит Ирка.
— Спасибо, милейшая. Я очень ценю твою прямоту. Спасибо… А Леве своему скажи, чтоб с докладом в понедельник не торопился, пусть вместо него Шибков придет, потолкуем.
— Олег… — говорит Ирка. — Я тебе ничего не г-говорила. То есть я нарочно… то есть ничего… я…
— Ириша, милейшая, знание обратного хода не имеет. Я всегда всем своим подчиненным это говорю, и Лева это очень хорошо знает… Вот еще цветочек — Леве передай!..
Борщ в этот день у Инны получился как никогда!