Заводное сердце

Столько лет прошло, а я до сих пор слышу ее смех. Вижу ее улыбку и серебристые искорки в ее глазах. Помню  стук ее сердца. Тик-так… тик-так….

Анна умирала. Врачи не знали причину, которая губила девушку, но они сошлись во мнении, что она не проживет и недели. Ее сердце упорно отказывалось работать. Ее мать буквально ходила с ума. Отец девочки умер много лет назад, и дочь была единственной опорой в жизни Хелены. Была всем для нее.
- Мама, я не хочу умирать, каждый раз повторяла девочка. – Я боюсь. Не оставляй меня! – и плакала.
Но Хелена ничего не могла сделать. Каждый день она приходила к дочери в больницу и смотрела, как та угасает.
Однажды она заскочила вечером домой, чтобы чем-нибудь перекусить, в дверь постучали. Распахнув дверь, Хелена автоматически бросила:
- Извините, я очень спешу.
- К дочери в больницу? -  спросил незнакомец. Только теперь женщина посмотрела на него внимательно. Ворот длинного черно плаща был поднять к подбородку, поля шляпы практически полностью скрывали лицо.
- Откуда вы знаете мою дочь?
- Я знаю, что она больна. И могу ее спасти.
Незнакомец оказался знаменитым мастером заводных игрушек. Он делал удивительные вещи, которые в его руках обретали жизнь. Узнав о девочке, которой уже никто из врачей помочь не в силах, он решил сделать для нее заводное сердце.
Мать не стала отпираться – это было их единственной надеждой. Конечно, человек показался ей странным, но иного выхода все равно не было. Хелена согласилась.

Врачи успешно провели операцию по пересадке заводного  сердца. Через пару дней Анна пришла в себя.
- Мама? У меня теперь новое сердце?
- Да, милая, - прошептала Хелена, со слезами глядя на дочь.
- Я обещаю, что больше не буду умирать, - улыбнулась Анна. – По крайней мере, постараюсь.

Это было так ужасно, чувствовать, что ты вот-вот упадешь во тьму, что окажешься там, где темно и холодно, и на многие мили вокруг нет ни души. Это страшно даже тем, кто тихо умирает от старости в своей теплой постели. Что уж и говорить о том, что умирать в шестнадцать лет мне казалось чем-то неестественным и несправедливым. Когда я узнала, что я буду жить, я дала себе слово – я буду бороться за себя. Я не позволю никому и ничему подвести меня к этому краю, ибо заглядывать в пропасть оказалось слишком страшно.

Сердце оказалось не идеальным. Впрочем, его несовершенство заключалось только в том, что каждый день его нужно было заводить. На спине между лопатками зияло отверстие для ключа. После операции мастер лично передал Анне ключи, произнеся странную фразу «Помни, сердцу не всегда можно довериться».
Вскоре девушка забыла об этих словах. Она никогда не пропускала времени подзавода, впрочем, мать тоже ревностно следила за здоровьем дочери – ключ хранился у Хелены, ей так было спокойнее. Тем более, что Анна все равно не смогла бы завести сердце сама, поэтому не возражала, что ключ лежит у матери. Каждый день в полдень она возвращалась домой, чтобы завести свое сердце. Мать она успокаивала тем, что в ее комнате, в шкатулке, лежит запасной ключ, который, однако, никогда не пригождался.
Жизнь Анны текла размеренно до того самого дня, когда она встретила Его.

В тот день я увидел ее впервые. Она сидела возле пруда в парке и наблюдала за утками. Я уже готов был пройти мимо, но в этот момент она обернулась, и я увидел ее улыбку. Весь мой мир перевернулся в этот момент. Все остальное больше не имело значения. Я, как зачарованный подошел к ней…

Это было лучшее время в моей жизни. Я не мог поверить, что эта девушка находится рядом со мной, что она меня любит! Мы часто лежали в траве и я прислушивался к ее сердцу. Тик-так… тик-так…. Иногда она даже позволяла его заводить. Я так трепетно относился к этому, в такие моменты у меня было чувство, что я держу ее сердце в своих руках, что ключ соединяет меня с самыми сокровенными ее мыслями и чувствами. Я был абсолютно счастлив. Но это длилось недолго.

Со временем Анна стала чувствовать себя странно. Ей порой казалось, что она чего-то не помнит. Иногда она оказывалась где-нибудь на улице, хотя не помнила, как она попала сюда. Заводное сердце не болело, но иногда будто тяжелело. У Анны было такое чувство, что шестеренки стали бегать не так быстро, как раньше, что они заржавели и вообще не двигаются, хотя врачи говорили, что сердце работает по-прежнему.
- Питер, ты не замечал во мне ничего странного?
- Как будто бы нет, - ответил парень, перебирая ее волосы. – Но ты стала какой-то задумчивой. Иногда кажется, что ты вообще ничего вокруг не видишь и не слышишь. И в последнее время все чаще.
- И что ты думаешь по этому поводу?
- Думаю, что ты просто устала, - Питер нежно поцеловал девушку. – Нам надо куда-нибудь съездить, чтобы ты развеялась.

Я чувствую, что теряю контроль. Я не всегда могу понять, кто я такая, не всегда могу делать то, чего я хочу. Порой я становлюсь послушной куклой, у которой нет собственной воли. Заводной игрушкой….

Через полгода ситуация ухудшилась. Анна то и дело «просыпалась» в незнакомых местах. Она пыталась говорить об этом Питеру, но тот все время ссылался на усталость, говорил, что она, скорее всего, страдает лунатизмом.
Шло время, и отношения с Питером усложнялись – Анна почти никогда не брала трубку, когда он звонил, пропускала встречи, а потом говорила, что не помнит, где была в это время. Скандалы стали происходить все чаще и чаще. Однажды он увидел Анну на улице в какой-то странной компании, окликнул ее – но она даже не обратила на него внимания.
Питер не узнавал больше свою девушку – она стала совсем чужой, отрешенной, и, кажется, больше не нуждалась в нем. Все же, он любил ее и надеялся, что их отношения еще могут наладиться. Он решил познакомить ее со своими родителями.
Вместе с матерью и отцом он сидел за накрытым столом, ожидая прихода Анны. Она должна была прийти к двум. Часы пробили три, потом четыре. Уже не было смысла ждать. Питер вскочил из-за стола, со злостью швырнув салфетку на стол.
- Как же я забыл, - сам себе сказал парень сквозь зубы. – У нее же нет сердца!
На следующий день Анна нашла Питера в кафе, где он подрабатывал барменом.
- Привет! – улыбнулась девушка.
Ответом был презрительный взгляд.
- Не строй из себя дуру. И не притворяйся, что ты ничего не помнишь! Я больше не поверю в эти сказки.
- Что ты имеешь в виду? Что с тобой? – Анна не понимала, что происходит.
На секунду Питер поверил ей, подумал, что, возможно, она действительно ничего не помнит. Но он быстро взял себя в руки.
- Хватит. Я ждал вчера тебя целых два часа! Отец взял отгул на работе, мама накрыла на стол. А ты не пришла. Ты знаешь, как мне было стыдно, каким идиотом я себя чувствовал! Не мучай меня больше. Уходи.
- Я не…, - Анна собиралась защищать себя, но затем поняла, что произошло. – Я, правда, ничего не помню, не помню, где была вчера и почему не пришла Я не раз говорила тебе о своих провалах в памяти. Пожалуйста, поверь мне!
- Оставь меня!
- Ты же знаешь, что это не я! – в исступлении закричала девушка, но Питер уже отвернулся и скрылся за дверью подсобки. – Ты знаешь!

Анна больше не пыталась встретиться с Питером. Она поняла, что у нее не получиться оправдаться перед ним. Он ей не верит. У девушки хватило сил успешно окончить школу и поступить в университет в Лондоне. Ей предстоял переезд. Хелена, конечно же, вызвалась поехать вместе с ней – должен же кто-то каждый день заводить заводной сердце дочери.
Перед отъездом Анна решила увидеть Питера в последний раз. Она нашла его в том же кафе. Встав в дверях, она улыбнулась:
- Привет.
Парень на секунду поднял на нее взгляд, затем продолжил заниматься своими делами.
- Я хотела поговорить. Я не собираюсь оправдываться или просить прощения. Просто я уезжаю в Лондон и хочу сделать тебя маленький подарок. Не память.
Питер молчал. Он не знал, как реагировать на это. Анна подошла к нему и вложила ключ в его руку.
- Это ключ от моего сердца. В буквальном смысле.
Питер собирался было возразить, но девушка не дала ему заговорить:
- Это запасной ключ. Не волнуйся. Я не умру от остановки сердца. Сохрани его. А теперь прощай. И спасибо за все.
Анна вышла. Она не обернулась. А Питер еще долго смотрел ей вслед, сжимая в руках ключ.

Учеба в Лондоне не клеиться. Не клеиться вообще ничего. Мне стало еще хуже. Меня мучает боль в сердце, хотя врачи по-прежнему говорят, что все хорошо. Но я чувствую, что что-то не так. Такое ощущение, будто нервы наматывает на шестерни. Иногда из памяти выпадают целые дни. Я с ужасом думаю о том, что я делаю, пока нахожусь в беспамятстве. Все чаще вспоминаю о Питере. Я бы все отдала за то, чтобы увидеть его хотя бы раз. Что сделал со мной этот часовщик? Раньше мне казалось, что важно жить, выживать любой ценой, что нет ничего ценнее жизни. А сейчас я понимаю, что цена моей жизни – моя воля. Это уже не я.

Действительно, Анне становилось все хуже. Когда девушка впадала в беспамятство, она чаще всего просто ходила по городу без определенной цели. Однажды, переходя дорогу в таком состоянии, она попала под машину и, получив сильный удар, сломала пару ребер. Матери девушка плела какие-то нелепицы. Анне не хотелось ее тревожить.
Хуже всего было то, что в таком состоянии Анна исполняла любые команды посторонних людей. Среди ее новых друзей нашлись те, кто понял, в чем дело. И они не забывали пользоваться этим. Девушка часто «просыпалась» в странных местах среди незнакомых людей. Иногда она оказывалась в подворотне за клубом, где ребята баловались наркотиками, причем с ужасом осознавала, что ее здесь хорошо знают и относятся как к своей. Иногда просыпалась в чужой постели с незнакомым парнем. Очнувшись однажды на улице, она поняла, что ее руки запачканы кровью, хотя сама она не была ранена. Возможно то, что Анна ничего не помнила, было плюсом. Но это пугало ее все больше и больше. Девушка понимала, что больше не владеет своей жизнью.
Анна была машиной, заводной куклой. Ее механическое сердце жило теперь отдельной жизнью. Оно все больше захватывало разум девушки, и она не могла его остановить. Остановиться сердце – умрет она, Анна. А она пообещала, что будет беречь себя, что будет бороться за свою жизнь. Обещала маме, что больше не будет умирать.
Пробравшись в комнату матери однажды днем, Анна забрала ключ. Затем девушка вышла на улицу и доехала до Темзы. Тяжело вздохнув, она бросила ключ в воду.

Хелена вернулась домой вечером. Зайдя в комнату, она не увидела ключа на привычном месте.
- Анна, это ты взяла ключ? – только тут женщина заметила, что дочь плачет.
- Мама, я его выбросила. Я выбросила ключ в Темзу.
Мать замерла в оцепенении. Она видела, что девушка не шутит. Справившись с шоком, она сдавленным голосом прошептала:
- Зачем?
- Я не могу так больше, не могу, - рыдала Анна. – Я хочу… хочу чтобы это проклятое сердце остановилось.
- Ты жестокая, - со злостью бросила ей мать. – Я долго боролась за твою жизнь, я столько пережила, - Хелена схватилась за сердце. – Где второй ключ?
- Я подарила его Питеру.
Хелена кинулась в свою комнату. Анна знала, что она звонит ему. Но она не знала, приедет ли Питер к ней на выручку. Сердце должно было остановиться в полдень. У нее была только ночь.
Мать и дочь всю ночь молча просидели в комнате. Анне уже не было страшно. Она хотела, чтобы сердце остановилось. Хотела снова почувствовать, что ее мысли принадлежат только ей. Умереть собой.
Ночью шел сильный дождь. Анна любила дождь. Ей казалось, что он очищает ее мысли. В дождь она почти никогда не впадала в беспамятство.
Начало восходить солнце. Дверь в гостиную отворилась. Мокрый с ног до головы, обляпанный грязью, на пороге стоял Питер. В руках он сжимал ключ, будто это была самая ценная вещь в его жизни. Он медленно подошел к Анне. Девушка посмотрела на него и медленно повернулась к нему спиной. Подняв ее футболку, Питер попытался вставить ключ, но он не подходил.
На его лице и лице Хелены отразился ужас. Но Анна улыбалась.
- Он… он… он не подходит,. – наконец выдохнул Питер. – Но я уверен, что это именно тот ключ! Ты опять меня обманула, да? Запасной ключ у тебя, а это всего лишь уловка, чтобы заманить меня сюда, так?
- Не было никакого второго ключа, - спокойно произнесла Анна, не обращая внимания на его нападки. – Никогда. Ключ всегда был только один. И теперь он покоиться на дне реки.
Из груди Хелены вырвался крик. Зажав рот рукой, она вышла из комнаты. Питер опустился на колени рядом с Анной. Ключ выпал из его руки и со звонким стуком рухнул на пол.
- Зачем? – тихо прошептал он. – Неужели ты так хочешь умереть?
- Я не хочу больше. Не хочу больше мучиться. Я очень хочу жить. Но это теперь не имеет значения. Я уже мертва. Не помню, когда в последний раз я слышала свои мысли, - Анна задумчиво посмотрела в окно.
- Оно завладело мной. Я уже не узнаю себя. Я не знаю, что я делала вчера, не знаю, где окажусь и что сделаю завтра. Я подарила тебе этот ключ, потому что уже тогда в глубине души понимала, что это когда-нибудь случиться. То, что я говорила тебя тогда, было правдой…
- Я знаю, - перебил Питер. – Когда ты уехала, я понял, что действительно это знаю. Но я боялся приехать. Боялся того, что происходит с тобой, - Питер заплакал. – А теперь уже поздно.
- Еще не поздно. Меня уже не спасти, но исправить то, что произошло между нами, еще не поздно. У нас есть еще семь часов. И я надеюсь, что мое заводное сердце не подведет меня сейчас.
Анна потянулась к Питеру и поцеловала его.

Я помню, как ждала этого момента. Так странно – обычно люди умирают долго, страдают, чувствуют боль. Я чувствовала себя отлично. Я просто знала, что ровно в полдень мое сердце неожиданно остановиться, и меня не станет. Сейчас, когда он сжимает меня в своих объятиях, умирать особенно страшно. Страшно терять его. Страшно думать о том, что я могла бы быть счастливой, но осознанно пошла на смерть. Теперь мне кажется, что все эти месяцы забвения я выдумала. Просто заснула в его объятиях в своем родном городке в парке, и только теперь проснулась.
Но я понимаю, что это не так, что с каждым днем я все меньше походила бы на себя. И лучше умереть, чувствуя прикосновения любимого человека, чем жить, не чувствуя ничего. Питер тоже понимает это. Ему страшно, но он уже не пытается ничего сделать – разве что скрасить мои последние часы. Это правильно.
Рядом с ним я чувствую, что останусь собой.  И сердце не подводит меня сегодня. Что ж, спасибо и на этом.

В комнате тихо. Я прислушиваюсь к звуку ее сердца. Тик-так… тик-так…. Даже не верится, что через пять минут в комнате повиснет полная тишина. Что сердце, «стук» которого был для меня как музыка, скоро замолчит.
Лежа рядом с ней, я перебираю ее волосы. Нет смысла что-либо говорить. Все уже сказано. Пусть этот дьявольский механизм может завладеть ее разумом, но он не может укротить ее душу. И я чувствую, что она не уйдет в забытье пока рядом, ибо пока я здесь, ее душа будет сильнее разума. Возможно, будь я всегда рядом с ней, не испугайся я тогда, у нее был бы шанс.
Сейчас мне остается только одно - быть с ней до конца, чтобы она могла умереть собой. Запомнить эти минуты и сохранить память о них. И обо мне.
Время подходит. Я крепче обнимаю Анну и закрываю глаза. Тик-так… тик-так….

Елена Яковлева
19 мая 2013 года