Счастливчик

 
Мне было лет пять, когда я впервые увидел железнодорожный вокзал. Мы тогда с родителями отправлялись на рождественские праздники к папиным родственникам, которые жили во Львове. Если честно, я очень волновался.
Помню ожидание поезда на перроне.
Сначала было тихо. Но вот послышался гул. С каждым мгновением он приближался и становился все громче, превратившись, наконец, в мощный грохот. Земля под ногами задрожала. Конечно, мы стояли не на земле, а, как я уже говорил, на перроне. Это такой асфальтированный участок, ну, как тротуар, рядом со зданием вокзала, у самой колеи. Мне стало так страшно, что я схватил отца за руку, а когда увидел железного монстра, надвигающегося на нас и сверлящего темноту огромным глазом-фонарем, спрятался за его спину и зажмурился. Но любопытство взяло верх, и я время от времени выглядывал, приоткрывая то один, то другой глаз.
- Не волнуйся, - сказала мама и взяла меня на руки.
Я был уже достаточно большим и тяжелым, но об этом подумал значительно позже, а тогда только крепко обхватил руками ее шею.
- Смотри, это - поезд, - объясняла она мне, - он состоит из локомотива, то есть той части, которая тянет весь состав - большое количество вагонов. Есть вагоны, в которых едут люди - пассажиры. Поезда, состоящие из таких вагонов, называют пассажирскими. А есть вагоны, в которых перевозят грузы, и поезда, состоящие из таких вагонов, называются грузовыми. Понял? Вот сейчас наш поезд остановится, и мы пойдем искать свой вагон.
- В котором поедем к дяде Грише? - спросил я, немного успокоившись.
- Именно так, - папа поправил воротник моей куртки, - а сейчас держись!
Обдав ледяным воздухом, локомотив благополучно миновал место, где мы стояли, и, замедляя ход, потянул ряд вагонов в противоположный конец перрона.
- Смотрите, - сказал папа, когда поезд окончательно остановился, - мы почти угадали - к нашему вагону нужно пройти всего несколько шагов!
Он подхватил чемоданы и пошел впереди, а за ним - мама со мной на руках. Если честно, то она попыталась поставить меня на ноги, но я только крепче прижался к ней.
- Хорошо, - согласилась она на мою немую просьбу, - первый раз всегда страшно, - и ласково улыбнулась.
Когда мы приблизились к вагону и остановились, дверь открылась, и какая-то женщина спустилась по железным ступенькам. Затем из вагона стали выходить люди, а папа мне объяснил:
- Женщина - это проводник - хозяйка вагона, а люди, выходящие из него - это пассажиры, которые добрались до места назначения – то есть приехали в наш город.
Папа поставил чемоданы, достал и показал проводнику три бумажки - наши билеты.
- Так-так, - сказала женщина, - два взрослых и один детский. Хорошо. У вас третье купе, проходите, пожалуйста. - И, возможно, увидев в моих глазах страх, улыбнулась и добавила, - какой хороший мальчик!
Первым в вагон поднялся папа. Он снова поставил чемоданы и протянул мне руку. Я уже стоял на лестнице, и мама слегка подтолкнула меня вперед.
Так я оказался в вагоне и направился за папой по узенькому коридору вдоль закрытых дверей. Одну из них он отодвинул в сторону, и тогда я понял, почему шкаф у нас дома называется «купе». Это потому, что дверцы у него открываются, тоже отодвигаясь в сторону.
Купе оказалось крошечной комнаткой с двумя ярусами коек вдоль стен и маленьким столиком у окна.
- Я - наверху! - закричал я, забыв о страхе.
- Твое место - напротив мамы. Я специально взял вам две нижние полки, - возразил папа.
Но я так настаивал, что он согласился, и после того, как мы сняли верхнюю одежду, одним махом забросил меня наверх.
- Так значит, кровати в поезде называются полками... Как много интересного можно узнать от обычной поездки в поезде, - подумал я, с интересом наблюдая, как родители расставляли вещи: они положили под нижние полки чемоданы с подарками и гостинцами, а пакеты с едой оставили под столиком.
- Ехать нам долго, поэтому не раз придется подкрепиться, - подмигнул мне папа.
- А мы и спать здесь будем? - поинтересовался я.
- Будем, - заверила мама, удобно усаживаясь напротив отца на своей полке.
Нам повезло: до самого Львова в наше купе четвертого пассажира так и не подселили, поэтому, как пошутила мама, мы путешествовали в тесном семейном кругу. Но до того, как мы приехали во Львов, со мной, конечно же, случилось очередное приключение.

Так вот. Ехали мы уже достаточно долго. За окнами давно потемнело, и мама скомандовала:
- Все. Будем устраиваться на ночлег. Слезай, Петя, вниз. Теперь папина очередь ехать на верхней полке, а утром вы снова поменяетесь местами.
Но мне так нравилось лежать на животе наверху, глядя в черное окно, за которым иногда можно было увидеть маленькие кучки огоньков - небольшие поселки, покачиваясь под мерное движение вагона, что я снова заканючил, умоляя родителей позволить мне не спускаться. Они согласились не сразу, а только после того, как я пообещал, что всю ночь буду лежать у стены и держаться подальше от края.
Одно дело дать обещание, и совсем другое – его выполнить. Дело не в том, что я непослушный ребенок. Можно сказать, что все как раз наоборот. Просто я так крепко заснул, что даже не почувствовал, как ночью свалился на пол. Родители потом рассказывали, что проснулись от грохота, и с ужасом поняли: упало что-то тяжелое и большое. После того, как папа включил свет, они увидели странную картину: я сладко спал на полу, крепко обхватив подушку, вместе с которой и совершил полет. То есть я спал не на самом полу, а на матрасе, который папа вечером снял со свободной полки и на всякий случай положил на стол. Именно он спас меня от ушибов и именно на  нем, как на матрасе-самолете, я благополучно приземлился, съехав со стола на пол.
А самым интересным оказалось мое пробуждение на нижней полке: я непонятно хлопал глазами и никак не мог понять, как и когда там оказался.
- Счастливчик! Мы ночью чуть не умерли с перепугу, а он, знай себе, посапывает во сне, - сказала мама.
- И даже ни одной царапины, - удовлетворенно добавил папа, - что  счастливчик, то счастливчик, ничего не скажешь!
- Кто бы сомневался! – сладко потянулся я, немного сожалея, что ничего не помню.