Проблема человека

//Из рассказа A priori//



Да, именно её, - "проблему человека"! Хотя, на самом деле, у человека есть лишь одна единственная проблема… Человек – это существо, глубоко травмированное процессом своего собственного развития и становления. В частности – процессом развития высшей нервной деятельности. Причём, развитие это  уже достигло такого уровня, когда равно травмирует и деградация, которая не может не осознаваться. Чтобы не то, что справиться с этим грузом, а хотя бы о нём не думать, не осознавать его, человек вынужден лгать себе, лгать другому человеку; лгать, что не лжёт, то есть, верить, что «я» и все «мои» производные – это и есть «я» и все «мои» производные. И уж если так хочется прослыть приятным собеседником, то лучше красочно врать, говорить приятное и воодушевляющее. То есть, бесстыдно, как Вы выразились, эксплуатировать человеческую тягу к счастью и гармонии.  Ради счастья, ради надежды человек готов поверить чему угодно. Если не научишься лгать и не научишься относиться спокойно к собственной лжи, неизменно будешь и себе, и другим портить жизнь, а жить-то хочется – вот в чём штука! На худой конец, потому, что жить уже привыкли более-менее, а умирать не приходилось. Но ещё сильнее хочется жить и быть счастливым… Достоин ли человек упрёка в этом своём желании или достойны упрёка лишь изобретённые человеком методы?!  Конечно, «врать», «лгать» - это слова, очерняющие всё пространство человеческого существования, с явно выраженной ханжеской окраской, лучше сказать «вытеснять», а ещё лучше – «адаптироваться», иначе, как жить-то?! Такя по капле выдавливаю из себя раба собственных и общественных иллюзий, и понимаю, что оказываюсь в плену иллюзий другого рода и величины. Даже порой кажется, что сам  процесс искоренения в себе «рабства»  – пустая трата времени, ещё большая иллюзия… Словно матрёшку, я разбираю себя, откладывая оболочку за оболочкой, пытаясь добраться до непредвзятой данности самого себя, до «я» в чистом виде», чем бы эта данность не обернулась: нерасчленимой ли сутью или бескрайним отсутствием и опустошением. Порой хочется вновь напялить все эти лживые матрёшки обратно, ведь так привычнее, ведь за ними я ничего не нахожу. Но напялить их не могу, не могу лгать, зная, что лгу; не могу погружаться в иллюзии, зная, что погружаюсь именно в них. Если бы наперёд понял, что вся эта процедура поиска увенчается лишь напраслиной, то надел бы все маски снова и учился бы сознательно адаптироваться, не ожидая ничего более искреннего ни от себя, ни от других, за невозможностью оного. Человек ещё не знает себя, попомните моё слово! Прежде чем приступить к процессу познания себя, он должен увидеть себя «нагим», a priori обречённым на безумие и «наготу». Это и было бы точкой отсчёта, осознанием, из которого рождается подлинное «узнавание» себя, достойное отважного живого человеческого взгляда, а не бегства абстрактного разума.