Орлов. Вторая глава

I.
А небо стелет облаками
Пушистой белою рукой…
Орлов, укутанный мечтами,
Лбом у стекла сидит чудной.
Народ бухает и куражит,
А кое-кто подрался даже,
В салоне шум, весёлый гам,
Орлов читает «Шантарам»
И хочется ему скорее
На землю Индии шагнуть,
Познать её глубины суть
В своей гоанской одиссее.
Летит за книгой час и два,
Храпит дрэдатая братва.

II.
Он смотрит в рдеющие дали,
Объят багрянцем горизонт.
Со стюардессой зубоскалит
Какой-то пьяный мастодонт.
Орлов вздыхает и томится,
Когда же борт наш приземлится
В гоанском сладостном раю,
Где я найду судьбу свою?
И вот уже в окне мелькают
Коровы, пальмы и дома.
В салоне гвалт и кутерьма!
Орлова будто окрыляет.
На поле аэродрома
Он говорит:  “Вот я и дома”…

III.

И всевозможным ароматом
Напитан воздух, как субстрат,
Смешался сладким концентратом
Здесь франжипани и цукат,
И кешью кислый, и масала,
Эффект для носа небывалый
И с непривычки полный кайф
Орлова разбирает драйв,
С багажной ленты он хватает
LV гламурный чемодан,
Свой паспорт он суёт в карман
И так на выход. Там встречают
Таксистов загорелых рой,
Его зовут наперебой.

IV.
Переплатив вдвойне таксисту
Купившись на “Sir, very cheap!”
Он в Арамболь авантюристом
В maruti мчится как сахиб.
И златоглавая столица
И вместе с ней пустые лица,
И слякоть, и московский смог
Развеялись словно дымок.
Орлову ветер треплет чёлку,
Прекрасен солнечный Гоа!
Уносятся назад дома,
Баньяны, рикши и посёлки.
И бриз приносит моря соль.
Орлов доставлен в Арамболь.

V.
О, Арамболь, мечта поэта!
И гавань ищущих сердец,
Здесь прячется зимою лето,
Куда летят в один конец
Бродяги, йоги и экспаты,
Народ весьма чудаковатый,
Тут и жонглеры, и певцы,
Бомжи, философы, глупцы,
Седые фрики чарас курят
На пляже в шеках дотемна.
Струятся мантры и вкусна
Еда простая: баджи пури,
Самосы, тали и dal fry.
О, Арамболь, хиппанский рай!

VI.
Кого тут нет! Торчки, артисты,
И музыканты, и шпана,
Израильтяне аферисты;
И солью плещется волна,
А солнце греет без разбора
Туристов, гидов, вояжеров
Блаженных хиппи, торгашей,
Диджеев, готов, алкашей,
Моделей, гуру, телепатов,
Контрабандистов и рантье,
Доморощенных кутюрье,
И циркачей, и акробатов!
Международный легион
Встречает новый тут сезон!

VII.
Базар мэйн-стрита оживлённый
С утра наживою кипит!
Орлов зевает очень сонно
Под взглядом местных сеньорит.
Зовут его смотреть рубашки,
Слона, очки и обосрашки
(Штаны такие), барабан…
Орлов поставил чемодан…
А байки, скутеры смешались
Вокруг как будто в чехарде!
Бурлит тут жизнь в своей среде,
Народ живёт здесь, не печалясь,
Так день за днём не по часам,
Ведь здесь tomorrow never come.

VIII.
По сторонам Орлов взирает,
Всё непривычно ему тут
Он с удовольствием вдыхает
Дразнящий запах местных блюд
А лавкам нет конца и края!
Здесь ананасы и папайя,
И маракуйя, и банан,
Ваниль, и манго, и шафран.
Огнём играют самоцветы
В колье чудных из серебра,
Вокруг различного добра
Не сосчитать! И амулеты,
И кольца, бусы и платки,
Чилумы, местные божки,

IX.
Пашмина, трубки, майки, тряпки,
Палки-вонялки, гамаки,
Банданы, кружки, масло, шляпки,
Ручной работы сундуки,
Кульков различных специй острых,
И одеял расшитых пёстро
Полным полно, хоть отбавляй!
Стоит в мешках индийский чай.
Орлова все зовут по-русски:
“Ты пасматри май магазин!”
Вдоль лавок и стекла витрин
Бредёт неспешно, а индуски
Всё просят посмотреть товар,
В надежде получить навар.

X.
И вот Орлов уж на задворках
Блуждает в поисках жилья.
“Любая мне сойдёт каморка
На первый день, мои друзья”-
Так думал сонно он шагая,
И пот ладонью утирая.
И как из табакерки чёрт
Откуда ни возьмись эскорт
В виде плешивого индуса.
В гестхаус тащит за собой
С пустопорожней болтовнёй,
Плюёт бетелем, чешет пузо,
Им взят стремительный аллюр,
Почуяв шелест от купюр.

XI.
Кто жил в Гоа, тот знает точно,
Что прайс завышен здесь на всё
И торговаться нужно срочно,
Не поддаваясь на нытьё
Индусов. Местная культура
И их корыстная натура
Туристу впарить свой товар,
Ведь Индия – большой базар,
И за любую мелочовку,
За байк, гестхаус и бензин,
Гашиш, гамак или рубин
Здесь торговаться стоит чётко.
Берёт жилище  наш герой
Переплатив втройне с лихвой.

XII.
Тот номер был убогий очень,
Летний мунсун на стенах цвет
Жадно поел. И скособочен
Облезлый шкаф, как дряхлый дед.
Паук в углах развесил сети,
Воняет затхлостью в клозете,
И под кроватью пыли слой
Лежит изрядной толщиной.
Кряхтит там вентилятор старый
Со скрипом гонит взад-вперёд
Разгорячённый кислород
В непрезентабельной хибаре.
С балкона Арамболя пляж
Дрожит как сказочный мираж.

XIII.
Упал в кровать и отрубился
Часов на девять наш герой.
С просонья еле одуплился,
Проспал Орлов весь день-деньской.
Он тусклый свет включает в келье
Где над его смятой постелью
Разводов ржавые цветы
На потолке, висят хвосты
Кручёной старой штукатурки.
“Неплохо бы поесть сейчас”
Желудка слышит громкий глас
Орлов и мигом в закоулки
По лестнице каскадной вниз
Спустился бледный наш нарцисс.

XIV.
Идёт тропинкой до мэйн-стрита
Мимо свиней, собак и кур,
И огородиков разбитых,
Мелькают тени от фигур,
Дымится мусор у заборов,
Слышны обрывки разговоров
С веранд, балконов и дворов,
И на задворки с берегов
Вечерний бриз несёт прохладу.
Орлов в ближайший ресторан
Зашёл. А там такой шалман!
Дым коромыслом как из ада,
Запущен чилум по столам
И ром рекою льётся там.

XV.
Вокруг хохочут англичане,
Смешались языки вразлад,
Английский, русский и конкани.
Со всех сторон «Бом булинат!»
Звучит весьма красноречиво,
Здесь каждый вечер славят Шиву
В чилум гашиш набив сполна,
И в сизом дыме допоздна
Гуляет шумный и беспечный
Международный тарарам!
Орлов за стол садится там,
И в тот же миг простосердечно
Ему чилум передаёт
Какой-то местный обормот.

XVI.
Чилумы, джойнты, трубки, бонги
Курил и я, мои друзья,
В расцвете лет, в дальней сторонке
И здесь никто мне не судья.
Какое дело мне до глупых
Законов жёстких острозубых,
Которыми в наш странный век
Чинуша, мелкий человек,
Бурьян чудесный запрещает,
И всё берёт под свой контроль,
С его подачи алкоголь
Россия-матушка хлестает.
И водки пьяный геноцид
Опустошает русский быт.

XVII.
С утра курнул - весь день свободен
От повседневных мелких дел,
И несолидно беззаботен
Мой легкомысленный удел.
В Гоа гашиш, в Москве взрывные
Курю я бошки сортовые.
White widow, skunk или mazar,
Каннабис капов липкий дар,
Под лампой всходит жирным цветом
В шкафах, кладовках, гаражах.
На риск свой собственный и страх
Ганджу растит зимой и летом
В земле и гидре растаман,
И каждый вечер вдрабадан.

XVIII.
И вот чилум к губам подносит,
Один напас, потом второй…
И накрывает и уносит
Орлова ганджа с головой.
Чилум уехал в неизвестность.
“Спасибо, Гоа, за любезность!”
Подумал наш авантюрист
И взял меню линялый лист.
Всё по-английски, непонятны
Названия индийских блюд…
Потратив ровно пять минут
Он выбирает суп томатный,
К нему лепёшку с чесноком
И чай лимонный с имбирём.

XIX.
“Давай-ка к нам!”- зовут соседи,
Орлов за стол садится к ним,
Знакомятся в простой беседе
“Привет.” “Привет!” “Орлов.” “Максим!”
“А я Никита.” “Саша.” “Коля!”
“Ну, что накатим алкоголя?”
“Не против я.” “Так наливай!”
Смеётся Коля-разгильдяй.
И семилетний по стаканам
разлит «Old monk», гоанский ром,
Подняли, брякнули стеклом,
И жахнули довольно рьяно.
И джоинт скрученный битком
Со спички оживлён огнём.

XX.
Курнули. Начались расспросы.
“Откуда сам?” “Москва, Арбат.”
“Надолго к нам?” “Да вот морозы
Пересижу и там назад,
А может нет... Пока не знаю!”
Горит улыбка плутовская.
“Давно приехал?” “Первый день.”
“ Ну, как Гоа?” “Мозг набекрень
И я пока не понимаю
Здесь ничего.” “Расслабься, ман!”
Орлову льют «Old monk» в стакан
На возраженья невзирая.
В глазах уже плывёт давно
Цветное мутное кино.

XXI.
“Здесь для комфортной жизни нужно
Иметь колёса и свой дом”
Посыпались советы дружно -
Кого чего и что почём.
“Бери Avenger!” “Enfield круче!”
Поднялась тут же спора буча
Какой ему байк лучше брать
Чтоб по дорогам рассекать
С изящным шиком максимальным.
“Не вздумай взять байк наугад,
И завтра вместе променад
С гоанским гидом персональным
Ты совершишь со мной с утра”
Тут Саша шлёпнул комара.


XXII.
“Да не вопрос! - Орлов кивает,
- Я тут поблизости живу,
Меня сейчас только смущает
Что долго мне несут жратву…”
“Это нормально, ты не парься.
И вообще лучше расслабься,-
Сказал Никита-коротыш,
В скорлупке кропаля гашиш.-
Здесь время есть для разговоров…
Куда спешить? Ведь ты уж тут,
Гоа – конечный твой маршрут.
Ты поубавь московский норов.
Здесь и сейчас живи, балда,
А остальное – ерунда.”

XXIII.
Здесь и Сейчас – слова простые,
Но сколько жизни скрыто в них!
И размышления пустые
О днях прошедших шебутных,
Куда уж не вернуться боле
Печалят нас, и поневоле
В плену у прошлого мы, но
От нас оно погребено.
Грядущее вуалью плотной
Незримо для пытливых глаз
Сокрыто тайною для нас.
И жизни нашей беззаботной
Я вам поведаю секрет.
Здесь и Сейчас. Другого нет.

XXIV.
За разговором незаметно
Время текло. Гашиша дым
Висел в кафешке мглою бледной.
Орлов поел, запил спиртным.
Мэйн-стрит пустел. Собаки спали.
Иголки звёзд  небо пронзали,
И плыл блестящей запятой
Гоанский месяц молодой.
Зевает сонно Коля пьяный,
Устал Никита, спит Максим,
И красноречием своим
Уже не блещет Саша рьяный.
С друзьями новыми Орлов
Поручкался и был таков.

XXV.
Едва рассвет забрезжил тонко
Под крики местных петухов,
Очнулся в темной комнатенке
Похмельем мучимый Орлов.
И просыпалась деревушка,
Копалась под забором хрюшка,
И пекаря зычный гудок
Звучал сквозь ранний холодок.
Орлов умылся и оделся,
И в ржавых петлях свой замок
Защёлкнул ловко наш дружок.
По сторонах он осмотрелся
И по тропинке напрямик
Пошёл на пляж через цветник.

XXVI.
Я помню волны Арамболя!..
Рассвет, закат, прибоя шум,
Где я бродил себе на воле,
Маршруты выбрав наобум.
Где рыбари уходят в море
Навстречу утренней Авроре
Оставив на песке лишь след…
И солнца свет прольёт рассвет
На тех, кто практикует йогу,
В ассанах хитрых на песке,
На тех, кто ходит налегке,
От Арамболя к солнцепёку.
И лижет ноги им прибой
Своей податливой волной.

XXVII.
И в шеках пляжных просыпался
Непальский дружелюбный люд,
Как ароматно разливался
Из кухонь запах свежих блюд!
Аккомпанировало море
Прибоем шумным в соль бемоле
И небо нежной бирюзой
Сверкало над морской волной.
В ближайший шек Орлов нагрянул.
Дизайн – потресканый бамбук
И льётся мантры сладкий звук,
Меню он краем глаза глянул
И тут же мигом заказал
Масала чай, салат и дал.

XXVIII.
Мир потихоньку пробуждался.
Пекло на солнце. Шек пустой
С утра неспешно наполнялся
Весёлой пёстрою гурьбой.
И сердце радостью звучало
От мантр и палочек сандала,
Всё гармонично и чудно.
Творца живое полотно
Перед Орловым простиралось -
Пальмы и море, солнце, пляж…
И в этот сказочный пейзаж
Фигура вдруг нарисовалась
С горящим джоинтом в зубах
И в разноцветных рукавах.

XXIX.
То был вчерашний наш приятель
Санёк, бездельник из Москвы,
Гоанский панк, правдоискатель,
С карманами битком травы.
На Арамбольщине похожих
Видал я фриков темнокожих -
Свободный безмятежный взгляд,
Тату и серьги и наряд
Всегда у них экстравагантный.
“Бом булинат! Держи косяк!”
“Я пас. Не дую натощак.”
Уселся Саша элегантно
К нему за столик. И тотчас
Могучий делает напас.

XXX.
В густых дымах каннабинольных
Санёк берет себе салат
И курит дальше джойнт застольный.
Слегка небрит и пошловат
Был этот джентельмен удачи,
И на Гоа словно на дачу
Каждый сезон он приезжал, -
Тусил, купался, триповал,
И Шиву славил ежедневно.
Поели. “Слушай, а ништяк,
Что встретил я тебя, чувак!
Ведь байк хороший неприменно
Ты должен взять! Я помогу.”
“Я не остануся в долгу.”

XXXI.
И вот они всё утро ходят
По закоулкам и дворам,
Везде на деньги их разводят,
Пытаясь всунуть ржавый хлам.
Но Саша был гоанец чёткий
И разговор держал короткий:
“Very expensive bike for us.”
И вот уже как битый час
Берут на пробу мотоциклы.
Байк первый – стукотня слышна,
Второй завышена цена,
У третьего шальные цифры,
Гремит четвёртый будто таз,
Сцепленье барахлит и газ.


XXXII.
Десятая уже попытка…
 И вот достойный экземпляр!
 Роскошный Энфилд как с открытки,
 Пылает хром словно пожар,
 Защита – матовые дуги,
 Густые выхлопные звуки,
 На счётчике чуть меньше ста,
 Не байк, а попросту мечта!
На баке топливном картинка
Аэрографии абрис.
Гляди-ка, это модный крыс,
В стильной косухе  животинка,
Серьга продетая в ушко…
И подпись снизу: «Мушико».




XXXIII.
9 “Не выражай веселья бурно… ”
8 Ворчит себе под нос Санёк
9 Добавив пару нецензурных
8 Словечек. Хитрый паренек
9 Индус, конечно, ломит цену
9 С гоанской жадностью. На сцену,
8 Орлова отстранив слегка,
8 Санёк заходит сдалека.
Актёрским засияв талантом –
С кислейшей миной, скрыв восторг,
Хитрец наш лихо начал торг
Сбив цену прям до прейскуранта.
Орлову так преподает
Урок гоанский доброхот.

XXXIV.
Гоа и байки, и дороги,
Дорожных лабиринтов пыль,
От выхлопной трубы ожоги…
И ни к чему автомобиль
В этих краях определённо!
На перекрестках оживлённо,
Гудят и едут скутера,
И инфернальная жара
Словно тисками Гоа давит.
Без прав и шлема, под травой,
Расчерчены виски слезой,
Никто здесь скорости не сбавит
Минуя полицейский пост,
Стрелой на сиолимский мост.


XXXV.
На школьном поле Арамболя,
Потратив  ровно полчаса,
Урок, как в лучшей мотошколе,
Саньком был дан. И, чудеса!
Усвоена мото-наука!
Орлов без всякого испуга
Сидит в седле словно влитой,
И газ уверенной рукой
Он добавляет что есть силы.
Санёк доволен, рад Орлов,
На чай и пару косяков
Без лишних слов наши чудилы
В пыльный Lavish во весь опор
Несутся словно метеор.

XXXVI.
Как хорошо когда сиеста
В прохладной тени кабака!
Бутылку лимки в два присеста
Чтоб жажду утолить слегка
Санёк с Орловым выпивают,
Садятся и меню листают.
Жужжит и кружит над столом
Мух надоедливых злой сонм.
Мельчит гашиш Санёк в миксболе,
Блаженно крутит косячок,
Течёт неспешный диалог
О  женщинах и  рок-энд-ролле.
Садится к ним за стол брюнет
В самом расцвете своих лет.

XXXVII.
Портрет правдивый справедливый
Я постараюсь без прикрас
Вам намарать слегка шутливый.
Итак! Он был голубоглаз,
Всегда с козлиной бородою,
И нездоровой бледнотою
Он отличался. Острый ум,
Всегда готический костюм,
Хиппанский хаер до лопаток,
Приятель Сняка! Милый друг!
Бродяга, дилер, хитрый жук
Уж разменял третий десяток.
Бунтарь диванный, Сняка наш
Известный многим персонаж.

XXXVIII.
Любил читать, сидел в инете,
Считал себя real out-low,
С трезубцем Шивы на жилете.
И криминальным ремеслом
Он занимался неустанно.
МДМА, марихуану,
Гашиш, кокос, амфетамин,
И ДМТ, и мескалин,
А также мет и опиаты,
Афганистанский героин,
И кислоту, и кетамин
Продаст вам Сняка бородатый
В «Тотеме» словно айболит
И за наличку и в кредит.

XXXIX.
Знакомятся. Санёк у Сняки
Осведомляется о том,
Когда швейцарские бумаги
К нему придут, и что почём.
Пошарил Сняка по карману,
И вот в руке  билет в нирвану,
Где перфорацией прямой
Как календарик отрывной,
Разбит на мелкие квадраты
Волшебный хоффманский картон,
Велосипедный эталон.
И с настроеньем приподнятым
Друзья берут себе шесть штук,
Индийский скрасить свой досуг.


XL.
Беседа плавно протекала
В гоанском русле. Вот гарсон
Пива холодного бокалы
Уже несёт и к ним вдогон
Куриных лоллипопов блюдо.
И разговора амплитуда
Не потухает за столом.
“Ребята, нужен скромный дом, -
сказал Орлов, вкушая пиво, -
Ну, в очень странном гесте я
Живу сейчас, мои друзья…
И жить там дальше перспектива
Меня не радует совсем.”
“Поможем, с этим без проблем!”

XLI.
Санёк с мобилы набирает
Какой-то номер, и пока
Идут гудки, Санёк кусает
Курячью ногу и пивка
Глотками жадными хлебает.
Нерасторопно он болтает
С товарищем, увы и ах,
С жильём пока конкретный швах.
Вступает Сняка тут в беседу:
“Есть домик рядышком со мной,
Свежеокрашен, небольшой,
Для одинокого аскета
Первостатейный вариант
И невысокий прейскурант.”

XLII.
“Не занят?” “Вроде бы пустует.”
“Поедем глянем?” “Не вопрос.
Уверен, не разочарует
Тот домик”, –Снякин был прогноз.
Доели кур, допили пиво,
На посошок косяк лениво
Скурили  в три лица и вот
Мальчик индус приносит счёт.
Ревёт мотором Bullet новый,
Вдогонку Саша и Орлов,
За Снякой мчат мимо коров.
Гремит болтами моц дешевый
Avenger Сняки впопыхах
На кочках, ямах и дворах.

XLIII.
Когда-то, в пыльных девяностых,
Harmal, а ныне Арамболь,
Рыбацким поселеньем просто
Всего лишь был. Морская соль
На влажных сетях высыхала,
Тончайший аромат сандала,
Струился нитью вдоль домов
И огородов бедняков.
Бананы, манго и кокосы,
Дары морские, местный рис,
Таков еды простой эскиз.
Но вот пришли метаморфозы
С этим заброшенным селом -
Белый турист пришёл гуртом.

XLIV.
Буквально, не прошло и года,
Почти застроен Арамболь
Большие гесты для дохода
На пляже и мейн-стрита вдоль
Были построены проворно.
Турист потоком оживлённым
Пошёл в Harmal с далёких мест.
Дома, гестхаусы окрест,
В аренду всё и за копейки
Индус с улыбкой отдаёт
Для состоятельных господ
На весь сезон и на недельку.
Пошёл наживы лёгкой счёт!
К чертям никчёмный  огород!

XLV.
Припарковались у забора.
Морской игривый ветерок
Трепал гамак довольно споро
Между двух пальм. И солнцепёк
Калил песок. В тени у дома
Сковала сладостная дрёма
Полуседого старика.
“Hello, my friend!” издалека
Приветствовал индуса Сняка.
“How are you?” “Me? I’m so good!”
“We need the house!” Баламут
Уверен, что раскрутит скрягу
На нужный прайс и вот индус
Зовёт их внутрь, поправив ус.

XLVI.
И правда! Славный скромный домик,
Свежеокрашенный внутри,
Кровать, два стула, шкаф и столик,
Крючки прибиты на двери.
Друзья скептично дом обходят,
И Сняка с умыслом воротит
Свой иммигрантский хитрый нос.
Торгов индийских виртуоз
Сбивает с ходу прайс заправски,
И не проходит пять минут
Берёт задёшево дом плут.
Рукоплескает Станиславский!
Аванс взымает старикан.
Орлов кладёт ключи в карман.

XLVII.
Довольны все. Орлов в восторге,
Прощается. Индийский зной
Остужен бризом. На задворки
На новом байке наш герой
Газует лихо. В свой гестхаус
Он держит путь. В дорожный хаос
Пыльный посёлок погружён.
И вот во двор въезжает он,
Паркует Мушико у геста,
И непослушный чемодан
Коленом давит. Чёткий план
Построен им по смене места.
Всё есть! И байк, и новый дом!..
Прекрасна жизнь! И всё путём!

XLVIII.
Жара и солнце! День чудесный!
Ещё в постели  спит Орлов,
Подзагорелый малый местный,
Каскады светлых завитков
Рассыпал по своей подушке.
И на столе гашиша плюшки
Ждут пробужденья и огня
И с Буддой смята простыня.
Орлов лениво глаз прищурив
Сквозь дрёму смотрит в потолок,
Малыш геккон наискосок
Шмыгнул к окну, ночь отдежурив.
Уже вставать пришла пора!
Прощай, столичная хандра!

XLIX.
Заводит Bullet пятисотый
С утра. Довольный едет он
Сквозь рощу пальм стрелою. Вот и
Сверкает море. Шек. Garson.
И мягкий бриз его ласкает,
Шумит прибой. Орлов листает
Меню аглицкое. Он рад
И butter-scotch и fruit salad
Охотно скушать. На прощанье
Он выпьет ginger lemon tea
И джойнт закурит и почти
Он полон шанти. Созерцанье
Прибрежных волн его томит,
И море тянет, как магнит.

L.
9 Орлов на пляж идёт неспешно
8 Свистит мотив себе под нос
9 Янтарным светом солнце нежно
8 Пляж заливает. Старый пёс
9 Гоняет крабов. Чуть подальше
9 Звучит волшебно и без фальши
8 Чудной магический хэнгдрам -
8 Хиджаз арабский, и сердцам
9 Разбитым он покой дарует.
8 И на мгновение Орлов,
8 Словно услышав древний зов
9 Который звуками чарует
8 Как истукан в песке застыл
И на мгновение всё забыл.

LI.
Портки оставив на песочке,
Он входит в нежную волну,
Идёт размеренным шажочком
Орлов, и вот на глубину
Размашистым плывёт он кролем,
Фырчит, плюётся морской солью…
Мечты сбываются! Орлов
На пляже несколько часов
Печется под гоанским солнцем
Неосторожный глупый шаг!
Сгорает докрасна как рак!
В аптеку с пляжа он несётся,
И полыхает как пожар
На теле и лице злой жар.


LII.
И каладрилом весь покрытый
Буквально с головы до пят
(и на себя весьма сердитый),
Сгорел Орлов. Был только зад
Укрыт от ультрафиолета.
Такое жесткое вот лето!
Но впереди целый сезон!
И нос тут вешать не резон.
Лежит Орлов в своей постели
Огнём невидимым облит,
Всё тело будто бы горит…
А голова словно под хмелем…
Поймал он солнечный удар!
…Всю ночь бессонница и жар.

LIII.
Но здесь пора нам распрощаться,
Пришёл конец главе второй.
И поскучать, и посмеяться,
Успел ты здесь, читатель мой.
Хотелось мне тут все расклады
Свободомыслящей  плеяды,
И быт гоанский описать.
Но необъятное объять
Мне оказалось не под силу,
Тесный лимит - полсотни строф.
Мой несерьёзный труд – «Орлов»
Писал я в шутку и вполсилы,
Надеюсь в третьей части я,
Раскрою больше вам, друзья.

20 ноября 2012 – 2 мая 2013.
Ашвем – Арамболь – Колката - Ко Панган.