Зов Малой Родины

Одинокий невысокий мужчина поспешно шёл по тротуару одной из окраинных улиц небольшого города. Городок этот был по виду хоть и провинциальный, но чистый, подтянутый и ухоженный. На тротуарах не было видно ни одного окурка, ни старой пластиковой или алюминиевой банки из-под пива, ни какого-либо иного крупного мусора. На каждом шагу стояли урны под него. У каждого крупного перекрёстка дежурил полицейский, который пристально наблюдал за горожанами. Чтобы те не вздумали даже подумать бросить мимо мусорных накопителей хоть что-нибудь!
В общем, город напоминал какого-либо простого среднестатистического учёного или преподавателя. В меру подтянутого, в меру расхлябанного, но следящего за собой по мере сил и средств. При этом не располагающий к спешке или же к несуразной суете.
Но мужчина средних лет никоим образом не походил на простого горожанина, жителя этого города. Одет он был не по весне – всего лишь в пиджак и кепку. При этом рубашка была не заправленной в брюки, являлась скомканной и торчала из-под пиджака. А тот был застёгнут на одну пуговицу – самую нижнюю, вдетую в самую верхнюю петельку. Одна штанина была грязной и порванной на длину ладони. Другая была закатана до колена. Носки, которые были разного цвета, но при этом оба яркие, сильно контрастировали со строгим тёмным костюмом. Как уже говорилось, погода была весенней – пять-шесть градусов тепла. Но пальто одето не было. Оно было сложено комком на руке.
Мужчина буквально бежал по тротуару. При этом он натыкался даже на редких встречных пешеходов. Он тут же оборачивался, извинялся, продолжая идти боком или спиной вперёд. Отчего он опять упирался в очередного пешехода или же в стену. При этом бегущий мужчина вообще не обращал внимания ни на что в округе.
А стоило бы! Ведь, за ним, на расстоянии десятка метров, вот уже треть часа чинно и важно шествовал опрятно одетый мужчина хилого телосложения при самом высоком росте. Очки и странная шляпа, надвинутая на лоб, по идее должны были добавлять серьёзности, но на самом деле способствовали более сильному выражению комичности как его самого, так и всей ситуации.
Мужчина шёл по пятам взбалмошного гражданина до одного старого дома. Именно в серую невзрачную четырёхэтажку забежал странно одетый мужчина, хлопнув на прощание дверью подъезда. В этот же момент к его преследователю подъехал небольшой автомобиль, куда тот и сел.
- Ну, и как он, Сергей? – спросил водитель, чуть только дверь автомобиля закрылась.
- Потрясающе! – выдохнул шпион. – Просто потрясающе!
- А подробнее?
- Опыт показывает замечательные результаты. Подопытный ведёт себя в этих местах вызывающе, с сумбуром ищет место, где ему было бы лучше, но не может отыскать. На работе он себя не может заставить сесть. Домой он бежит, сломя голову.
- Отлично! Отлично! – потёр руки водитель.
- Олег! Что мы будем делать дальше? Завтра опять вести Шешукова целый день?
- Нет! Не стоит! Сейчас мы ему слегка убавим частоту и силу волнений эха. Пускай товарищ ночь проведёт спокойно. И вечер с семьёй – тоже Незачем нам рушить эту ячейку общества.
- Завтра включать?
- Да. Включать систему на две третьих силы, лишь выйдет пациент. Завтра мы подкинем ещё в почтовый ящик очередную газетку. Значит, нужно будет подольше побыть под окнами его дома.

- Зашёл! – в следующий вечер Сергей после уже привычной шпионской пробежки вновь в то же время в том же месте сел в автомобиль, где опять-таки за рулём уже был Олег.
- Замечательно.
Водитель взял с заднего сидения небольшую странного вида коробочку. На деревянной коробке, походившей на почтовую посылку с одной квадратной гранью, но без специфических досок по сторонам, на этой самой квадратной грани были скоплены десятки переключателей с подписями под ними, тремя жидкокристаллическими экранами не более ладони и несколькими стрелками со штриховыми делениями на табло. От непонятной коробки тянулся длинный провод куда-то за заднее сидение в багажник автомобиля.
- Так! Товарищ взял газету! – Олег повернул два ролика и щёлкнул тумблером. – Смотри за ним…
- По виду ему похорошело…
В этот момент подошёл какой-то прохожий к водительской двери. Он остановился и, пригнувшись, чтобы его лицо было видно, постучал в стекло авто костяшками указательного и большого пальцев. Олег – водитель – выглянул наружу, чтобы отшить незваного товарища, но, увидев того, натянуто улыбнулся:
- Здравствуйте! – сказал он. – Садитесь на заднее сидение.
- Добрый вечер! – промолвил мужчина, усаживаясь позади водителя. – Извините, Олег, я опоздал!
- Ничего страшного, товарищ подпол…
- Андрей… Андрей Васильевич…
- Вы поспели как раз вовремя, Андрей Васильевич! – обернулся Сергей. – Клиент… то есть подопытный… то есть… - начал перебирать он слова, стараясь найти наиболее точно слово для суетящегося мужчины по фамилии Шешуков. – то есть…
- Неважно кто он! – по-военному строго сказал севший Андрей Васильевич. – Мне нужно посмотреть и проследить за вашими действиями. А для этого не нужно вдаваться в терминологию подопытных или клиентов. Давайте уточним, что да как вы делаете!
- А что именно вам не понятно?
- Лично мне из докладов и записок подчинённых не ясно ровным счётом ничего. Поэтому по порядку!
- Сергей! Ты давай говори, а я буду за пациентом смотреть!
- Андрей Васильевич, начнём с самых основ и азов. Перво-наперво скажу то, что идея наша лежала в области философии. Как-то один раз мы обсуждали тему Родины. Точнее – так называемой Малой Родины. Почему она есть. Почему она воспевается.
- Извини… - положил подполковник руку на плечо рассказчику. – Олег, а что ты сейчас сделал?
- Уменьшил уровень недовольства Малой Родиной. Пациент теперь будет чувствовать себя лучше.
- Уровень чего?
- Я увидел, что пациент взял в руки специально подброшенную брошюру по Хакассии. Этого товарища, Шешукова Виталия Семёновича, который родился в Минусинске, мы специально выбрали для эксперимента. По рассказам коллег он всегда отзывался о городе лишь в отрицательных тонах. И терпеть его не может.
Олег говорил медленно, постоянно со вниманием разглядывая изображения, что передавали установленные скрытые беспроводные видеокамеры на монитор. Сергей же переводил взгляд то с одного на другого, то наоборот, ожидая момента, когда опять сможет взять слово.
- Не понимаю, как это связано! Не понимаю! – крутил головой Андрей Васильевич.
- Сейчас мы и до этого дойдём! – Сергей вклинился в секундную паузу, после чего продолжил свою длинную речь. – Так вот про Малую Родину. После долгих споров мы уцепились за одну версию. Есть такая теория Эха Земли. Когда радиоволны передаются от источника к приёмнику, то через некоторое время на источник приходит эдакий ответ. В разных местах планеты по-разному. На это есть несколько версий. Но лично я всегда придерживался той, что у земной коры есть такое свойство источать магнитные волны. И, в зависимости от строения коры, разные эти свойства. То есть элементы и минералы каким-то образом влияют на длину волны, периодичность и силу. Эти волны, понятно, воздействуют на всё живое.
- Вы опять увеличили! – вновь отвлёкся с заднего сидения пассажир.- И стрелочки эти пошли на подъём.
- Да. Пациент отложил журнал. Он решил не читать заметку про свой родной город, который терпеть не может. А нам нужно специально создать такие условия, что без дум о Минусинске ему было бы очень плохо. И вот мы увеличиваем возмущения как можно больше. На досознательном уровне пациент будет ощущать депрессию или нечто вроде скуки. Ностальгией ещё это можно назвать.
- Эх! Фокусники! – рассмеялся подполковник. – Как?
- В нашем мире очень много всяких волн. Они исходят от многочисленных электронных устройств. Поэтому в наше время для каждого человека очень слабо воспринимаются волны родной земли. Малой Родины. Каждый из нас с самого рождения к ним привыкает. Для человека на досознательном уровне они – само собой разумеющееся. И если мы вдруг лет в пятнадцать покинем свою Родину, то первое время наш организм будет скучать. По привычным старым волнам Малой Родины. Вот только в наши времена всё-таки в общей шумовой какофонии сила магнитного воздействия Малой Родины не столь существенны. Не то, что ранее, в доиндустриальную эру. Это отчасти и сказывается на том, что люди так легко теряют связь с местом рождения. И превратились во всемирных путешественников. И вот у нас возникла гипотеза, которая сейчас со временем и доказывается опытным путём. Она состоит  в том, чтобы пробудить в человеке старые воспоминания о Малой Родине.
- Подожди! Дай догадаюсь! Вы им шлёте сигналы, которые дублируют волны той самой Малой Родины?
- Нет!
- Нет! – продублировал Олег с секундным опозданием. – В этом случае человеку просто некомфортно будет. Но он никак не догадается, что же мы ему хотим сказать… Нет… Мы скачала изучаем организм человека, настраиваясь, так сказать, на его самую удобную волну. И подбираем противоположную. Фиксируем все её характеристики в качестве умолчания. Теперь мы включаем прибор контроля. Контролировать-то нужно тоже. Чтобы вовремя эти тумблерочки крутить.
- Эти!
- Эти! Эти самые! Чаще всего мы включаем чуть слабее половины мощности днём. Ночью – спокойно. Пусть человек спит. Время от времени мы, когда либо передача, либо новости о той самой Малой Родине, либо подсунутые материалы читаются… В этом случае… - запнулся Олег. – Мы выключаем синтезатор антиволны. Человек буквально взлетает! Дочитал или досмотрел – на полную катушку минут на десять. Чтобы почувствовал нечто вроде жуткой скуки. И постепенно снижаем до нормального уровня. Как только он уедет в те края, куда мы его отправляем, мы начнём создавать для него положительную волну. Чтобы он чувствовал себя удовлетворённым. И постепенно её характеристики сведём к тем, что царят на месте жительства. Новом. Чтобы даже в случае поломки прибора, пациент не почувствовал себя несчастным на земле. Так, между прочим, можно отправить человека не обязательно на старое место жительства. Но и в любой регион мира. Туда, где он нужен, где он требуется по мнению государства.
- А как этот самый пациент ощущает это всё? Все сигналы? Вы его током бьёте слабым? Или что делаете?
- Нет! Тока нет… просто магнитные волны. А ощущает он что-то в стиле депрессии или скуки. Именно поэтому и следует подсовывать ему намёки. Чтобы человек понял, отчего у него депрессия. А она у него искусственная по Малой Родине, что лежит вдалеке.
В машине установилась тишина. Все трое смотрели в одну точку – где-то между сидениями спереди. Там стояла теперь та самая коробка со стрелочками, мониторами и кнопками. Время от времени она посвистывала или попискивала, подмигивала лампочками и болтала стрелочками, словно человек, сидя на лавочке, ногами.
- А как вы ему эти антиволны… Радары? – бросил фразу Андрей Васильевич.
- Нет! Товарищ месяца три назад поломал руку. Сложный перелом. Осколки. Ему поставили титановую трубку в качестве каркаса. И вот в ней есть зёрнышко. Это и есть генератор волн. Можно и не в теле. Можно, к примеру, в доме. Но тогда придётся её переставлять. Чтобы был постоянный контроль.
- Стоимость зёрнышка?
- Восемьдесят рублей.

- Товарищ генерал-полковник, - Андрей Васильевич сел за огромный стол, - разрешите доложить? Улетел вчера!
- Кто?
- Пациент… Четвёртый уже. Вместе со всей семьёй.
- Как вы их называете, подполковник…
- Извините, набрался словечек…
- Как это?
- Месяц! Каждый последующий эксперимент проходил быстрее, нежели предыдущий. Хотя, по мнениям, вряд ли будет проходить быстрее трёх-четырёх недель. Условия опять же. Переезд, продажа и покупка жилья, поездка на условленное место жительства для поиска работы и просто для разведки. Но это однозначно можно поставить на поток… конвейер…
- Как?
- У нас три сотни людей. Мы их решили отправить на Камчатку. И вот во время просмотра кинокартин и передач про неё – централизованно включать спокойный режим.
- А если они телевизор не смотрят?
- Это можно доработать. Хотя есть мнение, что с такими людьми придётся сложнее. Но есть новости… Интернет.. игры… Хотя, возможно, придётся работать подчас и индивидуально. Следовательно, и сроки могут быть разными – от месяца до года. Но не более года!
- Забавно говоришь, Андрей Васильевич!
- Ещё много нужно дорабатывать и исследовать. Но для этого надо переводить эксперимент в масштаб! Хотя есть мнение, что и с ума кто-то может сойти… и самоубийство возможно… Нужно исследовать. Но точно можно сказать, что после переселения пациенты ощущают прилив патриотических сил.
- Ладно! – генерал встал. – Наверх я доложу. Пускай они решают, что делать. Хотя лично я не могу найти применения лучше, чем отправлять призывников добровольно в места службы. Но они пускай наверху сами думают! Там виднее.

Через три-четыре года в России началось необычное движение. Даже совершенно обеспеченные люди из-за рубежа срывались с насиженных мест и отправлялись на целины и стройки. Некоторые наиболее прогрессивные учёные, не имевшие отношения к России, тоже объявляли себя русскими и шли помогать экономике страны… Потоки людей удивительным образом совпали с векторами развития страны, что правительство опубликовало чуть раньше. Тем самым помогая быстрому развитию экономики страны.
Весь мир это называл пробуждением русских и новым патриотическим подъёмом Северного гиганта. Но, как оно было на самом деле, было известно далеко не всем…

2013.05.11-19