Бабушкины руки

Горячий свет далёкой звезды. Мокрая насквозь постель. Шкала градусника еле вмещает температуру тела пятилетнего ребёнка. Тяжёлая голова болит и словно «Белый карлик» притягивает, разрывает вращающийся потолок, деформирует стены комнаты.

Инопланетянка-мама каждые три минуты подносит тазик, и маленький ротик жерлом вулкана выплёвывает рвотную лаву раскалённого тела. В полубредовом состоянии он чувствует, как на гладкую лобовую поверхность «Белого карлика» мягко ложится днище межгалактического корабля…

Всё! Солнечный свет срывается со стен и потолка и заливает комнату. Прохладная бабушкина ладонь впитала весь жар. Она сидит на стуле у изголовья больного мальчишки, грустно, ласково улыбается.

- Баба, - радостно шепчет ребёнок, - а почему звёзды такие горячие?

- Они уже далеко, - успокаивает бабушка, - ты уже прилетел на Землю.

А потом через четырнадцать лет злая разлучница – смерть увела из дома отца. Бабушкины руки прижали голову внука к груди:

- Не плачь! Она возвращается в дом, где люди плачут. Ты же мужчина, а слёзы – это боль женской души.

Он часто летал самолетами, и бабушка постоянно спрашивала:

- В котором часу вылетает самолёт? Мне нужно точное время.

- Бабушка, зачем тебе точное время?- спрашивал внук.

Однажды понял. Самолёт летел вдоль горной гряды. Белое золото снежных вершин слепило разум несметным богатством. В какой-то момент лёгкая рябь пробежала по крыльям самолёта. Тревожный голос стюардессы в динамике прозвучал, словно прощаясь:

- Уважаемые пассажиры, пристегните ремни безопасности. Самолёт попал в зону орографической турбулентности.

Пассажиры спокойно пристегнули ремни, сознание анализировало сочетание слов «орографическая турбулентность», пытаясь понять, чем это может быть опасно. Но, сильная болтанка - и паника влетела в салон самолёта, выворачивая нутро, и души пассажиров запросились наружу.

Мощный нисходящий воздушный поток и неуправляемый самолёт резко теряет высоту, скорость, и заваливается на правое крыло.

Любая опасность плавит атеизм сознания. Взрослые пассажиры явственно ощущали присутствие Бога и неистово молились, накрывая собой детей.

Он запер двери души, и паника ушла к другим. Он молился, прощаясь с близкими, извиняясь перед тем, кого обидел и прощал должников.

И в этот момент ощутил тепло рук на своих плечах. Он даже не задумывался, чьи это руки. Это были руки бабушки.

Самолёт словно живое существо, будто обезумевшая на миг птица, вдруг пришедшая в себя, устранил крен и начал плавно набирать высоту. Бабушка, молясь, мысленно «вела» самолёт с внуком.

А потом часто в эпоху больших перемен, бандитского беспредела, он в критические минуты ощущал присутствие бабушки, тепло её неистово сильных любовью рук, отводящих бандитский нож и подлость лживых завистливых "друзей", жестокость врагов и бесчинства правосудия.

- Я хочу, чтобы ты жила вечно! – посылал в небеса он мысленно просьбу, надеясь на её материализацию.

Но в парадоксе бесконечности Мироздания всё имеет предел.

Однажды услышал и чуть не оглох от потрясения, когда бабушка с болью в голосе тихо сказала:

- Если бы ты знал, как я устала жить!

Бабушке было девяносто четыре года, мало счастья было на её пути, много горя…

Он упал перед ней на колени, взял её руки в свои и целовал тёплые ладони. Он не мог остановить метеоритного дождя внезапно хлынувших слёз. Эти слёзы не были болью женской души, это были всё прожигающие, запредельные мужские слёзы