Репортаж

     Я ангел, помогаю людям. Хотя я ещё не определился. И когда меня смешивают не скажу с чем... Потому так с чем только не смешивали... А что тут поделаешь, если нужно исполнить роль катализатора, и надо мне там быть, где протекает реакция, души. И бурлит, и пенится, а из пены вы знаете кто появляется. Правильно! Вот и в этот раз нужно было провести тест на... пока умолчу на что... Срочно нужна была инфо о поведении подсистемы человеческих отношений для коррекции плана... тоже пока не скажу какого... на месте, под грифом "Операция Омега", с псевдонимом "Одиноким предоставляется общежитие". Протестировать эти самые отношения, и компоненты реакции. Как известно, время не имеет значения, срок в два оборота планеты вокруг солнца. Я в болевой точке, в нервном узле общества, куда стекаются, и отображаются как в зеркале все нервные сигналы общества. Общежитие. Да, за два года много воды утекло в реках, туда и обратно, испарилось и пролилось дождём тоже достаточно, много отобразилось в воде солнечных лучей и облаков, много и впиталось, в планету и в землю, потоков энергии и электричества, преобразуясь в тепло атмосферы и человеческих отношений, потребляясь генератором души, электризуя тела, и производя работу через трение души и тела. Потребляясь на работу мысли, светясь в глазах энергией разума, переплавляясь в сердце в энергию чувств...
               
                Отчёт в ... листах.

     Я заселялся, а профессор выселялся. Пил по чёрному, не расставался с бутылкой водки, пья из горлышка, заходил в туалет, а потом забывая, что он ещё не перестал мочиться, выходил, продолжая пить и продолжая лить жёлтой струйкой по полу, и выбрасывая пустые бутылки в окно с 13 этажа. Мне выделили койко-место, на месте выбывающего профессора медицины. Соседи от него стонали, но не роптали, поскольку сами были на птичьих правах, понимая, что их в любой момент выпрут ни за что, ни про что, будь ты хоть хороший, хоть плохой. Администрация зверствовала по полной программе, мало ли что тебе дали общежитие от работы, предоставляя временное жильё для своих работников. Администрации тоже надо на что-то жить.

     А сколько хороших людей было выперто на улицу, в три дня, прикрепляя к пропуску бумажку о прекращении договора и выселением в три дня без объяснения каких-бы то ни было причин. Договор продлевался каждые полгода, и каждые полгода нужно было брать с работы ходатайство о выделении койко-места. 16-этажка с коридорной системой, кухней на этаже с тремя электрическими плитами, жилые блоки. Блок с ванной, туалетом, предбанничком, и две комнаты, одна на 2-их горемык, вторая на 3-их горемык. В общежитии живут не от хорошей жизни, одинокие и семейные, с детьми и без детей, люди хорошие, культурные.

     Медики, врачи, медсёстры и медработники. Живут и подолгу, кто и 9 лет, ощущая себя вошью, не имеющей никаких прав, и права голоса в том числе. Но встречаются среди проживающих и опустившиеся, пьющие, что в среде медиков не редкость, но являясь абсурдом, как такие люди могут лечить, оперировать людей, если они не просыхают вообще никогда. Мне повезло по полной программе. Сосед Саша оказался пьющим и неимоверно храпящим. Работал он анестезиологом в больнице, усыпляя людей для операции. Работать он заканчивал рано, но поскольку все то и дело преподносили магарыч, они квасили на работе с пяти до десяти, он приходил в одиннадцать, доставал бутылку водки, снедь, и за вечер выпивал её один, каждый день за ночь-полночь, потом засыпал, и разя перегаром всю ночь храпел вообще не переставая на соседней со мной кровати в маленькой комнатушке на троих.

     Третий сосед не переносил храп надух, человек с гор, чем-то там фарцевал, покупал-продавал. Так он не отходил от него всю ночь, чертыхаясь, будя и предлагая повернуться на бок, это помогало на пять минут, после чего процедура повторялась с завидным постоянством. Просыпался от этого и я. Кровать соседа неимоверно скрипела, громче наверное его храпа, пружины с треском стреляли. Я предложил соседу будить Сашу потихоньку, чтобы мне не приходилось просыпаться каждые пять минут, поскольку мне храп в общем-то не мешает спать, а с перегаром можно тоже как-то свыкнуться, а что делать, мне надо было как-то выживать.

     Уйдя из семьи в белый свет как в копеечку, в один день оставив всё, что было за двадцать пять лет совместной жизни в семье, воспитав и дав образование детям, которые выросли и попросили уже отца убраться. Ладно, бог им судья, я не держу на них зла и обиды, перекипело, перегорело, переболело. В соседнем блоке появился новый жилец. Роман. Русский богатырь, участник кулачных боёв, но правда расставшись с супругой много и часто пьющий вино. И к тому же со здоровьем у него не ахти, давление, правда на количестве выпиваемого это на отражалось.

     Саша приноровился пить и в его комнате. Саша приносил всё с собой, по хозяйски располагался, и в одиночку борясь с зелёным змием, поскольку Роман пил тихо, и когда никто не видел, кроме его соседа, сетующего, что здоровье у Романа оставляет желать лучшего и Романа жалеющего, что пить при таком давлении вредно вдвойне. А Саша чувствовал себя геройским ухарем, когда Роман просил его по хорошему оставить их, дать им отдохнуть после работы, прийти в норму по здоровью, на что Саша кричал что он стреляный воробей, и в советах Романа не нуждается. Роман, боясь сорваться, поскольку силы в нём было немеряно, даже несмотря на плохое самочувствие, он боялся сорваться и не рассчитать силы. Саша ухарился, а Роман съехал от греха подальше. А соседу кавказцу Саша со смехом говорил, что тот кто хочет спать, уснёт несмотря ни на что, что он тут ни при чём, что все храпят, а сосед если хочет спать, пусть идёт на общую кухню и там спит.

     Тут надо наверное сказать о том что Саша каким-то образом миновал армию, поскольку ему бы доходчиво там объяснили, кто храпит, а кто не храпит, и как с этим бороться. Кавказец надолго тоже не задержался, съехал. Поселили парня Алексея 26 лет. Поселили как-то тихо и странно. Поскольку обычно не селят людей разного возраста. Мы были старше, и меня это удивило, поскольку когда поселялся я, мне пришлось ждать, пока подберётся место с одновозрастными. Предчувствие меня не подвело. Не прошло и двух недель, как у Алексея случился ночью приступ эпилепсии. Саша, как врач, зная что делать, подержал ноги Алексея, подложив под голову подушку, чтобы Алексей не бился головой, и через пять минут приступ у Алексея прошёл, и Алексей заснул. А у нас был шок. Поселяться Алексею помогал его старший брат, перевозили вещи, ничего нам не сказал, утаил, что у Алексея бывают приступы. Работал Алексей статистиком в больнице.

     Приступы были регулярно пару раз в месяц, преимущественно по ночам. И зачастую обходилось без приступов, когда он вставал ночью, тыкался в углы, а мы проснувшись его успокаивали, направляя к постели, после чего он засыпал, и на утро был нормальным человеком, даже диссертацией занимался по своим статистическим делам, ездил заниматься к кандидату наук, своему научному руководителю темы. Продолжалась такая беспокойная жизнь года полтора, с пьющим по бутылке в день Сашей, да здоровье нужно иметь железное, хотя всё заканчивается рано или поздно, печень не вечная, мозги и мозговые клетки растворяются в алкоголе, психика нарушается, и на культурные редкие обращения к нему, он стал уже в запале говорить, что если ещё раз ему это скажут, он того убьёт. А убить он мог, уж анестезиолог знал как можно это сделать так, что никто и не подкопается.

     Работал у нас на работе мужчина, и не в таких уж годах, всегда добрый, с мягкой улыбкой. И не болел, а тут слышу, умер. Узнаю, как, такой здоровый, говорят, не перенёс операцию, сердце. Да если такие анестезиологи как Саша, с похмелья, с дрожащими руками, со слезящимися глазами, то не удивительно, сколько людей могут уйти на тот свет ни за что ни про что. За примерами далеко ходить не надо. У моего друга по студенчеству Сергея, ребёнку по ошибке влили не то лекарство, откачивали ребёнка в реанимации, с последующими проблемами по здоровью. А мужу моей двоюродной сестры сделали укол в поликлинике, простой укол, и в итоге заражение крови и смерть.

     Алексею говорили, что надо обратиться по поводу эпилепсии, что это сейчас может лечиться, что есть лекарства, когда человек, страдавший этим заболеванием, потом имеет семью, детей, и забывает об этом на десятки лет, приступы проходят, тормозятся. Но Алексей говорил, что он работает в медицине, что он всё знает. Пока однажды чуть не случилось непоправимое несчастье. Обошлось всё каким-то только чудом, когда он ночью спустился по лестнице и попытался выброситься через стекло со второго этажа, поскольку окна на лестнице выше были с декоративной решёткой. Пробить стекло он не смог, оно только треснуло, а Алексей порезался, спустился на первый этаж и перепрыгнув через диван в холле, с разбега прыгнул сквозь огромное стекло холла на улицу и пустился бежать, оставляя за собой кровавую дорожку. Охранник на вахте и девушка с рецепшен поймали его, чтобы оказать помощь и перевязать. Приехала скорая, нас разбудили и позвали, мы поняли не сразу что произошло.

     Мы переполошились за Алексея, нас успокоили, сказав что порезы не сильные и через неделю всё пройдёт. А потом Алексея перевели в другое отделение, где ему действительно могли подобрать нужное лекарство. И когда недели две спустя Алексей выписался, то говорил, что этот случай ему действительно сильно помог, что он плотно занимается с врачом вопросом своего здоровья и есть надежда, что приступы удастся блокировать. Алексея тихо выписали из общежития. А потом, после заявлений Саши, допившегося до того, что он заявил, что всех убьёт, его тоже тихо выселили. Вот мы кукуем с соседом по блоку одни в комнатах. В принципе спокойно, как и должен жить человек, имея возможность отдохнуть придя с работы. Я занимался роликами и лыжами, зимой, летом.

     После работы гулял по два часа в парке, прогуливался и дышал воздухом, занимался йогой и в группе правильного питания. Занимался наукой и литературой, проза, поэзия, публикации в научных и литературных журналах. Ещё в студенчестве занимаясь бальными танцами, а мы ездили по городам и весям с концертами, заметил у себя намечающийся животик на фото, сделанными друзьями в зале, представляете, это было подобно шоку, я в смокинге, и с животиком. И этот животик не оставлял меня всю семейную жизнь, а жизнь была не сидячая, насыщенная, с детьми, и в лесу и на даче, выросли они на лесных и дачных просторах, в окружении природы и товарищей, добрыми, общительными, творческими. Сын занимал первые места в конкурсах авторской песни, о нём печатали в газетах, голос у него очень душевный и трогательный. А какой замечательно прекрасный его авторский вечер для всей школы перед выпускным, была вся школа.

     Прекрасные дети. А потом в 2000 году что-то вдруг произошло. Жена вдруг как будто потухла, как будто у неё отняли душу, как будто она вдруг стала другим человеком. Стала отлучаться из дома по ночам. А когда мы ехали на дачу, сообщила что развелась. Я не поверил своим ушам, но поверил ей. Детям 10 и 12 лет, их надо воспитывать, давать образование, кормить семью, и я посчитал это формальностью, что значит штампик в паспорте, когда рядом живые люди, о которых надо заботиться. И жил, и заботился, и растил. Закончили школу, институт, старший закончил, младший на пятом курсе. Выросли дети, уже подрабатывают по специальности, уже вполне самостоятельные, уже девушки у обоих, общаются, дружат. А в 2010 году, аккурат перед моим днём рождения попросили меня уже дети из дому. Ушёл в вечер, в один день, в никуда.

     Попросился у друга пожить недельку, пока не найду комнату через риэлтора. Через неделю переехал, сдавал племянник хозяйки, хозяйка с весны до осени на даче, полгода было хорошо, рядом парк, зимой лыжи, летом ролики, парк в Строгино прекрасен, тянется вдоль-над высоким берегом Москва-реки. А потом приехала хозяйка, и всё, начала рыться в моих вещах каждый день, когда заметил, говорю, зачем? Говорит, должна же я знать кто у меня живёт, потерпите говорит, скоро весна, я уеду на дачу, знала за собой, что с ней не всё в порядке, но поделать с собой ничего не могла, а когда услышала по телевизору что к Новому году цена на съём комнат подорожает, не выдержало её сердце, и она предложила выметаться, в три дня. Да и бог с ней. Где наша не пропадала, и там пропадала, и тут не пропадёт.

     Следующая комната была в старом фонде. Хозяйка и два взрослых сына, с вечера и до полуночи играющие в компьютерные сетевые стрелялки, в наушниках, и потому на весь дом орущие через каждую минуту "Гады, убили...". У меня где-то записано в белом стихотворении подробный отчёт их криков, это что-то с чем-то. Ну ладно, чего  только не пропустишь сквозь себя, на то оно и смирение. А переселялся от удушенной жабой бабули я с гипсом. Аккурат перед крещением, 18 января пошёл за святой водой, иду от церкви со святой крещенской водой, там строится какое-то университетское здание, а вдоль него деревянный навес. А снег везде, а под навесом ни снежинки, чистый асфальт. Вдруг нога подворачивается, в глазах темнеет, я падаю и понимаю, что встать мне ой как не просто. Треснула косточка в лодыжке. Оказалось в одном единственном месте асфальт просел, длиной чуть больше ступни, и надо же, нога угодила именно туда. Почти месяц на больничном с гипсом.

     А лежать негде. Бабулька выгнала, надо было перевозить вещи, а вещей не мало, за эти полгода я выжил, обзавёлся немудрёным хозяйством, купил подушки, постельное бельё, кастрюльки, сковородки, какую-никакую посуду, готовил помаленьку, картошку, кашу. Холодильник был хозяйский у меня в комнате, это здорово выручало. Даже делал малосольные огурчики, такие хрусткие, по рецепту, а вкусные... А опыт выживания у меня имелся. В студенчестве шесть лет в общежитии физиков-теоретиков. И притом после армии. Солидные после армии молодые люди, после армии поступить в один из самых престижных институтов на самый престижный факультет, легко учиться. Проблем по быту не было никаких, все ребята молодые, самостоятельные, умные, культурные, интересующиеся наукой, художественной литературой, театром, музыкой, весёлые и задорные.

     Так что опыт выживания у меня по жизни был. С десятого класса жил своим умом самостоятельно. Армия, институт, стройотрядовское движение, гимнастика и бальные танцы, спорт и фотография, а в школе поездки и походы со станцией юных техников и домом пионеров, пионерские лагеря. В общем счастливое насыщенное детство, юность, отрочество. И счастливая семейная жизнь. А потом наступил новый этап жизни. Не простой и наверное по-своему тоже счастливый. Хотя не простой, где-то трудный, но смог я реализовать немного то что хотел, и реализовываю. Творчество. Через тернии к звёздам. А тернии для меня не простые, житейские, бытовые. Но звёзды светят, мир принимает и радует, и я принимаю и радуюсь миру.

     Так вот, комната в старом фонде. Переехал, ко мне заходят собачка и кошечка. Я лежу с гипсом, гляжу в окно, снег, красота, люди ходят, с детьми и с собачками. Музыку слушаю, с кассет, которые лежали у меня и которые уже сто лет не слушал, благо хозяйка презентовала старенький приёмничек с кассетной декой. FM на сотовом, тоже музыка. И месяц писались стихи, в этой тихой музыкальной атмосфере. Ну если не считать полуночных кошмаров взрослеющих в стрельбе по сетевым людям подростков. Кошечка и собачка любили у меня бывать, я их подкармливал, а они мне дарили свою любовь. Хозяйка к ним ревновала.

     Готовил по совету травматолога холодец, рыбу, налегал на творог. С музой поспорил, я ей говорю творог, а она говорит, зачем, рифма лучше, и раз мне ложечку за маму, за папу. В общем весело с ней. С работы вызывали срочно, без меня ну никак. Я с гипсом, километра три пешком, иду, помогаю. Потом в счёт отпуска зачлось, что тоже приятно. Даже банк по страховке что-то немного выплатил. Смотрю, а у плиты на кухне старушка такая моложавая поселилась, ну ладно думаю, готовить теперь у меня не получится, хозяйка наверное кого-то приютила по доброте душевной, да и сынам надо ей помогать. Нога у меня уже зажила, сам хожу, гипс сняли, жалко что на лыжах вот только не покатаешься, травматолог говорит, что только к осени заживёт окончательно, тогда и покатаешься, да и то осторожно. Так на мне как на собаке, летом гонял уже на роликах, вот что значит рифмы, лечат, закачаешься.

     Три месяца прошло, хозяйка сообщила, что пора мне съезжать, так дом этот под снос. В их новой квартире пока жили квартиранты, бабуля, как оказалось это её мать, переезжает от плиты туда, и они следом за ней. Дом этот в этом древнем фонде уже снесли, сам видел, так что хозяйка не обманула, вот только скрыла, когда сдавала комнату. Ну что делать, нашёл следующую комнату, опять через риэлтора, не жить же на улице. Комната в трёх комнатке, хозяйка, молодая семья, и я. Хозяйка оказалась с белой горячкой, выпивала в неделю с собутыльником штук по двадцать бутылок водки, сфоткал на камеру это ведёрко с пустыми бутылками, умеют же люди...

     Разговаривала с ведром, бросалась на жильцов, выгоню, пасть порву (последнее это так, для красного словца, хотя было не до смеха, ни мне, ни молодой семье, выдержали мы всё это не больше месяца, молодой семье и мне, не выдержав таких страстей, сжалившись, дали от работы общежитие, в котором я хлебнул не меньше, и если бы знал, то уж точно отказался бы, поскольку условия проживания там оказались примерно аналогичными, ну так если бы знать...). А как она забаррикадировалась. Прихожу, сидит в коридоре, заложила досками вход, говорит, приезжало телевидение, а оказалось бандиты, те убежали, а этих закрыла в комнате, а они шурупы изнутри выворачивают, срочно милицию надо.

     Позвонил, не знал я что у неё белая горячка, приехали, открыли, никого, знали они про неё. На учёте стоит по этой болезни. Ну как такой человек может вообще иметь право сдавать жильцам комнаты, обманывать людей. А я думаю, что свято место пусто не бывает, и перебывало там и ещё перебывает много жильцов. Пока кто-то не упечёт её в дурдом и будет там спокойно жить. Но это не я, у меня совесть не позволит, да и задача у меня другая. А история с общежитием началась, в начале этого повествования, и уже заканчивается, и заканчивается не менее отвратительно и красочно, такая ядовитая картина про скорпионов, читай администрацию, министров ада.

     Вот и мне прикрепили к пропуску бумажку грозного безапелляционного содержания, что мне надлежит выселиться в трёхдневный срок в связи с окончанием действия договора проживания в общежитии. Опять? За что? Опять мне и так больно. В принципе я знал, что это дело двух минут, зайти и продлить дальше на полгода, но почему так сразу и так грозно, ну можно же написать, зайдите мол, пожалуйста, напоминаем Вам, что нужно продлить. А весна, скользко, вышел с работы, весь в мыслях, зайти, продлить, не на улице же жить. Только вышел, поскальзываюсь, падаю и понимаю, что ох… хряснулся, и не слабо на копчик. А мама моя упала на улице на льду, торопилась с молоком к сестре, болела сестра, в годах, которую я называю своей духовной матерью. В итоге у мамы перелом шейки бедра, не операбельный по возрасту. И лежала уже мама и ходила понемногу уже только по дому, с табуреточкой до конца.

     Вот и я думаю, вот и у меня, допрыгался, доскакался. Вызвал скорую, отвезли меня в больницу в травматологию, сказали подозрение на перелом шейки бедра, сделали снимок, но точно определить можно будет только через неделю, когда спадёт опухоль. И либо это просто ушиб, либо операция. Через неделю я уже потихоньку ходил по коридору, оказался сильный ушиб, и надо было расхаживаться. Медсестра с теплом встречала, ну что, отлежался, спортсмен? Знала, что я хатха-йогой занимаюсь, лыжами, роликами. Что не должно у меня быть это так серьёзно. Какое же замечательное время я провёл в больнице, сказочные две недели. Теплая забота, внимание. Читаю книгу, которую привёз и подарил друг «Несвятые святые» архимандрита Тихона. Молодость, монастырский быт, свет  и мудрость старцев, тепло , свет и святость. Как они мне помогли.