Про ОГАС и не только

(тезисы выступления на круглом столе, посвященном 90-летию со дня рождения В.М. Глушкова)

Уважаемые участники сего научного собрания. Есть мысль. Даже – предложение. Вот в такую форму облекаю это предложение: давайте мы не будем «датчанами», то есть жить – от даты к дате: ну, в следующий раз через десять, в лучшем случае – через пять лет соберемся по похожему поводу, а давайте мы сделаем на постоянной основе Глушковские круглые столы в КПИ. И каждый год с наработкой материалов, и, разумеется, их изданием; с продолжением отбора и формирования устойчивого такого ядра участников и чтобы с этого был какой-то практический "выхлоп". Такое постановление, которым мы обяжем себя и иных это сделать, а то, – что сделают, – я не сомневаюсь, потому что формально считается: на базе факультета социологии и права это проводится и непосредственно – кафедрой философии, а если быть уж совсем точным, – потому, что легко бороться за чистоту, труднее веник взять и подмести, – вон сидит энтузиаст и даже фанат этого дела, симпатичный парень Вася Пихорович. Вот команда, причем студенческая, в основе своей и аспирантская наша, вот это вот, я думаю, что дело будет хорошее. Ну, так это вне плана, это инициировано таким намеком, но я его трансформирую в такую форму, с вашего позволения, если примется, это будет делаться.

В подобной аудитории, я думаю, процентов семьдесят, не задумываясь, ответят на загадку, над которой многие думают мучительно долго, трудно: какая самая главная деталь в пулемете? Козе ясно – пулеметчик, чтобы не тянуть. Можно иметь какое угодно вообще железо, элементную базу отечественную, хороших айтишников, программистов, но если нет смысложизненных измерений всего этого, то ведь это только составляющая того объемного феномена, имя которому: управление – грош цена всему, включая и нынешним нашим усилиям. Может и не грош, может оказаться как ситуация: граната с вырванной чекой в руках обезьяны, вернее не в руках, а в конечностях, если не туда попадет. И, наверное, вот такой вот драматический, с реальной возможностью, с перспективой трансформации в трагический сюжет, возможен тогда, когда есть какой-то водораздел, пропасть между так называемыми технарями и гуманитариями, физиками и лириками, и вот, ну, короче, чтобы не томить и не торговаться, скажу так. Когда шестнадцать лет назад Михаил Захарович сказал: «Борис Володимирович, а чому б нам не готувати управлінців, адже наш корпус чиновників – маргінали".

І це – суща правда, я скажу більше – синонім чогось такого: злодюга, маргінал; те, чому вчили його в академії сільськогосподарській чи в Богомольця – забув, а в крісло управлінця вскочив, якась хвиля його вкинула: чи комсомольська, чи партійна, чи, тепер, рухівська. Те забув, цьому не вчився, а тут же треба за все відповідати: за власність, за оборону, за політику внутрішню, за зовнішню – маргінал і все життя імітує свою потрібність, значимість і т.д., бо діти ж хочуть їсти і жінка каже: принеси що небудь. И вообще, к хорошему быстро привыкаешь: к членовозу, к связям и прочей хренотени. А я кажу: «Михайло Захарович, це констатуюча частина, а що ж постановляюча?».

«Борис Владимирович, вот есть такая специальность, называется административный менеджмент. АМ. Управление в сфере государственного управления, политического, вот давайте с молодых ногтей готовить профессиональных управленцев». Так родился замысел. Так родился факультет. Сначала – ФС. Нынче – ФСП. И тут я обращаю внимание уже на аудиторию, что у меня за спиной сидит, на студентов ФСП; вот это – или надежа, или безнадега нашего общества, если у него, этого и такого общества, есть какое-то будущее или перспектива, хотя, откровенно говоря, пока я ее не вижу. Когда был Союз, какой бы он ни был, вот так оно все в принципе нормально, только дураку избыточное количество не пошло впрок, потому что были сложные динамические системы: что гражданские, что военные. И, в принципе, ОГАС уже тогда была и возможна, и необходима. Насколько я знаю, информатика, – она же кибернетика в девичестве, – это наука об оптимальном управлении сложными динамическими системами и хотя я не совсем согласен с такой формулировкой, вернее сказать совсем с ней не согласен, – мне абсолютно не нравится творительный падеж: кем, чем? Кафедрой, вузом, отраслью, государством – это бездарное управление и соответствующие его результаты. Любой программист, любой второкурсник КПИ знает, что система без обратной связи обречена: неживая и доживая – на разрушение, а живая, животная и социальная – на гибель. То есть, если нет вот этого взаимодействия, нет безупречной, недеформированной диалектики, как по капиллярам – к центру ОГАС и, от него – обратно, без сбоев, без тупого воздействия вместо взаимодействия, без "тромбофлебита" управленческого... Возможно, была бы: при полном понимании всего того и всех тех, кому она адресовалась, а так было лишь усилие, похожее на попытку ковать счастье на головах несчастных, была непоследовательная, довольно легко пресеченная "друзьями" попытка. Вот это отторжение в принципе и произошло, так это же был Союз, полностью автономная система, которая почти, – да не почти, а практически, – неуязвима была: от болта до компьютера все делали сами, уважаемый товарищ Малиновский об этом только что говорил. Что мы сейчас имеем? Ни фига. Ирак, вернее, его вооруженные силы, когда «Буря в пустыне» была, остановили за полчаса: вся электроника вышла, – была выведена экспортерами ее, – из строя, там не было ничего своего, а импорт – он жестко и однозначно контролируется. Вся военная техника была остановлена, превращена в груду металла. У нас в стране, – есть такое понятие как 33% – критический импорт, – у нас за девяносто процентов импорт, у нас ничего своего нет, у нас не то что элементная база не наша, у нас даже производства примитивных батареек нет, не продадут китайцы или еще кто-нибудь, у нас все остановится: мобильники не наши, часы не наши, телевизоры не наши, у нас ничего своего нет, ничего! Вон у Олега Ивановича в руках даже указка импортная, а не киевского завода "Арсенал".

Нас остановить можно почти мгновенно, нас даже не надо остановливать, мы уже остановлены, у нас убита индустрия. Где «Арсенал»? Убит. «Артема», «Большевик», там на коньках катаются, барахлом китайским торгуют. «Королева» порос бурьяном, то есть не все так плохо как вы думаете, все значительно хуже. Вот КПИ: его не надо убивать, он умрет своей смертью через год-полтора, потому что куда им идти? Этим нашим выпускникам и т.д. А где практики проходить, то есть полноценно их готовить, на чем? Ну, десять-пятнадцать процентов по принципу империалистического пылесоса отсосут лучших, которых мы из последних сил готовим за свои средства на "запад процветающий", который пытается учить нас жизни и говорить, что "если будете хорошо себя вести, мы нальем воды в бассейн", то есть "пустим в Европу". А пока – ныряйте в сухой. Чтоб вас не 45 млн. (а в 1991 г. – 52 млн.) было, а так, с десяток... Я, правда, думаю, кто этих дурней в нашей отечественной средней школе географии, истории учил, если центр Европы – пгт Деловое в Раховском районе Закарпатья, то есть от Чопа до Атлантики (Португалия), ближе, чем от Чопа до Уральских гор, а нас приучают, а человек же система адаптивная, и если ему сто раз сказать "свинья", он на сто первый – хрюкнет и у нас уже столько членов клуба Смердяковых и столько хрюкающих, что, кажется, скоро уже сложится критическая масса, может быть необратимый процесс, то есть: падение, падение, падение – распад, необратимость.

Ну пока еще мы, по-моему, эту красную черту не перешли и поэтому вот эта синергия, вот это соединение управленца грамотного с вот этим вот ресурсом техническим, технологическим и т.д. еще возможно потому, что еще до сих пор Теленик – лучший, Павлов – лучший и пусть они, – внешние и внутренние учителя демократии, – нас не комплексуют, не учат жить. У нас наше сегодняшнее, – раздрызганное, обескровленное образование, оно на порядок лучше, чем их нынешнее процветающее. На порядок. Может быть – на порядки. Но, любые чудеса – заканчиваются... Я не только потому это говорю, что хочется говорить, козе ясно, что хочется; бывал я в командировках таких, специфических. Вы же знаете, что если ты к немцам приехал набраться опыта образовательного, то: Ordnung ist Ordnung (нем.: порядок есть порядок). Там, хоть камень с неба падай, они все тебе покажут, что запланировали. Я это видел в Нюрнберге, в Мюнхене, в Брюсселе (Бельгия): постановку ихнего дела педагогического. Мы пока, повторяю, на порядок лучше в образовании, – это уже последнее, что у нас осталось. Но достаточно им принять, этим "слугам народа" в этой ВР один из четырех, – все хреновые, – закон о высшем образовании, то есть на ноль умножить степень кандидата научную (доктор сам сдохнет), узаконить вот этот центр монопольный единый тестирования, то есть школа средняя остановлена, ФДП порушено, где брать своего студента, искать? И вечерняя и заочная формы учебы угроблены, – ну кто ж пойдет тестироваться, – мандраж у тех, кто закончил чуть раньше, я уже не говорю о том, что и школа средняя, и школа высшая официально унижены и дискредитированы подозрениями: "там берут взятки", "там берут", а кто доказал что "там" – в этом едином долбаном и независимом – не будут брать? Или они хотят того, чтобы в одно место все сами сносили? Видимо, по себе судят. Разленились, выходит, донельзя.

Дискредитировали медалиста, нашу систему оценок успеваемости; мы что, блин, на двенадцать, сто перешли потому, что мы до шести не умели считать, когда у нас была пятибалльная система? Нахрена нам многоступенчатость? Мы ее прокукарекали, она что, работает? Что, понятие КПИшного инженера не было достаточным маркером и т.д.? То есть, тут смесь и экономических, и политических, и идеологических, и социальных, и моральных, и лингвистических, и психологических приемов. Войны против нас. Войны жестокой и беспощадной. И в одном этом, если будут бултыхаться так называемые гуманитарии – в своем болотце, технари – в своем болотце, мы очень печально и очень скоро закончим или кончим. А в данном случае – нас прикончат. С нашей же помощью. Ну, словом,  все печально, очень. Чтобы мы не вспоминали о том, что там было, было, было да сплыло, пустили за дымом, а перспектива не просматривается, потому, что если нет прошлого – будущего не будет, а его, вот это прошлое у нас активно воруют, крадут, поэтому надо помнить, что было. Надо помнить, что такие вот Викторы Михайловичи Глушковы рождаются не просто – это же не боги, а вырастают, формируются здесь, как говорится, герои среди нас. Их необходимо взращивать и лелеять. Вон, у нас аллея нормальных людей: Кравчук, Люлька, Люльев, Янгель, Патон, Королев, Сикорский, Микулин, Тимошенко... "Гений – это нормальный человек. Все остальное – отклонение от нормы" (У.-С. Моэм). Мы ее продолжим, мы умеем учить нормальных людей, ибо, повторяю, гений – это нормальный человек, все остальные – отклонения от нормы. Кем работал Глушков? Глушковым. Маркс – марксизм. Т.е. Марксом. Эйнштейн. Соответственно. Никто же не спрашивает? Еще пятнадцать лет назад никто не спрашивал, где институт сварки?, но: где институт Патона? И все знали, потому что двадцать лет тому назад люди со всего мира толпились в очереди на сварочный факультет: "научите сваривать". Умели в космосе, ночью, днем, под водой, все со всем; сейчас все пустили за дымом, как Папуа – Новая Гвинея, даже не за бусы. Где наше лидерство мировое в области сверхтвердых материалов? В порошковой металлургии? В самолетостроении? В ракетостроении? Во французском автомобиле "Пежо" все это...

Поэтому, для начала надо перепугаться, во-вторых, надо вот этот феномен управления, необходимо его поставить на абсолютно добротную методологическую базу, надо это сделать уделом не каких-то аристократов "от IT", или там еще чего-то такого: это все имитации, это все сказки, это все идеологические злыдни, это все уже – смех сквозь слезы. Если мы хотим, то для начала надо перепугаться, посмотреть, начать восстанавливать кооперативные связи, которые позволят оживить базу: науку, образование, с/х, индустрию, пойдут потом и запросы на это, и то, и се, и другое, десятое, и элементная база своя будет, и все остальное. Вот вы в свое время стартовали, поколение более зрелое, тоже неважно, ну, то есть засиделись, пока там клеймили ее, – кибернетику, – гулящей девкой империализма: и генетику, и кибернетику, но, правда, перед этим отстреляли добротную философию в первую очередь, потому что это – методология. Это – основа основ. К слову, ее и нынче у нас методично и последовательно – убивают. Уже почти убили: научную философию. Чуть-чуть подотстали с элементной базой, но ведь почти догнали, а программисты до сих пор, по слухам, лучшие в мире. Так вот, давайте, – потому что нет ничего практичней хорошей теории, – искать эти точки соприкосновения, точки пересечения, точки бифуркации; потом диффузия, взаимопроникновение, синергия и я думаю, что хрен они нас возьмут, тем более – голыми руками.

Благодарю всех за внимание, желаю успешной работы, а то, что зависит от нашего факультета, от таких людей, которые вон там жмутся к стенкам – наших студентов и аспирантов: вот вы посмотрите внимательно – мы сделаем. Это вот – или завтрашний день наш есть, или – его не будет, потому что они, эти "патриоты" уже и нынче на вопрос в анкете: «Чи бажаєте Ви поїхати за кордон на ПМЖ після закінчення «КПІ»? в 64%, – і це КПІшники, це кращі з хороших, – пишуть: «Так». Оце трагедія! Дякую за увагу.