Помни - это твой последний дом

 

«Обратиться к этой теме побудила случайно коснувшаяся моего слуха фраза из чужого разговора. Беседовали две женщины среднего возраста. «До кладбища не добраться: все позарастало – ни проехать, ни пройти», - в голосе говорившей чувствовалась неподдельная горечь.

Безобидная, казалось бы, фраза острой болью отозвалась в моём сердце: чуть более двух лет назад мне пришлось похоронить своего отца на заминированном и расстрелянном чеченскими боевиками христианском кладбище в г. Грозном. На К-ском кладбище нет могил моих близких, но перед глазами проплыли лица знакомых местных стариков, которые в ответ на вопрос о здоровье отвечают с невесёлым смешком, что им «давно пора на бугор». (Что такое «бугор», мне объяснили ещё тогда, когда я впервые услышал подобный ответ, лет десять назад, приехав в К. Старожилам объяснений не требуется.)

Неожиданно представилась мрачная картина заброшенного, заросшего, никому не нужного кладбища. Невольно подумалось: «Уж не отсюда ли, с этой точки планеты, повелось говорить об "Иванах, не помнящих родства"? Ведь в этой могильной тиши покоится прах чьих-то родных и близких людей! Чьих?!» 

Обида за русского человека, несомненно, всегда отличавшегося высокой духовностью и обострённым чувством родства, усиливалась тем, что мне приходилось бывать на других христианских кладбищах, католических, в той же, ещё социалистической Чехословакии, где мне довелось по специфике своей специальности жить и работать пять лет.

Сравнение, увы, не в нашу пользу: кладбища обнесены капитальной каменной стеной, удобные подъезды, фамильные склепы и отдельные могилы любовно ухожены – во всём чувствуется заботливая рука и внимание. Поддерживает порядок на кладбище небольшой обслуживающий персонал.

Чем же наши усопшие хуже зарубежных?

Вместе с фотокорреспондентом газеты В.Чистяковым мы отправились пешим порядком прояснить ситуацию на месте, благо не было дождя, зачастившего в эти дни. Через сорок минут кладбище предстало перед нами ощетинившимися на бугре крестами и памятниками. Несмотря на будний день, оно не оказалось пустым: кто на мотоцикле, кто на стареньком «москвиче», кто без транспорта – всего человек восемь, благоустраивали могилы родных.
«Знать, не заросла ещё память сорной травой!» - отлегло от души.

Обойдя кладбище, мы убедились, что большая часть могил требует ухода. Причём в зарослях бурьяна утопают не только могилки с покосившимися, почерневшими от дождей и времени деревянными крестами, к которым, возможно, и некому прийти, но и дорогие мраморные памятники, к которым, наверное, приходят в Пасхальные дни «отдать долг».

Может быть, виновата погода, может, есть иные объективные и субъективные причины – как знать? Жизнь ставит свои акценты! «Любовь к отеческим гробам, любовь к родному пепелищу» - категория нравственная. Её можно пропагандировать, а можно просто молча прийти и поправить чужую могилку, возложить букет полевых цветов. Что мы с Валерием и сделали, поскольку могилы наших родных сегодня в недосягаемости: его – в Узбекистане, мои – в Чечне.

Фотографий «осиротевших» могил мы делать не стали, дабы не тревожить покойников, сочли это не этичным. Но от каждой могилки тянется незримая нить к чьему-то сердцу. Оно может быть чутким, может быть чёрствым, но, если обладатель этого сердца ещё раз прочтёт заголовок и поймёт его, всё может резко измениться.

«Помни – это твой последний дом!» - надпись на воротах одного из чешских кладбищ ошеломила меня когда-то своей глубиной и законченностью!

Можно искать ответственных должностных лиц, можно пенять на власти, которые, конечно, могли бы организовать автобусный маршрут не только на Пасху, а хотя бы один раз в месяц, кстати, как и транспорт для вывоза мусора, накапливающегося на кладбище…

Но всё зависит от каждого из нас. Все мы смертны. Придя на кладбище, «помни – это твой последний дом!»

Возвращались мы с Валерием с чувством смятения и вины.
Кладбище оставалось за спиной, на том самом «бугре»…».

1997