Миндаль Одинокий, Цветущий, Пленящий!

Галина Храбрая

«КРЫМСКИЙ МИНДАЛЬ»

Миндаль одинокий,
Цветущий, пленящий,
Как пламя далёкой
Зарницы летящей!

Средь зелени свежей
Сюрприз ароматный:
Для путницы пешей
Нежданно приятный!

 Вот и побывала я у родного дяди в Крыму Весной — Море Весеннее посмотрела,
 зелёное-презелёное, как травка на лужайке в моём родном Подмосковье!
 Довольная осталась вполне:

 — Дядь! Как у вас тут славно!
 — Э-э! Да, ты самого главного, племянничка, не застала!

 — Да? Это чего же? Татарина молодого, что шашлыки жарит у Автостанции видела,
 Дельфинов брачующихся наблюдала! Вином у подруги из бочки всласть угостилась!
 — Не то, всё это! Спишь долго, там в своей этой Москве! Поздно прилетела!

 — Это, чего же я не застала?
 — Как Миндаль цветёт, вот, чего! Ты приезжай на следующий год, пораньше,
 только он капризный, его цветение захватить трудно, потому что
 в разное время к нему Восторг приходит, а как очарует его Весна —
 он в одну ночь и расцветёт!

 — Ой, а как же мне его захватить-то?
 — Давай, так сделаем, как он Вспыхнет Цветением — я тебе звоню, и ты прилетаешь!

 Прошёл год, я и забыла про Миндаль, а дядька мой нет:
 
 — Всё! — орёт он в трубку, — скорее прилетай: Весна нынче поздняя,
 мы ждали его, ждали, а он местами, то там, то сям, не цветёт разом,
 не знаю, застанешь ли!

Меня словно током ударило: во второй раз муж меня в Крым не отпустит!
Он и так ревнует меня, как вырваться «на Миндаль», не знаю?

Решилась я попросить девушку одну Татьяну — крестницу моего мужа, чтобы та
уговорила его, она была моя поклонница, думаю, уговорит: обо всей важности
написания стихов с натуры ему вотрёт! Так и вышло, сработало! Лечу! Довольная!

Прилетела в Симферополь во второй половине дня, смотрю тучи:
подходит ко мне мужик толстоватый такой и говорит:

 — Вам, девушка, лучше ехать со мной! Мне сорок лет, я в годах,
имею двух подростков сыновей и не обдиру вас: всего 60 рублей! Остальные водилы,
вас могут и не довезти: вы красивая уж больно, да ещё так одеты! По-столичному!

 — А мы Миндаль по дороге найдём?
 — Это ещё зачем?

 — Как это, зачем? Мне его непременно надо будет увидеть! Я для этого прилетела!
 — Художница поди? Трудно его найти нынче будет, буря была, весь Цвет обтрепала!

 — Не… мне надо сначала Миндаль найти, а потом к дяде в посёлок Магарач!
 — Ладно, поехали! Чуть в сторону отклонимся «на Бахчисарай», там не было грозы!

 — Ага! Давайте!
 — Садись! Поехали!

 Едем, болтаем, по сторонам смотрим:

 — Нет, пока не видно, что-то его!
 — А я вообще не видала его ни разу!

 — Да, ну? Тогда надо найти!
 — Очень хочу его увидеть!

 — Вот, он! Только далеко, как «Один в Поле Воин»!
 — Пойду, не то скоро стемнеет!

Встала и пошла! Да на каблуках по ухабам, а туфли — чёрный велюр! Импортные!
Юбка Швейцарская, блузка Финская — с белым жабо и огромной брошью, ремень
Французский чёрный лакированный, сама вся в золотых браслетах, но это ещё
«семечки»: на водителя оставила все свои вещи, деньги и документы!

Оглянулась, он стоит у машины и ждёт меня: тогда я пошла спокойнее,
чтобы настроиться, думаю: «наш человек», хоть и старик: сорок лет всё-таки,
стоит и ждёт, проникся, значит, не соврал, что честный!

Подхожу к Миндалю, а водителя почти не видать, но стоит передо мною Крымский Хан
Красавец Миндаль, словно Жених, весь в Девственном Убранстве, и я ему под стать,
как Невеста, в белой блузе с «алмазной брошью»:

— Здравствуй, милый мой, с белоснежной головой,
прилетела я к тебе на свиданье из самой столицы, давай знакомиться!

Вдруг, откуда ни возьмись, налетел сильный ветер, Миндаль весь затрепетал,
тряхнул головой, и показался мне во всей своей красе: оказывается, у него
в соцветиях спрятана маленькая пятиконечная ярко красная звёздочка,
а с порывом ветра — это смотрится так, словно Зарницы в Небе сверкают:

— Ах, вот, ты какой, Господин Миндаль, Молниеносный Архангел мой Земной!
Я полюбила тебя навечно, навсегда, знай, прямо, вот, сейчас, здесь я оставляю
тебе частицу своего Сердца, и подарю свои Чувства Неземные!

Долго ещё «вдали от шума городского» я стояла и целовалась с ним, а он
ветвями обнимал меня! Впервые, я поняла и оценила, как всё-таки хорошо,
что нас с ним никто не видит: Таинство Человека с Природой просто необходимо
каждому, кто с трепетом относится к Божьему Творению Мира!
 
И я уверена, что по прошествию стольких лет, тот самый Миндаль до сих пор
помнит меня, мои страстные объятия и горячие поцелуи!

Добралась я, счастливая, обратно к дороге, не успела подойти, как водитель
мне и говорит:

 — Прочтите! Скорее! Что вы там написали?
 — Но, я ничего не написала пока, мы просто поцеловались с ним!

 — Вы знаете, а я вас понимаю, когда впервые расцвёл мой молодой сад,
 я тоже ходил и обглаживал руками каждый стволик, повторяя, словно заведённый:
 «девочки мои, девочки!», а жена ворчала, мол, чумовой, какой! Дыхни, говорит,
на меня, с утра уже набрался на радостях! А я что? Я вообще тогда ещё не пил!

 — Как же хорошо, что я вас встретила, кто бы ещё со мной возился, вот так!
 — Возились бы, но не так! Согласен!

Между тем, дядя мой сходил с ума: к тому времени вышли всё допустимые сроки
возврата моего с Аэропорта, уж он-то знал точно, когда мой самолёт приземлился,
и сколько по времени надо ехать сюда к нему в посёлок виноделия на такси!
Одним словом, мрачные мысли поедали его рассудок, гнев, словно пацан, точил
сердце, будто перочинный ножик, буйством ярости переполняя уста!

 Первым к нему в квартиру вошёл водитель, он занёс мои вещи и поставил их
 в коридоре, дядя, набычившись, молча, сидел за столом на кухне:

 — Поставил? А теперь подойди сюда!
 — Нет, спасибо, я не пью!

 — А, ну, подойди, я тебе сказал!
 — Я не понял! Это ещё зачем? Ваша родственница заплатила мне!

 — Сейчас узнаешь, зачем: «пику чистить буду» тебе!
 — Это за что же, такая немилость?

 — Ты, что с моей племянницей, гад, удумал там?
 — Как, что? Мы миндаль искали!

 — Это теперь, так у вас называется? Прибью!
 — Да, я спас её! В Аэропорту, как ребята её увидали — всё, говорят, наша она,
 вот, я первый к ней и подошёл, взял и увёз от них!

 Тут и я вошла, вовремя, короче, подоспела. Встретили меня соседи у подъезда,
 с ними и задержалась:

 — Галка! Так это правда?
 — Здравствуй, Дядечка! Что, правда, я не поняла?

 — Что Миндаль вы едва нашли по дороге? Два часа я тут с ума схожу!
 — Ага, нашли, он меня в поле ждал, правда, не совсем на дороге!

 — Ну, всё, я поехал, мне ещё работать! Счастливо оставаться, — сказал водитель.
 — Слушай, он хороший мужик, — сказал дядя, обращаясь ко мне, — а я чуть было
не прибил его: вещи тащит, а тебя нет, ну, думаю, что идти ты совсем не можешь,
так он тебя «отметелил» по дороге!

 — Ну, дядька, тебе только детективы строчить! Зато я Миндаль видела, теперь
можно и в стаканчик налить! Устала я что-то, чего застыл? Доставай, моё любимое!

 — Это, какое же?
 — Ой, будто бы ты не знаешь? Не прикидывайся!
 — А вдруг, не ровен час, у тебя вкусы переменились?

 — Ну, уж нет! Дудки! Красное. Терпкое. Полусладкое. Тягучее. Жгучее. И много!
 — Понял! Я прямо сейчас его пью!

 — Ага, и мне налей, и, ну, её, эту Москву, знаешь куда?
 — Знаю, знаю! Не маленький! Всё туда же, ха-ха-ха!

Наступила апрельская ночь — Весенняя Крымская Волшебная Ночь!
Я села и попыталась всё записать, но стихи — это не суть важно,
важнее было то, что испытала в те дни моя Женская Душа!

Мы с дядей даже забыли позвонить маме и моему мужу, потом только я узнала,
что он поехал вечером к маме в Одинцово, впервые испробовал, что такое
корвалол! Мама откачивала его и приговоривала, как хороший психолог:

— Серёжа, забей ты на неё! Возьми и тоже разок брось её, эту паэтку!
— Да, что вы такое говорите, Валентина Захаровна? Не могу я без неё, без этой,
вашей паэтки!

— У-у! Как всё запущено! Тогда терпи! Понять-то вряд ли ты её сумеешь,
вот, сколько терпения твоего на неё хватит, столько вы вместе и проживёте.
— Звоните, узнайте, как они там?

— Вино пьют, да песни хохляцкие поют, ещё стихи пишут, и анекдоты травят!
А то, я не знаю, чего делают мои дочь с родным братом! Спать соседям не дают!
— На ком же я, идиот, женился? За что мне, такое наказание?

— Э-э, нет! Ты далеко не идиот!
— А кто же я тогда по-вашему?

— Если коротко — беларусс!
— А это что, показтель ума или нравственности?

— И ни то, и ни другое!
— Господи, да мне уже всё равно, лишь бы скорей всё это заончилось!

— Не поняла, ты на что намекаешь?
— Да, ни на что я не намекаю, просто жажду скорейшего окончания цветения!

— Тю! Ненормальный! И не жди понапрасну!
— Это почему же?

— Хм, всё очень просто: лаванда скоро зацветёт!
— Боже мой! Когда, и как скоро?

— На мой День Рождения, аккурат, в начале июня!
— А сейчас, какой месяц?

— МАЙ! Ты точно с дуба упал!
— Значит, Галина моя вернётся! Успеет ещё прилелеть!

— Отчего ты так уверен?
— Я очень хорошо знаю вашу дочь: ей же надо будет переодеться, она же у вас
модница. Звоните! Звоните срочно! Я всё оплачу!

— Да, хорошо! Хорошо! Уже набираю! А что сказать-то?
— Как это, что? Скажите, что я беру ей, то самое платье, что носит царица!
Скажите так, она поймёт, наверняка, прилетит сразу же! Слава БОГУ и хвала
нашей Советской Отечественной Моде с её замусоленным ширпотребом, который даёт
возможность, заказывать и покупать товары зарубежом для вашей дочери! Аминь.

* Х *
http://proza.ru/2013/05/21/819
«Весна в Бахчисарае Дождями скрыта Серыми!»