Толлинг Охота на слова

Так случилось, что термин «толлинг» я услышал совсем недавно, через несколько лет после переезда в Германию, после того, как посетил Ганновер, где побывал в так называемом вонунгспарке, то есть жилом квартале красивых десятиэтажных  домов. Общее название этого жилого комплекса – Толленбринк, и на карте города он выглядит как часть какого-то сложного механизма из частей нескольких шестерёнок. Толленбринк мне перевели как сложное слово: резвиться и поляна, луг, то есть некое место для развлечений. Словом, я усвоил, что немецкое tollen – буйствовать, резвиться, шуметь. Доводить публику до смеха – это глагол  tollen.

Ясно, что когда я услышал слово толлинг, понял, что речь о доведении кого-то до жуткого веселья. А речь шла об ускоренной приватизации 90-х годов. Я сам участвовал в этом процессе, даже выкупал ваучеры: 25 рублей за один. Кроме того участвовал в акционировании родного редакционного коллектива. Мне от приватизации не досталось ничего. Мой сосед по кабинету подсуетился и на три ваучера для своей семьи получил некую сумму, она оказалась равной стоимости трёх самых дешёвых литров водки, но меньше той суммы, по которой он выкупал свои ваучеры. Значит, термин толлинг в связи с приватизацией относится не ко мне, не к соседу, а к тем, кто стал иметь очень много за счёт таких лопухов, как я. Этот термин касается тех, кто в ходе захвата бывшей государственной собственности веселились и резвились, конечно, они не нам чета. Резвились и буйствовали те счастливчики, на кого несметные богатства свалились.

Я давно понимаю, что русский язык уникален своей лексикой. От русского редко услышишь прямой ответ на прямо поставленный вопрос. И вовсе не случайно в немецкой среде переселенцев из России стал популярен анекдот о разводе, когда коренной немец, знающий русский язык, заявляет в суде, что не может понять свою русскую жену, поскольку на конкретный вопрос «Чай будешь пить?» она отвечает весьма витиевато: «Да нет наверное».

Русский язык великолепен своими подтекстами, чего нет в информационных языках Европы. А подтекст создаётся особенностями лексики. Думаете зря приватизацию сразу назвали в народе прихватизацией? А ваучер на английский манер -  вау, чёрт? Как раз не зря. В слова вложили оценку, сделали их доступными и понятными для большинства. Мудрёное заимствованное абстрактное слово, смысл которого весьма туманен, превратили в яркий образ с конкретным значением. И объяснять никому ничего не надо. Я помню, как жарким летом 1992 года в Челябинск приезжал Егор Гайдар, и.о. главы правительства, как объяснял смысл происходящих процессов, а большинство сидящих в зале руководителей крупнейших предприятий с ухмылкой воспринимали его антигосударственные речи. Тогда всё это только начиналось.

Это сегодня видна точка отсчёта. Сегодня мы можем вспоминать, как всё начиналось. А тогда под шум разговоров о точках роста с промышленными предприятиями, начали творить чёрти что,  пока они совсем не рухнули, пока на месте градообразующих заводов, выпускающих необходимую промышленности продукцию, организовали торговые и развлекательные центры. Зарплату рабочим не платили, за сырьё не платили, налоги в казну не платили, в пенсионный фонд не отдавали ни копья, а доходы от продажи готовой продукции сразу отправляли в бездонные карманы новых хозяев, чаще всего куда-то за границу.

Не за такие ли дела в России сразу «полюбили» не только и.о. премьера, но и рыжую бестию. Кстати, поройтесь в интернете, поищите эту «рыжую бестию», и вам в первой двадцатке назовут имя главного прихватизатора ельцинской поры. Вот кому было весело и кто резвился от души, развалив такое государство.

Сопоставив известные уже факты, я понял, что толлингом назвали приватизацию в интересах Чубайса, его друзей и иностранных государств. Что там шпионаж? Это крохи в сравнении ни с чем не прикрытым грабежом граждан самой большой в мире страны в интересах иностранного капитала… В пролитых слезах пострадавших и утопить можно скопом всех инициаторов такой приватизации.

Слово «толлинг» я записал на отдельную карточку и отложил для охоты на него до лучших времен.

Они, лучшие времена, похоже, наступили, снова власти заговорили о новом этапе приватизации, а премьер Медведев предложил просто так, ни за понюшку табака, отдавать хорошо работающие госпредприятия в частные руки. До этого не додумался даже выросший на западных ценностях Гайдар. Тут я матерился вслух, хотя не был никогда любителем ненормативной лексики. Естественно, что частные руки были за границей. Ну, какой русский, да ещё в нашем отечестве сможет по-хозяйски распорядиться нажитым многими поколениями русских людей добром? Все эффективные менеджеры живут исключительно не у нас…

А потом я еще выяснил, что немецкое tollen – это еще и toben – неистовствовать, сумасбродствовать, а также  verr;ckt – сумасшедший, помешанный, сумасбродный.

В толковых словарях двадцатого века слова «толлинг» нет. В электронных словарях обнаружил, что «то;ллинг» от английского toll — пошлина, это, если коротко,  переработка иностранного сырья с последующим вывозом готовой продукции. На английском подобная деятельность называется «give and take raw material» -, «давальческое сырье», «customer owned raw materials»[1]- «принадлежащее заказчику сырья» или «customer-furnished raw materials» - «клиентское сырьё».

Теперь я сомневаюсь, правильно ли мне перевели название вонунгспарка. Дело в том, что в Ганновере исторически высоко влияние английского языка как и во всей Нижней Саксонии, и название могло хранить память о сборе пошлин в старые времена, когда тут хозяйничали англичане, это как подмосковный город Мытищи.

Оказывается, согласно Википедии, возникновение термина «толлинг» связано с чрезвычайно распространённым явлением в начале 1990-х годов в России формы международных экономических отношений: на давальческом сырье с вывозом готовой продукции. Термин «толлинг» стали активно использовать средства массовой информации,  хотя в официальных документах речь шла о переработке иностранного сырья.
Механизм толлинга позволяет ввозить сырьё и вывозить готовую продукцию беспошлинно. Необходимым атрибутом осуществления толлинговых операций является прямое участие сторон толлингового соглашения в обороте внешней торговли при осуществлении импортно-экспортных операций через таможенные границы государств.
Толлинг в российской практике особенно широко применяется предприятиями алюминиевой промышленности (в том числе компанией «Российский алюминий» и др.) и предприятиями лёгкой промышленности. При такой схеме зарубежные партнёры поставляют в Россию сырьё и вывозят готовую продукцию, а местные заводы оказывают лишь услуги по переработке и получают за это фиксированный доход, с которого и платят налоги. При такой схеме ни ввозимое сырье для алюминиевых заводов (глинозём), ни продукты его переработки не облагаются таможенными пошлинами и налогами на добавочную стоимость.
Толлинг по сути – это теневая схема увода прибыли от налогообложения и контроля.
И вот в мае 2013 года вновь заговорили о приватизации и толлинге. Председатель правления «Роснано» Анатолий Чубайс направил в правительство проект «Базовой стратегии открытого акционерного общества «Роснано» до 2020 года», в котором, в частности, прописана поэтапная продажа госкомпании частным инвесторам... В документе, оказавшемся в распоряжении «Известий», говорится, что через семь лет «Роснано» станет полностью частной компанией, а выручка от продажи нанопродукции увеличится в 10 раз.
То есть будущий частник увеличит свои прибыли в десятки раз. А что от этого получит государство? Как это отразится на благополучии рядовых рабочих? Что от доходов достанется социальной сфере?
На такое предложение Юрий Юрьев, политконструктор, воскликнул: «Схема похожа на приватизацию прибылей с "национализацией затрат" по примеру схемы "толлинга". Не удивлюсь, если схему "толлинга" так назвали на самом деле в честь Анатолия Чубайса. Удивлюсь, если ей позволят повториться».
Значит, не мне одному пришло в башку искать общие корни в слове толлинг и  в имени главного прихватизатора непотопляемого Анатолия. Скажу более того. А ведь Чубайс ничего не придумал, он просто по природе своей рыжеватости  применил русскую сказку на практике, просто как известный мужик облапошил, стало быть, русского медведя.
Помните сказку  «Вершки и корешки»? Напомню вкратце.

Мужик поехал в лес репу сеять. То есть заехал на чужую территорию. Пашет там да работает. Пришел к нему медведь, хозяин леса:
- Мужик, я тебя сломаю.
Это в том смысле, что делиться надо.
- Не ломай меня, медведюшка, лучше давай вместе репу сеять. Я себе возьму хоть корешки, а тебе отдам вершки.
- Быть так, - сказал медведь. Уговор дороже денег.
Репа выросла крупная. Мужик приехал осенью копать репу. А медведь из дубравы вылезает:
- Мужик, давай делись, мою долю подавай.;
- Ладно, медведюшка, давай делить: тебе вершки, мне корешки.;
Отдал мужик медведю всю ботву. А репу - на воз и в город повез продавать. А деньги в оффшоре спрятать, от грехов подальше…
На другой год мужик посеял на том месте рожь. Приехал жать, а уж медведь его дожидается:
- Теперь меня, мужик, не обманешь, давай мою долю.;
Мужик говорит:
- Быть по-твоему, медведюшка, бери корешки, а я себе возьму хоть вершки.;
Собрали они рожь. Отдал мужик медведю корешки, а рожь - на воз и домой увез.

Всё так, как отражено в старой русской присказке, где ленивый сын говорит отцу: «Ладно, тятя, или ты в лес по дрова, а я дома останусь, или я дома останусь, а ты в лес по дрова».

Термин «толлинг» в русском языке превратился в оценочный, то есть указывает на определённый контекст, потому не используется в официальной переписке и документации, но нашёл широкое применение в прессе.

Кстати, в своё время мог появиться аналогичный термин – «таллиннг» с двумя согласными л и н. И хотя в основе его название столицы Эстонии, можно было вполне подобрать и латинские корни в духе отечественной этимологии, заглядывающей в рот западным языкам. Слово tall по-английски – большой, длинный, высокий. Термином «талллиннг» можно было бы назвать международный сбыт краденого лома цветных металлов. Тогда по всей стране были организованы приёмные пункты металлолома, и в них понесли всё, что можно выломать и получить копейки. Выламывали даже силовые кабели, закопанные глубоко в земле. Срывали контактные сети городского транспорта. Выламывали городские заборы. Срезали на садовых участках даже крыши с домов, если они покрыты были нержавейкой или алюминием.  Стало это возможным по двум причинам: масса людей осталась без средств к существованию и готовыми на кражу чужого, а власти и правоохранительные органы  бездействовали и ничего не сделали, чтобы остановить незаконный бизнес.

Всё познаётся в сравнении. Приехав в Германию, я был удивлен обилию цветных металлов и нержавейки в оформлении жилых и общественных зданий, сооружений, форм малой архитектуры. К примеру, в Вуппертале в центре города  люки телефонной связи имеют художественные вкрапления из бронзы или меди. Неужели не воруют? Раньше не воровали. В советские времена в России тоже не воровали: некуда было сбыть краденое, да и контроль был за сборщиками вторсырья.

В связи с расширением Евросоюза за счёт югославский и бывших союзных республик, поползли слухи о единичных фактах кражи цветных металлов. И сразу на приёмных пунктах стали дежурить полицейские. Чтобы что-то сдать из металла, нужно предъявить аусвайс, паспорт или заменяющий его документ личности. А это, надо сказать, сдерживающий фактор. К тому же стали принимать исключительно бытовой лом, а элементы дорожного ограждения или трансформаторов уже не примут… В прессе появились сообщения о задержании машин с металлоломом. И проблема заглохла.