Всяко - разно 94

Номерные заводы лотерей.

Тушечное мясо.

Калопогосские острова.

Дерматолог колбас.

Тангоногий танцор.

Старледь – русалка в возрасте.

Попка – щипковый «инструмент».

Капельмейстер скальных пород.

Губатура лица.

Мат городов русских!

Грязелёжество целебное.

Процедура – лежишь двадцать минут на топчане, на специальном коврике. Сквозь тело блуждают лёгкие токи. Едва ощутимое тепло. Сверху плед. Тихая, спокойная музыка. Непроизвольно погружаешься в дрёму. В проёме большого окна высокое дерево. Ствол, ветки чёрные на фоне зимнего неба, белого пространства вокруг. Взгляд снизу. Ветер машет рельефными, безлистными ветками, словно метёлочкой сгоняет серую пыль облаков и уже видна за ними синева высокого неба. Вот и солнце пробилось. Ослепительно белое, прожектором в глаза. Смежил ресницы. Ласковое тепло на лице, конец февраля, к весне медленно поворачивается Земля. Приоткрываю глаза. Дятел прилетел на сухую, толстую ветку. Беззвучно кивает головой в красной ермолке. Сыплется труха, значит, долбит, работает усердно. Ухожу. Наблюдаю уже из окна своей палаты, а он трудится безоглядно, увлечённо.
       Теперь, всякий раз, проходя мимо дерева, задираю голову и пристально всматриваюсь снизу, в гравюру причудливых веток, ищу, жадным взором  трудягу дятла. И скучаю по этому чуду в центре города. Вдруг, повезёт, и увижу снова. (Яундубулты, санаторий, 20.02. 2013)

Метеоритм падающих астероидов.

Любезничаешь с кем-то, улыбаешься и, вдруг, мгновенно замечаешь неприятное что-то в этом человеке. Какую-то деталь одежды, лица, рук, фигуры, в манере говорить, смотреть. Но продолжаешь  вести свою «партию», улыбаться и мучаешься, как бы, не подавая вида, выйти из этого положения, чтобы не обидеть визави? Лицемерие, жалость или издержки воспитания?

"Сырые" рукописи тоже не горят.

Желудочно-кишечный тракт к сердцу мужчины.

Жизнь – склад всевозможных обстоятельств.