Авангард

Слоняясь по улицам ночного города и проходя мимо музея современных искусств, Свечков, обратил внимание на рекламу акции «Ночь в музее». Бесплатный вход! Бывший инженер-плановик, а ныне обыкновенный бомж, в своём нынешнем положении не очень интересовался искусством в любом его проявлении, но возможность укрыться от моросящего дождя с занудным ветерком под бесплатной крышей упустить не мог. Он походил перед картинами, скульптурами. Вот картина, напоминающая тряпку, о которую вытирают кисти., портреты одноглазых или трёхглазых уродливых людей… Свечков решил, что сам бы нарисовал не хуже! Может, ему следовало стать художником-авангардистом? А что, ещё в детстве он мог бы нарисовать такое.
Свесчков прошёл в зал скульптуры. Посмотрел на какую-то статую - глыба из необработанного камня неизвестной породы, с высеченной перевёрнутым вниз подобием головы человека. Или льва? Вставленное в треснутый, почерневший от длительного использования по назначению унитаз сломанное колесо от телеги, нанизанные на него ржавые и помятые консервные банки… Свечков так и не понял назначение и скрытый смысл этого произведения автора - какого-то Дукова. Постоял, подсмотрел, подумал, что мог бы точно также притащить сюда спинку от сломанного стула, отработанный деформированный коленвал… Да мало ли что попадало ему под руку на свалках? И стать великим!
Идти дальше расхотелось. Он увидел стул рядом с этим творением, присел и… уснул. Оно понятно и простительно – время ведь ночное.
 Проснулся Свечков от того, что почувствовал – перед ним кто-то стоит. Человек он уже тёртый, поэтому лишь слегка приоткрыл один глаз, чтоб оценить обстановку. Действительно, перед ним стояла группа юношей и девушек, внимательно рассматривающая его.
- А это тоже произведение Дукова? – показывая на него, спросил кто-то.
- Да, должно быть, - не очень уверенно ответил другой. – Видите – рядом нет никакой надписи, значит – того же Дукова.
- А название? Должно же быть.
- Сами должны догадываться. Помните, что нам говорил профессор Павлов - настоящее искусство не должно говорить всё до конца, оно должно вызывать ассоциации, заставлять додумывать.
- А что тут додумывать? Бомж самый настоящий.
- Действительно, как настоящий!
- Как что?! Подумать что за жизнь у него? Почему он стал таким?
- Спился, видать, за что и выгнали. И с работы, и из дома.
Услышав такое про себя, Свечков чуть не крякнул от возмущения, но передумал, закрыл глаз, потом приоткрыл другой.
- А если он как настоящий, то, выходит, голый натурализм?
- Почему настоящий? Восковой он, должно быть.
- Какой же восковой?
- А ты потрогай.
- В музее ничего трогать нельзя!
Постояв ещё немного, студенты, как понял Свечков, снова переключились на соседний экспонат:
- Так что же значит эта телега в унитазе?
- Супрематизм или кубофутуризм?
- Конструктивизм?
- Авангард!
И удалились.
Свечков зевнул и уже хотел встать, как услышал шаги и снова прикрыл глаза.
- А это ещё что за… чучело? – услыхал он обращённые на себя слова. – Оно никак не гармонирует с моим полным оптимизма и устремлением в будущее коллажем.
Сам господин Дуков пожаловал, понял Свечков. Знаменитость!
- Э..э… - пытался оправдаться кто-то из руководителей выставки, надо полагать. – А… откуда вообще он взялся здесь? Может кто мне сказать? – набросился он на сопровождавших их сотрудников музея. - Кто автор? Да он и в каталоге не значится! Самоуправство! Выбросить немедленно!
Так Свечков снова оказался на улице, под моросящим дождём с неослабевающим ветром. А вечером прочитал в газете об успешно проведенной музеем современного искусства акции, украшением которой явилась подчёркнуто полемическая, остро противостоящая прежним традициям работа Дукова, известного ваятеля в стиле модернистского искусства.