Само совершенство

1

Прожив с Дашей десять лет, Аркадий обязательно говорит ей в постели:
— Ты у меня гениальная ученица! Но один недостаток у тебя как у женщины все-таки есть: я у тебя первый и единственный.
— Ну я же не виновата, что мне сразу хороший попался… — отвечает Даша, потягиваясь и засыпая.
Аркадий старше жены на десять лет, и сразу он ей попался на выпускном вечере в школе, которую сам окончил и где в одном классе с Дашей учился его младший брат.
А на выпускной он притащился, чтобы специально посмотреть на Дашку, про которую брат говорил, что она не два, а целых три в одном: отличница, красавица и «не дает». Аркадий пригласил ее на танец и сказал себе: «Да, вам, соплякам, не дает, а вот мне…»
Аркадий и правда хороший. Такими хорошими часто бывают и от природы: звезд с неба не хватает, но оптимист и на хорошем счету у руководства, очень интересный мужчина, но не смотрит налево, а обожает готовить и заниматься с сыновьями — шахматы, лыжи, секреты от мамы. А Дашу он всему научил сам, руководствуясь словами отца: «Каждый мужчина должен сам сделать себе женщину, как Адам». Отец, кажется, повторял чужие слова, но это было не важно, — главное, что Аркадий был с ним согласен.
А Даша с таким надежным тылом в тридцать лет уже была главный бухгалтер, как-то особенно и не стремясь сделать карьеру.
Испытания начались, когда во время кризиса контора Аркадия обанкротилась, а у Даши появился новый генеральный директор. Юрий Алексеевич Леваков полностью оправдывал свою фамилию и нарушал все десять заповедей, особенно «Не укради» и «Не прелюбодействуй». Поскольку без главного бухгалтера много украсть не у многих получается, Юрий Алексеевич сделал Даше предложение, от которого женщине-подчиненному очень сложно отказаться. Но Даша отказалась и через месяц была без работы…
И все было б Муравлевым нипочем, если бы в банк не предстоял очередной платеж — сто двадцать тысяч за недавно купленный таунхаус.
— Фигня! — сказал Аркадий.
Но оказалось не фигня: никто из друзей и родственников денег не давал, родители Аркадия вытряхнули все, что было, на первый взнос, а в банке у них и так был кредит. В общей сложности по частям удалось собрать пятьдесят тысяч, а платеж через два дня. И тут вдруг Даша вспомнила:
— Ура! Помнишь, я тебе рассказывала, что у Репницыных, у друзей моих родителей, сын миллионщик? Настоящий! Вице-президент какого-то банка. Они скрывают какого. Хрен с ними! Я этого миллионщика сама прекрасно знаю. Мой брат с ним в детстве дружил, а сам он… Илюшка его зовут, как нашего… сам он меня однажды на озере спасал.
— От кого? — усмехнулся Аркадий.
— От меня самой. Я со своими слабыми ручонками…
— А зачем же ты со слабыми ручонками замуж выходила?
— Да ну тебя! Убери руки!.. Я уплыла на серфере, а парус упал, и я его поднять не смогла…
— А сейчас бы смогла?
— Убери руки!.. В общем, Илюшка за мной на матрасе приплыл!
— На матрасе?!
— Ай!.. На надувном, дурак! Ай, отстань!..
— Она там с кем-то на матрасе, а я ничего не знаю?! Раздевайся!
— Нет, не разденусь, а как раз наоборот. Я сейчас лучше как следует оденусь и поеду-ка к Репницыным. Пусть Илюшку попросят. Мне он не откажет.
— Ха-ха! — сказал Аркадий. — На что спорим, что откажет? Обязательно откажет, учитывая, что деньги тебе нужны на коттедж, а его родители при таком Илюше живут в квартире. Спорим на самое дорогое?
— Убери руки!..
Позвонив Наталье Борисовне Репницыной, которая всегда говорила, что любит Дашеньку, Даша на машине отправилась из Бутова на «Юго-Западную» и очень быстро вернулась расстроенная.
— Похоже, ты выиграл, — сказала она и принялась раздеваться. — Тетя Наташа сказала, что никому еще не дал, даже сестре… А дядя Миша глаз с моего «опеля» не сводил.


2

На другой день Наталья Борисовна позвонила Даше:
— Ну, Дашенька, как я тебе и говорила — не даст. Он считает, что если тебе нужны деньги, их нужно или заработать, или занять в банке, а ему как банкиру смешно давать взаймы частному лицу… Я же тебе говорила!.. Не расстраивайся!
— Не плачь, — утешал ее Аркадий. — Я же тебе тоже говорил.
Но Даша расстраивалась и плакала. Они лет двадцать жили с Репницыными в одном доме, а одном даже подъезде, отец Даши и дядя Миша работали в одном НИИ. Дни рождения они отмечали вместе, летом вместе ездили купаться на Десну, а то и подальше — с ночевкой. Родители Даши рано умерли, и дядя Миша на поминках отца торжественно сказал: «Дарья, знай: наш дом — это твой дом!» И вот на тебе — «частное лицо»!
— Ты понимаешь, в чем подлость? — говорила она Аркадию, утирая слезы. — Ведь Наталья Борисовна могла попросить эти деньги для себя — и не попросила. Она, в конце концов, могла бы не передавать мне этих слов — и передала. Даже, кажется, с удовольствием… Любит она меня!.. Никогда ей не верила, хоть родители и дружили. Если б Илья мне сам все это сказал, не так было б обидно. Почему?
— Как бы тебе объяснить?.. А заодно и себе…
Они уже уложили детей и сидели на скамейке около дома обнявшись.
— Наверно, так: тот, кто передает тебе чужое мнение о тебе, получается, с ним согласен. Понимаешь? Похвала как минимум удваивается, и неприятность вырастает с гору. Так?
— Так. Ты у меня такой умница! — Даша улыбнулась.
— Я просто старше.
— И что делать?
— Забыть.
— А деньги где брать?
— Знаешь, давай по-честному: признаемся себе в своей несостоятельности, а потом поедем в банк и там признаемся. Пятьдесят же тысяч у нас есть? Есть. А там уж будем посмотреть, как говорят немцы…
Запахи нового дома и ветерок из близкого леска успокаивали Дашу и навевали надежду, что ее обида скоро пройдет. Она уже проходила.
Назавтра они поехали в банк признаваться, а там взяли ихние пятьдесят, а на остальные наложили штраф.
— Вот я ненормальная! — сказала Даша, стоя перед дверями банка. — Надо было унижаться перед этими… этими…
— Этими самыми, — подсказал Аркадий.
— Самыми-пресамыми!
— Ты меня любишь?
— Не знаю, надо проверить…
— Тогда поехали в лес…


3

Прошло два года. Муравлевы работают, собираются рожать девочку. Только чуть позже, когда полностью долг выплатят. Но «частное лицо» Даша нет-нет да и вспомнит о своем унижении и разыгрывает про себя планы мести. «Вот если бы… Он бы у меня!.. — думает она про Репницына-банкира. — Я же ему нравилась, все говорили. Эх, если бы…» Но ничего не вытанцовывалось, потому что пути их не пересекались. Но это и не забывалось.
И вот случай, который не так слеп, как кажется не­опытным людям, раскошелился перед Дашей: «Ну вот тебе, попробуй» — Наталья Борисовна пригласила Муравлевых на шестидесятилетие своего мужа Михаила Михайловича. Зная ее, Даша была уверена, что это не прос­то так, это она хочет чем-то похвастаться, потому что два года они даже не перезванивались, и сначала не хотела идти, но вспомнила, что там наверняка будет Репницын-младший, и стала собираться. И собираться она стала одна, потому что в том, на что он рассчитывала, Аркадий бы ей очень помешал.
«Ну, пехота! — думала она, стоя каждый день перед зеркалом и бракуя то один наряд, то другой. — Ну, царица полей! Это тебе не Ясско-Кишиневская операция! Это гораздо серьезнее!» Вон какое событие Великой Отечественной вспомнила Даша, не зря была отличницей! Даша не знала, что это будет за война, к которой она так тщательно готовилась, но чувствовала, что война, а про пехоту говорила, так как собиралась ехать без машины.
В назначенный день, точно рассчитав свое опоздание, Даша вошла в банкетный зал ресторана «Будапешт», когда гости все были за столом, готовились слушать сына юбиляра и потому молчали. В этой тишине Даша и появилась, дождавшись ее за дверью.
— Это к нам?! — сказал Репницын-старший, увидев и еле узнав Дашу.
— Это к вам, дядя Миша! — громко и радостно сказала Даша, глядя на собравшихся сверху вниз и слегка еще задрав подбородок — прием дешевый, но действующий безотказно, особенно если женщина красива, если она в шляпке и обнажена по грудь. Да, равных Даше здесь не было.
— Господа! — даже вышел из-за стола юбиляр. — Рекомендую: это Дашенька… как тебя по мужу-то? Не важно. Это Дашенька, дочь моего старого друга, и даже более того! Дашенька была первым ребенком, которого я когда-то взял на руки. Рекомендую!
«Спасибо, дядя Миша! — закричала себе Даша. — Спасибо за рекомендацию!!! Это уж совсем немыслимая удача! Уж я постараюсь, чтобы кое-кто сегодня меня взял на руки». Она чувствовала, что Илюша Репницын, стоящий с бокалом в руке, не сводит с нее глаз.


4

Теперь, когда Аркадий начинает свое: «Один у тебя недостаток…» — Дашу так и подмывает сказать: «Нет уж, дорогой, теперь уж мы без недостатков», но она помалкивает, с удовольствием вспоминая, сколько Илюша Репницын потратил на нее за те два месяца, когда пытался уговорить ее бросить Аркадия, какие обещал златые горы и как, стоя на коленях, просил хоть изредка с ним встречаться, просто чтоб на нее посмотреть. «А мог бы отделаться всего двумя штуками баксов!» — улыбаясь, думает она, и совесть ее совсем не мучает, потому что месть сладка и сама в себе содержит отпущение грехов.