Одинокий художник

Несмотря на позднее время, город продолжал жить. Разноцветные огни, громкая музыка повсюду, смеющиеся подвыпившие компании – вряд ли кто-то смог бы уснуть в этих гаме и яркости. Вот и я не могу уснуть. Сегодня удивительно одиноко просто так сидеть дома, потому я сажусь в машину и направляюсь в неизвестном направлении. Машина едет легко и быстро, как я люблю. В этом безумном ночном городе, полном любви, страсти и радости, так странно быть одиноким. Но это ведь не надолго, верно?
Малоизвестный, но шумный, клуб. Я останавливаю машину на стоянке и направляюсь внутрь, не встречая преград. Мне нравится наблюдать за танцующими людьми, они такие раскованные и смешные, и совершенно не важно, пьяны они или укурены. Мне просто нравится наблюдать, сидя за столиком и попивая ароматный кофе.
Неожиданно взгляд натыкается на девушку, сидящую у стойки и со скучающим видом попивающую коктейль из высокого бокала. Она такая красивая: точеная фигура, большие глаза в обрамлении длинных ресниц, немного вздернутый носик и тонкий подбородок, рыжие волосы убраны в высокую прическу, открывающую большие блестящие серьги, водопадом ослепительных искр опускающиеся чуть ниже середины шеи. Само совершенство.
- Привет, - я не нахожу ничего более оригинального, чем просто подойти и поздороваться. Я слишком старомоден, чтобы придумывать сносящие крышу комплименты и лживые причины.
- Привет, - она слабо улыбается, а мне уже нестерпимо хочется поцеловать ее губы.
Завязывается недлинная беседа, слишком сложно говорить о чем-то высоком, когда на весь клуб грохочет музыка. Через какое-то время я, в очередной раз переспросив ее, не выдерживаю:
- Может, прокатимся на машине? Там тише будет.
- В машину к незнакомому человеку? – она смеется, допивая второй бокал коктейля. Я улыбаюсь и заказываю ей третий.
- Я бы предложил поехать ко мне, но, боюсь, ты не согласишься.
- Конечно, нет. Ведь понятно, для чего все это. А я не хочу. Я не такая, - гордо вздергивает подбородок девушка, а я качаю головой, любуясь.
- А если я не этого хочу?
- А чего тогда? – удивленно вскидывает тонкие брови.
- Я хочу рисовать. Рисовать узоры на твоем теле, - я осторожно провожу пальцем по ее лбу, виску и щеке, «рисуя» незамысловатые узоры, спускаюсь к шее, дойдя до ключицы, убираю руку и смотрю ей в глаза.
- Ничего себе! Ты занимаешься боди-артом?
Они всегда думают, что я занимаюсь боди-артом. И приходят в восторг. Я скромно улыбаюсь и киваю, стараясь, чтобы они не разочаровались в своих фантазиях. Точно так же я сделал и сегодня.
- Как здорово… мне очень хотелось бы побыть моделью, - глаза горят, руки прижаты к груди. Она пришла в восторг? Возможно, это действительно ее мечта.
Она допивает коктейль, и мы вместе покидаем клуб, оставляя за спиной множество дергающихся, словно в конвульсиях, людей, яркие, действующие на нервы, вспышки света и уродливые механические звуки, похожие на визг и грохот, которые люди почему-то называют музыкой.
Начинается сильный дождь, но в машине мы в безопасности и тепле, мы мчимся по городу, я краем глаза наблюдаю, как она смотрит в окно и слабо улыбается. Я не люблю громкие звуки, но и тишину тоже не переношу, потому включаю единственный, уже заслушанный почти до дыр, диск.

Hey little girl wanna go for a ride?
There's room and my wagon is parked right outside.
We can cruise down Rober Street all night long.
But I think I'll just rape you and kill you instead. *

Играет моя любимая песня, я погружаюсь в свои мысли, задумчиво произнеся:
- В клубе я не расслышал твоего имени.
- Меня зовут Анна, - напоминает девушка. А я почему-то этому не удивлен. - А о чем эта песня? – неожиданно спрашивает она, кивая на магнитолу. Я внутренне усмехаюсь, понимая, что она не различает слов.
- Это песня о любви.
- Красивая, - тихо произносит Анна, снова отворачиваюсь к окну.

Die Ann (Diane) Die Ann (Diane) Die Ann.
Die Ann (Diane) Die Ann (Diane) Die Ann.

Я украдкой улыбаюсь, наслаждаясь песней.

Как только мы заходим в небольшую квартирку, которую я недавно начал снимать, Анна, опьяненная алкоголем и поездкой, начинает меня целовать. Я не могу не ответить ей взаимностью, слишком уж сильно желание впиться в ее губы, овладеть ею. Она прекрасна и обаятельна, ее тело такое мягкое и нежное, податливое, откликающееся на все мои ласки. Анна помогает мне расстегнуть рубашку, а я одним движением высвобождаю ее из коротенького платья. Она заливисто смеется и вновь целует меня, после чего мы, обнявшись, падаем на кровать, наслаждаясь несколькими часами счастья.

Она – идеальный холст для моего нового шедевра. Ее тело настолько совершенно, что кружится голова. И я делаю его еще красивее, наряднее. Красные линии сплетаются в удивительные узоры, плавные и аккуратные. Я рисую целую картину, целую жизнь, на ее нежной коже. Еще немного, и произведение закончено. Я отхожу к стене и замираю, любуясь на свое творение, освещенное кровавыми лучами рассвета. Красивее нее я уже никогда никого не встречу. Теперь она настолько изумительна, что я не могу отвести взгляда, так и стою, глуповато улыбаясь. Теперь Анна навсегда останется в моей памяти именно такой: восхитительной, нежной, страстной, покрытой завораживающими рисунками. Это великолепно.
Но время не ждет, и пора уходить. Я осторожно складываю ее вещи и педантично вытираю нож, только после этого одеваюсь и выхожу за дверь, закрыв ее на ключ. Мне снова начинает становиться одиноко, а я не люблю одиночество.


*Therapy? – Diane