Ах, почему ОН не один, или Испытание выбором. 77

   Часть семьдесят седьмая.

   В сенях он остановился, окинув меня скептическим взглядом.
   - Ты что ж… Вот в таком виде и собираешься на прогулку?
   - Да. А что?
   - Сапоги у тебя есть?
   - Какие сапоги?
   - Резиновые!
   - Нет, - потупившись, я рассматривала свои кроссовки.
   Он вздохнул и покачал головой.
   - У нас тут не асфальт…
   - Ну…
   - Что ну? Это в Москве теперь чисто и сухо… А в наших пределах без сапог не обойтись…
   - Так что же делать?
   - Не знаю… У меня твоего размера подходящей обуви даже близко нет… Может отложим на завтра осмотр достопримечательностей?
   - Зачем же? Ну, испачкаюсь немного… У меня есть во что переодеться… Пойдем?
   - Как хочешь… Я предупредил.
   - Ну, так идем?
   - Не спеши… Спешка, она, знаешь, когда хороша?
   - Знаю.
   - Вот и хорошо.
   Демьянов явно тянул время. Зачем? Скоро уж темнеть начнет. Хочет перенести мероприятие на завтра? Опять тот же вопрос – зачем?
   - Ты иди, поброди пока вокруг дома, - неожиданно предложил он мне.
   Кивнув, я вышла на крыльцо. Огляделась по сторонам. И что? Весьма унылая картина. Небо все сплошь затянуто тучами, вокруг сколько хватает взгляда пустынно: ни деревца, ни кустика… Только голая земля, меняющая свои оттенки от темно-серого до более светлого в зависимости от количества влаги. Скучно… И воздух уже заметно отсырел. Пока мы трапезничали, тучи совсем закрыли солнце. Ветер… Хоть и не сильный, но промозглый. Что Демьянов нашел в этом месте? А главное, что же он все-таки хочет видеть здесь в конечном итоге?

   В кармане куртки ожил мобильник. Достав его и взглянув на окошко дисплея, я вздохнула. Конечно, Марат не выдержал неизвестности и позвонил сам. А я ведь не забыла, что должна ему позвонить, но не позвонила. Почему?
   - Привет, - бодрым голосом отозвалась я, нажав на кнопку с зеленой трубкой.
   - Привет, хотя вроде я уже имел удовольствие с тобой пообщаться…
   - Ну и что?
   - Ну и ничего. Добрались?
   - Добрались.
   - И что?
   - И ничего.
   - А если чуть подробнее?
   - Стою… Озираю подворье…
   - Что ты делаешь?
   - Озираю…
   - Ясно. И как?
   - Как? Особых красот что-то не видать… Грязно, сыро, не уютно…
   - Как Демьянов встретил?
   - Радушно.
   - То есть?
   - А то и есть…
   - Что у тебя с настроением?
   - Чтобы с настроением что-то было, оно, как минимум, должно быть… А у меня его нет. Я домой хочу. Забери ты меня отсюда…
   - Гаш…
   Марат произнес мое имя и надолго замолчал.
   - Гаш… - снова повторил он.
   Я вздохнула, но продолжала молчать. Интересно было, как он отреагирует на мою просьбу? Но он молчал.
   - Если ты еще раз скажешь Гаш… Я отключусь. И, вообще, стану недоступной.
   - Не злись…
   - Злость – это эмоция…
   - Я в курсе…
   - Ах, ты в курсе…
   - Гашенька… Ну перестань… Не делай из меня монстра. Мне и так не по себе… Ты даже не представляешь, как мне стыдно, что втянул тебя в эту историю. Не усугубляй.
   - Ладно, уж… Я не злюсь. Просто сорвала на тебе досаду. Прости.
   - Это ты меня прости. Но что я могу сделать?..
   - Да все нормально, не кручинься. Демьянов встретил нас хорошо. Накормил. Я объелась. Теперь вот жду экскурсию, но экскурсовод что-то задерживается…
   - Он сам тебе все будет показывать? Одной?
   - Похоже, что так… Только я не знаю, что здесь и показывать-то? Зимой было красиво. Впрочем, я не красотами приехала любоваться. И, знаешь, он, похоже, сам не знает, чего хочет. Наверное, надеется, что я ему что-то предложу. А что я могу предложить?
   - Ну, мы же говорили об этом…
   - Говорили, да. Буду, стало быть, действовать по намеченному плану.
   Услышав, что кто-то открыл дверь в дом, я оглянулась.
   - Все, пока. Вроде нарисовался кто-то…
   Я отключилась, и убрала телефон в карман.

   На крыльцо вышел Демьянов. Заметил меня и поманил к себе рукой.
   Пока я возвращалась к дому, на крыльце показался еще один человек. Такой кругленький дядечка с простодушной физиономией.
   - Аглая Николаевна, - представил меня Михаил Иванович.
   - Вообще-то… - улыбнулся дядечка, - принято представлять не дам, а дамам…
   - Где это принято? – оглянулся на него Демьянов.
   - Так везде… Этикет такой…
   - Сергей Алексеевич – большой знаток всевозможных правил и этикетов… Ты уж извини, Аглая… Так вот… С этим знатоком ты и отправишься осматривать местные грязи.
   Снова окинув меня взглядом с головы до ног, он криво усмехнулся.
   - Не знаю, надолго ли тебя хватит в этом обмундировании?.. Но спешить вроде особо некуда, а завтра справим тебе подходящую одежку. Отправляйтесь, а у меня, извините, дела.

   - Ну что, Гаша, пойдем? – с улыбкой обратился ко мне Сергей Алексеевич, как только за Демьяновым закрылась входная дверь.
   Я кивнула. Дядечка понравился мне как-то сразу, и я мысленно поблагодарила Провидение за столь приятный сюрприз.

   Мы уже больше двух часов бороздили местные просторы, когда сумерки сгустились настолько, что дальнейшее знакомство с обширными землевладениями господина Демьянова потеряло всякий смысл.
   Я замерзла, а ноги выше колен были покрыты густым слоем серо-черной грязи, которая, наверняка, имела какое-то научное название, как некая почва. Но я не слишком в этом разбиралась, памятуя лишь о том, что черноземы должны быть значительно южнее. Но Сергей Алексеевич, не обманув моего первого впечатления, оказался очень симпатичным человеком и интересным собеседником. И это несмотря на то, что все наши разговоры крутились вокруг одной темы: какой вид должны были приобрести ныне пустынные грязевые просторы. Говорил он об этом так увлеченно, что будь я в более, так сказать, удобоваримой физической форме, то могла бы вполне заразиться его увлеченностью. Но теперь, практически уже в потемках, «приятно» хлюпая ледяной жижей, заполнившей мои кроссовки, я думала только о том, как бы мне поскорее добраться до той самой пристроечки, где Демьянов обустроил ванную комнату, скинуть с себя промокшую грязную одежку и погрузиться в ванну с горячей водой.

   Простившись с Сергеем Алексеевичем, который отправился в деревню (где квартировался у одинокой молодой женщины, с которой, как я поняла из некоторых случайно оброненных им фраз, у него сложились весьма интересные отношения), я, не заходя в дом, чуть ли не бегом влетела в устроенный с большим комфортом санузел и заперла дверь. Моментально скинула отяжелевшую от промозглой сырости куртку, усердно потрясла поочередно ногами, желая избавиться от висевших на них тяжеленными гирями кроссовок, не развязывая шнурков. Это мне, к сожалению, сделать не удалось, и, присев на корточки, я непослушными пальцами стала развязывать мокрые и потому неподатливые шнурки. Все. Джинсы и носки легли грязной кучкой около них. Блаженство…

   Я бы, наверное, так и уснула здесь, согревшись и разомлев в теплой воде, но делать этого было нельзя. И не столько из-за того, что я боялась утонуть во сне, а потому что, как я поняла, других мест, где человек мог бы справить естественные потребности, в доме не было.
   И все же я дождалась момента, когда вода начала остывать, и только тогда вылезла из ванны.
   Оглядевшись вокруг, я не обнаружила халата, на который очень рассчитывала. Видела ведь... Висел на крючке махровый халат, когда заходила мыть руки перед обедом. Ладно. Зато на полочке лежала стопка чистых банных полотенец. Завернувшись в одно из них, я снова постояла, озираясь по сторонам. Но, увы… Мной было обнаружено еще одно упущение в обустройстве ванной комнаты. Здесь не было не только фена как такового, но даже и розетки, куда бы можно было подключить это незатейливое, но столь необходимое мне сейчас, устройство. Ладно, опять подумала я. И, взяв еще одно полотенце, закрутила в него волосы, устроив на голове некое подобие тюрбана.

   Отодвинув задвижку на двери, которая вела в комнату, служившую Михаилу Ивановичу спальней, я выключила свет, открыла дверь и переступила через высокий порог.
   Комната была небольшая и сейчас ярко освещенная, поэтому я сразу же уткнулась взглядом…
   Здесь я, пожалуй, сначала переведу дух…

   Я увидела тот самый банный халат, который тщетно пыталась обнаружить в ванной. Вполне понятно, что сам по себе он не мог стоять посередине комнаты. Стоял Демьянов, а халат был на нем.
   Да, Михаил Иванович стоял ярко освещенный висевшей прямо над ним люстрой… Стоял лицом ко мне, но глаза его были закрыты… И он не видел меня, а я его видела… Халат был широко распахнут… И этот самый халат был на нем единственным предметом одежды. Взгляд непроизвольно скользнул по его фигуре. И снова да… Для мужчины, которому вот-вот стукнет полтинник… Тело его с рельефной, но не раскаченной мускулатурой было, надо сказать, весьма привлекательно. Но не это сейчас меня привлекало. Между его широко расставленными ногами, сидя на корточках, расположилась Катя. Та и вовсе была без какого-либо покрова, а прямо в том виде, что мать родила. И ритмичные движения ее головы не оставляли ни малейшего сомнения, чем именно она в данный момент занималась.
   Обалдев от увиденной картины, я впала в ступор.
   Все, наверное, закончилось бы раньше, но в комнате довольно громко звучала музыка. Поэтому-то они и не услышали сразу, что кто-то вошел.
   Сколько я так простояла? Думаю, что все же совсем недолго. Впав в ступор, я все же не окаменела, и какие-то движения пыталась осуществить. Только получалось это у меня неловко. Подняв руку, чтобы поправить съехавший мне на глаза тюрбан, я задела стоявший на прикроватном столике кувшин с водой, кувшин соприкоснулся со стаканом, и раздалось довольно громкое «дзинь»…
   Демьянов открыл глаза и, увидев меня, шагнул мне навстречу. Катя, о которой он, кажется, забыл, из-за его резкого движения свалилась на попу, как-то смешно завалившись на бок, и смотрела на меня во все глаза. А я… Он шагнул ко мне, не позаботившись запахнуть халат, и моему взору стало доступно то место, вернее, та часть его тела, возбужденная оральными ласками до размеров весьма внушительных. И я смотрела именно туда. Тупо уставившись, не моргая… Я будто опять впала в гипнотический транс. Время, исчисляемое на самом деле секундами, тянулось неимоверно долго. И с того момента, когда он шагнул в мою сторону, до того, как он сделал второй шаг, казалось, прошла целая вечность.
   - Аглая…
   И голос его мне казался каким-то вязким, неприятно липким.
   Я попятилась назад.
   Он, наконец-то, догадался запахнуть халат, но по-прежнему приближался. А я все пятилась и пятилась, пока не споткнулась о порожек, навалилась спиной на дверь в пристройку, которая отворилась, и  со всего размаха грохнулась на пол. Было ужасно больно. Но я быстро вскочила на ноги и рванула к двери, ведущей на улицу.
   - Аглая, - крикнул он мне в вдогонку, - Аглая, постой…
   Да, я слышала его, но на меня вдруг обрушился такой панический страх, что я, ничего не соображая, вылетела на улицу.


   Продолжение следует... http://proza.ru/2013/05/29/877