Лошадь

"Лошадь"

Серая бесконечность дня стягивалась тихим плачем природы над скромным городком Британии. Медленно промокала каменно-земляная площадь, по правую руку которой разворачивался лес через реку, а в левой крепко были сжаты зерна небольших двух- и трехэтажных домишек, деревянного и кирпичного строения. Ближние из них окружали площадь полукругом, концы которого были связанны проложенной в определенном направлении дорогой. Посередине известного полукруга воцарился грандиозный гранитный памятник рыцарю, мчащемуся на крепком коне куда-то к черту на блины. Прямо по курсу от статуи стояла ухоженная закусочная, в которой, около слегка немытого окна, расположенного несколько левее от памятника, сидели за остатками доброго обеда два приятеля: Джон и Терри.
— ...А я ей такой: "Да пошла ты к черту со своим Карлосом и его индейцами!"
— А-ха-ха-ха-ха... Да, Терри, твой темперамент меня всегда поражал своим исключением иных взглядов.
— О каких иных взглядах ты говоришь? Она позволяет себе при живом муже такие  глазки с этим Регенссоном, провались он в преисподнюю! Завтра же, завтра же, слышишь меня! Ко всем чертям ее! Завтра же!
— Тха-ха-ха-ха... Терри-Терри... — Джон взял размякшей от сытости рукой со стола остатки чая и залил ими гору съеденного картофеля со свиным стейком. Терри же привалился обоими локтями на стол и сложил на руки хмельную голову, закрыв глаза. Рядом с ним спокойно-надменно высилось квейков пять опустошенного типа и один — полупустого.
— Эххх, фффффууууууув, — медленно вздохнул он и повернул голову набок и приоткрыв глаза, — Эй, Джон, хех, гляди-ка: лошадь.
— Да, эту лошадь я наблюдаю уже двадцать пять лет, она никак не может стряхнуть этого засранца.
— Да нет же, лошадь! Настоящая! К чему бы тут ей?
Джон едва повернул пол глаза по направлению улицы, а потом так же неспешно возвратил его в прежнее положение.
— Там нет никакой лошади, — медленно и тихо-спокойно, но с легким полусерьезным недоумением сказал Джон. Он, впрочем, даже не смотрел на своего собеседника, а уткнул взгляд куда-то в потолок, облокотившись на спинку дивана.
— Джон, там лошадь. Понимаешь? Лошадь. Настоящая, живая, бурая лошадь.
— Сссссссххххххххх... Терри. Хех. Там нет лошади, у тебя просто разыгралось воображение — с полуусмешкой сказал Джон.
— Хорошо. Я сейчас посмотрю: есть ли там эта чертова лошадь. В доказательство я принесу тебе ее маленький кусочек, который лично отожру зубами...
— Э-хе-хе...
— ...а ты пока можешь заказать еще немного этого славного скотча, в счет своего проигрыша.
— Я боюсь, что именно этот славный...
— Бла, бла, бла, — Терри уже встав и пройдя немного пробубукал последнее.
— Хмых... Н-нда...

***
— Ну что: лошадь; воображение?
— Иди к чертям, я промок, — пробормотал Терри, кладя подбородок на ванночку из пальцев, и слегка вздохнул.
— Твой славный скотч, — Джон указал на новенький квейк.
— Пф, — только и отмахнулся Терри, вновь свернув голову набок, — это призрак.
— Терри!
— Это призрак. О нем говорят уже две недели.
— Терри, — настойчиво произнес Джон, — эти салфетки с рисунком лошади; памятник; и, в конце концов, темно-коричневый навоз, который ты принял по пьяне за лошадь. Сколько можно говорить мне о лошади-призраке? Когда ты, наконец, начнешь хоть чем-то адекватным заниматься, а не этими своими...
— Джон
— ...нет, серьезно, ты только послушай себя. Ну, конечно, я понимаю, тебе всего двадцати три, но ведь это несерьезно. Ты ведь даже не знаешь что такое, к примеру, логарифмы...
— Джон
— ...А Флора? Ты ведь настолько религиозно-первобытен, что для тебя какой-то взгляд уже кажется чем-то неправильным...
— Джо-о-он! — Терри стукнул по столу кулаком.
Джон замолчал и протянула свою песню некоторая пауза.
— Я очень рад за тебя, — медленно начал Терри, — что ты такой научный человек,  но клянусь тебе всей душой, там ты будешь долго отвечать за свои воззрения.
Терри протянул указательный палец правой руки вверх, продолжая облокачиваться на левую.
— Эх Терри, цк. Проблема твоя в том, что ты веришь в вещи...
— Ааа, Джон. Опять ты со своими теориями...
— ... нет, теперь уж дослушай меня... Проблема твоя в том, что ты не только веришь в вещи, но и вообще твой ум загажен различными заблуждениями. Хотя когда-то он был свободен... Ты веришь во время, бога, вечность, любовь, хех,... Этот список можно долго продолжать. Тебе не приходило в голову, что эти идеи средневековья уже отжили себя? Даже твое существование относительно этого квейка мне мнимо, не то, что уж там какие-то призраки...
— Мне не понятны твои мысли...
— А что тут понимать, Терри? Ты, как и я и эта салфетка - все иллюзия, ложь и правда одновременно, в достоверности которой нельзя быть уверенным. Но а если мы все же находимся на этой арене, то лучше бы понимать ее и осознать все ее мельчайшие детали, нежели списывать всё на произвол и какие-то мифологические силы. Ты, вот, например, можешь через три дня умереть из-за инсульта, ибо твое сердце не выдержит этих запоев, несмотря на свою молодость. Помимо этого, ты незадолго до этого, непременно опять поругаешься с Флорой, которой нельзя нервничать с ее беременностью. Далее она, в случае твоей смерти,  начнет переживать и у нее может произойти выкидыш со всеми последствиями. И таким образом ты можешь остаться как без себя, так без жены и потомства. Понимаешь, Терри? Это все серьезно и необходимо, и это надо знать. Ты слишком чувствителен. Тебе надо хотя бы попробовать мыслить иначе...
— Ммммм-хм-хм-хм, — едва промумукал Терри, окончательно захмелев и уложив голову на на руки поудобней.
— Эх Терри-терри....

Терри умер через три дня морозным вечером в одном из бильярдных клубов, недалеко от закусочной, где общался с Джоном, прямо во время партии, вливая в себя очередную рюмку бренди. Его жена скончалась в этот же день от ножевого ранения пятнадцатью минутами ранее. Полиция зафиксировала в протоколе дату и время смертей. Осмотр тел провел эксперт судебной медицины Джон Вильон Аллос.