Об Алексее Балабанове

Он ушел неожиданно. Не только в житейском смысле: мало кто знал про его дела со здоровьем. Балабанов ушел неожиданно именно как наш современник, как редкий художник, который дает времени язык. Его время, эпоха еще продолжается, а его уже нет. Вторая за эту весну такая потеря после ухода Германа-старшего!

Критики единодушно отмечают главную особенность Балабанова-режиссера. Если прежде в нашем кинематографе все еще махали саблями, сражаясь с мифами и скелетами (или за мифы) прежней, советской эпохи, то Балабанов заговорил о жизни сегодняшней, а если о вчерашней (тот же «Морфий»), то языком нашего современника. Понимаете, это принципиально. До него наши режиссеры выступали как бы с упреком миру: они верили (им кто-то это внушил, советский миф это внушил, традиция отечественной словесности это внушила), что мир ДОЛЖЕН быть другим, что нас окружающее — нечто несовершенное, не проясненное, искажающее замысел креатора, богом его назови или Лениным.

А Балабанов сказал: нет, ребята, жизнь — вот она, мир — вот он вам весь тут. «Нас возвышающий обман» искусства он использовал исключительно эстетски, чтобы свет был поставлен красиво, чтобы картинка была выразительной. А смысл, содержание — спокойная жуть, которая уже воспринимается нами если не как норма, то как единственно возможная на сегодня данность, как обыденность.

Он сам как бы кристаллизовался внутри этого ощущения, и от затянутого, длинного («неудачного», по словам самого режиссера) «Замка» Балабанов шел последовательно к «Кочегару», к этому лаконизму совершеннейшей полноты, чистейшей пробы, к фильму на час с небольшим, но в этот час уместилась эпоха.

Сам режиссер признавался: современной, 00-ой жизни он не знает. Можно утешить себя, что Балабанов как художник и его мир остались в лихих 90-х. В конкретных реалиях — вероятно, так. Но Балабанов остается остро актуальным художником именно потому, что отрицает постановочный миф о жизни, о человеке. Поэтому он оказывается таким неудобным, неполиткорректным и с точки зрения либерала, и с точки зрения официоза. Их политкорректность ревниво состригает ростки нового, но корни-то оставляет в почве, почему и выглядит сама такой халтурной, жалкой, неуспешной в исторической перспективе. В частности, Балабанов уловил нарастающий вал жестокости, агрессии, душевной нечувствительности к своей и чужой боли, с которым эта политкорректность вроде б и борется — но (в условиях России уж точно) такими же зубодробительными методами.

От времени никому нельзя отмотаться. Куда оно тянет нас?.. 

Каким пророком окажется Балабанов? Лучше бы он ошибся.

Но вряд ли…

19.05.2013

© — Copyright Валерий Бондаренко