О достоинстве, прописке и размножении

Сейчас у нас в редакции все хорошо, а то было черт знает чего. А началось с того, что девчонки наши возненавидели Оксанку Падкину. Сначала за то, что дура, потом за то, что из Красноярска, и уж только потом все узнали, что наш главред Денис взял ее к нам специально для личного пользования. Тут уж и фамилию начали склонять.
Ну, мы, мужики, посмеялись, похмыкали, да и к стороне, но девчонки!.. Хорошие девчонки, образованные, и посмотреть есть на что, и пашут — дай бог всякому мужику. А если правду сказать, то у Оксанки к мозгам ну совсем ничего не прилипало, как ни бейся.
Я уж их успокаивал:
— Ну что вы так-то уж злитесь? Знаете старую мудрость? Если не понимаешь, за что человеку платят деньги, значит, ему платят за совсем другое.
Отвечают:
— Да?! А вы знаете, Борис Иваныч, что она вчера сказала?
— Не знаю. Меня вчера не было.
— Мы знаем, что вас не было! Вы вчера похмельем маялись! За что вас Денис только держит!
— За профессионализм… А вы давайте стрелки-то на меня не переводите. Что Оксанка-то?
— Сказала: «Я умнее, чем я думала!»
— Во молодец девка! Ха-ха!..
— Да?! — возмутились девчонки. — Нас всех Денис за всякую мелочь мордой об стол и об пол, а за нее всю работу делает!
— Ну как вам объяснить? Ну такая она, понимаете? Честная давалка — и все. Вы ведь с ним спать не будете?
— Мы?! А почему мы должны с ним спать?.. Почему, кстати, он должен с кем-то в редакции спать? Вы пошляк, Борис Иваныч. А Дениса защищаете, потому что он вас за пьянку давно выгнать должен, а он вас держит.
— Ну, за это ему наше огромное спасибо, но только, если он меня погонит, кто из вас про бандюков писать будет? А? И про проституток? Никто! А!..
Замолчали, но остались при своем. Ну не могу же я им мужскую психологию и физиологию объяснять, старый я, воспитанный.
Но тут нам всем повезло: оформляется тут к нам спец по рекламе, такая Инесса Павловна Бесинина. Честно сказать, Денис, когда эту старую стерву брал, счастливый билет вытащил. Ведь бывают же люди, у которых все зашибись! На них глядя, и сам как-то приосаниваешься. А Инесса эта ну тертая-перетертая! Но интересная-преинтересная!.. Трех мужей сменила, и это, думаю, не считая мелких брызг. А голос!.. Трудно поверить, но пару раз приезжали мужики-рекламодатели, специально чтобы взглянуть на бабу с таким голосом — они так и говорили, что «пошли на голос».
Наши девчонки сразу к ней: «Ах, Оксанка!.. Ах, как бы нам ее!..»
— А никак, — сказала Инесса, когда мы сидели после работы в кафе. — Ночная кукушка все равно перекукует.
— Но она же безграмотная, а он ее покрывает!
— Ха-ха! — сказала Инесса. — То-то, что покрывает!
Наши девчонки второго значения этого слова, как выяснилось, не знали. Ну, она им объяснила и сказала:
— Девчонки, не парьтесь!
«Ну, — подумал я, — наш контингент!»
— Не парьтесь, — говорит, — и Дениса пожалейте.
— Как?! За что это?!
— Понимаете, — говорит, — мужиков вообще надо жалеть. Правда, Борис Иваныч?
— Истинный бог правда! — радостно отвечаю, потому что, если нас не жалеть, то кого ж тогда жалеть-то?
— Ну вот! — говорит. — Мы их не жалеем, вот они и живут до пятидесяти… Тебе сколько, Борис Иваныч?
— Пятьдесят шесть.
— Зажился, зажился! — смеется. — А жалеть их надо в основном за то, что они, бедные, не уверены в своем размножении и бросают свои семечки и туда, и сюда — авось что-то взойдет. А всходит хорошо где? Правильно! На унавоженной почве. Так, Борис Иваныч?
— Точно! — смеются девчонки.
— Ну и лады! А Оксанку вашу… нашу… тоже пожалейте. На нее ж без слез не взглянешь, не то что на вас. Вот и приходится ей… сами понимаете… Так что не парьтесь, красавицы, и не кукуйте понапрасну — ничего не выйдет. Наградил бог мозгами, чувством собственного достоинства и, главное, московской пропиской — радуйтесь, потому что не каждому дадено! И делайте, что по работе положено. Вас же Денис за нее работать не заставляет? Не заставляет. Вот так!
Вот так!