Земляки

— Мам, я забыл, какие приправы ты просила? — позвонил я из магазина.
— А ты где? — спросила мама.
— В «Диете».
— А-а, там этого нет. Это на рынок надо ехать.
Пряча мобильник во внутренний карман, я почувствовал, что на меня кто-то смотрит, и, по-видимому, смотрит давно: когда я разговаривал, мне было неловко. Я оглянулся — и правда: женщина лет пятидесяти — пятидесяти пяти, подняв брови и улыбаясь, смотрела на меня. Я пошел к кассе, но взгляд все чувствовался, и я опять оглянулся — смотрит. «Черт, — подумал я. — Влюбилась, что ли? Вот так сразу вот?»
Два месяца назад я развелся с женой и в любви жуть нуждался, но пятьдесят — это перебор!
В кассе она оказалась впереди меня и один раз оглянулась и улыбнулась, но ни на какое заигрывание это явно не походило — не тот коленкор, как говорил мой отец…
Что там у нее в корзинке? Нет, не в корзинке — уже едет к кассе. Виноград, бананы, щучья икра, хлеб, масло, сыр с плесенью… Да, явно одна живет, но все равно не коленкор…
Тут у меня опять зазвонил мобильник.
— Так ты где? — спросила мама.
— Я же сказал — в «Диете».
— Ага, очень хорошо. Горчичного хлеба возьми.
— Все?
— И пожрать чего-нибудь! — засмеялась мама — это она вспомнила кавээновскую шутку.
Черт! А эта уже не смотрит, а только сильней улыбается!
Пошел взял горчичного. Подхожу к кассам — тьфу, вон она, все еще продукты в сумку укладывает! Ждет она меня, что ли? Ладно! Может, матери какая знакомая? Надо узнать, что ли, чего ей надо? Или ну ее к черту? Но она все улыбалась, и я все-таки подошел. Глаза умные, что-то посверкивает в ушах, а запах!.. Эксклюзив, волшебство, вынос мозга, столбняк и… и… И почему мне вообще не пятьдесят? Эх, пахло бы так от Ксюхи — ни за что б не развелся. Жену по запаху надо искать!
— Что-нибудь не так, мадам? — «Мадам» вырвалось непроизвольно и без иронии, хотя хотелось как-нибудь ее уесть за подобные ощущения… Но брильянты! Но запах!..
И вдруг…
— Дорогой вы мой! Золотой! Прямо родной! Спасибо!.. Если бы не условности, я бы вас просто расцеловала! Спасибо огромное и угадайте за что.
— Нет, не угадаю. За что, мадам?
— За «Диету»!
— Не понял? — не понял я.
— Вы сказали «Диета» — а это значит, что вы в этом районе не меньше двадцати лет живете, потому что именно столько она уже не «Диета».
— Тридцать шесть, я здесь родился, мадам.
— Значит, вы коренной москвич?!
— Никуда не денешься — коренной!
— Вот я и говорю: «Родной вы мой!» Понимаете? «Диета» — это как пароль. Мы, москвичи, уже просто какие-то сектанты, нам без паролей нельзя… А вы, например, не ловите себя на мысли, что станции метро нарочно по-старому называете? Это ведь тоже пароль…
— Да, — усмехнулся я, — точно!
— А помните, здесь пятиэтажка стояла?
Это мы уже по улице шли.
— Очень помню, я в ней жил.
— Да? А мы вон в той, где сейчас двадцатиэтажный.
— У меня там в третьем подъезде первая любовь жила…
— Маша?
— Машка.
— Господи, это моя дочь!… А почему же я вас не знаю?
— Это в пятом классе было.
— Родной вы мой, пойдемте, пойдемте! Чайку, икорки…
— А может, к нам? Меня мама ждет. Она, кстати, у меня тоже москвичка.
— Пойдемте! И прямо сейчас землячество организуем, а? А что?..